скачать книгу бесплатно
«Вот уж совсем не ожидал я от нее такой оценки. Но за кого она меня принимает?»
– И пишете вы интересно. Я всегда читаю ваши статьи в газетах. В отличие от вашего брата вы – стратег, он же – тактик.
– Это почему же? – удивился я.
– Потому что вы, ни с того ни с сего, вдруг начинаете рассказывать о своих ночных приключениях, которые, по вашим словам, быть может, вам приснились.
Я не знал, что ответить. И вдруг меня словно черт дернул за язык. Я открыл рот и произнес такие слова, которые меня самого повергли в ужас.
– А не встретиться ли нам этим вечером? Мы могли бы мило посидеть у меня дома. Вы были бы самым дорогим моим ночным гостем.
Такой наглости я сам от себя не ожидал. Я даже выдохнул весь воздух из своей груди от такой храбрости.
Светлана также пристально посмотрела на меня. И ее губы чуть слышно произнесли:
– Это можно. Только чтобы никто не узнал об этом. Я ушам своим не верил. Неужели это победа?
– В таком случае я жду вас возле своего дома в десять часов вечера.
Она, опустив глаза, кивнула и тут же, не прощаясь, резко повернулась и пошла в другую сторону.
Я полетел домой, как на крыльях, пиная по дороге мусорные урны.
«Этим вечером она будет моей!»
3. Час дракона (с 7 до 9 часов утра)
Ранним утром в мою квартиру ворвался, словно дракон, брат и прокричал:
– Война! Они объявили нам войну!
– Кто? С кем война?! – у меня душа ушла в пятки от его заявления.
– Баранов. Школа «Вадарю». Эти облезлые кошки, мнящие себя тиграми.
– Слава Богу, – перекрестился я, – я уж подумал, что в самом деле война началась.
– Представляеш, – возбужденно кричал мой брат, – эти наглецы послали нам сегодня утром ультиматум. Если к четырем часам мы не выдадим им свиток с секретами боя поясами буддийских ниндзя из храма Мёрюдзи, то они объявляют нам войну на уничтожение. Представляешь?
Я не представлял, какая может быть война на уничтожение в мирном городе, контролируемом силами МВД и КГБ.
– Да ты успокойся, – посоветовал я ему. – Хочешь кофе?
– Какой кофе? Какой кофе? Эти два воителя, горе-Аники-воины, решили помериться силами, Баранов и мой злосчастный Козлов. Сколько я потратил сил на их примирение, но ты же знаешь, эти военные, как бараны, надеются только на силу своих кулаков. И сколько им ни внушай, что худой мир лучше доброй ссоры, все равно у них чешутся кулаки.
Я все же налил кофе себе и своему брату и, поставив перед ним чашку, заметил:
– Зачем же ты принял в клуб Козлова вместе с его школой?
– Я бы принял Баранова, но между ними такой антагонизм, что в эту ссору вовлечен весь город. Их секции разбросаны по всему городу, и желающие заниматься каратэ волей-неволею втягиваются в этот конфликт. Ты не представляешь, какие интриги и заговоры плетутся вокруг этих двух персон. К сожалению, я остановил уже свой выбор на школе «Кёкусинкай», теперь мне отступать поздно. Приходится поддерживать Козлова. Но у него всего сто пятьдесят бойцов. А у Баранова их все шестьсот. На каждого каратиста клуба приходится по четыре кошки.
– Неужели ты думаешь, что дело дойдет до драки?
– Все может быть, – махнул рукой мой брат. – Если бы у обоих было побольше мозгов, то они бы давно уже прекратили ссору.
– Что же делать?
– Я думаю объявить им, что свиток потерян, – решительно заявил брат. – Другого выхода нет.
– Так они и поверят тебе, – выразил я ему свое сомнение. – Не лучше ль было бы снять с этого свитка ксерокопию и передать Баранову?
– Еще чего! – воскликнул брат. – Передать ему в руки такое грозное оружие! Баранов и так нос дерет от того, что его секция самая популярная в городе. А если они еще научатся вести бой поясами, то в городе явно нарушится паритет сил. Как никак, мы все же противостоим его фашистским замашкам.
– Так уж и фашистским?
– Ты не представляешь себе, какие у него в секции порядки. А ученики чтут его, как фюрера. Каждый делает ему низкий поклон не только в секции, но и на улице, и все так до мерзости само уничижительно заглядывают ему в лицо. Тьфу! Смотреть противно. Мой Козлов тоже хотел ввести подобную практику среди своих учеников, но я решительно воспротивился. Насколько позволят мне возможности, я никому не дам унижать чье-либо человеческое достоинство.
– Но как ты заставишь Баранова поверить в то, что вами потерян свиток?
– А-а, будь уверен, мы проведем все тонко, комар носа не подточит. Мы приблизительно знаем их лазутчиков в нашем стане. Через них и проведем дезинформацию.
– Ах, да, – ударил я себя по затылку, – совсем забыл тебе сказать. Ко мне ночью приходили бывшие военнопленные, трое твоих знакомых, и тоже предупреждали, что в вашем клубе есть лазутчики враждебной школы и всем нужно быть бдительными.
– Мои знакомые? – удивился брат.
– Ну да, из общества бывших военнопленных «Ангара-кай».
Брат продолжал вопросительно смотреть на меня.
– Покажи их визитные карточки.
– Они мне их не оставили.
– Странно. Обычно японцы при знакомстве передают свои визитные карточки. А ты не запомнил их имен?
– Кажется, одного звали Мацуяма, другого – Мори… А вот имени третьего, как я ни напрягал память, не смог вспомнить.
– Ладно, – прервал мои потуги брат, – это какие-то другие. Членов общества «Ангара-кай» я еду встречать в аэропорт через час.
– Но эти, которые были ночью у меня, хорошо знают тебя.
Брат улыбнулся и, посмотрев на меня как-то странно, спросил:
– А не приснилось ли тебе все это ночью? Я сделал вид, что рассердился.
– Ну, ладно, ладно, – брат хлопнул меня по плечу, – потом разберемся.
Мы допили кофе, брат ушел. Я быстро собрал со стола грязную посуду, бросил ее в мойку и, захватив рукопись статьи, отправился на работу.
4. Час змеи (с 9 до 11 часов утра)
Как только я вошел в агентство, на моем столе зазвонил телефон. Я снял трубку.
– Алло, – в трубке слышался голос Светланы, – вот решила позвонить вам перед занятиями.
Светлана училась в университете.
– Откуда вы узнали мой телефон? – удивился я.
– Как будто это так трудно сделать, в любом телефонном справочнике есть номер вашего агентства информации.
– Ах, да, как бы там ни было, мне приятно слышать ваш голос.
Мне, в самом деле, было приятно слышать ее нежный и чуть певучий голос.
– Вы уже слышали, что Баранов со своей школой объявил войну клубу вашего брата?
– Ну, пока не войну, а только ультиматум.
– Значит, вы уже в курсе?
– Да. Брат заходил ко мне утром и сообщил эту новость.
– И что же, будет война?
Мне показалось, что ее голос в трубке осекся и как-то дрогнул.
– Да вы успокойтесь. Ничего не будет. Свиток уже потерян. Так что и причина, из-за которой разгорается весь этот сыр-бор, устранена.
– Как потерян? – произнесла Светлана с той же тревогой в голосе.
– Ну, не совсем потерян, – поспешил я ее успокоить, – а как бы потерян.
– Не понимаю.
– Ну, мой брат инсценирует потерю свитка и через выявленных в клубе лазутчиков Баранова пошлет дезинформацию.
– А где же сам свиток?
– Спрятан в надежном месте.
Мне показалось по голосу, что Светлана немного успокоилась. И я спросил ее:
– Наша договоренность остается в силе?
– Да, – коротко ответила она и положила трубку.
Я тоже положил трубку и медленно опустился за свой рабочий стол.
Вся эта возня вокруг свитка двух школ каратэ и клуба «Кэнрокуэн» была мне в высшей степени непонятна. И клуб, и школы каратэ были напичканы соглядатаями, и там, и здесь работали секретные агенты спецслужб и МВД, и никому не удавалось затушить пожар этой ссоры двух лидеров. Двух каменных лбов. Более того, эти агенты сами втягивались в хитросплетение интриг и заговоров друг против друга. Уж таков наш мир. Таковы все люди. И такова политика, которая играет людьми, как костяшками домино. И ничего здесь не поделаешь.
В эту минуту в мой кабинет вошел шеф и взял мой материал для правки. Потом до обеда я набирал свой выправленный очерк на телетайпе и пересылал его в Москву.
Ближе к обеду я отправился в гостиницу «Интурист» для встречи с писателем Иноуэ Ясуси и его женой.
5. Час лошади (с 11 до 13 часов дня)
В гостинице «Интурист» я встретил брата, который привез из аэропорта трех членов японского общества бывших военнопленных «Ангара-кай». Он познакомил меня с ними. Все они были в почтенном возрасте. Я невольно сравнил их с моими ночными посетителями и нашел, что японцы в мундирах выглядели намного моложе этих старичков. Тем можно было дать лет тридцать-сорок. Впрочем, у японцев всегда трудно определить возраст. Все они выглядят моложе своих лет. После обеда мой брат собирался повезти их на японское кладбище.
В холле гостиницы я встретил писателя Иноуэ Ясуси с супругой и японскую переводчицу. Мы вчетвером отправились в специальный зал ресторана на втором этаже, разделенный перегородками, где никто не мог помешать нашему разговору, в то время как мой брат повел своих японцев в общий зал.
Мы расположились за столиком в забронированной мной еще накануне кабинке и начали спокойную беседу за трапезой. Автор бестселлера в нашей стране «Сны о России» рассказывал о своем путешествии по Советскому Союзу, о впечатлениях и местах в Иркутске, связанных с пребыванием членов экипажа «Синсё-мару» во главе с купцом Дайкокуя Кодаю. Я записывал его речь на магнитофон и почти не задавал вопросов, так как Иноуэ Ясуси неоднократно давал интервью журналистам и наперед знал все их предполагаемые вопросы. Мне оставалось только расшифровать магнитофонную запись, умно составить свои вопросы и вклинить их в текст. Поэтому я пребывал в некоторой прострации, вяло ковыряя вилкой в тарелке. От сытного обеда вся кровь отхлынула от головы и прилипла к моему желудку. На меня вдруг навалилась дремота – сказывалась бессонная ночь. Раза два я чуть не клюнул носом в тарелку. Вероятно, Иноуэ Ясуси впервые в своей жизни встречался с таким странным журналистом. Но я ничего не мог с собой поделать. Как ни щипал свои ноги под столом, меня одолевал сон.
Но вдруг мой сон разом прошел. Я услышал смех и женский голос из соседней кабинки. Этот голос и смех могли принадлежать только Светлане. Я весь превратился в слух. Она говорила о знакомых мне до боли вещах, и ее голосу диссонировал мужской голос. Речь шла о пропавшем свитке.
– Но все мои люди утверждают, что свиток исчез, – говорил мужской голос.
– Как бы исчез, – отвечала Светлана, – а на самом деле его перепрятали и пустили через твоих же агентов дезинформацию для тебя.
– Но этого не может быть, – взволнованно произнес мужчина, – они не могли выявить всех моих агентов.
– Источник информации верный, – перебила его Светлана.
– Кто он?
– Корреспондент агентства «Новости», а его брат является председателем клуба.
О, если бы она знала, что этот корреспондент сидит рядом и все слышит.
– Что у тебя с ним?
– Ничего. Так, просто знакомый.
– Его можно как-то использовать?
– Пока не знаю.
Меня прошиб пот. Я вытер салфеткой лицо, которое, вероятно, горело.
– С вами все в порядке? – спросила меня переводчица-японка.
Я кивнул головой, приставил палец к губам и показал глазами на магнитофон. Она продолжала переводить. В кабинке рядом наступило некоторое затишье. Затем мужской голос спросил:
– Ты не жалеешь о вчерашнем?
– Нет, – ответила она после небольшой паузы, – мне было очень хорошо.
Краска отлила у меня от лица. Я, наверное, очень побледнел. Вот почему она утром зевала. Самые ужасные мои предположения подтвердились.
