скачать книгу бесплатно
– Совершенно случайно заняла! Просто не могла же я спать там, где бродят толпы мышей. А тут она, еще одна дверь.
– Дом тебя принял, а мое мнение здесь не имеет никакого значения, – бросил Захарий непонятную фразу.
–Хорошо…, – протянула я. – Так что ты хотел мне сказать про совместное проживание?
И тут же в испуге сама себя перебила:
– Ты же не имел в виду действительно совместное?
Мужчина устало смотрел на меня. Во взгляде читалась вселенская мука. Видимо, спрашивал мироздание, за что оно послало ему меня, за какие грехи?
– Конечно, нет, – я ответила за него, облегченно выдыхая, – извини. Ты ни разу не дал мне повода так думать. Прости-прости. Скажи, а …
Захарий внимательно ловил каждое слово, поэтому я приободрилась и спросила совсем не то, что собиралась.
– Давно ты страдаешь алкоголизмом? – не задумываясь, выпалила. И только потом пугливо прикусила язык и приготовилась наблюдать эмоциональный взрыв.
– Что?
– Извини! Извини! Это, конечно же, не мое дело.
– Чем я страдаю? – густые брови так высоко подскочили вверх, что не заметить было невозможно даже под густой челкой.
– Ну-у…, выпиваешь. Давно? – я понимала всю бестактность собственного поведения, но меня несло.
– Как и все, с момента совершеннолетия.
– А завязать с этим делом не пробовал?
– С чем?
– С пьянством.
– Каким?
– Да твоим-же! Твоим! В доме срач, извини за выражение, крыша валится, еды – ни крошки. И ладно бы инвалид здесь жил какой, а то руки-ноги-голова на месте. Вместо того, чтобы последнюю рубаху пропивать, лучше б чего-нибудь в доме починил, купил продуктов, одежду…
– Я понял тебя, – перебил Захарий.
Точно обиделся. Потому, что молча встал и ушел в свою комнату. А я сидела и не знала, куда себя деть от стыда: вот зачем влезла в частную жизнь и взялась поучать, хотя сама-то по жизни жалкая неудачница? Я была разочарована тем, что, имея шанс пообщаться с мужчиной по душам, все испортила, и теперь неизвестно, как буду жить рядом с ним, если, конечно, он меня не выгонит взашей. А еще мне хотелось побежать вслед и срочно попросить прощения у хозяина, приютившего приблудную девку чисто из сострадания. Но не была уверена, что сейчас подходящее время. Я ему причинила боль, видела это в его глазах, но не сделаю ли еще хуже, если приду извиняться, не дав немного прийти в себя?
Я настолько увлеклась самоуничижением, что пропустила момент, когда Захарий снова появился на кухне, и подпрыгнула на месте от звона монет, которые щедрой россыпью разлетелись по столешнице. Мужчина спокойно высыпал часть денег из кожаной мошны на стол, брякнул остатками, и все вместе пододвинул ко мне.
– Вот ты нашим питанием и займешься.
– Как это?
– Желательно молча, – не дура, поняла, рот закрыла, нотаций и лишних вопросов больше не будет.
– И одеждой тоже. А на счет меня не переживай – не пью я.
– Ага, – только и нашлась, что ответить.
Столько денег! Откуда? Даже я, из другого мира, и то понимаю, что тут целое состояние. От удивления не сразу пришла в себя. Успела лишь крикнуть в спину уходящему Захарию:
– А у тебя какие пожелания будут?
– Что б в лес не ходила, да по вечерам до темна возвращалась.
Ну, это мне по силам. Я даже «за». Вчера таких страхов, пока в потемках бежала, натерпелась. И тут до меня дошел смысл упущенной фразы: «…Не пью я». Что значит, не пью? А как же… Я пыталась припомнить хоть единственный раз, когда видела хозяина кабака пьяным, или хотя бы навеселе. Чтобы от него шел дух перегара или нечистоплотности, свойственный пропащим людям. Но у меня ничего не получалось. Захарий, сколько я с ним общалась, всегда оказывался трезв. И хотя весь облик его олицетворял запущенность и небрежность, но назвать мужчину грязным тоже было бы неверно. Ему, скорее всего, просто наплевать на себя, условия проживания и собственный внешний вид. Выходит, я ошиблась? Непонятно, что у него произошло, и почему он ведет такой странный образ жизни, но в одном можно не сомневаться – я обманулась, Захарий – не выпивоха.
С этой мыслью одновременно ощутила и невероятное облегчение – все-таки меня напрягала необходимость проживания под одной крышей с мужчиной, наделенным богатырской силой и подчиняющемуся «зеленому змею», и вместе с тем сильнейшее жжение чувства вины – так оскорбить ни в чем неповинного человека, от которого видела только добро.
Я извинюсь. Я обязательно извинюсь своими положительными поступками. Вот прямо сейчас пойду на рынок, благо дорогу теперь знаю, и куплю продуктов. Мужик, наверняка, уже сто лет не ел нормальной пищи. И накормлю по-царски, небось, в жизни не едал тех блюд, какие я умею готовить. А там глядишь и наладится у нас контакт.
Я заразилась таким мощным энтузиазмом, что даже скучивающиеся над городом тяжелые грозовые тучи не помешали мне отправиться за покупками. Встать на моем пути могли только сумасшедшие. Правда нашлись и такие.
Глава 3
С первыми трудностями я столкнулась при попытке купить платье. К сожалению, городок Эльсон, в котором мне предстояло в ближайшее время жить, был очень маленьким, и количество одежных лавок ограничивалось всего двумя. Одна попроще, другая – побогаче: две крупные витрины по бокам от красочной двери с резной вывеской «Лавка илеи Сью» заманивали покупателей прелестными разноцветными платьями в куче оборок и отпугивали невероятно высокой стоимостью, особенно, если сравнивать с ценами соседа, у которого на потертой вывеске значилось «Дешевая одежда». Разумеется, я, девушка экономная, направилась за дешевыми покупками. И пожалела.
В душной, заставленной громоздкими вешалками, лавке оказалось неожиданно темно, так что мне пришлось несколько минут постоять на месте и хорошенько проморгаться, пока глаза после уличного света привыкли к полумраку помещения. С любопытством рассматривая бутик местного разлива, наткнулась взглядом на двух девиц увлеченно общающихся друг с другом на противоположном конце зала. Определившись с направлением, я взяла курс на продавщиц. Вот только добраться до них оказалось не так-то просто – узкие проходы сквозь ряды вывешенной одежды явно предназначались не для моей богатой комплекции. Когда, наконец, нешуточные препятствия оказались позади, с меня уже пот стекал градом.
Я оперлась на прилавок и с облегчением вздохнула – пробираясь через горы тряпья чуть не померла от кислородного голодания. Самое удивительное, что девицы даже ухом не повели, по-прежнему не замечая потенциальную клиентку. Вежливое покашливание также не помогло привлечь к себе внимание. Пришлось веселое щебетание на тему мужчин прервать фразой: «Уважаемые, не будете ли вы так любезны…». И о чудо, две недовольные гримасы соизволили повернуться ко мне. Правда, ненадолго. Презрительно осмотрев меня, точнее, мой наряд, напомаженные губки скривились, выдав дружное фырканье, более соответствующее лошадям, нежели симпатичным девушкам, и снова продолжили чирикать о своем, о женском.
– Уважаемые! – повысила я голос и звонко хлопнула по прилавку ладонью. Продавщицы подпрыгнули и возмущенно уставились на меня. – Мне нужно нижнее белье, а также платье.
Девицы глупо захихикали, прикрываясь розовыми ладошками. Согласна, после того, как мне довелось грациозно просочиться сквозь нагромождения шмоток, выглядела я далеко не презентабельно – прическа растрепалась, влажные пряди волос прилипли ко лбу, дыхание сбилось и стало тяжелым, но это вовсе не повод лишать меня одежды, заметьте, честно заслуженной в их «лавка-квесте». Зря что ли так старалась?
– Чего оно хочет? – громким шепотом поинтересовалась одна у другой, делая вид, что я слепая и глухая.
– Не знаю, говорит шарадами.
Серьезно? В этом мире как-то иначе покупают одежку? Не как в моем? Хорошо, попробуем по-другому.
– Мне нужно что-то вместо этого, – медленно и внятно проговаривая слова, я указала на собственное одеяние.
– О чем оно? – снова зашептала первая.
– Бредит, – вынесла вердикт другая.
Я схватила первую попавшуюся под руку вешалку с рубахой и потрясла перед носами девиц:
– Девушки, вещи, одежду, платье. Мне нужно такое, но моего размера, – сначала обвела жестом свою фигуру, а потом еще и для надежности подергала себя за рукав.
– Все-таки оно очень странное, ты не находишь?
– Да-а-а, – протянула вторая, наотрез отказываясь понимать, что мне нужны платье и белье.
Может самой пойти искать что-нибудь подходящее среди этих завалов вещей, которые развешаны хаотично, без какой-либо логической сортировки? Нет уж. Тогда точно здесь погибну смертью храбрых. Тяжело вздохнула и предприняла последнюю попытку «достучаться» до продавщиц:
– Блин блинский! Платье, девушки, платье, – я покружилась, демонстрируя собственное одеяние и всевозможными жестами, указывая на него.
– Чего? – тупо захлопала глазами первая девица.
– Похоже, ищет замену своему роскошному наряду, – сделала вывод вторая, и я ее уже готова была расцеловать, пока не услышала заключительную часть фразы, – но у нас нет ничего подобного, оно, видать, попутало лавки.
– Как думаешь, – по-прежнему игнорируя меня, продолжила первая, – оно само догадается, что мы парусами для кораблей не торгуем? Или все-таки придется тонко намекнуть?
Мои щеки опалило жаром.
– Вы издеваетесь? Мне требуется платье, что в этом непонятного?
– Оно что-то сказало?
– Да, требует…
– Требует?
– Ага, представляешь?
– И чего делать будем?
– А ничего. Чехлов для крупной мебели у нас, увы, нет, – и так это было сказано важно, с апломбом. И снова отвернулись от меня, продолжив сплетничать.
Вот, значит, как. Чем я не приглянулась этим невоспитанным девицам не понятно, но спускать откровенное хамство в любом случае не собиралась. В конце концов, нужно же мне приобрести хоть что-то из одежды.
– Могу я увидеть хозяина лавки? – спросила я спокойно и без эмоций, но очень громко, причем настолько, что продавщицам даже не пришлось специально приглашать своего патрона. Низенький толстенький мужичок с заспанным одутловатым лицом и круглым вываливающимся из штанов пузиком, вразвалку и громко пыхтя, спустился со второго этажа сам.
Одна из девиц тут же смутилась и попыталась мимикрировать под висящие рядом плащи и пальто. А вот вторая не растерялась, напротив, она самоуверенно поглядывала то на меня, то на хозяина лавки. Причем, бросая взгляды на мужчину, так призывно улыбалась и облизывала ярко-красные напомаженные губы, что становилась ясна причина дерзкого поведения подчиненной.
Ладно. Мы еще посмотрим, что победит – жадность или сладострастие.
– Здравствуйте, уважаемый, – не теряя времени, я завела разговор, при этом демонстративно теребя поясную веревку, на которой болтался увесистый кошелек. – Вот уж не думала, что в таком достойном заведении мне откажут в простейшем товаре. Неужели у вас не найдется одежды для красивой фигуры?
Кто-то из продавщиц фыркнул, но я не стала обращать внимания – много чести. Огладила одной рукой бедро, попутно дернув поясок, и золотые призывно звякнули, вызвав лихорадочный блеск в хитрых глазках хозяина.
–Ну, что вы, прекраснейшая, – сладким, совсем немужским голоском промурлыкал лавочник, – у нас имеется одежда на любые формы и вкус.
– Правда? – Я нарочито посмотрела в сторону продавщиц. – А мне сказали обратное.
Хозяин строго зыркнул в сторону любовницы, но та лишь равнодушно повела красивым белым плечиком. А вот ее подружка не могла себе позволить подобной роскоши, шустро подскочив к прилавку, она принялась выкладывать платья и панталоны больших размеров. Слишком больших. Я сюда пришла как раз с целью приобрести нечто более подходящее моей фигуре, а не копию того, что уже имелось на мне. Подозреваю, сделала девчонка подобное намеренно. Что ж, война, так война. Раз здесь не собираются продавать так необходимые мне платья и белье, хоть развлекусь немного и утру нос этим… неумным продавщицам.
Я отложила из предложенного несколько вещей в сторону. Для дела пригодятся. Подошла к рулонам с тканью, придирчиво осмотрела и выбрала самый лучший шелк. Перетрясла охапку искусно выделанных и вышитых поясков, присмотрев пяток наиболее ярких. Горка вещей все росла и росла.
Далее я и вовсе вошла в раж. Рассматривала и перебирала все, что мне приносили втроем лавочник и его помощницы, которые наконец-то расшевелились и запрыгали, как шкварки на раскаленной сковородке. Откладывала, разумеется, товар подороже. Когда компания выдохлась, а ассортимент лавки закончился, передо мной образовалась огромная груда всевозможных нарядов и аксессуаров, а перед хозяином за прилавком – забракованные остатки.
– Девять золотых и … Да бог с ними с медяшками, для нашего лучшего клиента сделаем скидку, – хозяин устало, но счастливо выдохнул. Он был неимоверно доволен предстоящей сделкой и в предвкушении тихонько потирал пухлые ручки.
Я подозревала, Захарий дал мне денег больше, чем требовалось, но не думала, что настолько. За содержимое кошеля можно было бы скупить не только весь товар, но и приобрести саму лавку. Вот это щедрость! Неужели не боится, что заберу денежки и просто не вернусь? Или может, как раз на то и был расчет?
Задумавшись, я и забыла о том, где нахожусь. В себя меня вернул робкий кашель. Лавочник и его помощницы замерли в ожидании оплаты. Я же медлила, понятное дело, не желая расставаться с деньгами ради вороха никому не нужного тряпья. Терзающие меня сомнения, как бы невзначай, продемонстрировала любовнице лавочника, повернувшись к ней лицом. И не ошиблась в своих предположениях – та клюнула.
– Да есть ли у тебя вообще деньги, уважаемая, – последнее слово она сказала таким тоном, словно выплюнула.
Я растерянно захлопала глазами, что легко было интерпретировать и как осознание неплатежеспособности, и в качестве недоумения подобным обращением с клиентом. Кожа на моем лице пошла алыми пятнами от возмущения. Но хозяйская любовница, разумеется, расценила мою реакцию по-своему, что ее весьма подбодрило, и уже более уверенным тоном принялась меня честить.
– Ходят тут всякие, товар трогают грязными лапами. Спасу от них нет. Навыбирала все самое дорогущее, а платить нечем. Я эту кралю сразу раскусила, как она в лавку вошла. Пытались ее с Жанкой выпихнуть, но не понимает же намеков. Богачку из себя стала строить. Хозяина ей подавай! – она так увлеклась, что не обратила внимания, как я запустила руку в кожаный мешочек и достала внушительную горсть золотых монет, значительно превышающую требуемую оплату. Хозяин счастливо протянул ко мне пухлую ладошку.
– Только побеспокоила занятого человека. А у самой-то и заплатить-то не чем. Нищеброд бессовестный!
Вот и наступил момент моего триумфа. Я перестала делать вид, что глухая:
– Нищеброд, значит? – крикунья, наконец, заметила деньги, осознала важность происходящего и замолчала. Но золото уже отправилось обратно в мошну. – Вот, как у вас обращаются с клиентами.
Продавщица побледнела, а хозяин лавки сглотнул слюну, провожая голодным взглядом монеты.
– Я сейчас же покидаю вашу лавку, уважаемый, и ноги моей здесь больше не будет! А еще всем знакомым расскажу, какие у вас грубые и невоспитанные помощницы.
Я с гордо поднятой головой, не слушая оправдания скулящего от дикого разочарования лавочника, прошествовала к выходу по освобожденному с моей подачи залу. Нет, я не стала хлопать дверью. Это не достойно леди. Я ее аккуратно прикрыла. Пока переходила дорогу, за спиной разносился хозяйский визг, разъясняющий продавщицам правила хорошего тона при общении с клиентами. «Хоть бы обеих уволил», – со злорадством подумалось мне. Но тут же и осекла себя. Нет, не хочу подобных жертв, злые слова глупых девчонок того не стоят. Уж кто-кто, а я знаю, что в этом мире нормальную работу сложно найти. А та, на которую обречены эти несчастные, вынужденные весь день проводить на ногах, угождать клиентам, переглаживать и проветривать после каждой примерки одежду – не самая лучшая. Пусть себе работают. Главное, что б из этой ситуации сделали верные выводы.
Ну, а мне теперь оставался единственный вариант – дорогущий магазинчик. Интересно, хватит ли у меня денег на то, чтобы в нем отовариться? Задержав дыхание, я храбро шагнула в светлое помещение. Оно не было загромождено товаром, как в предыдущей лавке. В комнате стояло несколько низких мягких диванов и кресел на кривых позолоченных ножках, пара столиков в комплект, и много цветов, которые располагались в вазах, горшках, подвесных кашпо. Стены, отделанные зеркалами и нейтральной бежевой тканью с веселеньким нежным узором, создавали ощущение уюта. Все говорило о вкусе и богатстве хозяина, нет, определенно хозяйки.
Надо мной тренькнул колокольчик, и из смежной двери показалась немолодая особа. Несмотря на строгую одежду и гладко зачесанные в пучок волосы, дама не выглядела серой мышью. Стильно и дорого – именно так можно было бы описать ее облик. Она идеально вписывалась в интерьер магазина.
– Здравствуйте, илея, – прожурчал мягкий и тихий голос женщины.
– Здравствуйте, илея, – эхом отозвалась я.
Весь пыл и боевой настрой сдулись, как некачественный батут под моим весом – был однажды подобный опыт, когда под горячительным градусом поддалась на уговоры скучающего зазывалы и решилась-таки хоть раз в жизни позволить себе прыгучий аттракцион.
Если дамочка решит сейчас меня выставить из магазина, я даже пикнуть в ответ не посмею, настолько оробела и стушевалась перед этой прямой и ухоженной женщиной. Хрупкая и нежная в своем светлом костюмчике она благодаря изящной фигурке напоминала фарфоровую статуэтку или легкое изысканное пирожное вроде зефира. И пахло от женщины соответствующе – ванилью. Подобное сочетание утонченности на грани уязвимости и уверенной в себе стойкости мне раньше не встречалось.
К счастью улыбка на лице хозяйки магазинчика расцвела, словно только Анечку одну здесь всю жизнь и ждали. Причем не натянутый оскал, а именно душевная улыбка близкой любящей родственницы.
– Меня зовут Агата Сью, могу я быть вам полезной? – вот как тут не смутиться?
– Наверное, – промямлила я. – Мне нужна одежда больших размеров. Для себя и … мужчины.
– Понимаю. – Женщина изящно наклонила головку, окидывая мою фигуру цепким взглядом.
– Но мне нужно что-нибудь попроще, не такое, как на витрине, – осмелела я, – повседневная одежда у вас имеется?
– Конечно, илея, – какое интересное обращение у них к женскому полу. Звучит так мелодично, будто леденцы по языку катаются. Позже я узнала, что слово означает «прекраснейшая» и применимо к молодым девицам, а также дамам из высших слоев населения, все остальные общаются друг с другом как придется, максимум «уважаемых» добавляют. – Сейчас принесу, что есть из готового, а если не подойдет, то заказанное придется несколько дней подождать. Пожалуйста, присаживайтесь, … Как к вам можно обращаться, илея?
– Аня.
– Аня. Красивое имя. Присаживайтесь, Аня. Я сейчас.
