Прядь

скачать книгу бесплатно


– Двое суток, мы ушли следом по меньшей мере на несколько тысяч шагов к востоку, а потом вернулись сюда.

– Какие места они выбирали для привалов?

Беседа постепенно приобретала вид допроса, но Вараздат спокойно относился к сухости вопросов друга, когда общение касалось дела, по-другому тер-Андраник не говорил ни с кем.

– В основном это были остановки на ночной отдых. Мы примечали эти места: вдалеке от селений и удобные для обороны, хотя нечто подобное им удавалось отыскать не каждый раз, поэтому зачастую они разбивали лагерь в местах, уязвимых для хорошего удара.

– Если складывать всё вместе, – скрестив руки на груди, протянул тер-Андраник, – то единственным разумным объяснением того, что ты рассказал, может быть только одно…

В этот момент на стол поставили большое блюдо с жареной свининой. Тер-Андраник остановился и выдержал значительную паузу. Потом взял с блюда кусок мяса и отправил в рот. Вараздат и его спутники напряжённо наблюдали за движением его челюстей, конце концов разведчик не выдержал и вскричал:

– Да имей ты совесть, святой отец, мы же ждём в конце концов!

Тер-Андраник проглотил мясо, вытер пальцы о скатерть и произнес:

– Просто они очень спешили.

Вараздат возмущённо выдохнул, а его молодые товарищи всё так же с напряжением следили за диалогом старших. Тер-Андраник тем временем продолжал:

– Ты можешь возмущаться, если хочешь, но взгляни на всю эту историю как бы сверху, их крайняя спешка действительно может объяснить многое: из-за неё они поехали через наши земли, хотя цель их вероятно не здесь и можно было обойти нас стороной; из-за неё они не предприняли никаких серьёзных попыток скрыть себя; из-за неё они почти не дают себе отдыха.

– И что теперь, помахать им рукой и пожелать доброго пути, раз они просто спешат?

Тер-Андраник усмехнулся:

– Разумеется нет, – наша обязанность узнать, какое дело заставило их спешить настолько, что они бесцеремонно топчут землю, которая им не принадлежит.

– С этого стоило начинать! Хотя нам, конечно, тоже придётся поспешить – мы долго их преследовали, чтобы узнать побольше и много времени потратили на обратную дорогу до Багарана. Гор, Езник и Азат остались следить на ними.

– Мы успеем прочитать их след?

– Если поспешим. Кони наших ребят переподкованы, теперь их следы оставляют две греческих «хи», – Вараздат начертил своими жирными пальцами на столе знак ?. – Ну и они обещали проявить смекалку и не скупиться на условные знаки.

– Добро! – кивнул тер-Андраник. – Однако теперь мы не имеем права терять времени. Выступить нужно сегодня и постараться проехать пару фарсахов до заката.

Вараздат с силой пережёвывал свинину, обдумывая слова друга.

– Сколько людей возьмём? – спросил он наконец.

– Пятьдесят, ты отберёшь из наших, местных трогать не будем – всё равно в деле они будут только мешать.

Вараздат решение поддержал. Закончив обед, общим согласием постановили, что тер-Андраник до вечера переговорит с оставшимися царскими советниками, а разведчики пока подготовят людей к выходу. Расплатившись с Мукучем – он тем временем успел вернуться – все шестеро вышли на улицу и, поскольку им было нужно в разные стороны, без особенных церемоний распрощались. Тер-Андраник ехал верхом обратно и размышлял об услышанном, в разговоре он держался уверенно, и его точку зрения поддержали, однако у него остались сомнения. Что если это действительно маневр, который отвлекает внимание государевых дозорных от подлинной опасности; или же реальная цель отряда – засада для католикоса или царя… В любом случае возможность узнать истинные цели загадочных всадников можно только догнав их, а чтобы избежать роковых последствий в случае ошибки, нужно заранее принять необходимые меры. Времени откладывать встречу с верными царю людьми не оставалось, поэтому найдя Айка, тер-Андраник приказал ему спешно собрать их в малом зале для совещаний, на втором этаже царского дворца. В Багаране к тому времени уже оставались немногие: большинство либо отправилось с Ашотом в Гугарк, либо уехали по своим делам, коих в такое неспокойное время образовалось множество. Тем не менее игнорировать оставшихся всё-таки никак нельзя, если история с арабскими пришельцами обернётся бедой (а такие истории бедой оборачивались частенько) – помощи, кроме них, ждать будет не от кого.

В условленном месте собралось четыре человека. Старший из них – государев азарапет Погос – он ведал всеми делами казны и торговли ещё с царствования Смбата. Способность короны содержать войско уже много лет зависела от его находчивости и умения находить на это средства. Также пришел владетель крепости Ахталы Ерванд Кюрикян – он одним из первых признал власть нового царя и выставлял несколько тысяч воинов для всех его военных экспедиций. Третий – Аршак Содаци – весьма уважаемый военачальник царского войска. Самым, на первый взгляд, удивительным из призванных казался Самвел Бакан – торговец и меценат, один из богатейших двинских купцов. Никого более тер-Андраник приглашать нужным не счёл – далеко не всем, даже из тех кто присягнул царю, можно доверять.

Коротко поприветствовав собравшихся, тер-Андраник передал им рассказанное Вараздатом. Поднялся небольшой шум, Содаци предложил отправить гонцов князьям северо-восточных уделов, дабы те, послав отряды обойти дозором дороги своих земель, задержали бы нежданных гостей, обезопасив этим всю страну. Тер-Андраник прервал одобрения и возражения по этому замыслу, слегка постучав по столу.

– Да сохранит всемогущий Господь тебя и твою семью, достопочтенный Аршак, однако за верность скольких северных нахараров ты можешь поручиться лично? – обратился к нему тер-Андраник.

– Многим из них я не доверил бы и бочку солёной рыбы у себя в обозе, но, узнав, что рядом с ними хорошо вооруженный арабский отряд, думаю, большинство всё-таки проявит необходимое мужество.

Тер-Андраник усмехнулся.

– В этом я не сомневаюсь, но дело в том, что нам неизвестны цели этого отряда и мы не можем утверждать наверняка причины его непомерной наглости. Они идут с запада, может быть, из Малазджирда или через него, кто знает. Может быть, кружным путём из самого Багдада. Может быть, они гостили у Гагика Арцруни… И ещё сотня возможных путей. За этим может скрываться нечто более серьёзное, чем просто отряд конницы востикана.

– Думаю, тер-Андраник прав, – вмешался в разговор Ерванд Кюрикян, – даже я, будучи по происхождению из земель к северу от Севана, не готов твёрдо поручиться там за каждого.

Под выжидающими взглядами собеседников Ерванд помолчал немного и затем продолжил:

– Тем не менее за себя и своих ближайших родичей я поручиться могу, и именно к ним мы и отправим гонцов; сам я также выеду в Ахталы двумя днями позднее – нужно закончить дела здесь. Так будет надежнее, хотя это и не обезопасит нас наверняка.

Тогда тер-Андраник рассказал о замысле, который они сообразили с Вараздатом. Все кивали, но по напряжённым выражениям лиц становилось ясно: предложение кажется им рискованным. После недолгих споров, ввиду сложности положения и отсутствия времени, с тер-Андраником согласились. Порассуждав, к тому прибавили, что люди Кюрикяна отправятся с дозором в земли у границ с иберами и ширваншахом, а Аршак Содаци отправит два десятка воинов вдогонку католикосу и посланцев к царю, чтобы тот в своей поездке не терял осмотрительности. Также условились усилить надзор за южными и юго-западными рубежами на случай, если происходящее окажется уловкой и земли царства подвергнутся нападению со стороны востикана. Раскрыть подробности дела решили лишь ограниченному кругу людей, прямо вовлечённых в осуществление задуманного. Солнце только перевалило за полдень; закончив с делом, собравшиеся стали расходиться, не тратя время на долгие прощания. Задержался лишь Самвел Бакан. Он был мало знаком с остальными участниками совета, кроме тер-Андраника, и во время обсуждения по большей части молчал, из-за этого на него посматривали с подозрением, но из уважения к тер-Андранику приняли его присутствие как должное.

Когда все покинули зал, торговец присел на скамью напротив священника и бросил на него долгий вопросительный взгляд. Самвел был человеком высокого роста, плотным, с сильно выпирающим животом, его щеки немного свисали вниз, а если же он пребывал в раздумьях, то напротив, раздувались, как кузнечные меха у оружейника в разгар рабочего дня. Преимущественно лысую голову с двух сторон обрамляли остатки некогда густых волос, а карие глаза, казавшиеся меньше из-за крупных черт лица, всегда смотрели живо и пристально. Будучи известным своим богатством и удачливостью в делах, Самвел славился ещё и истовым умением жить: завсегдатай шумных праздников и пиров, на свадьбах, несмотря на свой почтенный возраст, без отдыху танцевал вместе с молодыми и десятки раз отправлялся в далёкие торговые странствия вместе со своими караванами. Многие его любили, многие осуждали (как и тер-Андраника, чаще за глаза), однако едва ли не все искали его общества и почитали за честь принимать в своём доме.

Утомившись молчанием священника, Самвел заговорил первым:

– Ты же не просто так меня пригласил, уверен, эти уважаемые люди обошлись бы и без моего вдохновляющего присутствия.

– Верно, – кивнул тер-Андраник, – однако мне хотелось, чтобы ты услышал всё это своими ушами, и мне не пришлось бы тратить время на очередной пересказ.

– Итак, я всё слышал, что предпримешь дальше? Если хочешь моего мнения, то с вашим решением я согласен – любой, обладающий рассудком, решил бы так же.

– Если бы я охотился за парой твоих одобрительных слов, то пригласил бы тебя на свадьбу, а не на совет!

Самвел рассмеялся:

– О, там бы парой слов не обошлось, но вряд ли бы я стал тратить время на разговор со стареющим занудным священником! – затем он прибавил уже без улыбки, – У нас у обоих мало времени, скажи, что тебе нужно.

– Как обычно, друг мой, я жду от тебя сведений. Мы достаточно поваляли дурака, а теперь давай серьёзно. Кем бы ни были эти восемьдесят человек, они предвестники чего-то большего, поэтому сейчас самое время обратиться за помощью к твоим людям.

Именно поэтому Самвел и был здесь, любой купец – всегда источник сведений, они много путешествуют, легко заводят знакомства, и их любопытство никогда не вызывает чрезмерных подозрений. Однако даже тут Самвел стоял особняком: он не просто многое знал, у него была целая сеть доносчиков, которые в случае необходимости могли добыть ответы на любые вопросы. Купец берёг эту сеть и потому не пользовался ей без крайней необходимости. Тем не менее, считая себя царским подданным, он нередко делился важными сведениями или же соглашался узнать необходимое через своих людей.

– Итак, полагаю тебе нужны вести от востикана и даже из самого Багдада, это можно устроить, думаю, скоро мы собьём этот запах тайны с наших нежданных гостей.

Тер-Андраник выдержал паузу и мотнул головой:

– На этот раз я прошу тебя о большем одолжении. Мне нужны вести не только из Мараги и Багдада. Я хочу знать, о чём шепчутся при дворах Ширвана, Иберии и даже Константинополя. Мне нужно знать все тайные сплетни царского двора наших союзников абхазов и даже слухи, которые ходят по северным дорогам там, где живут дикие горные варвары…

– А как же царские соглядатаи, которые тебе же, святой отец, и отчитываются? Они свой хлеб даром едят?

– Не даром, благодаря им накануне беды мы получим предупреждение, но сейчас этого недостаточно, мы должны знать не только ответ на вопрос когда, но и ответ на вопрос как.

Самвел упёр руки в жирные бока, приняв озабоченный вид:

– Понимаю тебя, и это тоже можно устроить, но и стоить это будет недёшево, придётся потратиться… – сказав это, он многозначительно замолчал.

– Ты богатый человек, – ответил тер-Андраник, хитро прищурившись.

– А тебе не кажется странным, что я из своего кармана должен оплачивать цареву разведку? – он проговорил это с деланным возмущением, и в голосе его улавливалась наигранность.

– На служение Богу и царю я положил всю свою жизнь, а тебе жаль мешок серебра? – вскричал тер-Андраник в том же тоне.

– На заработок этого серебра я тоже положил жизнь, так что в некотором смысле ты просишь равной жертвы.

После этого многозначительного заявления оба рассмеялись – они давно знали друг друга и работать вместе им уже не впервой. Тер-Андраник знал, что Самвел всегда с неохотой расстается с деньгами, а тот в свою очередь понимал, что в разговоре со священником его всегда необходимо спускать на землю, напоминая, что столь горячее и бескорыстное государственное служение – удел немногих. В конце концов тер-Андраник похлопал Самвела по плечу и произнёс обнадеживающе:

– Не переживай об этом, государь не останется в долгу.

Самвел поморщился.

– Не притворяйся будто купился на моё возмущение, ты знаешь, что я христианин и не останусь в стороне, а царская казна сейчас не в том состоянии, чтобы отплатить мне за труды. Так что нашему соглашению придётся держаться исключительно на крепости моих христианских добродетелей.

– Ну и на том основании, что тебе как купцу наше владычество в этих землях не в пример выгоднее, чем магометанское.

– Не хотел произносить этого вслух, – усмехнулся Самвел, – на всё нужно время, но через несколько месяцев вести ты получишь, я буду сообщать по мере поступления.

– Значит, решено, – тер-Андраник встал со скамьи, – спасибо тебе.

Самвел неопределенно махнул рукой.

– А тебе удачи, святой отец, вы затеяли не самое безопасное дело.

– Бывало и серьёзнее.

После купец и священник тепло простились, вышли из зала, и каждый направился по своим делам. Тер-Андраника ожидали сборы. Дневная жара спала, и до условленного срока выступления времени оставалось мало.

Разобравшись с этим делом, тер-Андраник мог вздохнуть спокойно, теперь, отдав все необходимые распоряжения, они подстелили себе соломку на случай неудачи. В дверях его встретил Айк и отчитался, что приготовил всё к выступлению. По правде сказать, достижение не очень большое, потому как священник всегда путешествовал налегке. Его личные вещи состояли из запасной рясы, смены белья и походного плаща. Также в дорогу он брал с собой плетёный кожаный кнут с металлическим подвесом на конце – единственное оружие, которое он себе позволял. Правда, те, кто видел как он с ним управляется, знали, что другого ему и не нужно.

Походный облик тер-Андраника никогда не располагал случайных встречных думать, что перед ним ближайший советник царя и человек, много лет проведший в управлении высокими церковными делами. Более того, предположить, что у этого человека есть семья и собственный дом тоже казалось сложно. Сильнее всего он походил на странствующего монаха, не обременённого как мирскими тяготами, так и вообще наличием какой-либо собственности. В некоторой степени это соответствовало и его внутреннему настрою: семья тер-Андраника никогда не бедствовала, потому что люди, которым он служил, всегда щедро благодарили за верность, однако деньги и материальные блага волновали его куда меньше дел службы и куда меньше его пастырского служения. В селе близ Вагаршапата, где стоял его дом и жила семья, имелась и церковь, клириком которой он являлся, однако полувоенный образ жизни и постоянное отсутствие делало это служение лишь условностью. Тер-Андраник ненавидел условности в личных отношениях, и ещё большим грузом была для него условность в отношениях с Богом. Поэтому, чтобы хоть как-то оправдаться, значительную часть денег он отдавал на нужды прихода, остальное же доставалось семье, но если паства и духовенство такой образ участия одобряли или, вернее сказать, равнодушно принимали, то в семье он него ждали большего – быть мужем и отцом, а не просто источником пропитания. Тер-Андраник же, в силу своего характера, рода деятельности и сложившейся годами привычки, просто не мог и не умел оправдать таких ожиданий, мирная жизнь из-за этого начала ему казаться куда более сложной материей, нежели дела государственные, а обустройство дома и хозяйства превратилось в обременительный и скучный труд, которым он занимался нехотя. Поэтому его полумонашеский облик являлся своеобразным отражением тайных качеств его души, с которыми, впрочем, он изо всех сил старался бороться.

Помимо необходимых бытовых вещей и оружия тер-Андраник неизменно брал с собой потрёпанное Евангелие, каждый день стараясь читать хотя бы по странице, несмотря ни на какие лишения и тяготы походной жизни. Эта книга странствовала с ним с самого начала его пастырского пути; на ней не было отметок, кто её переписал, но тер-Андраник не раз поминал добром того человека и к книге относился с вящей бережностью… Так, убедившись, что вся эта нехитрая кладь собрана, он спустился вниз и вышел на улицу через низкую арку ворот дворца. Айк уже подал лошадей, все вещи легко разместились в паре седельных сумок, и священник со слугой отправились к главным городским конюшням, откуда должен был выступить отряд.

Когда они прибыли, на месте уже ожидали пятьдесят всадников, готовых к походу. Лица большинства покрывала бурная растительность, под плащами скрывались кольчуги или лёгкие стёганые доспехи. Кожа многих из них напоминала поле в пахотный период: шрамы, молчаливые свидетели былых битв, покрывали её так густо, как будто по ней с сохой прошёлся трудолюбивый крестьянин.

– Как всегда, больше похожи на свору волков, чем на царских воинов, – усмехнулся тер-Андраник и подмигнул Вараздату.

– Это ли не лучшая похвала для нашего дела? – ответил тот, гордо поглядывая на своих людей. – Да и уж воины из них получше, чем из тебя священник!

– Я бы усомнился в твоей полезности, если бы ты привел других.

– Особо отмечу, что они одинаково хорошо бьются и в конном, и в пешем строю.

Тер-Андраник ещё раз оглядел ряды, многих бойцов он неплохо знал лично, но попадались и такие, с кем ему ещё не доводилось ходить в дело – в основном молодежь. Коротко поприветствовав отряд, он изобразил руками пастырское благословление, воины преклонили головы, некоторые даже сняли шлемы; затем, повернув коней, они направились к городским воротам.

?

* * *

Сразу по выезде из города воины пустили лошадей в умеренный галоп, чтобы набрать скорость, пока не начало смеркаться. Этот день до полной темноты решили ехать вдоль берега Ахуряна, назавтра после короткого ночного отдыха предполагалось отыскать брод и перебраться на восточный берег реки. Солнце светило всадникам в спины, а затем его лучи срывались вниз – в тень скалистого обрыва, где на самом дне блестела полоска воды. Над ущельем парили орлы, глядя на них, тер-Андраник думал, до чего же прекрасен созданный Богом мир. В пути он всегда позволял себе отвлечься от насущных дел и предаться глубокому миросозерцанию. «Всё-таки с возрастом взгляд на природу меняется, – думал он, – молодым чувствуешь только красоту и манящую неизведанность, но чем старше становишься, тем сильнее ощущаешь во всём этом великолепии божественную тайну, тем сильнее эта красота тебя поражает, заставляет задуматься о собственной незначительности и величии окружающего мира». Видимо, в этом и есть дыхание приближающейся смерти – внутреннее чувство собственного умаления. В юношестве он нередко слышал от старших, что годы как будто отнимают у человека право на природу, и каждое прожитое лето словно шепчет на ухо: «Смотри, восхищайся, но не привыкай – всё это придётся оставить», тогда это казалось ему вздором выживших из ума стариков, теперь же он всё острее понимал их справедливость. Земное уходит, утекает быстрее бурлящего потока Ахуряна, и нельзя позволять столь непрочным вещам владеть твоим разумом. «Впрочем, – Андраник про себя улыбнулся, – я никогда такого и не позволял и, если уж быть откровенным, чаще впадал в противоположную крайность».

Солнце садилось всё ниже и готовилось вот-вот исчезнуть за горами, превратив их на всю ночь в неясные очертания-призраки. Отряд ловил последние крохи вечернего света, следопыты Вараздата отменно знали эти земли и могли провести пять десятков всадников хоть в полной темноте с зажмуренными глазами, но это бы существенно сказалось на их скорости. Тер-Андранику более правильным виделось дать людям и коням отдохнуть после наступления темноты, а с рассветом выступить вновь. Так и поступили, на следующий день до полудня переправились через реку и вновь продолжили путь. Двигались быстро, пуская лошадей то рысью, то галопом, ведь пока что не приходилось тратить время даже на поиски условных знаков, оставленных Гором, Азатом и Езником. К вечеру следующего дня разыгрался сильный ветер и небо нахмурилось грозовыми облаками, по этому случаю на ночлег решили остановиться в одной из попадавшихся на их пути деревушек, чтобы последствия непогоды не стали помехой в пути на следующий день.

Местные жители сперва встретили нежданных гостей с опаской и недоверием, но, признав в них царских воинов, да ещё и в сопровождении священника, быстро сменили тревогу на радушие и нашли для них не только кров на ночь, но и устроили маленький пир, от которого тер-Андраник с Вараздатом предпочли бы оградить своих людей. В итоге решение нашлось: чтобы не обижать хозяев и в то же время не объедать селян, воинов отправили спать ещё до полуночи, однако обильно накормленных и напоенных. Благодаря этому жесту дисциплина и боевые качества отряда не пострадали, равно как и благосостояние гостеприимных хозяев.

Пересилив острое желание лечь спать, тер-Андраник вышел из дома, сел к догорающему во дворе костру, чтобы прочитать несколько стихов Евангелия. Он не забывал делать это каждый вечер, даже в дни, когда обращаться к чтению было затруднительно. Строки, которые ему попадались, он воспринимал как откровение на будущий день и всегда старался держать их в голове до того момента, пока не удастся открыть священную книгу вновь. Ветер раздувал угли, создавая необходимое количество света. До того, как священник начал читать, он услышал за спиной шаги и обернулся. Сзади, облокотившись на грубые доски крыльца, стоял Вараздат.

– Не спится? – спросил тер-Андраник.

– Да, как выпью много пива, постоянно приходится бегать во двор, не могу нормально уснуть.

– Буду иметь в виду.

Тер-Андраник перелистнул страницу в поиске места, на котором остановился.

– Я б на твоем месте шёл бы спать, завтра у тебя будет много возможностей помолиться.

– Ты почти на моём месте, так что можешь смело идти, – тер-Андраник с намёком дернул бровями.

– Ладно, добро, но всё же побереги свои молитвы до завтра, когда мы будем искать след наших… Дай Бог, он ещё окончательно не стерся.

Священник кивнул и подумал, что да, теперь позади самая лёгкая часть их пути и с рассветом одной из важнейших задач для них станет не сбиться со следа. Опустив глаза в книгу, он чуть не рассмеялся от совпадения – со страницы на него смотрели слова 7 стиха 7 главы Евангелия от Матфея: «Просите, и дано будет вам; ищите и найдёте; стучите, и отворят вам; ибо всякий просящий получает, и ищущий находит, и стучащему отворят». Совпадение казалось поистине удивительным – как будто в ответ их тревогам и сомнениям. Тер-Андраник едва не окликнул Вараздата, чтобы поделиться с ним своим открытием, но не стал. Потом священник напомнил себе, что данные слова в значительно большей степени касаются поисков духовных, чем военных, но это не омрачило его настроения. В такие мгновения в нём как будто просыпалось острое чувство божественного присутствия, его диалог с Ним вдруг становился живым и накатывающее вечерами чувство одиночества отступало. Теперь и правда можно идти спать, до выступления оставалось несколько часов, и надо хотя бы немного дать отдохнуть телу и рассудку.

Ветер уже давно стих, напугавшая их вечером буря прошла стороной, ночь вошла в свою самую тёмную фазу. Тишина как будто не отпускала тер-Андраника в духоту дома, сделать над собой усилие ему помогли звуки шумного разговора двоих дозорных (один убеждал другого в своём умении вырывать зубы двумя пальцами), они сразу разрушили ощущение идиллии, и желание оставаться на воздухе прошло. «Странное дело – подумалось тер-Андранику, – ночь полнится звуками природы, но ни один и них не нарушал ощущения тишины и покоя, пока не послышалась человеческая речь…». Перебирая в голове эту мысль, священник добрался до приготовленной для него постели.

Наутро верный Айк разбудил его, когда отряд заканчивал приготовления к дороге. Наскоро позавтракав с Вараздатом, тер-Андраник отдал приказ выступать, несколько следопытов отправились раньше, чтобы разведать путь.

Вскоре после выезда добрались до места, где Вараздат расстался со своими людьми. Дорога, рыхлая, словно творог, и без каменей, следы крупного отряда сохранила хорошо. Следопыты шли на добрые полтысячи шагов впереди, дабы отряд двигался без промедлений. Помимо чтения следа опирались ещё и на условные знаки, оставленные тремя разведчиками. В основном знаки складывались из камней или веток покрупнее, нередко их портила непогода и дикие звери, поэтому следопыты по мере сил быстро проверяли все возможные направления пути и в итоге находили нужный. Отряд оставил далеко позади великую гору Масис и прошёл южнее руин древнего Арташата. След показывал, что арабы сделали серьёзный круг, чтобы обойти стороной Двин, потому как, приблизься они к этому большому и богатому городу, им вряд ли бы удалось остаться незамеченными.

– Мы прочно держим их след, но вот возможность догнать их становится для нас все призрачней, – сказал на одной из остановок тер-Андранику Вараздат.

– По моим подсчётам они опережают нас примерно на два дня пути, – невесело отозвался священник.

– Да, и движутся быстро, лукавый их разбери! Нам никак не угнаться, – Вараздат только что вернулся с проверки одного из путей, не обнаружив на нём следов, и от скоростной езды слегка запыхался.

– Быстро, но петлями, не находишь?

– Да уж, я диву даюсь, как они не рехнулись выписывать такие круги, иногда кажется, что мы преследуем чересчур разросшуюся ватагу двинских пьянчуг.

– Это вряд ли, скорее всего, они не пьют вовсе, – усмехнулся священник.

– Почем знаешь?

– Они магометане, Вараздат.

– Ааа! – разведчик смутился. – Забыл об этой их странной черте, так к чему ты клонишь?

Тер-Андраник откашлялся и произнёс пониженным голосом (он не хотел посвящать в свои догадки преждевременно слишком многих):