Неслучайные случайности

скачать книгу бесплатно

Неслучайные случайности
Ирина Владимирова

Рассказ в жанре автофикшн повествует о женщине, которая перенесла сложную онкологическую операцию, перед этим героиня решается на курсы химиотерапии, которые дают ей шанс на выживание, но при этом приносит неимоверные страдания. В этот трудный период главная героиня остаётся практически одна, столкнувшись с безразличием знакомых ей людей. Однако, вместо того чтобы погрузиться в отчаяние, героиня находит в себе силы не только выжить, но и вернуться к активной жизни. Остаток жизни, каким бы коротким он ни был, она посвящает борьбе с несправедливостью.Это первый опыт автора в указанном жанре.

Ирина Владимирова

Неслучайные случайности

Все совпадения случайны

Часть первая

—Ой! Запеканочка!

Это были мои первые слова после наркоза, на которые сестра-хозяйка решительно заявила:

—Раненым запеканка не положена!

И в самом деле. В пластиковом судочке под прозрачной крышкой находилась не запеканка, а омлет. Остывший слегка.

Сравнение с раненым немного скрашивало действительность.

Впрочем, я чуть приврала. Пробуждение после операции и первые слова были другими.

—Ирина Владимировна! Вы меня узнаёте?

Женщина в белом халате и очках склонилась надо мною. Её рыжеватые крупно завитые локоны весело поблескивали. Она слегка дотронулась до моей руки.

Конечно, я помнила всё. Но в этот момент мне захотелось её малость попугать.

—Ой! Да-да. Очки какие-то знакомые.

Женщина в белом вздрогнула. Очки её чуть покосились и она решила их поправить. Попытка вышла не совсем удачной. Её очки упали точнёхонько на перевязку. Докторица быстро подняла их. Она растеряно молчала. Также молчала и медсестра стоящая рядом с моей кроватью, но с другой стороны. Эта сестричка привезла меня из операционной, быстро перемотала эластичным бинтом, подсоединила “грушу-гармошку” и ставила мне капельницы.

—Да узнала я вас, узнала! Вы анестезиолог, вы делали мне наркоз сегодня, – проскрипела я.

Послышался стук каблучков. Хирург вошла стремительно.

– Как вы? Хочу вас порадовать. Сегодня вы можете есть всё!

“То-то счастье, – подумала я. – Обрадовала.”

Медики удалились, а я лежала и размышляла о своей жизни. Как я теперь буду, такая ассиметричная, такая страшная? Как общаться со знакомыми? А зарабатывать?

Пару лет назад на консультации онколог порекомендовал купить парик.

– Волосы выпадут сразу. Вы женщина молодая, приобретите парик.

– А я видела объявление на процедурной, что есть специальная шапочка, чтобы волосы не выпадали. Может, мне эту шапочку покупать?!

– Нет. Это не в вашем случае. Настраивайтесь на то, что лечение будет долгим. Скорее всего, не поможет. То есть, я хочу сказать, что операция неизбежна, и орган придётся удалять целиком, – он вытащил из недр огромного письменного стола несколько листов. – Вот инструкция. Если возникнут какие-либо вопросы, загляните в неё. Хотя, химиотерапия – дело такое, непредсказуемое. Некоторые переносят легко. А некоторые очень тяжело.

Как оказалось, мой организм определил меня в группу последних. И несмотря ни на что, я выжила.

За два года химиотерапии я претерпела многое. На третьей неделе лечения отвалились волосы. Поднимаюсь утром и вижу подушку, усыпанную моими локонами. Да. Я – женщина возрастная, но шевелюра моя: густая, длинная, холёная, была предметом моей гордости с одной стороны и предметом зависти со стороны знакомых лиц женского пола. А тут – раз, ничего нет!

Я не заплакала. Была готова к подобному. Позже на коже головы стали проявляться темноватые коричневые пятна. Ну чисто черепаха! Смотреть на себя в зеркало некоторое время не могла. Совсем. Почти сразу за этим от запаха любой еды пришли тошнота и рвота. В этом я нашла для себя положительный момент. Похудею! Примерно в середине лечения стало скрючивать пальцы и выпадать ногти.

Время шло. Болезнь расставляла многое по местам. Со знакомыми я встречаться перестала. Обходилась редкими звонками. Я ссылалась на занятость, но не рассказывала о заболевании, они ссылались на занятость, но не интересовались мною. То, что я так надолго выпала из круга общения, никого не встревожило.

Но совсем отгородится от окружающего мира невозможно.

Для посещения магазина, когда позволяло состояние здоровья, я надевала парик. На руки – тканевые перчаточки. Незнакомыми людьми мой новый облик воспринимался естественно, а знакомых-то не обмануть! Общение с окружающим миром свелось к посещению онкологического диспансера, прохождению медицинских исследований, разговорам на соответствующие темы с такими же как я пациентами.

Я привыкла к тому, что кое-кто из медперсонала пугался моего внешнего вида, эти люди натягивали на лица маски и быстро выходили из помещения. А однажды, гардеробщик в диспансере поглядел на меня и упал в обморок, и куртка моя завалилась вместе с ним. И как вам такое?!

В следующий раз другая гардеробщица предложила:

– Хотите я вам шляпку свяжу, будете носить?

– Какую шляпку?-Я безмерно удивилась.

– Как в церковь некоторые дамы одевают. У меня неплохо получается.

А отказалась, а работница гардероба обиделась.

– Как чувствуете себя? – Спросила как-то врач, направляя на мой организм сложное оборудование.

– Подыхаю! – Проскрипела я.

– А что вы хотите?– Неожиданно она посмотрела на меня с энтузиазмом.-Мы же в вас яд вводим, организм ваш сопротивляется. Перетерпите. Сейчас многое лечится. И ваше заболевание тоже!

Оптимистка, однако.

Надеюсь, что лечение химией пользу всё-таки принесло, но от операции не спасло. Я могла бы по истерить, но зачем? Всё самое худшее произошло. А зачем швыряться негативом в окружающих? Они-то в произошедшем не виноваты. Так же как и я.

И вот. Свершилось!

Я с трудом повернула голову. Стандартная палата на двух человек. Две кровати, две тумбочки на колёсиках. Холодильник. На стене следы от кронштейнов, видимо, когда-то здесь висел телевизор.

Вошла моя соседка, молодая женщина, с такой же проблемой, как и у меня.

Она представилась:

– Лилия.

– Ирина Владимировна. Но можно просто, без отчества. Вы давно тут?

– Уже четыре дня.

– А мне врач сказала, что выписывают на четвёртый или пятый день. А дальше дома долечиваться. А сюда только на перевязки.

– Это по протоколу. А если осложнения, то держат сколько надо. Вот у меня осложнения, какое-то воспаление началось, поэтому не выписывают.

Что-то поскрипывало, приближаясь к нам. Стойка медицинских пузырей с растворами. К соседке прибыла капельница.

Опять накатила тошнота. Я кое-как смогла подняться и направилась в туалетную комнату. Освежившись, посмотрев в зеркало, пришла к выводу, что не всё ещё потеряно и надо взять себя в руки.

“А пройдусь я по коридору, посмотрю что и кто здесь.”

В казённой сорочке, белой с мелкими синенькими цветочками, пошатываясь, я двинулась изучать отделение. Остаточное действие наркоза и каких-то ещё лекарств, а также скрюченные стопы мотали меня от стены к стене.

– Женщина, да куда же вы идёте? Вы ж только после операции! Вам отдыхать надо!– По узкому и длинному коридору неторопливо перемещались несколько пациенток.

– Если вам что-то надо, мы принесём. Кефир на полдник принесли. Хотите я вам сейчас принесу?

– Благодарю вас. Я только воды попить. Кефир не надо. Не смогу выпить.

Меня подхватили под локоток.

– А мы вас видели. Вас днём после операции привезли.

– Я скоро на выписку. Анна Петровна, – говорившая ткнула в кого-то пальцем,– тоже.

– Здесь хирурги хорошие. У вас кто? Женщина-хирург? Вам повезло!

Вот так и познакомились. Среди большого числа женщин подобных нынешней мне стало не так страшно. А одна из них повлияла на дальнейшие события.

В дальнейшем обстоятельства сложились так, что выписка по протоколу оказалась не для меня. Мой организм решил полностью повторить ситуацию моей госпитальной компаньонки, то есть началось непонятно откуда взявшееся воспаление. Потянулись однообразные больничные дни. Компаньонка Лилия грустила и плакала. Мне были смешны её переживания, но приходилось держать себя в руках.

– Ну почему мне так не повезло, – причитала она ежедневно, – и так размер первый, а теперь ещё и удалили! Ну как я теперь буду?

– Что вы так переживаете? Ну придумаете что-нибудь, засуньте какую-нибудь старую футболку!– Предлагал врач и быстро убегал.

Или:

– Ой. У меня теперь рука не поднимается. Доктор, скажите, будет рука подниматься?

– У вас же удалены лимфоузлы, соответственно нарушены нервные окончания. Надо подождать. Всё восстановится, но требуется время, – убеждали её по очереди то лечащий врач, то дежурный. Убеждали и так же быстро убегали.

– Ну как же так?! Как я теперь буду обязанности хормейстера исполнять? У меня коллектив! И так без волос осталась! Да ещё и рука не поднимается!

– Лилия, у вас же рука поднимается.

– Ну что вы, Ирина ! Да, поднимается. Но мне надо вот так, а она поднимается только так. Хористам будет непонятно. А вы думаете, что всё восстановится?

– Конечно. Всему своё время. И руке вашей тоже.

Переживания не мешали Лилии вести довольно активный образ больничной жизни: постоянно выходить на улицу или пребывать в другом корпусе с целью поимки вай-фая.

Я же со скрюченными стопами особо передвигаться не могла и большую часть времени проводила в кровати или в коридоре в уголке отдыха, просматривая новостные телепрограммы или выслушивая пациенток. Однако, из разговоров я прекрасно знала, что везёт медперсоналу, который работает по воскресеньям, потому что дежурные врачи в эти дни тусуются в другом отделении и особо работой не загружают. Или то, что повар на больничной кухне живёт в деревне рядом и держит свиней, поэтому и больничная еда такая отвратная. Какая связь? Прямая. Всю несъеденную пищу зам главврача разрешает забирать работникам кухни, так рассуждали обитатели госпиталя. Или то, что тот же человек разрешил некому предпринимателю в холле госпиталя организовать буфет с ценами в три раза больше, чем в магазине рядом. Родственники, наверно, опять же прикидывали обитатели госпиталя. Или то, что в глубине соснового парке некоторое время назад был выстроен спецкорпус. Для элитных клиентов. И личные машины тамошних постояльцев могут подъезжать прямо к главному входу беспрепятственно. И лечение там проходят только очень богатые люди.