Анти-экономикс. Сборник статей

скачать книгу бесплатно


Рис.20. График предельного продукта труда на земле 200 акров с уменьшающейся производительностью труда 7-ми работников

Оказывается, что при этих условиях наше поле обработают при полной занятости 6 работников, причем 6-й работник будет тратить 0,41 нормального рабочего времени на передвижения к рабочему месту и от него и только 0,59 – непосредственно на производительный труд. Кроме того, необходим еще один дополнительный предельный работник, которому при его потенциальной производительности 21,26 акров вообще достанется обрабатывать только 12, 58 акров и он будет занят только 0,31 нормального рабочего времени.

Ну вот, скажет землевладелец. Вот он, искомый предельный работник и его предельный продукт труда, нормирующий ставку заработной платы всех примененных работников. Вот убывающая производительность труда. А вот «оно, дерево»! То бишь, моя земельная рента!

Ну вот, скажет вместе с ними профессор Кларк. Вот она, моя теория распределения национального дохода!

Ну, уж нет, скажет первый работник! Я работал, как и обещал, полное рабочее время, произвел свой обещанный полный продукт труда, а вы говорите, что я достоин только того вознаграждения, которое соответствует 0,31 части моего труда и моего продукта?! И к нему, с уменьшающимся, может быть, энтузиазмом, присоединятся остальные работники, которым также предлагается оплатить лишь часть предельного продукта труда каждого из них. Ведь не твоя ли это обязанность, г-н землевладелец, организовать труд на твоей земле таким образом, чтобы мы могли максимально реализовать свою производительную силу?!

И, действительно, нет, должен был бы сказать профессор Кларк! Ведь в таком процессе производства не соблюдены мною же самим сформулированные условия статической модели экономики:

1) работники одной подгруппы производства, тем более одной профессии, обладающие средней нормальной рабочей силой и производительностью должны находиться в равных и неизменных условиях труда и его оплаты;

2) в процессе приращения одного фактора производства, в нашем случае труда, второй фактор, в нашем случае земля, будучи, как и другие факторы мобильной перманентной и гибкой, должна соответствующим образом без увеличения своего количества трансформироваться и подстраиваться под изменяющееся количество фактора труд.

И, действительно, земля – не земля, а землевладелец с помощью профессора Кларка вполне мог бы организовать работу на своей земле таким образом, чтобы удовлетворить обоим вышеназванным условиям статической модели экономики.

Попытаемся сделать это за них.

Соответствующие диаграмма распределения труда на земле и график предельного продукта труда для такой эффективной организации представлены на рисунке 21 и рисунке 22.

Рис. 21. Диаграмма равномерного распределения труда 7-ми работников на земле 200 акров

Рис. 22. График предельного продукта труда 7-ми работников на земле 200 акров

Здесь как мы видим, все участки земли подвержены равнокачественной обработке, а все примененные работники находятся в совершенно одинаковых условиях: все заняты трудом одинаковое количество рабочего времени, все совершают одинаковые переходы к рабочим участкам, все создают равные предельные продукты и с равным основанием претендуют на равную заработную плату.

И здесь опять нет места продукту земли и земельной ренте!

Есть, тем не менее, еще одно важное обстоятельство в рассматриваемом примере профессора Кларка о работе 20 работников на земле площадью 200 акров.

До сих пор ввиду отсутствия категорических указаний со стороны профессора Кларка относительно характера (универсального или специфического) применяемой рабочей силы, мы исходили из предположения о том, что все применяемые работники обладают универсальной всесторонней рабочей силой, позволяющей каждому из них индивидуально осуществлять весь полный набор технологических операций по обработке участка земли и получению урожая.

Однако в тексте главы XI у профессора Кларка есть фраза, воспроизводимая нами несколько ниже, которая побуждает нас рассмотреть иной вариант характера применяемого труда.

«Возможно, что существуют различия в видах труда, выполняемых разными людьми; один человек может делать то, что всегда необходимо для обеспечения всякого урожая, тогда как другой выполняет работу несравненно меньшей важности. Без человека, который сеет, обойтись нельзя; но тот, кто осуществляет последние процессы обработки, может быть удален с меньшей потерей. Тем не менее, ни один работник не имеет большего значения, чем другой, коль скоро они взаимозаменяемы. Если сеятель уйдет, другой человек будет поставлен на его место. Урожай будет точно таким же, каким бы он был, если бы должен был уйти работник с менее важного места» (Кларк Дж. Б. Распределение богатства М, 1992. Глава XI).

Представим себе теперь поэтому, что на нашей экспериментальной земле все виды безусловно необходимых для получения урожая работ (вспашка, сеяние) с необходимой тщательностью могут выполнить 14 работников и их наиважнейший труд доставит 90% возможного урожая.

Пусть при этом существуют некоторые виды дополнительных работ (рыхление, подборка опавших колосьев), которые могут дать дополнительную прибавку урожая. Пусть на эти виды работ землевладелец сочтет целесообразным употребить 5-х работников.

И пусть, наконец, существует наименее важная работа, например, отпугивание птиц, питающихся нашей сельскохозяйственной культурой, которая также дает, хотя и самую незначительную, прибавку урожая и с которой вполне справится один работник.

И пусть предельные продукты эти 3-х видов работ составляют 90%, 9% и 1% урожая.

Мы получаем, таким образом, диаграммы распределения работников на земле и график предельного продукта всего примененного труда, представленные на рисунке 23 и рисунке 24.

Рис. 23. Диаграмма распределения труда 20-ти (14+5+1) специализированных работников на земле 200 акров

Рис. 24. График предельного продукта специализированных работников

И вот мы имеем, таким образом, полностью обработанную со всем тщанием землю, максимальный возможный урожай и 20 одинаковых по своим способностям, взаимозаменяемых работников, 14 из которых выполняют абсолютно необходимую, безотлагательную работу, 5 – вспомогательную и достаточно желательную работу (вполне посильную и женщинам) и 1 – работу, самой незначительной необходимости, едва ли не зряшную, которую, вообще говоря, может выполнить и подросток.

А вот землевладелец, его научный «адвокат» профессор Кларк, а с некоторых пор вместе с ними и вся мировая экономическая общественность, апеллируя к графику приведенному нами на рис. 2, утверждают, что, поскольку при уходе любого из 20 применяемых работников, он может быть легко заменен любым оставшимся, выполняющим наименее важную работу, и поскольку потеря продукции не превысит при этом предельного продукта 20-го работника – отпугивателя воробьев (нашего «переросшего ребенка»), то это дает всем право считать, что 20 работников на этом поле произвели ровно столько продукта, сколько 20 условных отпугивателей воробьев, а остальной продукт «произвела» земля и образованная этим продуктом рента принадлежит землевладельцу!..

По словам профессора Кларка, его предшественник

«Генри Джордж выдвинул интересную теорию, согласно которой доходы людей, находящихся в этих условиях, определяют стандарт общей заработной платы» (Кларк Дж. Б. Распределение богатства М, 1992. Глава VII).

С таким решением вопроса стандарта заработной платы профессор Кларк не вполне согласен:

«Если выдвинуть теорию, что общая заработная плата работников постоянно определяется доходами, которые люди могут получить путем обработки, не дающей ренты земли, то эта теория должна означать, что лишь лица, занимающие участки земли, которые не могут быть сданы в аренду за сколько-нибудь значительную ренту, являются людьми, с доходами которых совпадает заработная плата любого лица. Согласно этому, ремесленник в какой-либо мастерской в стране должен был бы следить за хижинами скваттеров и за их заработками для того, чтобы знать, сколько он может заставить предпринимателя платить ему. В ее наиболее осмысленной форме эта теория означала бы, что рабочий на бельгийской фабрике должен получать столько, сколько получает бельгийский крестьянин такой же работоспособности путем возделывания песчаных пустынных берегов моря: Это означает, что швейцарские часовщики должны соглашаться на оплату, которая, учитывая разницу в личных способностях, имеет тенденцию совпасть с суммой, которую их соотечественники-крестьяне могут извлечь из зеленых лужаек, встречающихся среди гор. Это означает, что после того, как все свободные земли Америки будут распределены между собственниками, рабочие фабрик, мастерских, шахт и т. д. от Атлантического до Тихого океана будут в среднем получать то, что типичный работник мог бы производить, если бы построил хижину на участке плохой и не занятой земли и стал бы возделывать ее со всеми невзгодами, которые падают на долю собственника. Такова теория о суверенитете скваттера на рынке труда. Она ставит человека, живущего в хижине, в командное положение по отношению к работникам любой группы, позволяет ему определять размеры их заработной платы и тем самым определять уровень их жизни.

Несмотря на всю ее нелепость, эта теория во всяком случае опирается на тот принцип, что заработная плата имеет тенденцию быть равной тому, что может произвести сам труд. Если скваттер имеет столь незначительный капитал, что он как агент производства не идет в счет, то весь урожай может быть приписан исключительно его труду. Поставив человека в такое положение, мы получаем возможность отделить труд от капитала и продукт труда от продукта капитала» (Кларк Дж. Б. Распределение богатства М, 1992. Глава VII).

По признанию (едва ли не вынужденному) профессора Кларка:

«… нелепость превращения случайного скваттера в лицо, диктующее размеры оплаты каждого работника, слишком явно обнаруживается в этом примере» (Кларк Дж. Б. Распределение богатства М, 1992. Глава VII).

И он великолепно разрешает все нелепости этой предшествующей теории Генри Джорджа.

Он находит субъекта, диктующего размеры оплаты каждого работника не в лице «случайного скваттера», а в лице «отпугивателя воробьев», работника, выполняющего наименее важную и неквалифицированную, «безразличную» работу!

«Продукт, который может быть вменен кому-нибудь как обязанный своим существованием исключительно его присутствию, определяется удалением этого человека из наличной рабочей силы, перераспределением остающихся работников и оставлением невыполненным только наименее важного вида работы» (Кларк Дж. Б. Распределение богатства М, 1992. Глава XI).

Иного, по-видимому, и быть не может, если исходить из такой трактовки, поистине, чудесных превращений капитала в статической модели экономики, которую приводит далее профессор Кларк:

«Отнимая работников, мы оставляем капитал повсюду неизменным по величине, но в каждом из производств мы изменяем формы капитала так, чтобы наиболее точно приспособить его к потребностям слегка уменьшившейся рабочей силы. Если наш опыт правилен, отнятие единицы общественного капитала не должно вызвать никаких неудобств. Капитал в целом продолжает использоваться; и поэтому, когда уходящие работники бросают свои орудия, они не должны быть оставлены праздными, в виде определенной суммы потерянного капитала. Если бы это было сделано, уход работников означал бы не только потерю продукта единицы труда, но и дальнейшую утрату такого количества продуктов, которые доставлялись орудиями, употреблявшимися работниками. Остающиеся работники могут не нуждаться в покинутых орудиях как таковых, во они нуждаются в капитале, воплощенном в этих средствах труда. Его мы должны сохранить, и мы выполняем это через посредство уже описанного процесса превращения. Покинутая кирка и лопата становятся посредством чудесного превращения улучшением качества лошади и телеги. Теперь копает уж меньшее количество людей, но они имеют столько же капитала, как и раньше, и притом в такой форме, в которой они могут использовать его при своей сократившейся численности. Сходным образом на фабрике имеются покинутые машины, которые не могут быть приведены в движение оставшимися работниками. Капитал, который в них содержится, может быть, однако, использован, он превратится в улучшение того оборудования, которое используется работниками. Везде теперь имеются средства производства в меньшем количестве, но лучшие по качеству, и капитал как таковой ни на йоту не сократился.

Эта гипотеза выявляет производительную силу единицы труда, не владеющей средствами производства, и вскрывает действительный размер заработной платы» (Кларк Дж. Б. Распределение богатства М, 1992. Глава XI).

И далее:

«И почти немыслима существенная часть испытания – быстрое перемещение капитала в формы, нужные для уменьшившейся рабочей силы.

И тем не менее, все это происходит в действительном производстве: мир ежедневно выполняет это чудо автоматически и незаметно. Через посредство сил, находящихся в его экономической системе, он доставляет каждой отрасли соответствующую часть совокупного общественного капитала. Он помешает эту часть во всех случаях в формы, требуемые работниками данной группы. Где бы ни уменьшилось и ни увеличивалось число работников, он изменяет формы капитала, приспособляя их к нуждам работников. Он совершает бессознательное, но действительное испытание предельной производительности труда; ибо он обнаруживает, что утратил бы мир, если бы была отнята единица труда и если бы капитал по-прежнему должен был быть полностью использован; он заставляет оплату труда сообразоваться с этим стандартом» (Кларк Дж. Б. Распределение богатства М, 1992. Глава XI).

А как же неизменность форм капитала, провозглашенная профессором Кларком, как условие статической экономики?!

Обратимся теперь к следующим рассуждениям профессора Кларка. В них заключено, быть может, главное противоречие его теории. И поэтому цитата в данном случае окажется особенно длинной.

«Вместо колонии в нашем последнем примере мы представим себе сейчас мир с его бесчисленными отраслями производства и его полным оборудованием агентами и средствами производства. Он, конечно, изолирован, так как ни продукты, ни работники, ни средства производства не могут передвигаться к нему или от него; размер заработной платы, которую он выплачивает, должен быть полностью определен внутри его. Мы можем теперь извлечь пользу из воображаемого процесса снабжения этого общества трудом единица за единицей, если только мы можем сделать это, не создавая впечатления, что от воображаемых условий зависит действие закона конечной производительности. Это лишь один из способов продемонстрировать действие этого закона. Мы осуществляем действительное и практическое испытание производительной силы единицы труда, когда отнимаем только одну единицу от укомплектованной рабочей силы и устанавливаем вытекающее отсюда уменьшение продукта. Это испытание мы уже применяли. Для получения более полного представления о действии закона конечной производительности мы составляем теперь рабочую силу единица за единицей, предполагая капитал неизменным по величине, хотя и меняющим свои формы с появлением каждой новой единицы труда. Пусть каждое увеличение труда состоит из тысячи работников и пусть фермеры, плотники, кузнецы, ткачи, печатники и т. п. будут представлены в ней в строго соответствующих пропорциях. Каждое занятие должно иметь своих представителей и сравнительное число их должно быть установлено соответственно закону, который мы вскоре будем изучать. Все, что нам нужно знать сейчас об этом законе, заключается в том, что он так распределяет труд между различными группами и подгруппами, что производительная сила труда в различных отраслях приводится к известному единообразию. Обычный труд должен производить в одной подгруппе столько же, сколько и в другой.

Дайте теперь этому изолированному обществу капитал в сто миллионов долларов и введите постепенно соответствующую рабочую силу. Поместите тысячу работников в то богатое окружение, которое эти условия доставляют, и их продукт на одного человека будет огромным. Их труду будет помогать капитал в размере ста тысяч долларов на человека. Эта сумма примет такие формы, в каких работники могут ее наилучшим образом использовать, и в руках каждого работника будет иметься изобилие полезных орудий, машин, материалов и т. п. Если бы мы попробовали представить формы производительного богатства, которые требуются такими условиями. мы должны были бы представить себе картину автоматических машин, электрических моторов и энергии, получаемой от водопадов, приливов и волн. Мы видели бы чудеса химии, производимые при приготовлении материала, подготовке почвы и т. д. Мы поставили бы работника в положение гордого правителя естественных сил, таких огромных и таких разнообразных, что они казались бы более похожими на воздушные оккультные силы, чем на орудия земных производств. Все это, однако, картина того, что медленно и издалека приблизилось бы, если бы капитал спокойно перерастал население и должен был бы обнаружить свою силу в таких формах, которые соответствовали бы нуждам относительно незначительного числа работников. Нечто в этом роде есть цель естественных экономических тенденций.

Прибавьте теперь к этой силе вторую тысячу работников; тогда с находящимися в их распоряжении средствами, измененными по форме, как это и должно быть для их использования большим числом людей, выработка на одного человека будет меньше, чем раньше. Это второе приращение труда имеет в своем распоряжении капитал, достигающий только пятидесяти тысяч долларов на человека; и этот капитал был получен от работников, которые ранее эти деньги использовали. При употреблении капитала новая рабочая сила участвует на равных правах с той рабочей силой, которая была уже ранее в производстве. Там, где первоначально работник имел усовершенствованную машину, там он имеет более дешевую и менее производительную; и стоящие с ним рядом новые работники также пользуются машинами более дешевого сорта. Это уменьшение производительности средств производства, употреблявшихся первоначальными работниками, должно быть принято во внимание при оценке того, сколько новый работник может добавить к продукту отрасли. Его присутствие удешевило средства производства, используемые первой группой работников, и частично уменьшило их производительность. Его собственная доля в первоначальном капитале, переданная ему работниками, ранее занятыми на его участке, состоит также из более дешевых и менее производительных средств производства. По двум причинам, следовательно, он создает меньше богатства, чем всякий другой в первой группе работников.

Через все поле действия распределились сто миллионов долларов для того, чтобы удовлетворить потребностям удвоенной рабочей силы. Количество некоторых средств производства увеличилось теперь вдвое, но они все менее ценны и менее производительны. Как правило, строения подешевели и возросли численно. Железные дорога имеют больше закруглений, подъемов, менее прочные мосты и вообще менее надежные сооружения. На место одного парохода появляются два парусных корабля, и там, где было одно стальное судно, имеются теперь два деревянных. Капитал общества, не изменившись в величине, принял более экстенсивную форму, чем прежняя. Средства производства повсюду умножились и подешевели.

Мы должны быть осторожны в арифметике измерения. Продукт, который может быть вменен этому второму приращению труда, не совпадает, конечно, со всем тем, что этот труд дает при помощи капитала, уделенного ему предыдущей группой работников. Этот вменяемый продукт исчерпывается тем, что присутствие приращения труда прибавляет к ранее производимому продукту. Когда тысяча работников применяла весь капитал, продукт был равен четырем единицам; при двух тысячах – это четыре с плюсом и добавленная величина, какой бы она ни была, измеряет продукт, вменяемый исключительно второму приращению труда. При исчислении продукта, вменяемого конечной единице труда, должна быть принята во внимание отрицательная величина. Если мы возьмем сначала все, что эта единица создает при помощи капитала, уделенного ей, и затем вычтем то, что взято из продукта ранней группы работников и их капитала, благодаря той доле капитала, которую они уделили новым работникам, то мы получим чистое добавление, сделанное новыми работниками к продукту данной отрасли производства.

При употреблении значительного капитала добавление, доставляемое новой единицей труда к тому продукту, который был бы получен и без нее, будет очень велико, хота и меньше продукта, производимого первой единицей. Каждый человек в составе новой рабочей силы производит достаточно, чтобы соперничать со счастливым золотоискателем. Добавляйте теперь приращение за приращением до тех пор, пока рабочая сила не удесятерится, и все же продукт, создаваемый последним из приращений, будет все еще велик. Продолжайте увеличивать рабочую силу до тех пор, пока она не достигнет ста тысяч человек, имея по-прежнему капитал в сто миллионов долларов, но уже в измененной форме. Работники тогда будут, примерно, так же технически вооружены, как в настоящее время в Соединенных Штатах.

Можно предположить, что последнее приращение труда добавляет к тому продукту, который общество получило бы и без его помощи, столько, сколько рабочая сила такой же величины могла бы обособленно создать в Соединенных Штатах путем добавления к использованной уже рабочей силе.

И вот если это сотое приращение труда есть последнее приращение, происходящее в изолированном обществе, то мы получаем закон заработной платы. Мы черпали из населения рабочую силу до тех пор, пока там не оставалось никакого резерва. Последняя единица труда – конечная группа в тысячу человек – произвела свой собственный специфический продукт. Он меньше продукта, вменяемого любой из более ранних групп; но теперь, когда эта группа рабочей силы вступила в производство, никакая группа не является более производительной, чем она. Если бы какая-нибудь предыдущая группа рабочей силы потребовала себе больше, нежели то, что производит последняя, предприниматель мог бы освободить ее и поставить на ее место последнюю группу работников. То, что он потерял бы в результате ухода любой группы в тысячу рабочих человек, измеряется продуктом, созданным последней вступившей в работу группой» (Кларк Дж. Б. Распределение богатства М, 1992. Глава XII).

Нарисована изумительная картина взаимодействия труда и капитала. Казалось бы, что против этого можно возразить? В качестве возражения, для начала, можно привести слова самого же Кларка из четвертого вывода его рассуждений:

«4) полученный таким образом стандарт заработной платы является статическим. До тех пор, пока труд и капитал продолжают оставаться неизменными по величине и производить те же вещи теми же процессами при неизменной форме организации, заработная плата будет оставаться на уровне, установленном этим опытом. Последовательный ввод людей в работу есть кусочек воображаемой динамики, но то, что он вскрывает, есть статический закон» (Кларк Дж. Б. Распределение богатства М, 1992. Глава XII).

Здесь профессор Кларк усмотрел, что в этой его модели развития отношений труда и капитала в обществе всякое количественное изменение применяемого труда, количество применяемых работников есть элемент динамических изменений в характере общества, а череда таких приращений есть динамический процесс перехода общества из одного статического состояния в другое.

«Справедливо, конечно, что труд, по мере накопления капитала, так же должен менять свои формы. Человек, наблюдающий за сложной машиной, совершает ряд движений совершенно отличных от тех, которые выполняются человеком, работающим с ручным инструментом. Каждый раз, когда мы изменяем формы капитала, мы изменяем тем самым характер труда. Взаимное приспособление по форме является общим правилом для этих двух производительных агентов. Измените чисто количественное отношение их друг к другу и вы сделаете необходимым изменение характера обоих. Подобно тому, как при десяти единицах капитала, приходящихся на десять единиц труда, будет одно качество орудий производства и выполняемых в связи с ними определенных видов труда, так при одиннадцати единицах капитала, приходящихся на десять единиц труда, будут несколько другие вицы средств производства и другие способы работы. Более того, эта двойная трансформация должна теоретически распространяться на всю массу капитала и весь процесс труда. Повсюду должны наблюдаться новые и улучшенные виды капитальных благ и новые способы их использования» (Кларк Дж. Б. Распределение богатства М, 1992. Глава XII).

Но это противоречие не заставило его усомниться в справедливости своего понимания статической и динамической моделей общества. Может быть, это не случилось потому, что профессор Кларк также критически не замечает того, что постоянное качественное изменение форм капитала даже и при сохранении его количества также есть процесс динамический, абсолютно недопустимый при моделировании экономической статики и выведении статического закона заработной платы!

Ведь, что конкретно могут означать такие перемены форм капитала в 100 млн. долларов, например, в земледелии? Они могут означать существование его в форме 100 млн. примитивных мотыг – в первом случае, в форме 10 млн. деревянных однолемеховых плугов – в другом, и в форме 1000 тракторов К-700 в 9-ю лемеховыми плугами – в третьем. Или в форме 10 млн. примитивных серпов, 1 млн. кос и 1000 зерноуборочных комбайнов Дон-1500!

Разве остаются неизменно одинаковыми по условиям статической модели методы и формы трудовой деятельности первобытных мотыжника и жнеца, средневекового пахаря и косца и современных тракториста и комбайнера? Нет, нет и трижды нет!

В другом месте своего сочинения, в главе XXI, профессор Кларк еще раз сам фактически признает невозможность мобильного перераспределения капитала между группами и подгруппами в условиях статического производства, однако в ключевой части своего сочинения продолжает не учитывать этого.

«Мы можем взять капитал из одной отрасли производства и поместить его в другую. В отдельной подгруппе, на которой мы сосредотачиваем внимание, мы можем, в случае нужды, иметь больше орудий и машин. Если мы рассматриваем обувное производство, мы можем располагать любым количеством машин Доппель и Слагерь и т. д., но мы можем быстро получить их лишь путем отвлечения капитала от других форм вложения. В статических общественных условиях мы, однако, никогда не можем этого сделать, так как существует некоторое экономическое влияние, которое этому препятствует» (Кларк Дж. Б. Распределение богатства М, 1992. Глава XXII).

И что же мы имеем в результате в замечательной модели профессора Кларка? Мы имеем в разделе статической экономики при процедуре выведения статического закона заработной платы динамические способы изменения капитала и труда! И мы имеем, поэтому, такие завораживающие капиталистические выводы: убывающий характер производительной силы труда; предельных работников без капитала (без средств производства), нормирующих «естественный» уровень заработной платы трудящихся и «естественную» и «нормальную» земельную ренту и процент на капитал!

Тогда как при подлинно научном подходе к статической модели экономики «картинки», как мы уже видели, оказываются совершенно иными.

Статическое экономическое состояние общества (в марксистской теории стоимости ему, в некоторой мере, соответствует простое, а не расширенное, общественное воспроизводство) есть его своеобразное застывшее экономическое «мгновение», мгновенный экономический «фотографический снимок». На этом снимке запечатлевается вся экономическая структура общества индивидуально характерная для каждого его сиюминутного состояния любой исторической эпохи, со всеми фактическими количественными и качественными формами труда и капитала, со всей существующей и качественно неизменной, а лишь воспроизводимой структурой производственных групп и подгрупп, со всей количественно и качественно не изменяющейся, а лишь возрождающейся рабочей силой, со всеми количественно и качественно не изменяющимися продуктами труда и средствами производства. Но этот снимок станет идеальной статической моделью того общества только если на нем случайным ли образом или волею нашего мысленного его преобразования будут отсутствовать все несоответствия, все нарушения в нормальных и естественных пропорциях его структуры.

«Сфотографируйте» первобытное общество и где-нибудь в «уголке снимка» с помощью сильной лупы вы увидите и наш участок земли площадью 200 акров, и 5 мотыг капитала, необходимого для ее обработки и владельца земли и 5 (или 7) его работников.

Мы можем теперь для наших исследовательских целей последовательно убирать из этого набора объектов и субъектов и возвращать вновь от 1-й до 7-ти мотыг, от 1-го и до 7-ти работников, мы можем убрать (и не возвращать землевладельца). Но мы не сможем вместо даже всех мотыг получить на участке и 1-го деревянного плуга – в этом статическом обществе его просто технически и физически не существует – в нем производят и постоянно воспроизводят для земледелия только мотыги. И мы не можем вместо 2-х мотыжников привнести в него 1-го тракториста. Их в нем тоже еще не рожают и не готовят, и заимствовать их не откуда.