скачать книгу бесплатно
«Точно все с ума тут посходили с этой секретностью». Около двух месяцев назад на базе появились идентификаторы – приборы, как предполагал Ник, определяющие личность того или иного человека, а может, и еще что-нибудь, и теперь каждый по два-три раза в день подвергался такой вот проверке. И главное, никто из руководства толком ничего не объяснил, ссылаясь на инструкцию Центра. Кто-то возмущался по этому поводу, кто-то иронизировал, кто-то принял это как должное: надо значит надо – Центру виднее…
Ник привычно отсалютовал и встал на подъемник.
– Черт с ними со всеми и их секретностью! Через пару недель буду уже на Земле, в нормальном мире среди нормальных людей, без параноидальной шпионской мании.
Оказавшись в рубке управления, он совсем уже успокоился. Когда «Валькирия» плавно вышла из шлюзовой шахты в открытый космос и медленно начала удаляться от базы, и вовсе выбросил этот разговор из головы.
Каждый раз во время от стыковки его охватывал внутренний трепет, вперемежку с необъяснимым детским страхом. Вот и сейчас он специально включил боковой обзор и, откинувшись в кресле пилота, наблюдал, как «Валькирия» бесшумно отшвартовывается от материнской базы. Сначала она была везде, заполняя все экраны, как бы нависая над ним всей громадой, а потом по мере удаления принимала свое гантелевидное очертание, вокруг которого, словно рой пчел, сновали туда-сюда огоньки кораблей – одни побольше, другие поменьше, создавая ложное впечатление некоего хаотичного движения.
«Валькирия» четко следовала по направляющему ее с базы лучу с заданным ускорением. У Ника было примерно около трех часов свободного времени, пока челнок не удалится на заданное расстояние, когда ему придется взять управление на себя. Хотя это, наверно, громко сказано, «взять управление на себя». По сути, программа не давала свободного выбора.
«То ли дело раньше, – подумалось сейчас Нику, – когда существовала ГСП[4 - ГСП – Группа Свободного Поиска]. Прошел трехмесячные курсы летной и навигационной подготовки, бери корабль класса "Д" и лети куда глаза глядят. На свой страх и риск, разумеется. Вот раньше были времена! Но почему-то программа была закрыта с формулировками "нецелесообразность, большие ресурсозатраты и неоправданные человеческие смерти".
Гибло, конечно, много народу, но открытия стоили того – за пятьдесят лет границы Глубокого Космоса были отодвинуты на тысячи парсек. До сих пор специалисты продолжают изучать сделанные тогда находки и открытия. А я сейчас сижу турист туристом в рубке ультрасовременного корабля, последнего достижения человеческой мысли, и в видеоэкраны глазею как дурак. И ничегошеньки от меня не зависит – координаты заданы, бортовой автопилот ведет корабль по заложенной айтишниками программе. Да, кстати, проверить-то курс не помешало бы, это-то я по инструкции сделать обязан».
– Штурман, выведи-ка мне на центральный экран наш расчетный курс, – распорядился он компьютеру корабля.
На экране тут же побежали столбцы малопонятных символов, Ник поправился:
– Графически. Окей, спасибо, так-то лучше… А это что такое? Что же это такое? Черт тебя возьми!
На экране высветился маршрут, схематически изображенный изломанной линией, соединенной между собой четырьмя желтыми пульсирующими точками. От последней шла, забираясь значительно левее и вверх, прямая, раза в два превышающая расстояние между первой и четвертой точками. Она заканчивалась зеленым крестиком, обозначавшим конечный пункт назначения. Но не причудливая схема вызвала недоумение Ника, а то, что прямая линия начиналась у самой границы серой области, а заканчивалась где-то далеко в ее глубине.
– Вот это да! Ай да Петр, ай да сукин сын! Да и Шеф хорош, хотя как он сказал? «Подробные инструкции и координаты получишь у Петра. Вопросы есть?»
В такой Глубокий Космос Нику прыгать не приходилось. Да что там не приходилось, только один раз они с Колькой Сафроновым доставили груз в дальний сектор созвездия Персея, который, честно говоря, с большой натяжкой можно было отнести к пограничным секторам. Там больше десяти лет назад уже были налажены регулярные сообщения по нуль-тоннелям.
В его представлении для изучения Глубокого Космоса были предназначены хорошо подготовленные исследовательские звездолеты с обученными специалистами на борту. Ну, или сорвиголовы из ГСП.
– А чего это ты так разволновался? – спросил он у себя. – Пять минут назад восторгался ребятами, прошедшими ГСП, и клеймил бюрократов из Мирового Совета, запретивших практику таких полетов, а теперь испугался, что ли, прыгнуть на 500 парсек в глубину? Тем более что там уже висит исследовательская база. Специалисты с Земли что-то там нашли и исследуют. Это же, в конце концов, не прыжок в никуда, где случись чего, всю жизнь спасателей прождать можно. А точнее, пока система жизнедеятельности корабля свой ресурс не выработает.
Ответ он знал, но не хотел его для себя формулировать.
– Штурман, сколько понадобится времени на осуществление заданного полета и возвращение на Базу?
– От 30 до 45 дней, в зависимости от уровня флуктуации в точках выхода, – доложил механический голос, разрушив надежду, еще теплившуюся в глубине души Ника.
– Дай мне расстояние до расчетной точки в парсеках до третьего знака, пожалуйста.
– 1 067, 343 парсек.
– Это же максимум три нуль-перехода для этого типа кораблей, насколько мне известно?
– Координаты прыжков рассчитаны так, чтобы обеспечить наименьшие энергозатраты и безопасность переходов, – невозмутимо доложил механический голос.
– Пересчитай возможные переходы в два конца, чтобы успеть вернуться максимум через 10 дней по локальному времени.
По экрану прошла рябь, и появилась немного более прямая траектория – две желтые точки вместо четырех и далее такая же пунктирная линия, завершаемая зеленым крестиком.
– Это расчет с 95, 555 % вероятности возвращения до заданного вами времени, – доложил робот.
– Вот и чудненько, – не скрывая своего облегчения, Ник откинулся в кресло, – давай перепрограммируй и вперед. До старта меньше часа осталось.
– Это вне моей компетенции. Координаты заложены Главным Информаторием базы.
– Чья виза на ней?
У Ника еще теплилась надежда, что, возможно, координаты задавали айтишники из отдела Стива Паттерсона. Его он знал еще до поступления на службу. Тогда был вариант договориться.
– Завизировано личным кодом начальника курьерской службы.
– Ну что ты будешь делать! Ну что за идиотизм – вечно усложнять простые вещи. Ведь достаточно одного, максимум двух прыжков до границы. Там день для полной подзарядки. Вон, по графику отчетливо видно. И безо всяких дополнительных расчетов ясно, что флуктуация там зашкаливает и задержки не будет. А там единственный прыжок, и мы на месте. Ну Петр! Ну Овсянников! Старый перестраховщик! – он не заметил, как вскочил с кресла: «Спокойно, Ник, сосредоточься, надо просто немного подумать. Кто тебе запрещает воспользоваться Умкой?»
– Штурман, напомни мне код полета.
– «Зеленый» код.
– Так, так, так… – забарабанил Ник по приборной панели пальцами: он всегда так делал, когда немного нервничал.
«Зеленый» код присваивался обычным, дежурным полетам. Был бы код «желтым» или тем более «красным», тут не посвоевольничаешь. (По правде сказать, ему еще ни разу не доводилось летать под этими кодами важности.) А здесь вопрос, можно сказать, решен.
УМКА – Универсальный Многофункциональный Квантовый Андроид. Так для простоты называли первые модели. Когда Нику исполнилось десять, отец сделал ему поистине царский подарок. Это был компьютер нового поколения. Их серийный выпуск начался лишь спустя пару лет. Умка была и в самом деле универсальна. Конструкторы сделали ее полностью совместимой со всеми существующими устройствами. Во всяком случае, с какими Нику до сего времени приходилось сталкиваться. Она могла работать как автономно, так и через нуль-сеть, подключаясь к Большому Всемирному Информаторию и скачивая из него недостающие для выполнения той или иной задачи программы и данные.
Умка спокойно заменяла летные компьютеры как флайеров типа «земля – земля», так и легких челноков класса «Д». Конечно, после закачки в нее необходимых навигационных программ. Ник в свое время позаботился об этом, загрузив в нее все сведения по астрофизике, космологии, космонавигации всех существовавших с незапамятных времен типов космических аппаратов и поставив в режим он-лайн обновления данных.
Что самое главное, Умка обладала псевдоинтеллектом. За десять лет Ник привязался к ней, как к другу. И относился скорее не как к машине, наделенной колоссальным объемом информации, а как, пожалуй, к человеку. Вряд ли он в этом признался бы даже себе, но это было так. Если другие люди могли с легкостью заменить устаревшую модель компьютера на более новую, то Ник свою Умку просто модифицировал. Что, впрочем, не составляло особого труда. Или взять хотя бы имя – Умка. Вон тот же Поль. Как он только ни называл свои универсальные ПК. Была у него и Снежная Королева, и Дюймовочка. Когда повзрослел – Зайка, Киска и так далее, все и не упомнишь. Сейчас вроде Тигренок. Или как-то так. А Ник как назвал ее Умкой, так и зовет до сих пор.
Использование универсальных ПК в курьерских полетах не приветствовалось руководством, но и прямо не запрещалось. Кроме разве «желтого» кода важности, ну и, естественно, «красного», который приравнивался к боевому. Но это и понятно.
Ник решительно встал из командирского кресла и открыл блок управления корабля. Как и следовало ожидать, центральный компьютер был запечатан личной пломбой Овсянникова. Впрочем, сорвать ее проблем не представляло, что Никс некоторым колебанием и проделал.
– Ничего, – утешил он свою совесть, – если я выполню свою миссию в два раза быстрее, то, по идее, должен еще и благодарность заработать.
«Что главное в курьерской службе? – всплыло в его памяти очередное изречение Петра. – Это четко и в кратчайшие сроки доставить адресату корреспонденцию, можно раньше, а позже… – обычно в этом месте Овсянников делал длинную паузу, обводил всех присутствующих суровым взглядом и заканчивал: – "Позже" – такого понятия в нашей службе НЕ существует! Понятно, стажеры?»
Отщелкнув клеммы, Ник активировал Умку и вставил ее на место жесткого диска бортового компьютера. По Умке прошла легкая вибрация. Было видно, как она немного видоизменяется, подстраиваясь под размеры и разъемы клемм корабельного компьютера. Через секунду из динамика послышался знакомый женский голос:
– Ну что, мой друг любезный, неужели успел по мне соскучиться? Или опять что-то случилось? Кстати, в твоем почтовом ящике 27 непрочитанных сообщений, 15 из них от твоей матушки, одно от отца и 11 от твоего дружочка Поля. Его сообщения смело можно удалить, не читая. Как всегда, ни одного бита ценной информации. А вот матушке давно пора бы и ответить. Ну а что касается письма от отца…
– Умка, подожди, пожалуйста! Сейчас есть дела и поважнее…
– Голубчик, от твоей Аси сообщений нет, я же помню, что ты меня просил информировать об этом в первую очередь, – в голосе Умки явно сквозил сарказм!
– У меня задание, – прервал ее Ник, – протестируй корабль.
– Я этим сейчас и занимаюсь, неужели ты и вправду подумал, что мне интересно вести с тобой бессмысленные разговоры? – с легкой обидой в голосе ответила она. – С твоей мамой я уже переговорила. 20-го числа вся семья тебя с нетерпением ждет. Хотят получить подтверждение. Письмо от отца закодировано лично тебе, советую прочитать.
– Да в том-то и дело, что со сроками неувязка выходит. Отпуск уже был подписан, а тут, как назло, срочное задание. А из-за некоторого «хомо не сапиенса» все наши планы летят в черную дыру!
– Я уже прослушала в записи ваш разговор с бортовым компьютером и могу предположить, что тебе от меня нужно.
– Я сам прикинул, что, сократив два перехода, можно спокойно уложиться ко времени. Я просто не вижу смысла прыгать зигзагами четыре раза и на каждом выходе под завязку пополнять энергетические накопители. Такую задачу и на «Берсеркере» за 15 дней вполне можно успеть выполнить. Непонятно. Что скажешь?
– Вопрос некорректен.
– Извини, это просто мысли вслух. – Ник иногда забывал, что общается не с человеком, а с машиной, хоть и наделенной псевдоинтеллектом. Хотя порой это помогало ему думать логически и ставить конкретные вопросы.
– Ты согласна со вторым расчетом бортового компьютера?
– Да.
– Пилотировать «Валькирией» сможешь?
– В рамках заданной программы.
– Первой или второй?
– Первой.
– А почему не второй?
– Потому что вторая не задана.
– Черт побери, Умка, я порой не пойму, ты что, шутить научилась?
– Вопрос некорректен.
– База вызывает борт 103. Как слышите? Прием.
Ник от неожиданности вздрогнул. Из-за ничего не значащей словесной перепалки с Умкой, а скорее от того что не мог решиться на несанкционированное изменение заданного маршрута, он совершенно отвлекся от реальности.
На главном экране появилась хорошо знакомая физиономия Мишки Бирмана из навигационной службы. Тот, будучи на дежурстве, всегда пытался выглядеть серьезным, но его усыпанное конопушками лицо и слегка оттопыренные уши выдавали в нем неугомонного остряка и балагура.
– База, слышу вас хорошо. Прием.
– Через 60 секунд отключаем луч, готовься брать управление на себя. Как понял? Прием.
– Понял, база, через 60 секунд взять управление на себя. Прием.
– Контрольное время прыжка после перехода на автономное управление три минуты. Как понял? Прием.
– Понял, три минуты. Прием.
– Даю двойной отсчет, спокойного Космоса!
– Спокойного Космоса!
Экран погас, сверху в правом углу побежали цифры обратного отсчета.
Ник всем телом потянулся в капитанском кресле. Ладно, как говорил кто-то из великих, «вперед, без страха и упрека!»
– Приказываю тебе принять на себя обязанности бортового компьютера борта 103, перепроверить расчеты второго варианта маршрута и приготовиться к прыжку.
– Стажер Ник, исполняющий обязанности командира борта 103, вы подтверждаете приказ о моем назначении бортовым компьютером борта 103?
– Подтверждаю, – Ник в этот момент даже не обратил внимание, если так можно выразиться, на щепетильность Умки. Обычно она сразу по подключении вступала в работу, моментально сканировала и переключала на себя все узлы управления челноком.
– Приказ принят, перехожу на автономное управление, сэр!
Априори считалось, что чувство юмора у машин отсутствует, но Умка его часто озадачивала. Вот и сейчас, как и всегда, когда они пилотировали летательные аппараты, она неизменно переходила на «сэр». Наверное, выкопала в старинных рассказах, что раньше так было принято обращаться к старшему по званию.
– Вот и хорошо, а то мы уже почти минуту в неуправляемом полете. Давай готовиться к прыжку, потом у нас будет время пообщаться.
– До прыжка 27 секунд, садитесь поудобнее, сэр! Включаю антигравитационную систему. И не забудь принять транквилизатор.
– Не умничай, проверь лучше обстановку в точке выхода.
Вот и сейчас, то ли заботится о нем, то ли издевается. У Ника была маленькая проблема – его укачивало во время перехода. Появлялись легкое головокружение и подташнивание. По статистике 0, 001 % людей испытывали подобные симптомы, но Ник, в душе считая себя космическим волком, комплексовал из-за этого и как мог скрывал их от всех.
– В заданной точке выхода флуктуация в пределах нормы, начинаю обратный отсчет. Десять, девять, восемь…
Ник почувствовал знакомую вибрацию, предшествующую нуль-прыжку. Только на этот раз она была не внешней, а более глубокой и, казалось, пробирала до костей. «Принципиально другой тип двигателя», – промелькнули у него в голове слова Шефа.
– Четыре, три…
Внешние экраны помутнели. В глазах пошла рябь, сердце ухнуло куда-то вниз.
– Переход завершен, вышли в намеченный квадрат. Все системы стабильны. Сканирую ближайший сектор пространства, – голос Умки шел как бы издалека. Странно, но привычной тошноты не было и зрение быстрее обычного приходило в норму.
– Какая емкость энергонакопителей?
– 74 %.
– Сколько? – Ник не поверил собственным ушам. – Какая дальность прыжка?
– Расчетная, 390 парсек.
Вот это да! «Валькирия» явно таила в себе много сюрпризов.
– Я правильно понял, что мы сожгли меньше четверти энергии?
– Да, я перепроверила. Набор емкости накопителей идет почти в два раза быстрее, чем на челноках типа «Берсеркер».
– Так это мы так и без подзарядки можем допрыгать.
– По правилам совершать переходы с объемом энергоемкости ниже 25 % не рекомендуется во избежание…
– Знаю – знаю, оставь свои нотации новичкам-первогодкам, – перебил ее Ник.
