скачать книгу бесплатно
Разговор
Владимир Михайлович Топтыгин
Во всех наших неудачах, промахах, бедах мы виним кого-то или что-то. То погода была ненастной, то день не задался, то люди окружают нас не такие, как хотелось бы. А, может, во всех наших проблемах главный источник – это мы сами? Осознать свободу и ответственность выбора тяжело, принять их – еще тяжелее, научиться управлять своей жизнью – одна из граней почти невозможного…
Разговор
Владимир Михайлович Топтыгин
© Владимир Михайлович Топтыгин, 2023
ISBN 978-5-0060-5741-8
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Часть 1. Разговор
…Вяло тянулась очередная пятница. Солнце за окном, видимо, решило, что его трудовой день на сегодня окончен и скрылось за набухшими дождем тучками.
– Может и ливануть, – подумал вслух Константин Иванов.
Сидевшие за соседними компьютерами люди обернулись на него, посмотрев так, будто заговорил не человек, а предмет интерьера. Но краткое их внимание быстро иссякло, и их взгляды вернулись к мониторам. Конечно же, пасьянс, одноклассники и вконтакте гораздо интереснее, чем неожиданное высказывание в духе «Капитана Очевидность».
От их взглядов Константину стало не по себе и, пытаясь отвлечься от создавшегося дискомфорта, он открыл корпоративную электронную почту. Увы, писем не было. Точнее, не было значимых и интересных писем, а пяток имевшихся следовало бы сразу переместить в спам, но, к сожалению, инструкция директора по маркетингу запрещала производить подобные манипуляции без его ведома и росчерка дорогой перьевой ручки на докладной записке с ходатайством выкинуть свалившийся в почту бред в корзину.
«Скорей бы кончился этот день» – уже про себя подумал мужчина: сидим тут как мухи на фекальной куче и изображаем бурную деятельность!»
Тут же вспомнились осуждающе-пренебрежительные взгляды его коллег, и мысли понесли его.
«Взять хотя бы эту Ольгу Завьялову! Какого хрена надо было смотреть на меня так, будто я испортил воздух, а не просто сказал „может ливануть“? Наверняка, думает, что она самая умная и весьма привлекательная в свои тридцать „с хвостиком“. Да какой, на хрен, „хвостик“ – там уже натуральный такой хвост! Она, если не изменяет память, восьмидесятого, максимум восемьдесят первого года выпуска – тридцать пять есть или вот-вот будет. И думает, что Свистунов на нее посмотрит? Ха! Конечно! Директор по маркетингу и менеджер по продажам – дельфин и русалка!»
Пренебрежение Завьяловой к собственной персоне Константин ощущал почти физически. Как она восторженно смотрела на одетого в вечно дорогой костюм Свистунова и морщилась, переводя взгляд на видавший виды костюм своего соседа. Да, не красавчик, но что уж поделать! Быть «аленделоном» с подкаченной фигурой в тридцать и в сорок два – две большие разницы, как говаривают в Одессе, поэтому пивной живот и поплывшие очертания фигуры в его возрасте, скорее, норма, чем какой-то провал. А вот у Завьяловой с фигурой, кстати, большие проблемы – зад великоват, ноги полноваты, а грудь за всем этим мясокомбинатом не поспевает!
Но если Ольга была обыкновенной бабой-дурой, которая еще грезила о муже-принце и стремительной карьере, то другой его ближайший сосед – Андрей Плотвин – был далеко не дурак, чем удивлял и злил его еще сильнее. Пухленький, почти облысевший, не отличающийся величавостью роста – короче говоря, Плотвин, как и Константин, не обладал фотомодельной внешностью. Он это понимал, и абсолютно не комплексовал, периодически шутя над своими внешними данными. Вдобавок, по мнению Константина, «Плотва» был умен и расчетлив – это уже не плотва – это почти целый карась или окунь!
Почти всему коллективу нравилось работать с Андреем – вести вдвоем сделку было одним удовольствием, но почему-то именно с ним – с Константином – «Плотва» стал пытаться «перетянуть одеяло» на себя. Он-де, больше работал с этим клиентом, хотя изначально клиент был Кости, в то время как Иванов, по словам «Плотвы» – «чуть не погубил всю сделку». Короче, разбор полетов полугодовалой давности на эту тему у Свистунова закончился триумфальным разгромом Константина – полученные бонусы со сделки директор поделил двадцать на восемьдесят, хотя, идя в кабинет руководства, Иванов был уверен в собственной правоте и непоколебимости своих позиций – как минимум, стандартное «Fifty-Fifty», а то еще и сорок на шестьдесят в его пользу.
Но почему-то, по какой-то нелепой и необъяснимой причине, Свистунов выслушав обе стороны и изучив представленные документы, ни с того ни с сего принял сторону «Плотвы». Несправедливость жуткая, но оставалось только утеряться от этого плевка, не идти же оспаривать решение к генеральному! Пусть подавятся оба этими процентами! Будут у него еще и больше!
К пущему удивлению Константина, «Плотва» тоже хорошо запомнил этот эпизод из их недолгой совместной работы, и с тех пор вел себя так, будто кинуть хотели его, а не он кинул.
Короче, и без того неидеальное настроение Константина было испорчено окончательно, и не желая больше даже краешками глаз видеть ненавистных коллег, он отправился на перекур.
Во всем довольно-таки многочисленном офисе нормальные – «пацанские», как говорил Константин, отношения были у него, по сути, только с Ильей Остроуховым. Илья хотя и был на добрый десяток лет младше Иванова, но именно с ним отношения были наиболее легкими и «ненапряжными».
Выйдя с приятелем в специально отведенный для утех курящих внутренний дворик, Иванов протянул открытую пачку «Мальборо» своему спутнику.
– Спасибо, Костян! Че, как ты?
– Да как-как! Заколебало все! Тишина – ни одного звонка, ни единого запроса! Короче, лажа одна.
– Да уж, – задумчиво протянул Илья: а в целом, такая же фигня! Кругом одна фигня! Давай уже, дядя Костя, открывай по новой собственную фирму, возьмешь меня к себе замом, и будем работать, как хотим на себя, а не на наших мажорчиков!
– Я б с радостью, – выпустил облако сизого дыма его собеседник: открыл бы, да и разорил наших боссов к едреней фене. Курил бы в собственном кабинете, как человек, а не как офисный планктон.
– Полегче про планктон, – деланно «набычился» Остроухов: я старшим офисный менеджер, а не планктон! Тебе повезло, ты не такой, как все! Ты работаешь в офисе-е-е-е! – пропел старший офисный менеджер.
– Фальшивишь!
– Слушай, Костян! Давай сегодня в бар сходим, бухнем? Давно не собирались – уже скоро два месяца как. Давай! – стал убеждать Остроухов, видя замешательство Константина.
– А давай! Давно я пива хорошего не пил! Рядом с домом у меня пивняк есть – ну, помнишь, рассказывал тебе, так вот там пиво на вкус, что моча бегемота. Один плюс – три минуты ходьбы и недорого…
– Шикарно, слушай! Просто шикарно, – искренне радовался Константин, водружая на стол спиртное и нехитрую закуску: че мы к тебе сразу не двинули?
– Да кто ж знал, что в баре так шумно будет, я за футбиком, честно говоря, не слежу… Да и Катька умотала очень вовремя к своей маман! Можно сегодня честно нажраться, а завтра спать до обеда. А там уж и опохмел произойти должен, – настроение Остроухова было таким же приподнятым, как и у его гостя.
– Костян, я постановляю! – уже захмелевшим голосом продекламировал Илья: курим здесь и не морочимся. За ночь проветрится, да и хрен с ним если нет!
За прошедшие два часа товарищеской попойки, Константин и Илья успели обсудить и перемыть кости всем своим коллегам, вплоть до самых дальних.
– Вот заколебала меня эта несправедливость! Какого хрена они тут такие кастинги, как в Голливуд устраивают, хотя по итогу засунули далеко-о не в самый ходовой отдел? – возмущался Остроухов: оставался бы в старой своей конторе, может быть уже бы зам руководителя по направлению был бы. Понимаю, Костян, не самая крутая должность – у тебя вон ваще своя контора была, но тем не менее. По прибыльности наши два отдела замыкают всю контору, а в первом отделе, например, один «манагер» может за месяц оборот всего нашего отдела сделать. Потому, что торгуют востребованным товаром, не то, что мы с тобой…
– Что делать, Илюха! Жизнь-жестянка. Я тоже, как ты знаешь, когда сюда два года назад пришел, не думал, что в такой жопе окажусь. Два года – без единого карьерного шага, в отделе «по заточке булавок», в окружении такого контингента и в подчинении у такого руководства… Но с другой стороны, сделанного уже не воротишь, а именно сейчас уходить нет смысла. Сбережений особо нет, послужной список испорчен, по сути, да и кризис вон тоже дает о себе знать. Другую работу, может оказаться, будем искать очень и очень долго, и по итогу найдем еще более худшую, так что надо ждать. Ждать, как Шарик, перспектив.
– Какой Шарик?
– Да ты че, анекдота этого не знаешь что ли?
– Не-а..
– Ну, короче, фермерское хозяйство, процветает в кавычках, как и наши отделы, жрать нечего, все голодают. Животные, куры, овцы, свиньи – все недоедают. Надоело им это и пошли звери к Шарику. Шарик в авторитете – сторожевой пес, ближе всех к хозяевам, когда на улице особо холодно они его даже в сени пускают. Короче, пришли и говорят: давай, Шарик, в лес рванем! Будем жить как дикие, как волки! Корешочки, листочки, может, и изловим кого, короче, один хрен лучше будет, чем здесь голодать. Шарик им отвечает, рано, мол, бежать, времена и раньше трудные были, все потом налаживалось, а убежим – обратного хода нет. Ждем еще две недели. Проходят, значит, две недели. Дела стали еще хуже. Хозяева зарубили последнюю курицу, которая яйца несла, из скотины ни у кого и маковой росинки во рту за это время не было. Они к Шарику, давай, типа, хватит, бездействовать, бежим! А Шарик им отвечает: я не могу с вами, у меня тут перспективы. Звери ему: какие еще перспективы? Шарик отвечает: я вчера в сенях ночевал, слышал, как хозяйка хозяину говорит: Вася, сука, если ты не бросишь завтра же бухать и не начнешь работать, мы скоро у Шарика сосать по очереди будем. Не могу, перспективы у меня тут…
Впервые услышавший этот «бородатый» анекдот Илья ржал в полный голос, прихватывая себя за живот. Он уже основательно захмелел, в отличие от Константина, и «завел старую пластинку». Говорить по пятому разу одно и тоже про работу совершенно не хотелось, особенно, учитывая разрыв в опыте между ними…
– А еще, обидно то, что кому-то прет, везет, будто счастливый билет вытащил, а кому-то, как нам с тобой – ни единого разочка.
К удовольствию Иванова очередную ожидаемую речь его собутыльника прервал звонок мобильного. «Жена» – светилось на экране яблочного продукта, и, приставив палец к губам, давая тем самым понять Илье, что нужно ненадолго заткнуться, он снял трубку.
– Привет, а ты где? – с места начала благоверная.
– Привет, в гости к другу зашел…
– Пьете опять? Сколько можно?!! Что пьешь?
– Да пиво только, чего ты завелась?
– Да то, что потом водка опять у тебя будет, а потом ночью на рогах домой опять заявишься!!
– Завтра выходной, дай отдохнуть! Ты меня достала!
– Я достала? – изменила тактику жена, и ее голос стал всхлипывающим: я за тебя беспокоюсь, за детей! Их у нас двое, если ты забыл! Свое здоровье гробишь, а кому мы нужны будем?
– Знаешь, беспокоиться – это когда на тебе бес покоится, а здоровье ты мне вот только щас своими криками подрываешь!
– Ах так! А ну быстро марш домой, завтра за продуктами поедем, ты за рулем…
Решив не дослушивать грозную тираду жены, Константин сбросил соединение, а затем и вовсе отключил телефон:
– Достала! А у тебя с твоей такое бывает?
– Ну, прям такого, наверно, нет. Но у нас-то детей нет…
Как собеседник Илья становился в глазах Иванова все наименее и наименее ценным. Почему-то алкоголь подействовал на него быстрее и сильнее обычного, и язык у Остроухова уже заплетался.
«Уж лучше с дьяволом пообщаться, чем с тобой через полчаса» – промелькнула неожиданная мысль в голове Константина, когда он прикуривал очередную сигарету и смотрел на пьяные движения хозяина квартиры.
– Неужели?
– Что неужели?
– Неужели вы, правда, так думаете? – спросил его Илья.
– Че? Илюх, ты че несешь-то? – опешил Константин.
– Нет, его здесь пока нет, – неожиданно трезвым голосом отвечал Остроухов.
– Кого?
– Ильи, – широко улыбнулся Илья.
– А ты кто?
– А про кого вы сейчас подумали?
– Ни про кого…
– Ну не прямо сейчас, а пару минут назад.
– Я? – происходящее шокировало Иванова.
Даже не смотря на выпитое спиртное, и жена, к слову сказать, была права, потому, что они уже как полчаса благополучно перешли на водку, Константин безошибочно отметил, что было что-то очень странное в поведении Ильи. Он сел ровно – спина его была пряма, а движения и голос не принадлежали пьяному человеку.
– Ну да, вы! Вы подумали, что лучше бы побеседовать со мною, чем с вашим подвыпившим другом – и вуаля! Я здесь!
– Я подумал, что лучше… Чур меня!!!
Сидевший напротив добродушно и заливисто рассмеялся.
– Да будет вам! Я не так страшен и ужасен!
– Эй, Илюх, хорош! Не смешно уже, – Константин легонько толкнул своего приятеля рукой.
И в этот момент произошло то, что произойти, по мнению Иванова, не могло никак. Черты лица мужчины, сидящего напротив него, стали подвижны, словно всё лицо было лишь пластилиновой маской. Физиономия Ильи стерлась, и на ее месте ежесекундно появлялись другие, сменяя друг друга в бесконечной череде. Неуловимое движение… и за спиной мужской фигуры возникли огромные перепончатые крылья, поверхность которых была коричневого, почти черно цвета.
– Достаточно? Теперь веришь? – чужим был и голос говорившего – могущественный, почти трубный.
– Изыди!! – затрясся словно в конвульсии Константин: изыди!!
Также неожиданно как и началось, мистическое действо прекратилось и лицо Ильи стало обычным.
– Перестань, не бойся! Ты меня звал, и я пришел поговорить.
– Что тебе нужно? Моя душа? Ты убьешь меня? – вскочил с места Иванов. Его голос дрожал и срывался на полувизг.
– Твоя душа? Я же сказал, что я пришел поговорить. Хотя, – задумался на секунду говоривший: нужна, конечно.
Заметив, как окончательно побелел от ужаса Иванов, он повелительным голосом сказал:
– Сядь!
Дождавшись, когда приказание было исполненным, гость продолжил:
– Твоя душа, если и нужна мне, то так, для количества. Смотрел «Матрицу»? Помнишь, миллионы человечков живут для того, чтобы вырабатывать электрический ток и давать жизнь компьютеру. Так вот, твоя представляет такую же ценность, как один из этих элементов питания. Так что, можешь не боятся за свою бессмертную душонку – вымогать ее я не буду.
– Тогда зачем ты здесь? – явно осмелел Иванов.
– Поговорить. Ты стал мне интересен как собеседник. К тому же, я повторюсь, это важно, ты сам захотел поговорить со мной, больше чем с ним, – палец Ильи уперся в его грудную клетку.
– Он умер?
– Нет, жив.
– А потом?
– Что потом?
– Потом ты убьешь его?
– Потом? Что ты имеешь в виду?
– Ну, когда наш разговор закончится, и ты уйдешь.
– Когда-то умирают все люди – так вы устроены! Такими вас сделал Он! Но нет, ответ на твой вопрос – «нет». И знаешь, я хочу, чтоб ты это знал, наша беседа может продлится сколь угодно долго – хоть сто лет, хоть тысячелетие – для вас обоих это будет только миг. Бац – и как-будто не было ничего.
Иванов закурил снова.
– Угости сигаретой, давно не курил, – попросил дьявол.
– Бери.
