скачать книгу бесплатно
По ту сторону Тьмы. Книга первая
Евгения Владон
Вы когда-нибудь просыпались там, где не должны были проснуться?.. После чего уже хотели бы проснуться по-настоящему, но, увы. Реальность то, что воспринимает наш мозг, или всё куда сложнее, как нам кажется или представляется?Мия тоже не ожидала очнуться в мире, который не узнавала, но при этом испытывала необъяснимое чувство дежавю. Особенно к определённым лицам и связанных с ними вещам. Осталось теперь только узнать, что же это за реальность, кто такой Князь, и зачем она ему понадобилась в его жуткой Тёмной Башне на той стороне Тьмы.
Евгения Владон
По ту сторону Тьмы. Книга первая
Часть первая. Где-то там…
1.1
Один или пару раз (Мия точно не помнила), ей и вправду снился необычный град, с высокими стенами, круглыми башенками и огромным центральным куполом из чистого злата. Сам город проступал из облаков и над ландшафтными равнинами на приличном отдалении. Тогда Мия летала высоко над землёй среди клубов то ли густого тумана, то ли тех же облаков, подобно ребёнку в детских сновидениях.
Ей и раньше снились города, в которых она никогда раньше не бывала (хотя вполне могла их видеть где-нибудь по телевизору или в фильмах), но их необычные улицы, бульвары, парки и набережные всё же оставляли в памяти девушки неизгладимые впечатления, как если бы она гуляла по ним в реальности. Причём она так же могла летать над ними, как и над этим далеко не современным градом, больше похожим на ожившую картинку со страницы фэнтезийной истории. Как и пытаясь вспомнить увиденное во сне в мельчайших деталей, после пробуждения…
Пробуждение…
Какое интересное слово.
Обычно она никогда не спала в автобусах или поездах среди бела дня. Но в этот раз Мия всё же отключилась. Как надолго? Этого она уже никогда не узнает, поскольку проснуться ей пришлось в разгар шокирующего безумия и полного хаоса, когда автобус перевернулся…
И, нет, он не просто перевернулся. Его крутануло в «воздухе» несколько раз, как если бы его затянуло в воронку смерча или водоворота, поэтому все, кто находился на тот момент в его чреве, ощутил себя буквально грязным бельём внутри барабана стиральной машины. Испуганные или даже истошные крики с нечеловеческими воплями. Не менее оглушающий грохот со сводящим сума скрежетом, лопающихся со всех сторон металлических стен. Но и эта какофония так же резко оборвалась, как и взорвалась до этого в голове Мии, будто выстрелом в упор (или ударом огромного колокола по затылку), едва автобус перестало крутить по асфальту, как пустую жестяную банку из-под собачьей консервы. Хотя сам автобус продолжал ещё какое-то время «скользить» с выворачивающим оцепеневшее сознание скрипом на боку по непонятной и явно каменистой поверхности, пока гравитация с силой собственной тяжести не остановили его уже окончательно.
Где-то с полминуты (а может и больше) Мия не могла понять, где находится. К тому же, её чем-то неслабо придавило, распластав или выкрутив в неудобной позе между спинками сидений и навалившихся сверху вещей (возможно и чьих-то тел вдобавок). Когда автобус перестало крутить в воронке «кроличьей норы», тогда-то девушку и перестало мотылять по салону в том хаотичном коловороте, в эпицентре которого она пробудилась после очень даже приятного сна.
Теперь же её буквально припечатало к той стене массивного транспорта, который прочёсывал своим немаленьким боком, как брюхом, пересечённую местность неизвестной ей локации. И, кажется, она прижималась всё это время щекой к ледяному стеклу, которое, каким-то чудом так и не лопнуло, а ей после этого не снесло голову о ближайшую кочку или встречный на пути камень. Зато Мия прочувствовала каждой клеточкой парализованного тела и трение автобуса о землю, и его угрожающую тряску с частью веса, которое в любой момент могло обрушиться на неё сверху и расплющить в прямом смысле данного слова, как букашку о стекло.
Видимо, именно поэтому она и не сумела пошевелиться, когда всё наконец-то закончилось и её накрыло какой-то неестественной, будто оглушившей до полной контузии тишиной. На самом деле, ей просто не хотелось шевелиться. И не из-за того, что в подсознании всплыло одно из главных правил при авариях, почерпнутых ею на уроках первой медицинской помощи – никогда не трогайте пострадавшего и не перемещайте его с места на места до приезда скорой, дабы не усугубить его состояние или вовсе не убить из-за возможного внутреннего кровотечения. Просто сейчас она ощущала себя и вправду, как во сне, где порою не чувствуешь собственного тела, как и не имеешь никакого понятия, кто ты или что. Хотя при этом прекрасно осознаёшь, что это всего лишь сон.
– Эй!.. Все живы? – чей-то мужской и явно до смерти перепуганный (и при этом немало удивлённый) голос попытался пробиться до слуха Мии сквозь плотную пробку то ли реальной контузии, то ли присыпавших её сверху вещей, а то и всего сразу. Она почему-то решила, что голос принадлежал водителю, нехило ошарашенного только что пережитой им катастрофы и тем фактом, что он каким-то чудом остался в живых и, скорей всего даже, невредимым.
– Что случилось?.. Как такое вообще могло произойти?..
– О, боже!.. Боже! БОЖЕ!
– Кто-нибудь… Помогите! Ради всего святого! Помогите!
–…Марти! Где ты? Ты меня слышишь? О, господи! МАРТИ!
Постепенно гул жалобных, чаще стонущих или причитающих голосов начал множиться, нарастать и усиливаться, подобно снежной лавине или тому же хаосу. Правда, на этот раз, акустическому. Хотя движения с поползновением выживших пассажиров тоже принялись к нему подключаться, но пока ещё не достигая характерной вибрацией местоположения Мии.
Девушка всё же сумела пересилить парализовавшее её оцепенение, хотя бы для того, чтобы убедиться, что она в действительности не спит. Притом, что больше всего ей сейчас хотелось выяснить, насколько относительно или не относительно она цела и в каком процентном соотношении плачевного состояния на данный момент пребывает.
Она открыла глаза, несмотря на тот факт, что просто до безумия боялась это делать. Ведь её совершенно не радовала переспектива оказаться в кромешной тьме, под неподъёмными завалами чужого багажа. Задыхаться от паники и осознания, что её могут не услышать или не найти, не хотелось в эти и без того убийственные секунды от слова совсем. Но, как ни странно, чудо не миновало и её.
Ей кое-как всё же удалось определиться и в самом пространстве, и даже пошевелить руками. Да, небольшая боль (очень сильно приглушённая адреналином, который всё ещё пульсировал в висках вместе с сумасшедшей аритмией и шипящей кровью), будто электрическим импульсом прошлась через тело девушки насквозь и чуть ли не все нервные окончания. Но на сумасшедшие спазмы, вырывающие из горла нечеловеческие стоны, они совершенно не походили. Мия даже ненадолго удивилась. Хотя онемение, охватившее практически все части тела, вполне могло притупить любую боль, в том числе и от переломов костей.
– Помогите!.. – ей пришлось набраться сил и побольше воздуха в лёгкие, чтобы хоть что-нибудь выдавить из себя. Пусть поначалу и казалось, что голос у неё пропал вместе с немалым количеством притупившихся эмоций. – Я здесь! Кто-нибудь… Меня кто-нибудь слышит?
Да, её услышали. И, конечно же, помогли вылезти из-под завалов. Даже если бы ей и не удалось ни до кого докричаться, её бы всё равно откопали. Если и не сразу, то чуть позднее. Если и не сами пассажиры, то уже совсем другие «спасатели»…
– Это просто немыслимо… Как такое вообще могло произойти?..
Постепенно, накал страстей тоже поубавился, и кто ещё совсем недавно бился в истерике от пережитого кошмара, уже просто шмыгал носом и пытался, во что бы то ни стало, выбраться наружу. Самые активные и максимально уцелевшие, практически не сговариваясь, приняли на себя ответственность за остальных менее удачливых пассажиров, коих постепенно, но, не слишком затягивая по времени, один за другим вытащили из автобуса через аварийный люк на крыше, у которого, видимо, ещё во время кручёного штопора по асфальту, попросту оторвало «дверцу».
– И где мы теперь?..
– У кого-нибудь тут ловит связь?
О своём сотовом Мия вспомнила уже после того, как выбравшись наружу из тёмного чрева междугороднего автобуса, принялась вместе с остальными выжившими растерянно оглядываться по сторонам. А, судя по количеству прибывающих пассажиров, уцелели практически все – около двух дюжин человек, включая водителя. Даже пёсик какой-то пожилой и очень похожей на Джессику Лэнг дамочку, коего заметно успокоившаяся хозяйка уже успела вытащить из повреждённой переноски, теперь во всю с ним сюсюкалась и тискала в своих ревностных объятиях от переизбытка чувств. Будто никого ценнее и важнее на данный момент, кроме как этого пучеглазого и дико трясущегося грифона с тёмно-шоколадным окрасом для неё больше не существовало.
Хотя, возможно, так оно и было. Странно, что эта давно немолодая женщина, которой явно уже перевалило за три четверти века, вдруг стрельнуло в голову в столь сумасшедшую августовскую жару пуститься через целый штат к чёрту на кулички. Не хватило денег на эконом-класс в самолёте?
– Что это за место? Долина монументов? Мы что, в Аризоне?
Мия поняла, что её мобильный, скорей всего, затерялся где-то среди прочих перемешавшихся в общей болтанке вещей, вместе с её спортивной курткой и рюкзаком глубоко во внутренностях автобуса. Но лезть обратно так скоро за своим скарбом пока не тянуло. Хотелось хоть немного отдышаться после пережитой встряски и вернуть былую способность к аналитическому мышлению. Желательно здравому и максимально рациональному.
Долина монументов? Или какая-то выжженная под палящим солнцем до бела степь с потрескавшейся землёй (но никак не песком). Где-то на горизонте, с затянутым свинцовой дымкой грозовых туч, кажется, и вправду виднелись верхушки или же просто очертания тёмно-красных останцев (если это действительно были останцы).
Странно. Мия представляла себе долину монументов более скученную и не столь ровную. Да и как их автобус вообще умудрился перевернуться на этой идеально накатанной трассе?
Дорогу девушка тоже видела, включая след, оставленный перевернувшимся автобусом после случившейся с ним катастрофы.
– Вам ничего не кажется странным? – один из пассажиров, пятидесятилетний смуглый мужчина с блестящей лысиной и недельной почти иссиня-чёрной щетиной, тоже внимательно разглядывал местные окрестности, приставив ладонь козырьком ко лбу и болезненно щурясь от ослепительной белизны мёртвой пустыни.
– Вы о том, что здесь нет ни единого столба электропередачи и хоть какого-то дорожного знака? – ему ответил более молодой парень – долговязый растаман с длинными аккурат до пояса рыжими дредами и выгоревшей практически до бела очень куцей бородкой. Молодой человек неопределённого возраста (может двадцати лет, может и тридцати) также оборачивался вокруг своей оси в нескольких ярдах от автобуса, безрезультатно пытаясь поймать на свой сотовый хоть какие-то признаки мобильной связи. Вот только нигде, на весь подпадавший под поле зрения радиус окружавшей их местности, даже на самом дальнем горизонте не просматривалось ни единой вышки базовой станции со стационарными антеннами.
Сплошная пустота. Будто они попали в какую-то никому неизвестную и абсолютно дикую часть страны или зону, отрезанную во всех смыслах от привычной человеческой цивилизации. Или на альтернативную планету Земля, где кроме асфальтированных автотрасс больше не существовало никаких иных благ из современного и всем известного мира.
– И не только об этом. – ответил лысый латинос, хмурясь ещё больше и в какой-то момент застывая на месте будто в оцепеневшей позе.
Мия проследила за его взглядом и поняла, что он смотрит в самый конец той дороги, с которой съехал их автобус, и чья выбеленная под солнцем змеящаяся лента упиралась в край горизонта под небольшим подъёмом вверх где-то в шести милях от места аварии. Вот только понять, ехали ли они туда или оттуда – оказалось той ещё задачкой на миллион долларов.
Как только немолодой мужчина закончил свою задумчивую и ничего не объясняющую фразу, сотовый рыжего растамана неожиданно издал весьма характерный звук вибрации, а после разразился рингтоном-песней от группы Shinedown «MONSTERS».
Вздрогнули, наверное, все, кто находился тогда рядом с ними на расстоянии не менее пяти ярдов, как и резко замолчали, удивлённо оглядываясь к хозяину мобилки и мало что понимая из происходящего, как и сам долговязый.
– Разве такое возможно?.. – пробормотал будто самому себе под нос раста, внимательно вглядываясь в сенсорный экран китайского айфона и явно не решаясь принимать звонок от неизвестного ему абонента.
– Вы собираетесь отвечать или как? – первой не выдержала хозяйка нервничающего грифона, в коем-то веке оторвавшись от своего драгоценного питомца и с нескрываемым раздражением взглянув на малость отупевшего рыжего балбеса.
– Может включить громкую связь? – а это кто-то посоветовал из остальных, выбравшихся наружу пассажиров и потихоньку теснящихся любопытной группкой в сторону «зазвонившей» мобилки.
– Да, точно. – растаман наконец-то очнулся, рефлекторно закивав и принявшись что-то настраивать на телефоне за пару секунд до того, как принял звонок. – Алло! Меня кто-нибудь слышит?
«Что, сладенький? Уже заждался папочку? Ну, потерпи ещё пару минуток, рыжик. Мы уже близко. Очень и очень близко.»
1.2
Казалось, их буквально накрыло куполом гробовой тишины всех без исключения, а некоторые даже застыли в немом молчании с недоумёнными выражениями лиц. Если бы не ехидный и весьма самоуверенный мужской голос с хриплыми прокуренными нотками, раздававшийся из чёрного айфона пугающим доказательством своего реального существования, Мия бы точно решила, что оглохла. А это странное потрескивание, свойственное радиосвязи с характерными помехами в эфире и вовсе выглядело чем-то ирреальным, будто наложенной поверх чистой стерео записи инородной и совершенно не вписывающейся в происходящее звуковой аномалией.
– Кто это?.. С кем я говорю? – растаман пришёл в себя, наверное, самый первый, определённо не зная, как правильно реагировать на услышанное и что говорить в ответ.
От раздавшегося из динамика мобилки скрипучего смеха незнакомца вздрогнули все без исключения, разве что не подпрыгнули на своих местах от неожиданности.
«Скоро узнаешь, сладенький. Меня ты точно ни с кем не спутаешь…»
– Что это всё значит? – в этот раз голос прорезался у пожилой «Джессики Лэнг», видимо, не по собственной воле решившей подключиться к разговору. – Кто вы такой и почему говорите с нами в подобном тоне? Нам, между прочим, нужна помощь! У нас тут жуткая авария произошла, с жертвами и прочим…
«Не переживай, мамочка. Мы уже скоро будем и позаботимся обо всех вас по полной программе. Смотрю, улов нас ждёт сегодня весьма и весьма жирный…»
– Улов? Какой ещё к чёрту улов?.. – кто-то из основной группы пассажиров повторил за незнакомцем услышанное слово, словно и вправду пытался разгадать данную шараду столь незамысловатым способом. Правда, развить свою мысль так и не успел.
– Вон они! – произнёс негромко, но и не совсем уж тихо лысый латинос, который всё это время пристально наблюдал за дорогой у горизонта.
Казалось, и все остальные стали слышать то, что до сего момента выглядело слуховой галлюцинацией, смешанной с шумами из айфона. И этот звук действительно нарастал, по мере приближения издававшего его транспорта. Причём, как вскоре выяснилось, он исходил отнюдь не с одной стороны, как думалось до этого немолодому латиносу и тем, кто вместе с ним смотрел в одну определённую точку.
Мия как раз обернулась в противоположное от «западного» горизонта направление, когда поняла, что это было вовсе не эхо. Позади неё тоже слышалось и уже явственно усиливалось характерное рычание неавтомобильных моторов, скорее, больше похожих на тракторные или, на худой конец, мотоциклетные. Но, как вскоре выяснилось, принадлежали они массивным квадроциклам, военным внедорожникам и даже целому бронированному фургону. Не сказать, что их было бесчисленное множество, но их общее количество вполне соответствовало количеству всех пассажиров попавшего в аварию автобуса. А это было далеко не мало. Особенно, когда весь этот внушительный, железный и летящий со всех сторон рой, припорошенный дорожной пылью, вспененной им же в клубы плотного «тумана», буквально оцепил всё место катастрофы плотным кольцом.
Если у кого-то из уцелевших с междугородного рейса Нью-Йорк-Монреаль и возникла в тот момент бредовая идея побежать, то длилась она ровно столько же, сколько ей хватило общего времени на своё изначальное зарождение.
– Что… Что здесь происходит?.. Это какая-то шутка? – «Джессика Лэнг», вцепившаяся мёртвой хваткой в до смерти перепуганного грифона, крутилась на своём месте, как заведённая, и до последнего не желала верить в творящийся вокруг них Армагеддон. Как будто она и вправду искала затравленно бегающими глазками хоть какую-то брешь в плотном оцеплении, неважно в каком именно виде – в проходе в параллельное измерение, или в образе самого президента страны.
Мия тоже мало что понимала, но, в отличие от пожилой истерички, не испытывала схожей паники. Будто недавно перенесённый стресс с запредельными дозами адреналина притупил большую часть врождённых чувств самосохранения, куда входил тот же страх. Хотя слабость в ногах и руках всё же ощущалась очень даже существенно. Видимо, поэтому девушка и понимала, что ей не хватит сил не то что побежать, но и сделать со своей стороны хоть какое-то уверенное или просто осознанное движение.
– Угомонись, мамочка. – уже знакомый мужской хриплый голос оборвал причитание хозяйки пёсика практически в тот самый момент, когда здоровенный и полностью запылённый квадроцикл с восемью массивными колёсами вдруг резко затормозил перед пожилой женщиной (обдав ту сухой струёй жёлто-белого «песка») едва не завораживающим эффектным разворотом. Сидевший за его рулём внушительных размеров водитель в кожаном прикиде из киновселенной «Безумного Макса» демонстративно сместил обоими руками в больших кожаных перчатках защитные окуляры специальных очков-гоглов со своих ярко-бирюзовых глаз на чуть припудренный дорожной пылью лоб.
Казалось, в этот момент заглушили моторы своих железных скакунов и остальные представители взявшейся из ниоткуда банды пустынных рейнджеров. Поэтому многие и сумели расслышать уже такой знакомый для большинства пассажиров автобуса голос.
– Тебе же не пятнадцать годиков. Должна уже знать, как себя вести с большими и очень серьёзно настроенными дядями.
– Да кто вы такие, чёрт вас подери! – «Джессика Лэнг» и не думала униматься, хотя метаться из стороны в сторону наконец-то перестала. – Что вам от нас нужно? Вы что не видите? Мы попали в аварию! Нам нужна помощь!
Незнакомец самодовольно осклабился, продемонстрировав большинству оцепеневших свидетелей на удивление целые ровные и из-за грязного «загара» на лице неестественно белые зубы. Притом, что больше всего пугала его невозмутимое поведение главного хозяина положения. Да и впечатляющие габариты сорокапятилетнего качка, как минимум ветерана нелегальных боёв без правил, указывали на его истинный род деятельности без каких-либо дополнительных подсказок. Полностью выбритый череп, несколько абстрактных татуировок, проглядывающих из-под высокого воротника кожаной куртки в стиле мелитари, и совершенно немодельное лицо с выгоревшими бровями и украшенное всё теми же заходящими от шеи наколками с более хаотичными рисунками от давно заживших шрамов.
Вполне возможно, что он был намного моложе, чем выглядел в действительности. Мия почему-то была в этом уверена, как и в том, что не хотела бы попадать в поле его личных интересов и узнавать, чем он любил заниматься у себя в логове вне зависимости от основного рода профессиональной деятельности.
– Кто мы такие? Нас называют по-разному. Но, в основном, стервятниками или падальщиками. Хотя, мы едва не единственные, кто поставляет Князю самое наисвежайшее мясо. Поскольку лучше нас не сыщешь во всей грёбаной Пустоши. И мой тебе совет, мамочка. Если не хочешь очень больших неприятностей на свою трухлявую задницу, постарайся вести себя так, как подобает всем хорошо воспитанными дамочкам твоего никому здесь невсратого возраста. Поскольку подобным тебе экземплярам в нашем прекрасном Остиуме едва ли найдётся хоть какое-то приличное место. В отличие от твоего милого пёсика.
Судя по реакции «Джессики Лэнг» на подробный расклад её самого ближайшего будущего в совершенно незнакомом ей месте, пожилая женщина всё поняла с первого раза и без дополнительных (а, главное, максимально доходчивых) разъяснений. Поскольку в коем-то веке она не нашлась, чем ответить, мертвенно побледнев (практически в тон своим платиново-белым волосам), крепче прижав к своей иссохшей груди нервно хрюкнувшего пса и даже немного попятившись в сторону бездыханно валяющего трупа их несчастного автобуса.
– Умничка. – довольно и ещё шире осклабился лысый верзила.
Незнакомец неспешно и показательно вальяжно принялся слезать с сильно запылённого в открытых местах сиденья квадроцикла, не переставая всё это время осматривать зону аварии и оцепеневших от полного непонимания происходящего уцелевших пассажиров рейса Нью-Йорк-Монреаль.
– Ну, что, сучки? Страшно, да? Понимаю. У вас ведь сейчас голова раскалывается, куда сильнее от вопросов, чем от только что пережитого сотрясения мозга. Хотя могу успокоить всех и на этот счёт. Не ссыте. Всё пройдёт. Тут и не такое вылечивается за пару сеансов глубокой шоковой терапии.
В этот раз верзила даже рассмеялся, перед этим коротко кивнув своим давно спешившимся сотоварищам, которые уже успели взять в плотное кольцо весь тот клочок выжженной солнцем и суховеями земли, где слиплись в кучку, подобно отбившимся очень и очень далеко от общего муравейника мурашкам, нешуточно перепуганные «интуристы».
– Да, шучу, я. Шучу! – лысый «безумный Макс» заметно повысил голос, чтобы его могли расслышать все без исключения. – Мне бы очень не хотелось вас расстраивать, но, увы, реальность такова. Сегодня звёзды сошлись над головой не в вашу пользу. Единственное, что я могу сейчас пообещать каждому и по отдельности с полной уверенностью – то, что ни с кем из вас под моим присмотром ничего ужасного не случится. В наши профессиональные обязанности не входит обработка и потрошение новичков. Всё, чем мы тут занимаемся – это сбором урожая или… снятием жатвы. А вот что с вами произойдёт дальше – зависит от вас и только от вас, сучки. От вашего, мать его, идеального поведения.
Всё так же не спеша или, скорее, вальяжно, он приблизился к онемевшим жертвам аварии, понятия не имеющим, что им всем делать в сложившейся ситуации. Сопротивляться? Бежать? Звать истошными воплями кого-нибудь на помощь или… Продолжать стоять и дальше, судорожно сглатывая в резко пересохшем рту вязкую слюну.
Пока все они негласно приняли последнее решение.
Мия, к слову, тоже успела за предыдущий разговор «Джессики Лэнг» и «безумного Макса» почти незаметно и совершенно бесшумно присоединиться к группе сбившихся пассажиров. Делать резких движений и тем самым привлекать к себе внимание, не тянуло вообще никак и совсем.
К слову, рыжий растаман последовал её примеру даже раньше девушки, успев отключить свой сотовый от греха подальше и спрятать далеко недешёвый гаджет под подол длинной черно-бело-красной шотландки в задний карман джинсов. Правда, всё равно ненадолго.
Что самое примечательное, в отличие от лысого главаря, остальные члены местной банды, действовали куда активнее, слаженней и расторопней. Половина стервятников буквально разбежалась ненадолго врассыпную по всему периметру оцепленного им места, перед тем, как подключиться к действиям сотоварищей, трое из которых забрались в нутро автобуса и уже через несколько секунд принялись выкидывать наружу из обоих открытых люков все найденные им там вещи.
Причём сам предводитель пустынных жнецов продолжал вести себя так, будто его абсолютно не интересовало, чем занимаются его парни, и как именно они этим занимаются. Он уже деловито прохаживался перед пассажирами рейса Нью-Йорк-Монреаль, с интересом разглядывая ближайших к нему «сучек» и продолжая всё это время довольно склабиться при виде немаленького количества только что угодившего им в руки жирного улова.
– Поэтому мой вас совет, девочки и мальчики. Лучше вам пойти на сотрудничество с нами без показательных истерик и требования адвокатов, поскольку с особо буйными у нас тут разговор короткий. С бунтарями мы тоже, как правило, не церемонимся. А, если вам не хочется узнавать, что мы делаем с теми, кто начинает демонстрировать на публику свой мятежный норов, почему-то вдруг решив, что он бессмертный и неуязвимый, как Нео, перед пулями и ножами, тогда не стоит не то что начинать, но и мысленно себе это представлять. Про пробовать даже не заикаюсь.
– Но что вы вообще собираетесь с нами делать? Почему мы здесь и как сюда попали? – впервые кто-то рискнул задать вопрос из «толпы», вроде как перетягивая на себя внимания главаря банды и отвлекая того от других мало что понимающих жертв.
«Безумный Макс» тут же перевёл взгляд неестественно ярких бирюзовых глаз на вопрошающего, без особого труда выцепив говорившего из общей группы и даже ненадолго, будто напрягшийся перед смертельным прыжком хищник, прищурился. Но увидев того самого немолодого латиноса, который первый заметил приближение банды стервятников к месту аварии, заметно расслабился и вновь чуть ли не по-отечески широко улыбнулся.
Кажется, никто из собранного до кучи человеческого улова, не доходил по росту даже до подбородка главаря. Не удивительно, что он смотрел на них всех свысока и с явным превосходством, как по силе, так и по преобладанию абсолютного контроля над происходящим.
– Ничего такого, что бы вы не стали делать с теми, кого собираетесь проводить на дальнейшее перераспределение. Мы обычные проводники – только и всего. Помогаем таким, как вам, интуристам добраться до конечного пункта назначения.
– До какого ещё пункта? – в этот раз не выдержал водитель автобуса, такой же немолодой, как и латинос, мужчина, но с ярко выраженными, как у голубоглазого «безумного Макса» европеоидными чертами. – Где мы вообще находимся?
– У самого входа Южных Врат в наш прекрасный Град на Холме.
– Град на Холме? Вы это серьёзно? – и опять подала свой почти возмущённый голос «Джессика Лэнг», видимо, не сумев сдержаться от распирающего её негодования.
Некоторые из пассажиров рейса Нью-Йорк-Монреаль даже начали оборачиваться и выискивать хоть в какой-то стороне окружающей их Пустоши хоть что-то отдалённо похожее на упомянутый лысым бандитом город. Хоть шпили высотных домов или размытые очертания неважно каких строений.
– А он точно на холме, а не ПОД оным? Надеюсь, вы это всё сейчас сказали не в поэтической форме? – ещё один мужчина-метис лет тридцати пяти и без каких-либо признаков принадлежности к одной из бесчисленных субкультур современной человеческой цивилизации задал свой почти ироничный вопрос.
– Конечно не в поэтической? Я что, похож на Байрона или Эдгара По? Тем более, из меня тот ещё рассказчик. Я ближе к тем минималистам, которые предпочитают один раз показать, а не рассказать, что или как я собираюсь с кем-то сделать. Так куда быстрее и доходчивей.
«Безумный Макс» вновь осклабился, перед тем как опять натянуть на глаза защитные окуляры и развернуться в сторону своего железного скакуна, одновременно отдавая короткий приказ близстоящим подчинённым.
– Пакуйте товар и сразу везите на южный КПП. И хорошенько обыщите каждого. Не хватало мне сценических мизансцен на приёмке от доморощенных «повстанцев». Тем более, Князь изволит присутствовать на пункте выдачи лично – собственной персоной.
– Он уже в курсе поступления свежей партии? – впервые, кто-то из стервятников заговорил со своим боссом, оказавшись менее осведомлённым в происходящем, чем их всезнающий вожак.
– Он сам её и организовал. И теперь ему не терпится распаковать все свои рождественские подарочки.
1.3
Догадаться, что их ждало не менее эпическое продолжение уже успевшему произойти с ними кошмару, было так же несложно, как и понять, насколько глубоко и по самое небалуй они все влипли. Причём противостоять данному раскладу оказалось до банальности нечем. Только продолжать и дальше офигивать с каждой пройденной минутой всё больше и беспросветней, мысленно взывая к провидению и хоть к какому-то относительно счастливому разрешению навалившегося на них pizdeца.
Как ни странно, но Мия (а, возможно даже не только она) до сих пор не испытывала запредельного чувства паники. Да, страшно было. Но те так, чтобы до чёртиков и нестерпимого желания описаться прямо на ходу. Ей вообще казалось, что она находилась под каким-то убойным анестетиком, притупляющим больше чем наполовину стрессовые эмоции и все связанные с ними побочки. Так что геройствовать её не тянуло от слова совсем с самого начала. И то, что никто из стервятников не покусился на её вполне ещё молодое тело (как и на тела большинства других пассажиров рейса Нью-Йорк-Монреаль), говорило очень даже о многом. Правда, всё равно не оставляло никаких надежд или гарантий на ближайшее будущее.
