скачать книгу бесплатно
Притчи дедушки Бывалого
Владимир Тимофеев
Знаете ли Вы, уважаемый читатель, самого себя? Станет ли для Вас открытием, что Вы миллиардер, чемпион, а когда-то были замечательным артистом? Прочитав «Притчи», Вы убедитесь, что это правда, а вот все остальное – информация к размышлению, пособие, как относиться к разного рода неприятностям, случающимся в нашей жизни.
Владимир Тимофеев
Притчи дедушки Бывалого
ПОЧЕМУ АБОРИГЕНЫ СЪЕЛИ КУКА
или о вреде чрезмерного употребления спиртного и отказа от изучения иностранных языков.
Жили-поживали на далеких и прекрасных островах посреди гигантского океана аборигены. Хорошо жили, когда рыбка хорошо ловилась. А когда не ловилась, приходилось питаться только устрицами, кокосами да финиками. Были они доброжелательными и добрыми, когда уловы были богатыми. А когда долго доводилось питаться только устрицами да кокосами, становились грустными и печальными.
Случались у них и праздники, когда приплывали к ним гости с других островов. Устраивали они роскошные обеды из гигантских морских черепах, плясали вокруг костров, пели песни, восхваляя непревзойденные достоинства своих воинов-рыболовов.
Как-то раз приплыли к ним гости. Да не с соседних островов, а откуда-то совсем издалека. Человеческого языка они не знали, изъяснялись все больше жестами и мимикой (по-простому – рожи корчили). Но аборигены были людьми умными и сообразительными. Понимали, когда гости хотели отдохнуть в тенечке, когда кушать, а когда посмотреть на танцы и послушать песни. Старались они, следуя своим обычаям, ублажить гостей. Чтобы слава об их народе гремела по всему океану. Ведь они это заслужили своей добропорядочной жизнью.
Пытались аборигены обучить гостей говорить на языке всех цивилизованных людей. Получалось плохо, а если по-честному, вообще никак. Приносят гостям рыбу, говорят: «Рыба». А они отвечают: «Cook!». И на костер показывают, пожарьте, мол. Приносят им акулу и говорят: «Акула». А они говорят: «Cook» и на котел показывают, сварите, мол. Приводят им овцу, а они опять же: «Cook». И на вертел показывают. Все аборигены уже поняли, что это слово означает – приготовьте покушать.
Гости тоже пытались по-доброму с аборигенами обращаться. Красивые стекляшки меняли на обыкновенные жемчужины. Угощали напитком своим любимым, от которого сами сначала шатались, потом падали и засыпали. А проснувшись, были хмурыми, пока опять свою «воду» не попьют. Аборигенов тоже угощали этим напитком, но те только из уважения ее пробовали, а если была возможность, тут же и выплевывали. Уж очень «вода» эта обжигала горло.
Наступил день, когда у аборигенов закончились жемчужины. Если в первые дни одно цветное стеклышко гости соглашались обменять на десять жемчужин, то теперь они не могли найти желающих отдать жемчужину и за пять стекляшек. Потому приготовились они к отплытию.
Прощальный ужин был великолепен. Еды было много, все танцевали и пели. Гости выпили целый бочонок своей обжигающей воды. Ее оказалось так много, что они падали и засыпали где угодно, только не в гамаках, предложенных им аборигенами.
Утром, едва дождавшись отлива и попутного ветра, гости, хотя и передвигались с трудом, быстренько погрузились на свое судно и отплыли. И тут аборигены обнаружили забытого всеми моряка, спящего в кустах. Они взяли его на руки и отнесли к берегу. Стали кричать, чтобы его забрали.
Корабль уже отнесло от берега довольно далеко, но уплывающие гости услышали крики аборигенов и стали радостно кричать: «Cook! Cook!! Cook!!!».
Аборигены сначала не поверили своим ушам. Но один из них сказал, что слышал от деда, как на далеких от цивилизации островах дикари в торжественных случаях съедают самого умного, сильного и смелого, чтобы все стали такими же умными, сильными и смелыми. Пришлось аборигенам, чтобы не испортить положительного впечатления, подчиниться требованиям гостей.
ИСКУССТВЕННЫЙ ИНТЕЛЛЕКТ
Жил-поживал начальник. Большой начальник. С большой-пребольшой зарплатой. Такой большой, что ему даже не приходилось, а если и случалось, то очень редко, брать взятки. В общем, почти не коррумпированный руководитель.
За такую зарплату он, конечно, исполнял много-много тяжелой работы. Когда совсем продыху не было, откидывался он в кресле, вытирал пот со лба, снимал мокрую рубашку, и глубоко задумывался-размышлял: «Я же большой начальник. Моя работа нужна народу. Никто не сделает ее лучше. Значит, надо в интересах государства беречь мое здоровье. Следовательно…»
И он в очередной раз вводил должность очередного заместителя. А поскольку объем работы возрастал, заодно повышал себе зарплату.
Но замы были парни не промах, пальца им в рот не клади. Приставали они с докладами и предложениями. Да еще и норовили о каких-нибудь каждый день случающихся неприятностях-недостатках-недочетах доложить. Мало этого, пытались принудить-заставить решение принять, чтобы ответственность с себя на руководителя переложить.
Совсем невмоготу стало большому начальнику. Времени катастрофически не хватало, чтобы хоть куда-нибудь деньги, непосильным трудом заработанные, потратить. Какое там! Иногда даже поразмышлять об этом некогда было.
Собрал наш начальник-руководитель свою волю в кулак и как стукнет им по столу. Ведь есть же у нас ученые умные, толковые. Неужели не сумеют придумать что-нибудь этакое-такое, чтобы помочь хотя бы плечи распрямить, спину разогнуть.
И представьте себе! Нашлись-отыскались гении образованные. Всего за несколько миллиардов, да за несколько лет пообещали создать искусственный интеллект, который все проблемы-задачи автоматически в кратчайшие сроки и очень эффективно решит.
Опыт у руководителя начальника все-таки был немаленький. Промелькнул червячек сомнения, закрался. Но уж больно сильно хотелось груз с себя снять, жизни порадоваться.
И представьте, не обманули, не подвели талантливые гении. Создали-сотворили искусственный разум-интеллект. Пришли, установили, наладили. Правда, показалось руководителю и команде замов, которые при запуске-вступлении в работу этого чуда электронного присутствовали, что творцы-изобретатели, или по-современному на русско-американском суржике – креаклы, как-то загадочно улыбались-посмеивались. Было решено, что это они так от радости по случаю выплаты премиальных веселятся. Доложили нанятые гении о создании программы по оптимизации кадрового состава, ожидаемой существенной экономии фонда заработной платы, ускорению прохождения управленческих решений, их непременном суперэффектном-эффективном воплощении и о многом другом прекрасном-несбыточном. Объявили, что искусственный интеллект сможет приступить к исполнению обязанностей через неделю.
Нажать на красную кнопку пригласили такого большого начальника, что больше просто быть не может. Набежала и куча журналистов-корреспондентов, аналитиков и экспертов, в том числе и зарубежных. Наш начальник не подкачал. Речь произнес-продекламировал о небывалом прорыве в деле воплощения научных достижений в практику самого наипередового учреждения, который он достойно возглавляет много лет.
На громадном экране после срабатывания кнопки ввода сразу же, а как иначе, ведь искусственный интеллект управляется с проблемами-задачами в миллион раз быстрее человека, появилось и первое решение:
1. ПРИСТУПИЛ К ИСПОЛНЕНИЮ ОБЯЗАННОСТЕЙ.
2. В ЦЕЛЯХ ПОВЫШЕНИЯ ЭФФЕКТИВНОСТИ И ЭКОНОМИЧНОСТИ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ УЧРЕЖДЕНИЯ НАЧАЛЬНИК И ЕГО ОДИННАДЦАТЬ ЗАМОВ С ЭТОЙ СЕКУНДЫ УВОЛЕНЫ.
Самый большой начальник, нажавший на кнопку запуска, поздравил всех остолбеневших присутствующих с наступлением новой эры управленческой деятельности. Ученым умельцам поручил изготовить еще несколько машин с искусственным интеллектом для перспективного применения в других ведомствах-учреждениях-министерствах.
И с этого времени на совещаниях с пока еще находящимися при высокооплачиваемых должностях большими и очень большими начальниками он иногда спрашивает: «Не следует ли им установить компьютеры с искусственным интеллектом?»
И знаете ли, эффективность и экономичность повышаются будто сами по себе, без затрат на сложную дорогостоящую технику.
ПРЕКРАСНАЯ МЫСЛЬ
Жила-поживала прекрасная мысль. Нет, не так. Прежде, чем мысль может жить-поживать она должна родиться. Не абы где, а в голове. Это рыбка отложила икринку и уплыла, и что дальше случится ей неведомо, да она и не интересуется. А мысль должна не просто родиться, а прожить до своего воплощения, то есть сама о себе позаботиться.
Поэтому мысли самой приходится искать подходящую голову. Когда это удается, мысль воплощается в гидроэлектростанции и автомобили, книги и симфонии, новые элементы системы Менделеева и форматы ток-шоу. Выдающиеся мысли остаются в истории в виде надписей на памятниках или в альманахах.
Наша прекрасная мысль считала себя достойной и того, и другого. Поэтому к выбору места своего рождения отнеслась серьезно. Немало было случаев, когда превосходная мысль беззаботно рождалась в голове вроде бы соответствующей. Ан нет. Голова покрутит мысль, повертит так и эдак, а потом, бряк, и засыпает. Или убеждается, что мысль дельная, а воплощать ее лень.
Сиднем сидеть мысль не стала. Полетела по миру кастинг-тендер голов устраивать.
Видит детишки симпатичненькие играют. Личики у них смышленые, сами они веселые. Покрутилась прекрасная мысль вокруг них. «Я-то им понравлюсь, и воплотить меня они захотят. А вот сил и настойчивости у них маловато, да и взрослые могут им запретить меня думать».
Нашла она группу людей возраста восковой спелости. «Они меня поймут и воплотить захотят. Но память у них недолгая, забудут, забросят меня. Оправдываться будут, что лет эдак …дцать тому назад, они бы за меня ухватились, все дела бросили-оставили. А теперь-теперича косточки-суставчики болят, ходить-бегать не велят».
Сделала прекрасная мысль соответствующие выводы. Встретила у выхода из фитнес центра спортивного вида-сложения дамочек. Обрадовалась. Но предусмотрительно послушала, о чем они беседуют интеллигентно. А у них головы-то забиты диетическими мыслями. Да так туго-плотно, что места для прекрасной мысли нет. Хотят дамочки-спортсменки эти мысли воплотить, а не получается. От силы три-четыре часа повоплощают диетические мысли и все. Срываются. Вот и теснятся мысли, горюют, что освободиться не могут.
«Ну, должен же быть какой-то выход»,– решила наша прекрасная мысль. И тут не выход, а вход перед нею оказался. В Академию всевозможных наук.
Нырнула прекрасная мысль внутрь. А там головы одна другой лучше. И лысые, и седые, и в париках, и с подсаженными искусными косметологами-хирургами шевелюрами на любой вкус и цвет. А уж умные… И оценить ее способны, даже восхититься. Тем более, что они частенько о ней мечтали. И средства у них есть и время. Но воплощать ее они непременно воздержатся: не хватит у нее сил побороть их мысли неприятные о язвах желудочных, о сосудах зашлакованных, о перебоях сердечных.
Отчаялась наша прекрасная мысль. Но повернулась к ней Фортуна лицом. Попались ей трое крепких зрелых мужчин-мужиков. Энергичные, решительные, смелые, пока здоровые и веселые. Кинулась прекрасная мысль в ничем особенным не заполненную голову вожака-лидера этой троицы.
Он сразу же и воскликнул: «Мне в голову пришла прекрасная, нет, великолепная мысль. А не побаловаться ли нам шашлычком?» Двое развили мысль: «Да под водочку!»
Почти бегом кинулись они воплощать нашу прекрасную мысль в ближайшем ресторане. Долго воплощали, других к воплощению подключили, а несогласных заставили. И оправдали ее самые смелые надежды.
Попала наша прекрасная мысль в анналы. Так и напечатано было в самом начале полицейского протокола: «Сначала пришла мне в голову прекрасная мысль: а не побаловаться ли нам шашлычком..»
ИНФОРМАЦИЯ И ДЕНЬГИ – БЛИЗНЕЦЫ БРАТЬЯ?
Жил-поживал человек. Сначала он был как все. А потом стал хремастиком. Чего он только не вытворял-совершал, чтобы денег накопить. Во всем себе отказывал. А уж у других людей деньги отнимал всеми мыслимыми и немыслимыми способами: обманывал-мошенничал, грабил-разбойничал, долги не отдавал, зато с других драл три шкуры.
Не любили его. Хотя это очень мягко сказано. Люто ненавидели – уже ближе к истине.
Однако время шло, становился он все богаче и богаче. Теперь открыто презирать и оскорблять его немногие осмеливались. А потом все как-то поняли, что он стал очень-очень богатым. Потянулись к нему разные люди с просьбами поделиться денежками на всякие благородные цели: детишкам-сиротинушкам, инвалидам и старичкам-старушкам, спортсменам, надежды подающим, всяческим творческим натурам. Он, хоть и был хремастиком, деньги иногда давал (понимал, что реклама нужна).
Несмотря на вынужденные траты на врачей выдающихся и лекарства чудодейственные, возраст и болезни заставили его подумать, что же делать с богатствами накопленными. Как ими распорядиться, чтобы не растранжирили их наследники, а дальше берегли, лелеяли, приумножали. Конечно, вокруг него приличных размеров толпа родственников близких и дальних, и друзей закадычных давно образовалась. Все старались угодить любой его прихоти, любое желание исполнить. А уж в любви и уважении клялись по сотне раз на день. Все они заявляли о готовности помочь ему в сохранении-умножении его богатства. И желали ему здоровья на долгие годы.
Один особенно назойливый был. Все время убедить пытался, что деньги – это всего лишь информация. А информация хороша, пока свежая. Залежалая информация дешевеет каждый день. Богач наш спорил-доказывал, что информация, особенно, в виде денежных знаков, всегда хороша. Даже, как-то для большей убедительности дал интервью о своих любовных похождениях полувековой давности. А затем показал, сколько денег за эту пылью покрытую информацию от издательства получил. Правда, так и не убедил назойливого советника, потому просто прогнал и велел впредь не пускать.
Не спешил он суетиться с составлением завещания. Хремастик наш не стал бы богачом-богатеем, если бы легкомысленное легковерие допускал. Решил он проверку устроить всем претендентам на свое наследие.
Собрал все деньги, какие у него были. Продемонстрировал окружению и журналистам-корреспондентам все мешки и чемоданы-сундуки ими набитые. Объявил, что переезжает на остров в далеком океане, где и будет тихо-мирно свои дни доживать. А денежки забирает, чтобы любоваться ими время от времени для умиротворения души, да и одиноко с ними ему не будет. И само собой, будет размышлять, кому же их передать-завещать. Дом свой громадный продал, но с условием, что три года новый владелец в него переезжать права не имеет, потому что, если вдруг затоскует хремастик на острове и вернется, то дом обратно выкупит, хотя и по тройной цене.
Многие изъявили желание сопровождать его в поездке, да и на острове вместе с ним пожить предлагали, чтобы позаботиться о его благоденствии-здоровье.
Никому хремастик разрешения не дал.
Сам же глубокой ночью в подвал спустился, выкопал яму, в которую денежки и переложил. А мешки-чемоданы набил бумагами и запечатал.
Проводили хремастика на пароход вместе с его поклажей «денежной». Погоревали его родственники и самые надежные друзья, да и разошлись.
А через неделю, вести пришли, что пароход этот в одном из африканских портов сгорел, а потом еще и утонул. А еще через неделю, как гром с ясного неба, появился в своем доме хремастик, живой и для своего возраста бодрый, местами даже здоровый.
Толпа родственников и друзей сразу же приехала-прибежала, вопросами его засыпали. Главный из них был, много ли денег удалось спасти с горящего судна.
Как только стало известно, что из денег остались лишь те, что в карманах у бывшего богача-богатея были, большинство друзей-родственников вспомнили о разных важных и неотложных делах, да и разбежались. Оставшиеся, зная о присущих хремастику коварстве и хитрости, задержались подольше. Но как только он попросил занять ему денег на первое время, ушли и они. Поверили, что превратился он в обыкновенного бедняка.
В течение нескольких дней то один, то другой претендент на наследство приезжали убедиться, что не обманывает их бывший богач-богатей. Появился даже осмелевший советник, который не преминул съязвить, что «оказывается информация может не только протухнуть, но и утонуть». Окончательно прекратились эти визиты, когда родная внучка хремастика увидела его в столовой, где кормили бесплатными обедами бездомных и безработных.
Хитрый богач дождался момента, когда люди из ранее самого близкого круга, чтобы избежать жалобных просьб помочь деньгами, перестали с ним здороваться, а иногда, просто завидев его, переходили на другую сторону улицы, и решил, что пора приступить к следующей фазе выполнения своего коварного плана. Для этого должен он выкопать пару чемоданов с деньгами, затем заказать в самом шикарном ресторане самый шикарный ужин, на который пригласить самых уважаемых хремастиков-богачей. Намечал он рассказать им о способе проверки вероятных наследников, как вывел всех лицемеров на чистую воду. Надеялся, что тогда весь мир поймет, что он не только богатый, но и умный. Что любили родственники-знакомые не его, а его деньги, что они такие же хремастики, как и он. Только масштабом поменьше.
Спустившись в громадный, размером с футбольное поле, подвал, он прошел в заветный угол и стал копать. Однако, никаких следов мешков-чемоданов, набитых деньгами, не было и в помине.
И отошел наш хремастик от такого сюрприза неприятного в мир иной, потому как случился с ним инфаркт.
Исчезновения нашего героя никто не замечал долгое время. Лишь спустя три года новый владелец дома, вступив в права владения, обнаружил его мумию у выкопанной ямы.
Посчитав, что старика ограбили, он сначала ничего не предпринимал. Но по зрелому размышлению, обратив внимание на то, что в городе не появилось ни одного внезапно сказочно обогатившегося бедняка, организовал в подвале раскопки. Деньги в целости и сохранности были найдены в противоположном углу. Забыл, наверное, старик, в каком месте клад спрятал.
Счастья новому владельцу клад этот не принес, потому, как еще год назад в стране была проведена денежная реформа. Все «старые» деньги, которые владельцы не успели поменять, были объявлены недействительными.
Так информация о сущности денег не просто «протухла», а превратилась в «труп». Который надо было еще вывезти на «кладбище», заплатив за утилизацию мусора.
Притча на этой печальной ноте заканчивается, а история продолжается.
Проблема борьбы с мусором становится все острее и острее. Тот, кому удастся ее решить, будет достоин десятков Нобелевских и прочих премий и впишет свое имя золотыми буквами в историю цивилизаций. Поэтому молодые перспективные ученые уже не брезгуют обращать на нее внимание.
Вот и в нашем случае руководил вывозом бывших денег молодой человек с хорошим образованием, а главное, с пытливым умом и бурной творческой энергией. Он потому и оказался среди «мусорщиков», что хотел эту злободневную проблему изучить досконально, снизу доверху.
Внимательно рассмотрев купюры, наш новый герой с уважением высоко оценил мастерство их изготовления: начиная с подбора качественной бумаги, достойного дизайна и заканчивая многочисленными способами защиты от подделок.
А незадолго до описываемого события ему предложили решить проблему утилизации спиртных напитков, изготовленных подпольными цеховиками. При этом обнаружить разницу между подлинным и фальсифицированным товаром без проведения дорогостоящей экспертизы было невозможно. Бутылки и там, и там были произведены на одном и том же заводе. Этикетки, кольеретки и прочие наклейки отпечатаны одной типографией. Даже коробки, пробки, клей были «идентичны натуральным» и находились в свободной продаже. Проблема борьбы с фальсификатом казалось неразрешимой.
Но! Нет задач, которые невозможно решить, если есть деньги!
Уже на следующий день молодой, но перспективный ученый вступил в стройные ряды хремастиков, заработав кучу денег. Он продал производителям спиртного идею наклеивать половину денежной купюры (из клада старого хремастика) на бутылку, вторую половинку оставляя у себя для контроля. Помимо гарантии от подделок (кто решится обратиться в Гознак с заказом отпечатать деньги для собственных нужд?), производители получили бесплатную рекламу, как в обычных СМИ, так и в блогосфере. Надо ли разъяснять, что он продал старые «мусорные» деньги за хорошие новые?
Вот так хремастик одержал свою последнюю победу в споре о «протухшей информации».
Но и на этой мажорной ноте история не заканчивается, как не заканчиваются деньги. Потому что, если у вас они закончились, это не значит, что они исчезли. У кого-то они появились.
Хозяева-производители спиртного радовались недолго. Пришли к ним бойкие ребята из силовых ведомств и доставили много неприятностей. Не знали простодушные хозяева водочных заводов, не ведали, даже не подозревали, что деньги, эти купюры-ассигнации им не принадлежат. Большинство людей тоже наивно полагают, что денежки в их бумажниках-кошельках, сейфах и трехлитровых банках, заработанные «непосильным трудом» или изящным мошенничеством, это их собственность. Ан нет! Государство отдает их вам всего лишь в бесплатное пользование. Все эти купюры остаются его собственностью. Разрезая денежки, спиртовики-водочники нанесли ущерб государственному имуществу. А государство наше родное крепко этого не любит, не поощряет. За что и пришлось ответить по всей строгости закона.
Но и на этой минорной ноте сказки о деньгах закончиться не могут. Потому как не только денег в обращении становится все больше и больше, но и информации, которая является их основной сущностью, тоже становится все больше и больше.
Одна беда. Деньги, размножаясь, становятся все дешевле. А вслед за ними и информация обесценивается.
УРОК НРАВСТВЕННОСТИ
Историческая справка для тех, .кто не в курсе
В благословенные добрые советские времена студентов для познания разницы между умственным и физическим трудом направляли на сельхозработы. Первокурсники боялись их почти так же, как службы в армии.
Счастливчики попадали на уборку картошки, самые святые – на сбор винограда. Самых невезучих отправляли собирать хлопок.
Поскольку в те времена в школьную программу входило великое произведение Гарриет Бичер Стоу «Хижина дяди Тома» о нещадной эксплуатации в Соединенных Штатах бесправных негров на хлопковых плантациях, все красочно представляли жгучее солнце, испепеляющее спины рабов, и оставляющие кровавые полосы на этих спинах кнуты безжалостных надсмотрщиков.
Студентов кнутами не наказывали. Но отказ от работы или неоднократное невыполнение нормы по сбору хлопка могли привести к отчислению из института. А такое наказание было похлеще кнута.
Однако ко второму курсу и далее студенты уже не только не боялись хлопковой отработки, но отправлялись на сельхозработы с удовольствием.
Жили-поживали студенты. Учились уму-разуму и сбегали с занятий, демонстрировали примерное поведение и бесшабашные загулы, пели Высоцкого и Визбора и пускали скупую мужскую слезу на третий день после стипендии. Счастливо жили, как и положено студентам.
А еще они учились на факультете иностранных языков, где девчонок было сто, а мужиков всего десять. Другие студенты им сильно завидовали. На физико-математическом факультете соотношение было ровно наоборот. Почувствуйте разницу!
Во время сельхозработ самая красота наступала, потому как мамочки и особенно злые папаши не довлели над режимом дня своих дочек.
В общем, жили студенты во время «хлопковой сессии», как в раю. Пожалуй, лучше, чем в раю.
А рядом с общежитием за старым саманным забором располагался роскошный колхозный сад. Даже поужинав, студенты нет-нет, да и бросали на него жадные взоры. А посмотреть было на что.
Яблоки, сквозь нежную кожуру которых в прозрачном соке виднелись коричневые косточки. Груши размером со среднюю дыню источали тонкий аромат, а при попытке откусить кусочек бесшумно лопались, заливая нектаром щеки. Персики! Ах, персики при одном взгляде на них обещали неземное блаженство и вызывали волшебный трепет, как при прикосновении к персям любимой. Грузные гроздья фиолетового, оранжевого, желтого, красного, белого винограда неотвратимо притягивали глаза и руки.
Даже после ужина лишь громадным усилием воли удавалось студентам изгнать неправедные мысли о колхозных сокровищах и вернуться к Битлам, Окуджаве и любимым.
Но бесы не дремали и однажды попутали бедных студентов. Решили они темной ночью пробраться в заманчивый сад. Кто не лазил в детстве и юности в соседские сады? Только тот, у кого соседи не имели садов.
Ночь была чернильная и могильно тихая. Студенты бесшумно преодолели дувал и погрузились в садовый рай. Все бы хорошо, но чавканье, хлюпание, сюпание и довольное мурчание буквально взорвали тишину. Они настолько увлеклись пожиранием окружающей вкуснятины, что сразу и не услышали крик «Шайтаны!». К ним медленной трусцой бежал сторож – старенький узбек.
Студенты были хорошими спортсменами и моментально покинули райский сад, бросив трофеи. Они даже не стали перелазить забор, а просто проломили его.
На следующее утро завтрак встал у них поперек горло, когда они увидели вчерашнего сторожа. Он не бежал, а шел усталой шаркающей походкой. А куда ему было спешить, теперь-то никто никуда не денется. В головах бедных, поддавшихся бесовщине студентов завертелось: «Все! Нажалуется! Исключат из института! Или еще хуже – заявит в милицию, уголовное дело! Тюрьма!»
