Гравитационный сон

Владимир Кожевников

Гравитационный сон

Глава 1. Тень, которой не было

В безмолвной бездне межпланетного пространства за кольцами Нептуна время будто замедлялось. Никакого ветра, никакой пыли, только бесконечный холод, искривлённый бликами далёких звёзд. И всё же в этом безмолвии произошло нечто, что невозможно было объяснить обычной логикой.

На фоне короны Солнца, вспыхнувшей нежданной протуберанцевой волной, дрогнуло само пространство. Не вспышкой, не звуком – скорее ощущением, что реальность на миг перестала быть гладкой. Будто Вселенная содрогнулась во сне.

Станция «Гиперион» – огромный серебристый диск с лепестками сенсоров, парила над северным полюсом Нептуна. Внутри, за бронестеклом обзорного отсека, командор Лейла Дженсен застыла в кресле, вглядываясь в мутное сияние, где данные искажения начали выходить за рамки допускаемых моделей.

– Радиолокация не работает. Лазерный канал выдал отражение изнутри, – отозвался лейтенант Хавьер Лоу, инженер-аналитик, оторвавшись от терминала. – Мы… мы будто в пузыре.

Его голос дрожал, но не от страха – от недоверия.

– Проверь ещё раз. И спектроскопию. Особенно ультрафиолет, – приказала Лейла, но сама знала: аномалия реальна.

Её пальцы едва заметно сжались на ручках кресла. За годы службы она видела многое: метеоритные рои, самовоспламенение двигателей, гравитационные всплески на границе орбиты Сатурна. Но это… это не поддавалось классификации.

На экране появилось затемнение – округлое, идеальное, почти неощутимое глазу, но приборы среагировали сразу. Оно не излучало и не отражало. Оно поглощало. Даже реликтовое излучение – тонкий шёпот ранней Вселенной – исчезал в пределах этой формы.

– Это не линзование, – прошептала Лейла, не отрывая взгляда. – Это отсутствие. Абсолютное.

Пульс участился. Не у неё – у станции. Датчики перегревались. Резервные модули попытались адаптироваться, но алгоритмы предсказания провалились. Искусственный интеллект станции выдал единственное сообщение: "вне модели".

Доктор Джонатан Фукидзава, седовласый астрофизик, наблюдавший за отклонённой траекторией астероида из пояса Койпера, вошёл в отсек быстрым шагом, не оглядываясь на сопровождавших его офицеров.

– Всё подтвердилось, – сказал он хрипло, пересматривая живую модель на планшете. – Это сверхмассивный объект. Его масса превышает солнечную примерно в пять раз. Скорость – три десятых световой. Направление: прямая проекция к внутренним планетам.

– У нас нет средств остановить это? – спросил Лейла тихо.

– У нас нет языка, чтобы это описать, – ответил он, – не то что средств.

Словно в подтверждение его слов, над станцией прошла гравитационная рябь. Тонкие экраны заплясали, словно волны прошли по самому телу реальности. Стены отсека чуть выгнулись, как ткань под давлением. Световые линии искажались, как в кривом зеркале.

– Пора передать данные на Землю, – сказала Лейла. – Всё. Без фильтра. Без политической упаковки.

Но земная политика уже проснулась.

В здании Управления безопасности околоземного сектора, глубоко под кратером Плато на Луне, группа людей в тёмных костюмах уже смотрела на ту же диаграмму. Но их реакция была другой.

– Удерживайте информационную легенду, – произнёс высокий мужчина с сединой на висках. – Мы скажем, что это эксперимент. Рассеяние частиц тёмной материи. Научный интерес.

– Но это – конец, – возразила женщина-астроном, её голос сорвался. – Люди имеют право знать.

– Нет, – холодно отрезал он. – Они имеют право выжить. Если узнают – начнётся хаос. А в хаосе не выживает никто.

Тем временем на Земле, среди шумных городов и тихих обсерваторий, среди школьников и стариков, среди бродяг и учёных – что-то изменилось.

Люди не знали, что. Но смотрели на небо – и понимали: с ним что-то не так. Оно стало… пустым. И это пугало больше всего.

Глава 2. Уравнение побега

Когда в ночном небе исчезло созвездие Ориона, никто не подал сигнала тревоги.

Но миллионы людей ощутили дрожь. Не физическую – внутреннюю. Как если бы привычный мир сдал назад.

Небо стало незнакомым.

На форумах, в закрытых сетях и среди радиолюбителей пошли слухи: звёзды «исчезают».

Астрономы отмалчивались. Правительство уговаривало «не паниковать».

Но потом исчез Сириус. А вслед за ним – Бетельгейзе.

И тогда все замолчали. Даже политики.

Зал заседаний Совета Звёздной Лиги находился глубоко под поверхностью Земли, в бывшем шахтном комплексе в Исландии. Там не было окон. Только экраны.

На одном из них горела модель: чёрная дыра с притягиваемыми линиями орбит. Земля – крошечная синяя точка, медленно сползающая к краю.

Перед экраном стояла Инесса Салазар.

Молодая, ещё не успевшая окаменеть под тяжестью академических регалий.

В её глазах отражался страх – не перед гибелью. Перед бездействием.

– Мы можем использовать её, – сказала она, – как гравитационный бросок. Как щель, через которую проскакивает пуля.

Некоторые рассмеялись. Один из учёных, старый нобелевский лауреат, покачал головой:

– Вы предлагаете прыгнуть в жерло вулкана, рассчитывая вылететь на облаке пара.

– Я предлагаю использовать то, что всё равно нас уничтожит, – спокойно ответила Инесса. – Да, шанс минимален. Но это шанс.