скачать книгу бесплатно
Маг-хранитель
Владислав А. Русанов
Восьмой год идёт война. Украина уничтожает Донбасс, непрерывно бомбит Донецк. Но непокорные области не сдаются. Они вгрызлись в Родную Землю и не сдают врагу свои позиции. И никто даже не представляет, что война идёт на гораздо более высоких и тонких уровнях. В этой битве схлестнулись маги- хранители Донбасса и нежить Европы, порождения тьмы и демоны Государственности – Уицраоры. Но невозможно победить тому, кто разжирел и вырос на лжи и предательстве. И небесный град поднимется над истерзанной землёй, и новый молодой Уицраор не принимает государственность врага. А значит, не всё ещё потеряно!
Об этом, и о многом другом эта книга, донецкого писателя Владислава Русанова.
Владислав Русанов
Маг-Хранитель
Этого момента мы ждали долгих девять лет! Я уверен, что мы станем частью России и это будет главным праздником для нас. Нам это даст больше безопасности, уверенности. Это историческая справедливость, которая должна восторжествовать. Иначе быть и не могло! Россия, мы возвращаемся домой!
Виктор Михалев, кузнец, который кует из осколков от снарядов
© Русанов Владислав, 2022
© Осинцев Антон, художник, 2022
© Малышева Галина Леонидовна (ИД СеЖеГа), 2022
Глава 1
Утро добрым не бывает
Денис шёл по городу.
Хотя, если быть точным в формулировках, Денис спал и во сне шёл по городу.
Это был совершенно незнакомый город. Не Донецк, где молодой человек прожил всю сознательную жизнь. Не Львов, куда он ездил на зимних каникулах после девятого класса, не Харьков, где он побывал на студенческой олимпиаде прошлой зимой, не Севастополь, где они с семьёй оставались полтора месяца нынешним летом, надеясь переждать обстрелы, названные новой украинской властью антитеррористической операцией. Денис видел не слишком много городов, но мог с уверенностью судить – этот не похож ни на один из земных.
Фантасмагорические здания, подобные гигантским кубикам и пирамидкам, в которые играют малыши. Яркие, многогранные, устремлённые ввысь, к матовому небу, дарующему свет без видимых небесных тел. Оно просто излучало неяркое, приглушённое сияние. Молочно белое, как туман над речной заводью.
Широкие улицы, по которым спешили странные конструкции – явно, транспортные средства. Некоторые закрытые, каплевидные, покрытые зеркальным слоем. Они двигались в отдалении от домов и чуть приподнятых над проезжей частью тротуаров, проносясь с опасной скоростью. Другие напоминали санный поезд или гигантского червя, ползли непонятно каким образом, но гораздо медленнее и с натугой. Денис решил для себя, что это, скорее всего, грузовики. Но присутствовал и пассажирский транспорт. Он почти ничем не отличался от привычных нашему миру автобусов для междугородных перевозок, но вместо колёс опирался на восемь многосуставчатых ног, которые шагали слаженно и довольно резво, переступая через прочие средства передвижения.
Довершали картину похожие на гироскопы индивидуальные мобили. Должно быть, аналог мопедов или скутеров в привычном мире. Они катились, словно бильярдные шары, в то же время позволяя единственному пассажиру всегда сохранять вертикальное положение тела. На глазах у изумлённого Дениса один из таких гироскопов проехал вертикально вверх по стене дома и скрылся в оконном проёме.
Можно было подумать, что окружающий город – последствие чтения на ночь фантастики о будущем человеческой цивилизации, вот только обитатели его очень уж сильно отличались от землян. Очень высокие – метра три ростом. Очень худые, можно даже сказать, тощие. Словно скелеты обтянутые сероватой кожей. Их глаза напоминали крабьи – круглые и красные, они располагались на стебельках по обе стороны головы. Рот тоже не имел ничего общего с человеческим – вытянутые трубочкой губы шевелились, как хоботки у каких-нибудь моллюсков. У некоторых Денис заметил тонкие кожистые перепонки, тянущиеся от середины бедра к предплечьям, словно крылья у нетопырей. Возможно, они были не у всех… Но разглядеть подробно не получалось через запотевшее стекло скафандра.
Или это был не скафандр?
В таких вещах Денис всегда разбирался слабо. Похоже на огнеупорный асбестовый костюм пожарных. Лёгкий, но прочный и жаростойкий. За спиной ранец с системой фильтрации и кондиционирования воздуха. Через плечо сумка на прочной лямке с чем-то очень важным.
Откуда Денис это знал?
Да вот, знал и всё.
Так часто бывает во сне. Ты просто знаешь. Речь не идёт о логике либо знакомых и привычных вещах. Что-нибудь самое необычное… Ну, например, управление летающей тарелкой или техника боя на клейморах. Как будто ты вселился в сознание другого человека, который обладает всем необходимым комплексом знаний, а тебе они достались просто в подарок.
Вот так и здесь.
Денис знал, что должен выполнить какую-то очень важную миссию. Только какую?
Человек, с которым он разделял сейчас разум, не желал делиться.
Зато билось в виски и рвалось наружу странное слово, совершенно незнакомое, но ставшее привычным.
Друккарг.
Друккарг…
Друккарг!
Что это?
Имя?
Название местности?
Ругательство на чужом языке?
Денис не знал и не мог найти ответа, хоть и старался изо всех сил.
Но продолжал идти по улицам чужого города, населённого странными существами. Города с чуждой архитектурой. Города с загадочными технологиями. Города с убийственным для жизни раскалённым воздухом.
Смотреть по сторонам становилось даже скучно, ведь Денис видел один и тот же сон уже далеко не первый раз. С конца лета, с тех самых пор, как их семья вернулась в Донецк, сон повторялся раз в две недели, а то и чаще. Сновидения не всегда были похожи друг на друга. Иногда они начинались с погружения в глубокую шахту. К своему стыду, прожив девятнадцать лет в самом сердце Донбасса, молодой человек так ни разу и не спустился под землю. Даже на экскурсию в соляную шахту в Артёмовске никогда не ездил, хотя предлагали и в школе, и в студенческом профкоме. Каждый раз, когда он представлял себе, что идёт по горной выработке, а над головой нависают несколько миллионов тонн камня, то ощущал едва ли не панический ужас. Но во сне спуск проходил легко и непринуждённо, как у опытного шахтёра, который привык проводить под землёй несколько часов ежедневно. Иногда Денис с кем-то беседовал во сне. Не с человеком, но с достаточно разумным существом. Можно даже сказать, с мыслящим. Порой он видел странные порталы и коридоры, пронзающие пространственно-временной континуум. Даже входил в них. Именно так Денис попал сюда, в мир серокожих существ, в техногенную цивилизацию, не имевшую ничего общего с человеческой.
Обычно сны заканчивались одинаково – вначале молодой человек долго шагал, не зная конечной цели, но будучи уверенным, что рано или поздно он придёт к ней, а потом пищал телефон, выставленный в режим будильника. Местные жители не обращали на него внимания. Ну, во всяком случае, не больше, чем прохожие в обычном земном городе на бездомную собачонку, слоняющуюся по тротуару.
Сегодня всё вышло иначе.
Нарастающий гул Денис не услышал, а скорее ощутил всем телом. Задрожала сама земля или что там было под ногами? Вибрация передалась от подошв, через колени, выше – в хребет, и уж потом заныл, как от прикосновения бормашины, череп. Накатил необъяснимый страх. Первобытный, захватывающий до последнего волоска. От него немел язык, сжималось спазмами горло и обмякали все мышцы. Наверное, сходные чувства испытывали первобытные люди, услыхав в ночной тишине раскатистый рык пещерного льва. То, что называется – страшно, аж жуть!
Сохранявшие до того невозмутимость красноглазые твари тоже услышали гул. Или почувствовали, что, впрочем, равносильно. Они оживились, насколько это возможно, начали сбиваться в кучки. Взмахивали руками, расправляя розоватые перепонки. Шевелили губами-трубочками, будто посылая воздушные поцелуи. Остановились несколько «автобусов-многоножек». Серокожие выпрыгивали оттуда, планируя с высоты нескольких метров и присоединялись к собратьям на пешеходных дорожках.
Внезапно виски Дениса пронзила острая боль. Рухнули несколько циклопических зданий, рассыпавшись, будто карточные домики. В просвете, который возник в урбанистическом неземном пейзаже, показалась серая туша, зыбкая, похожая на тучу. Она как бы существовала в нескольких измерениях сразу, а потому расплывалась, рассеивалась…
Горожане, как по сигналу, рухнули на колени.
Денис понял, что видит то, что должен был увидеть и, вместе с тем, до дрожи боялся увидеть. Нечто запретное для взора землянина. Безжалостное, беспощадное, голодное…
Писк мобильного телефона выдернул молодого человека из кошмарного сна. Похоже, вовремя. Ещё чуть-чуть, и могло не выдержать сердце. Каково же тому, второму, с кем Денис разделял сознание? Почему-то казалось, что человек в огнезащитном костюме видел всё воочию.
Сев на кровати и стараясь дышать поглубже, чтобы успокоиться, Денис глянул на экран телефона. Неужели, пора вставать? Нет, 5:30, а будильник он ставил на 6:00. Тогда почему? Ах, вот в чём дело!!! СМС-сообщение.
«Держись. Мы рядом».
Номер отправителя скрыт.
Опять загадки.
Как будто у обычного дончанина не хватает проблем в жизни. Даже если ты второкурсник технического университета.
Вот что это за сообщение?
Дурацкая шутка одногруппников? Или кто-то чужой прислал?
Сегодня нужно было съездить в универ. Две недели, после сильных обстрелов, учились дистанционно, но позавчера ректор написал в своём фейсбучном блоге, что появилась возможность провести несколько очных занятий. Денис и сам истосковался по живому общению. Увидеть приятелей, посмотреть на преподавателей. Интернет – это всё равно не то. А приезжаешь в родной корпус и узнаёшь, что Сашка из параллельной группы, с которым в прошлом году сбегали с пар, чтобы съездить на книжный рынок, уехал со всей семьёй. Туда, за линию фронта. Будет теперь учиться в Киевской политехнике. А казался нашим до кончика хвоста.
Для себя Денис решил раз и навсегда, что останется в Донецке, чтобы ни происходило. Это его город, бегут пусть другие. Если все уедут, то для чего тогда затевали референдум, зачем выходили на митинги? Его родители пока что тоже держались, хотя каждый день спорили – зарплаты нет, с продуктами в магазинах перебои, по городу стреляют… Самое главное, не видно перспективы. Отец очень любил это слово – перспектива. Как будто на нём всё в жизни держалось. А если задуматься, разве в этом дело? У спартанцев, когда они стояли в Фермопилах, были какие-то перспективы? Нет, они знали, что идут умирать и думали только о том, чтобы продержаться столько, сколько необходимо, да унести с собой в Тартар побольше врагов.
Разве те ребята, которые весной разбирали автоматы из райотделов и воинских частей, думали о каких-то перспективах? Они просто сцепили зубы, сжали кулаки и держались. И выстояли. Дошли почти до Мариуполя.
Вздохнув, Денис решил вставать. Всё равно родители уже на ногах – в кухне горит свет. Поёживаясь – отоплением в эту осень не баловали, он оделся и вышел из комнаты.
В кухне негромко бормотал телевизор. По местному каналу передавали сводку.
– В результате ночных обстрелов ВСУ в Донецке возникли несколько пожаров, некоторые жилые дома сильно разрушены. Обстрелы Донецка украинские силовики производят из населённых пунктов Пески, Авдеевка, Карловка. Около 22:30 в Донецке в районе супермаркета «Метро» была слышна стрельба из стрелкового оружия, там же грохотал гусеницами танк.
– Доброе утро, предки! – Денис напоказ изображал бодрость, хотя после кошмарного сна и непонятной СМСки хотелось куда-нибудь спрятаться.
– Привет, сынок! – улыбнулась мама, которая жарила оладьи, ловко переворачивая их на сковороде. – Чайник закипел.
Отец что-то невнятно промычал, не отрываясь от ноутбука. Он с утра мониторил фейсбучную ленту друзей, читая сообщения, которые, по идее, повторяли услышанное по телевизору, но иногда могли и отличаться.
– Артиллерия украинских силовиков обстреляла пост ГАИ, расположенный на трассе Горловка-Ясиноватая. Об этом сообщили в пресс-службе МВД Донецкой народной республики. «В результате инцидента погибли две женщины», – отметили в полиции ДНР, – вещала хорошенькая диктор.
Денис насыпал в кружку растворимого кофе из стеклянной банки, добавил сахара и залил кипятком.
– В результате ночного обстрела со стороны украинских силовиков в населённом пункте Енакиево разрушены три жилых дома. Одна женщина 1938-го года рождения погибла при прямом попадании артиллерийского снаряда в частный дом. Днём украинская артиллерия нанесла удары по району фильтровальной станции. Вечером украинские военные вновь ударили «Градами» по Енакиево, попали в высотку и школу. Есть погибшие, один – ребенок.
– Ну, куда это годится? Зла не хватает… – проворчал отец. – Какое они имеют право нас убивать?
Денис хмыкнул – можно подумать, когда начинают убивать, то предъявляют какие-то права. У тех, кто сильнее, подобных мыслей не возникает. Ну, или думает, что сильнее, а потом получает по зубам и, поджав хвост, уносит ноги из «котлов».
– Мы такие же граждане Украины, как и они! – продолжал отец.
– Были… – хмыкнул Денис, не разделавший этих интеллигентских штучек.
– Ты же на митинги в марте ходил не за единую, – улыбнулась мама, суждения которой тоже были более резкие и стали совсем радикальными, когда в её больницу начали поступать раненные осколками украинских снарядов. – Значит, не такой же.
Отец обиженно замолчал, яростно «кликая» мышкой.
– В Мариуполе командование ВСУ завершило строительство первой линии обороны, приступив к возведению второй, – продолжала диктор. – Украинские военные проводят сплошное минирование лесополосы вдоль трассы Мариуполь-Мангуш, тем самым в очередной раз подвергая смертельной опасности местное население. Таблички с предупреждением о наличии мин не устанавливаются.
Денис подул на кофе. Слишком горячий – обжечься легче лёгкого.
– Ты сегодня на уроки? – спросила мама.
– Сколько тебе можно говорить? – поморщился Денис. – Уроки в школе. Я поеду на пары.
– Она просто смеётся над тобой, – коротко бросил отец.
– Так ты на пары? – уже без шуточек спросила мама.
– Да. Надо съездить. Взять задание по электротехнике и курсовой по начерталке показать.
– А по интернету никак нельзя?
– Там преподы невоинтернеченные, – усмехнулся Денис. – Я ещё на кафедру сопромата зайду. Есть вопросы.
– Смотри – стреляют.
– По нашим корпусам последний раз прилетало в августе.
– По корпусам ладно. А если мина в маршрутку попадёт?
– Я сегодня на трамвае поеду.
– А если в трамвай, то легче?
– Конечно! Там бензина нет, он горит медленнее.
– Шуточки у тебя, – мама покачала головой, выставляя на стол тарелку с оладьями.
Хорошо, что в доме нашлись запасы муки. Ни родительской зарплаты, ни стипендии Дениса в семье не видели уже давно. Приблизительно с сентября, когда донецким вузам предложили выехать за линию блок-постов. Деньги на здравоохранение перестали поступать тогда же.
– Нормальные шуточки. Прорвёмся! У нас, по сравнению с Луганском, вообще войны нет. Сплошное перемирие, – Денис кивнул в сторону телевизора, откуда доносилось:
– Военные события в ЛНР. Утром 14 ноября ВСУ производили минометный обстрел окраин города Первомайска. У Станицы Луганской развернулись ожесточённые бои: украинская армия сосредоточила в районе крупную группу бронетехники и пытается прорваться к Луганску. В результате огня артиллерии ВСУ под обстрел попали гражданские журналисты телеканала «Россия-1». Огонь велся предположительно с позиций батальона «Айдар». Никто из журналистов не пострадал.
– Представляете! – невпопад воскликнул отец. – Иван Фёдорович, наш завкафедрой, уехал в Винницу!
– А что тебя удивляет? Он всегда был приспособленцем!
– Люся! Не всегда! Мы с ним дружили в студенческие годы, кода были в комитете комсомола.
– Только тебя в комитет силой затолкали, а он вприпрыжку побежал, чтобы рекомендацию в партию получить. И с заведованием тебя подставил в девяносто восьмом, чтобы самому влезть! Поэтому у него докторская диссертация, а у тебя – кандидатская.
– Ну, теперь вакансия освободилась, – грустно пробормотал отец. – А кому на неё претендовать? Профессор Горобец, уезжая, написал у себя в «одноклассниках», что все, кто остались в Донецке, – неудачники, которые боятся, что на новом месте их не оценят по заслугам.
– А что Фёдорович? Просто взял и уехал? – спросил Денис, прихлёбывая кофе.
Он знал отцовского «завкафа» – толстенького невысокого мужчину за пятьдесят с нежными, как у девушки, ладошками и неожиданно зычным голосом. Судя по разговорам, Иван Фёдорович, последние десять-двенадцать лет, можно сказать – с первого, «оранжевого» майдана, плотно сидел на грантах из Европы, купив детям по шикарной квартире на проспекте Ильича и переселившись из района железнодорожного вокзала на бульвар Пушкина, то есть в самый центр города. И был он каким-то неприятным. Скользким, что ли? Как рыба – хочешь удержать, нужно брать за жабры, а иначе выскочит из ладони, оставив на коже только вонючую слизь. Вот и надо было брать, пока не умчался в свою Винницу…
– Как бы не так. Просто взял и уехал… – отец вздохнул. – Написал, какие мы все тут тёмные, малограмотные. Ватники, сепаратисты и титушки. Обещал ходатайствовать, чтобы нас лишили учёных степеней и званий. Пригрозил тюремным сроком за «зраду Батькiвщини»[1 - Предательство Родины (укр.)]. Всё в ассортименте.
– В тюрьму лично отправлять будет? – прищурилась мама.
– Конечно. Когда вернётся на белом коне во главе батальона «Донбасс», – рассмеялся Денис.
