скачать книгу бесплатно
– Я тебя не кусал. – И я протянул ей пачку сигарет. – Курить на улицу. Выпить только после еды.
– У тебя нет еды, Горький. – И она облизала губы, вытаскивая сигарету из предложенной пачки.
– Сейчас закажу. Что хочешь?
– Я голодная, – требовательно начала она. – Очень. Что-то посытнее…
– Я не знаю тебя настоящую, – оперся я на столешницу с мобильным в руке. – Чего ты хочешь, Слава?
– Суши. Побольше лосося. Все чтобы с лососем – внутри и снаружи. И белое вино.
– Фрукты?
– Кумкват. Много. И черный чай с сахаром. А еще облепиховое варенье.
– Иди кури, – кивнул я ей в сторону двери, качая головой. Вино и облепиховое варенье! Ну-ну.
– А если сбегу? – усмехнулась она.
– Кто тебя, кроме меня, накормит кумкватом в три утра, Слава? – посмотрел я в ее глаза. – Иди.
– Я была с тобой настоящей, – вдруг заглянула она в мои глаза. – Ты просто не спрашивал тогда, чего я хочу.
Она сгребла из моей открытой ладони зажигалку и направилась из комнаты. А я слушал удаляющийся звук ее шагов, и казалось – моему дому вернули сердце, и теперь оно снова стучит…
* * *
Я вышла на крыльцо, прижалась спиной к стенке и сползла до пола. По щекам покатились слезы, в горле сдавило, и я сжалась, всхлипывая.
«Убьешь меня все равно… когда узнаешь», – подумала, упрямо чиркая зажигалкой. В том, что он все узнает, даже не сомневалась. Просто хотелось еще пожить…
И, может, побыть с ним. Прежним.
Давид не особо изменился. Я чуть деру не дала, когда увидела его впервые. Вернее, попробовала. Он появился в поле зрения, а меня всю пробрало до костей, и это не ради красного словца. Я никогда не чувствовала подобного. А тут – просто мимо прошел, а у меня по позвоночнику забегали колючие разряды. Что они хотели мне сказать? Я подумала, что надо бежать, но мать раскисла мне тогда в трубку. Никогда не видела и не слышала ее такой раздавленной. Она впервые, казалось, по-настоящему во мне нуждалась, умоляла… Ведь у нее больше нет дара. Ведь она из-за меня его потеряла, обменяв на мою жизнь. А у меня еще был, и только на меня она могла рассчитывать.
Я вернулась в участок и уселась на стул как раз тогда, когда Давид выглянул в коридор из своего кабинета. От его голоса у меня едва ноги не подкосились, взгляд вообще смешал все внутри, и я рухнула ему в руки, запутавшись в юбке. Но уже тогда было понятно, что дар заработал, пусть и непривычно – Давид повелся на меня, как и десяток мужчин до него…
… Только прежде не велась я.
Шмыгнув носом, я затянулась сигаретой и прикрыла глаза. Наверное, мне действительно хотелось к нему обратно. Но не так. Не после всего. Вот если бы отмотать назад, забыть про эти документы…
Кого я обманываю? Повторись сейчас все это, я бы не смогла бросить мать. Даже после всего, что она сделала и кем явила себя.
Мне нужно переставать спасть кого-либо. Это не мое. Надо как она – холодно использовать всех и вся.
Когда в кармане запиликал мобильный, я тяжело сглотнула и ответила на входящий.
– Привет, Сью…
– Привет, Кнопа. Ты уже в самолете?
– Нет, Сью…
И я расплакалась.
– Стася, что случилось?! – сразу взорвался ее голос беспокойством.
Сюзанна была единственным по-настоящему близким мне не-человечком. Боевой подругой, которая обогреет и примет в любом состоянии, с чем бы я ни пожаловала на ее порог.
– Стася, куда мне мчаться?!
– Никуда. Я у Давида.
– Как?..
– Сама не понимаю. Таксист привез. Что-то с даром моим совсем беда. Прямо ему в руки…
– Стася, он тебе больно сделал? – воинственно засопела в трубку Сью.
Хороший вопрос.
– Я была первой.
– Куда мне ехать?! – рявкнула она. – Он домой тебя увез?
– Сью, никуда не надо ехать. Просто я не улетела…
– Все равно найду его адрес!
Она и правда могла – связей у нее хватало.
– Давай завтра поговорим, – отрезала я окрепшим голосом. – Не надо все усложнять. Я разберусь.
– Стась, когда дело касается этого оборотня, ты разбираешься плохо! Ты не знаешь, что от него ждать!
– Он меня замуж взял, – привела я контраргумент, смахивая пепел с невостребованной сигареты.
– Что? – опешила подруга.
– Ага. Вот так – с порога…
– Эк его приложило… Но ты же понимаешь, что это не особо взвешенное решение?
– У него было время взвесить – я год от него скрывалась.
– Ты его оправдываешь! Не надо!
– Никого я не оправдываю. Я его использовала. Надо нести ответственность, Сью. Разве нет?
– Кому-то, может, и надо, – согласилась внезапно она. – А кому-то надо этого ответственного спасать. Называй адрес!
– Прости, дорогая. Не надо. Я тебя наберу завтра.
Я отбила звонок как раз, когда к калитке примчался доставщик с коробками.
– Вы еду заказывали? – отчаянно возопил он.
Двери в дом открылись, и из них вышел Давид. Бросил на меня взгляд, едва я успела растереть слезы по щекам, и сбежал по ступенькам. Пока он забирал пакеты, я выпрямилась, но зайти в дом не успела – залипла на фигуре мужчины в ночной дымке. Он, кажется, усмехался быстрому рассказу доставщика, как тот уперся в кладбище и уже собирался задать стрекоча, когда увидел светлячка в тумане. Им оказалась моя тлеющая сигарета…
А я смотрела на усмешку Давида, понимая, что мне он так уже нескоро улыбнется. Вернее, никогда. Стало горько. Я вдруг поняла, что Давид был мужчиной моей мечты. Та неделя, что мы провели вместе год назад – идеальными отношениями, о которых я мечтала. Мне несложно было дурить ему голову, изображая из себя невинность. Я стала ею в его руках. Потому что играть не выходило. Ему это не было нужно.
– Пошли? – кивнул он мне на раскрытую дверь.
– Окурок куда деть? – вздернула я бровь. – Так-то я обычно сжигаю. Но ты все запретил…
Он раздраженно взял его из моих пальцев и сжег, стряхнув пепел на пол:
– Заходи, – повторил с нажимом.
– Я все хотела тебя спросить, – проследовала я за ним в кухню, – ты же теперь знаешь обо мне многое… Никогда не думал, что твой выбор – всего лишь следствие моего дара?
Я оперлась плечом на стенку, глядя, как он разбирается с пакетами.
– Это уже неважно, – непоколебимо констатировал, вытаскивая вино из бумажного.
– Как это? – усмехнулась я сипло. – Ты бы не влюбился… Все твои чувства – иллюзия. Я обманула тебя и твое звериное чутье и заставила себя хотеть…
– Тебя несложно хотеть, Слава, – возразил он спокойно. – Может, мать тебе вбивала в голову другое, но ты очень привлекательная сексуальная женщина. В день, когда ты заявилась в участок, тебя хотели все мои холостые опера… А, может, и не только холостые…
Я снова задышала чаще, пробуя усмехнуться, но не выходило.
– …И сейчас я тоже тебя хочу, но дара у тебя уже нет, – продолжал он, выкладывая роллы на тарелку.
– Разве не выбор тому виной? – упрямо потребовала я.
– Я наполовину ведьмак, помнишь? Не все в моем поведении диктует зверь. – И он принюхался к итоговому блюду. – Свежие. Кумкват мыть?
– Мой, – нахмурилась я раздраженно.
Хотелось вывести его из себя, но он не позволял.
– Садись.
– По-моему, ты просто трус, потому что не хочешь посмотреть правде в глаза, – отчеканила я. – Я тебя не люблю. И ты меня – тоже. Все, что у тебя ко мне есть – это больная животная прихоть!
Повисла тишина, в которой, казалось, было слышно, как долбится мое сердце о грудную клетку. Давид отвернулся от меня к раковине, не спеша достал бутылку из пакета, потом пару бокалов из шкафа. Когда обернулся, у меня будто все остановилось внутри – жизнь, дыхание и сердце.
– Я не знаю всего, что с тобой случилось, Слава, – заговорил он мрачно, – и зачем ты пытаешься убедить себя в том, что ненавидишь меня, в то время как тебя трясет от желания оказаться у меня в руках. Но если не хочешь мне рассказывать правду – заткнись… и садись есть.
Я не стала перечить. Прикрыла расслаблено глаза на секунду и прошла к стулу и растеклась по нему от усталости. Ноги никогда не ныли в каблуках, а тут отозвались таким напряжением, что я не выдержала и тут же стянула туфли.
– Дай вина.
– После еды, – поставил он передо мной тарелку.
Я демонстративно схватила ролл с лососем, запихала в рот… и зажмурилась от удовольствия. Черт, как же вкусно! Сколько я не могла это себе позволить? Долго. Даже не заметила, как он поставил мне бокал с вином.
– Чай сразу?
– Угу, – промычала.
Не нужен мне чай, но заставить мужчину снова отвернуться к разделочному столу очень хотелось. Мне было и спокойней, и тревожней одновременно, когда взгляд упирался в его широкую спину.
– И как у тебя год прошел? – взялась я за бокал.
Я только сейчас вспомнила, как у него на кухне все продумано. Чая с пакетиками там не найдешь. Чайник, разная заварка, чашки разных калибров. Когда мы познакомились, и он привел меня домой, я повадилась заваривать какой-то белый чай в чашке. Давид тогда ни слова не сказал, да и сейчас тоже. Заварил мне того же самого. Это позже я узнала, сколько этот чай стоит, и что его так пить не принято.
– Нормально, – отозвался он. – Даже увлекательно… Я раскопал всю твою жизнь от детского садика до ограбления миллионера Высотского…
– Ох ничего себе! – поболтала я вином в бокале. – И как она тебе? Моя жизнь?
– Я не собирался ее оценивать. – И он поставил чашку передо мной и тарелку с кумкватом. – Я хотел тебя найти.
– Многие хотели, как ты понял, – усмехнулась я.
– Да, – ответил он многозначительной усмешкой.
– И как мы дальше будем? – нарочито бодро поинтересовалась. – Думаешь сделать из меня домохозяйку?
– Я сам неплохо справляюсь с домашним хозяйством.
Он сел рядом, а я только тут заметила, что он и себе сделал чай. Точно такой же, как и мне.
– Этот чай же так не пьют, – заглянула я в его чашку. Он промолчал, наградив меня хмурым взглядом. Видимо, теперь он пьет так. – Ты не сможешь со мной жить, Давид.
– Я просил тебя заткнуться на сегодня, – беззлобно напомнил он, берясь за ручку кружки.
И что-то подсказало, что он уже перетек в ипостась того глухого оборотня, с которым я встретилась сегодня. И снова этому способствовала я. Его куртка вдруг показалась неуютной, хотя до этого момента я и не помнила, что сижу в ней.
– В ванную пойдешь? – пристально посмотрел он на меня.
И будто не про ванную спрашивал, а уже совсем про другое. Хотя что тут спрашивать? Я помню, каким голодным он может быть. Но год назад он был чертовски занятым начальником участка. А теперь – год сплошного голода. Уснуть мне сегодня он не даст. Скорее, уложит в обморок.
– Пойду. Хочу тебя смыть.
– Слав, ну почему ты не умеешь быть пушистой и покладистой? – рывком поднялся он. – Иногда это был бы кстати. Всем стало бы легче.
Мое время трепать ему нервы кончилось. Давид забрал недопитый бокал, поставил меня на ноги и дернул пояс своей куртки, который я успела завязать узлом.
