скачать книгу бесплатно
Меня как будто подменили. За эти несколько часов я помолодел лет на пятнадцать. Вмиг улетучились и растворились какие?то тревожные мысли, заботы, стрессы. Как будто бы вокруг не было никого, кроме нас двоих, только я и она…
Время пролетело незаметно. Неумолимо приближался вечер. На аллеях парка зажглись фонари, и летящие с гулом по воздуху майские жуки врезались в их жёлтые купола и падали вниз к нам под ноги. Мы шли, обнявшись, под нависающими над нами кронами деревьев. Марта остановилась и повернулась ко мне. Почему?то взгляд её стал очень печальным и тоскливым. Почти шёпотом она молвила: «Милый, я не хочу тебя никуда отпускать. Я не хочу с тобой расставаться!» Марта сильно прижалась ко мне и вновь подняла на меня свои глаза, как будто пытаясь заглянуть ко мне в глубину моего сознания, ища в нём ответного чувства и поддержки. На секунду мне показалось, что на них появились слёзы. «Не всё в наших руках. К сожалению, мы оба далеко не свободны, – она ещё сильнее прижалась ко мне. – Пойдем, пора…»
Куда было деваться. Конечно, в этом потоке чувств и страсти мы совсем забыли… Забыли, что нас обоих дома кто?то ждёт, забыли, что не свободны.
Но казалось, за эти полдня, проведённые вместе, мы прожили целую счастливую жизнь и другой уже себе не представляли. Расставаться не хотелось, но обстоятельства были сильнее.
Вышли из парка, сели в машину и, как два летчикакамикадзе, понеслись по ярко освещённым улицам и проспектам вечернего мегаполиса. Под колёсами летела целая жизнь, с её горестями, радостями, надеждами, мечтами, а мы как будто вырвались из неё, для нас она проходила где?то в стороне, мы были над ней.
Марта остановила микроавтобус недалеко от моего дома, напротив старого, оставшегося ещё с советских времен рыбного магазина.
Я притянул её нежное тело к себе, обнял. Как не хотелось мне в этот момент уходить, этого передать невозможно.
– Я буду думать о тебе, – с казал ей на ухо. Я почувствовал, как сильнее забилось её сердце. Она тихонько всхлипнула, быстро утёрла слезу.
– Я тоже буду думать! И днём, и ночью! Ведь мы не просто встретились. Мы оба этого долго ждали. Может, это судьба? Веришь в неё?
После долгого поцелуя я закрыл за собой дверцу микроавтобуса и ещё долго стоял, смотря на удаляющиеся от меня огни «Фольксвагена». И только когда тот скрылся от меня за пределы видимости, я сделал первый шаг в сторону магазина. Взял чекушку «Столичной», пару бутылок пива и почти залпом осушил всё это на лавочке, в сквере, между родными хрущёвскими пятиэтажками. Странное чувство не покидало меня, будто за спиной выросли крылья, и я не иду домой, а лечу к ней. Но дороги я не знал, и ноги, медленно перешагивая, повели меня к дому. Там, впрочем, как и всегда, всё было тихо и спокойно. Можно сказать, что никто и не заметил моего отсутствия. Объяснил, что был на корпоративе, ну и ладно.
Уснуть не мог. Ворочался, курить вставал. Голова от мыслей о ней раскалывалась на части. А когда всё?таки задремал, то во сне видел её, весёлую и смеющуюся, а в ушах звенел её звонкий и радостный смех…
Встреча в пути
«Встреча в пути на повороте трудном,
встреча в пути на перекрёстке людном».
Д. Рубин. «Встреча в пути»
Мы не виделись пять дней. Быстро пролетели два выходных, и начались суровые трудовые будни. Понедельник, вторник, наступила среда. Я не переставал думать о ней. Её образ стоял перед моими глазами, как икона, всегда и везде. Правым глазом смотрю на дорогу, а левый закрою и ею любуюсь, или наоборот. На работе смотрю в монитор, а там вместо сеток, цифр и таблиц опять она. Созванивались, правда, каждый день, но встретиться мешали обстоятельства, аврал у меня на работе, завал у неё в редакции. Мне, действительно, не хватало её рядом. Общаясь по мобильнику, я ловил каждое её слово, чувствовал каждый жест, и, конечно же, мы оба дико мечтали о новой встрече. И она случилась внезапно, как, впрочем, и всё то, что происходило с нами.
С утра я выгулял собаку, переоделся в серый деловой костюм и в семь утра выехал в офис. Что?то этим утром на столичных дорогах не заладилось, и только я миновал свой квартал, как сразу же воткнулся в огромную мёртвую пробку на Окской улице. По радио вещали, что все направления на юго-востоке в центр стоят из-за массовых аварий. То ли буря магнитная, то ли катаклизм природный, но стоит всё, и Волгоградка, и Рязанка, и всё, что находится рядом. Я хотел развернуться. Но было уже поздно. Вся встречная полоса стояла такой же пробкой, как и мы. Оставалось успокоиться и смиренно ждать. Я позвонил в офис и сказал, что буду позже. Снял с себя пиджак, бросив его на заднее сидение, закурил. Весеннее майское солнце поднималось всё выше и выше над мегаполисом, грея с каждой минутой всё больше. Асфальт под колёсами автомобилей раскалялся всё сильнее и сильнее. Находиться в авто было уже невозможно. Я выходил из него, но на солнце было ещё хуже, и я возвращался назад. За два с половиной часа мы продвинулись метров на пятьсот. До ближайшей развилки оставалось всего метров тридцать, когда мы опять встали.
«Всё! – думал я. – Как день начался, так и пройдёт», – но опять я глубоко ошибался.
И вдруг среди этой невыносимой жары и огромной пробки раздался звонок моего мобильника. Да, я надеялся на спасение, и оно пришло. Конечно, это была она!
– Привет, милый! – её голос парил, как птица в синем небе. – Где ты, солнышко?
Я рассказал, что, не доехав до «Текстильщиков», уже два часа парюсь в дикой пробке.
И тут она обрадовалась:
– Милый! Я тут рядом на Саратовской, к подруге заехала, попробуй выберись.
Это было чудо! Я мечтал её увидеть, и она рядом, метрах в двухстах от меня. Но как выбраться? Были бы у меня крылья, я полетел бы к ней с первой космической скоростью. Но крыльев нет.
Я взял себя в руки, выяснил адрес. Совсем рядом. На пересечении Волжского и Саратовской, первый дом от дороги. Она сказала, что будет ждать, сколько потребуется, во дворе у машины.
Я вышел и посмотрел обстановку. До развилки метров тридцать, там поворот во дворы. Хорошо, что все дороги в этом районе знаю. Дворами выберусь. Бордюр на пешеходную дорожку был достаточно низкий, и я решился. Подвинул сзади стоящую «Газель» назад, чуть ли не пинками и трёхэтажным матом объяснил стоящему впереди кавказцу на гнилой «шестёрке», что надо продвинуться вперёд на всё возможное расстояние, и, цепляя днищем и глушителем, заехал на пешеходную дорожку. Сигналя и разгоняя пешеходов, я двинулся к заветному повороту. А там, во дворах серых кирпичных домов, ждала меня она, Марта!
Пока двигался, успел позвонить в офис. Сообщил, что срочно еду в область, на переговоры с клиентами, и сегодня не появлюсь. Так как в моей работе это было постоянным явлением, вопросов у руководства не возникло. Я уже свернул во дворы и пробирался между припаркованных автомобилей, ракушек, пеналов.
Сердце в груди стучало, как отбойный молоток, скорей, скорей бы мне её увидеть. И вот наконец!
Она стояла спиной к своему автомобилю, вглядываясь в узкий дворовый проезд, нервно курила. Я припарковал свой «форд» напротив неё и вышел из машины. Короткая джинсовая юбочка, белая футболка, которая очень отчётливо подчеркивала её грудь, большие глаза с огромными ресницами и даже ключи с брелоком от сигнализации, зажатые в её правой руке, уже через долю секунды висели на мой шее, прижавшись ко мне так, как будто мы были одним целым. Она целовала мои щёки, шею и шептала:
– Я так соскучилась…
Наши губы соединились в долгом и страстном поцелуе. Я держал её левой рукой под ягодицы, а правой нежно прижимал её спину и уже не мог оторваться.
А когда я всё?таки поставил её на асфальт, она схватила меня за руку и потянула в сторону длинной девятиэтажки.
– Пойдём скорее! Закрывай машину и пойдём!
Только сейчас я обратил внимание, что на ногах у неё надеты серые пушистые домашние тапки.
– Куда идём, и почему ты в тапочках?
– Пошли! – Марта с силой тянула меня за руку. – По дороге расскажу.
Я взял её на руки и понёс вглубь серого тенистого двора. Она была не против. Обвила мою шею руками, прижалась к моей груди.
– Мне так нравится, – говорила Марта, – я хочу, чтобы ты меня всегда на руках носил. Я очень лёгкая, тебе не будет в тягость меня носить.
– Что ты, Марта! Всегда буду носить.
Так мы прошагали несколько подъездов, и возле очередного сказала: «Стой». Выскользнула из моих объятий, схватила за руку и потащила в подъезд. Тусклый свет лампочек, прохлада, обшарпанные и изрисованные стены. Всё это осталось позади, и вот уже лифт поднял нас на восьмой этаж. Держась за мою руку, Марта подвела меня к чёрной металлической двери, на которой висела табличка с номером тридцать один. Она достала ключи, открыла железную дверь, открыла следующую за ней деревянную, и мы оказались на пороге небольшой, но очень уютной однокомнатной квартиры. Маленький, очень тесный коридор, по прямой восемнадцатиметровая комната с выходом на балкон, слева совместный санузел и крохотная кухня. На стенах были зелёные, с золотистыми вкраплениями, обои. Но их было почти не видно из-за того, что по всем стенам было развешано не поддающееся подсчёту количество горшков с цветами. Лианы некоторых из них вились по комнате, перескакивая с одной стенки на другую. И каких цветов здесь только не было, одних пальм видов десять. Ещё одной достопримечательностью этого жилища было огромное множество висящих на стенах чёрно-белых фотографий. Где не было веток и лиан цветов, там были рамки с фотографиями. На них были какие?то кварталы, пейзажи, стройки, ну, в общем, фон. А вот уже на этом фоне красовалась длинноволосая худая девушка, которую, как мне показалось, я где?то видел. Вот она верхом на верблюде, вот в ковбойской шляпе, а вот среди племени аборигенов. То позади неё городской массив, то природа, то какие?то люди. Но даже невооружённым взглядом видно, что всё это снято далеко не на российских просторах…
На остальном пространстве с трудом разместились несколько предметов мебели. Шкаф, телевизор, диванкнижка и гармонирующий со всем интерьером зелёный палас. Я вопросительно глядел на Марту. Она, видимо, поняла вопрос.
– Это квартира моей подруги. Она телеведущая, наверняка ты видел её программы, по всему миру катается. А я, в её отсутствие, за цветами здесь ухаживаю.
Всё просто и понятно. Девушка с фотографий ведущая, вот почему мне показалось, что её где?то видел. Красивая, зелёная, как сказочный лес, квартира, прекрасная Марта… И больше ничего в жизни не надо. Я присел на диван, она подошла ко мне вплотную, обнял её за талию, и остановиться мы уже не могли. Наши тела дрожали от того, что их переполняли дикие чувства, первобытная страсть. И вместе с ними нежность, любовь и всё, что с этим связано. Одежда разлеталась по комнате в разные стороны, на цветы, телевизор и зелёный палас. В порывах необузданной страсти мы заново рождались, умирали и вновь рождались. Время перестало для нас существовать. Оно текло своим чередом, где?то рядом, параллельным курсом, абсолютно нас не беспокоя.
Я. Она. Запах её тела. Казалось, что кроме этого ничего не существует на всём белом свете, да и белого света тоже нет.
– Я люблю тебя! – шептала она.
– Любимая! – о твечал я…
Проснулись мы уже вечером, часов в восемь, изнывающие от жажды, голодные, обессиленные, но счастливые до безумия. Хотя, наверно, всё, что с нами происходило, и было безумием.
Марта легла на меня сверху, прижимаясь своей грудью к моей, и так нежно и ласково произнесла:
– Я хочу каждое утро просыпаться и видеть рядом тебя. Я хочу спать и чувствовать, что ты рядом… Хочу этого, мечтаю об этом.
Несколько раз пытались собираться. Вроде как поздно уже, но опять одежда слетала с нас, и мы оказывались на диване. Потом всё?таки не спеша собрались, вышли на улицу, покурили у машины и разъехались, когда уже совсем стемнело.
И снова Марта
«Судьба моя лихая,
Огонь любви горит,
Налив вина до края,
Помилуй, сохрани».
В. Черняков. «Судьба моя лихая»
В пятницу пришлось осесть в офисе. День выдался бешеный. Начальство, собрание, разбор полетов, куча ценных указаний, работа с документацией. Кондиционеры сдохли, жарко, душно, шум от постоянно работающих принтеров и от кучи народа, которая собралась в один миг в одном помещении. Казалось, что выбраться из этой суеты невозможно. Но, впрочем, как в последнее время со мной уже случалось, спасение пришло само и крайне неожиданно. Просто раздался звонок мобильника.
– Я тебя люблю, и я очень соскучилась, – звонкий голос Марты в секунду заглушил в моей голове весь царящий вокруг шум. Не «привет», не «как дела», а сразу в лоб: «люблю»! И тут же тепло растекается по всему телу, и всё хорошо, и на душе радость, и хочется жить! Нет гвалта, шумящего офиса, только два человека на разных концах телефонной линии.
– Я тоже, милая! Соскучился, сил нет, – прижимая трубку к уху, я вышел в коридор и сразу же на улицу, во внутренний дворик офиса.
– Ты на работе, что ли?
– Да, солнышко, но жду не дождусь, когда вырвусь отсюда, и желательно в твои ласковые объятия, – я достал сигарету, закурил и глубоко затянулся. Настроение было на высоте.
– Жду тебя, родной. Не могу без тебя, – её звонкий голос нёс в себе не что иное, как крик души, – приезжай!!! Я хочу тебя видеть, я хочу прижаться к тебе, схватить тебя за руку и никуда не отпускать. Хочу тебя!
– Я тоже очень тебя хочу! Заласкаю тебя до смерти, пощады будешь просить!
– Не дождёшься, это мы ещё посмотрим, кто кого замучает, – Марта весело и задорно смеялась.
– Замётано! Через час в Текстилях у подруги?
– Постараюсь пораньше! Умираю без тебя! – она повесила трубку, а я ещё несколько минут стоял, докуривая вторую сигарету, и был уже далеко отсюда, там, рядом с ней.
Быстренько доделал дела в конторе и соскочил, сославшись на поездку к клиенту. Где?то уже на половине пути поймал себя на мысли, что давно, а точнее, со времён занятия извозом не водил так автомобиль. Наверное, до этого момента мой «форд» и не представлял, что в нём скрыты такие скоростные возможности. Бесспорно, Марта перевернула всю мою жизнь, все правила и расклады с ног на голову. Но это было прекрасно, драйв и адреналин захлестывали меня по полной, и я гнал по огненному московскому асфальту навстречу любви.
К моему глубочайшему сожалению, у подруги надолго остаться нам не удалось. Где?то часа через два после моего приезда в дверях зашуршал ключ, а когда дверь открыть не смогли, прозвучал резкий звонок. Пришлось одеваться, складывать диван, и Марта не спеша пошла открывать дверь назойливо звонившим гражданам. Ими оказались целый табор хозяйкиных родственников, которые приехали погостить и закупиться всякой хренью в столицу из какого?то старинного русского города Мухосранска или Усть-Урюпинска, впрочем, неважно. Оказывается, хозяйка давно предупреждала Марту об их визите, но в связи с последними событиями об этом было забыто. Объяснились, пообщались да и разошлись кто куда. Мы с Мартой на улицу, а родственники в квартиру. Вышли к подъезду, я сел на лавку, она ко мне на колени. Сидит и звонко смеётся, а я обнимаю её, глажу ладонью через светло-зелёное платье в обтяжку и думаю, куда податься.
– Поехали в Вешняки?
– А что там? – о на подняла на меня свои большие глаза и посмотрела как?то хитро, заискивающе.
– Там хороший парк, погуляем. Только ко мне во двор заедем, я машину оставлю. Да и в магазин. Обломали нас подругины родственники. Выпить хочу. – Марта только и делает, что улыбается. Хватает меня за шею и в ухо шепчет:
– Поехали. С тобой хоть на край света.
Сели каждый в свою тачку и рванули. Сначала я ехал первый, потом смотрю, она меня по встречке обходит. Я за ней. Летели так, как будто на дороге нет других машин, нет пешеходов, нет светофоров. Держусь за её «Фольксом», чтобы не отстать, а она знай себе давит быстрее и быстрее.
У рыбного, где я выходил при первой нашей встрече, она уступила мне первенство гонки, и, повернув дважды налево, мы углубились во дворы пятиэтажных домов. В мой двор она не поехала. Встала на въезде и, открыв окно, наблюдала, как я паркую автомобиль, и курила. Я закрыл машину, пересел к ней, и мы не спеша тронулись.
– Милый! А что ты пить будешь?
– Я водку хочу.
– А я мартинчика возьму.
– Разве за рулём можно?
– Можно. Мне всё можно. – Она рассмеялась и, остановившись на светофоре, придвинулась ко мне, обхватила за шею и нежно поцеловала.
Я думал, что про мартини шутит. Какое там! Действительно, зашли в магазин, бутылку мартини заказывает. Ну и ладно. Я «Столичной» бутылку, колбасу, хлеб, сигареты.
– Хватит?
Отвечает: «Хватит»!
И вперёд, ближе к парку.
Машину бросили напротив парка на аллее Жемчуговой и, перейдя улицу Юности, зашагали левее, вдоль пруда усадьбы графа Шереметева, к лесу. Метрах в десяти от одетого в камень берега мы нашли остаток огромного векового дерева, которое тут же для нас превратилось в лавку и стол. А напротив – шикарный вид, утки с утятами на гладкой воде пруда, ярко-зелёная трава на другом берегу и на пригорке стоят, как сказочные замки, постройки усадьбы графа Шереметева. И ещё, если посмотреть вверх, то видишь голубое небо с редкими белыми облаками.
– Я здесь никогда не была, – Марта сняла туфли и подтянула ножки наверх, обняла оголившиеся колени руками и внимательно вглядывалась вдаль в усадьбу. – Красота неописуемая!
– Ты красивая, и вокруг всё красивое! Ты солнышко, и на небе солнышко, – смотрю я на Марту, а она, как бы стесняясь, прячет лицо в колени и звонко так, по-озорному смеётся. Правильно она говорит: красота неописуемая!
Она, как принцесса из сказки, смотрящая вдаль мимо сказочного замка, мимо графского пруда, вдаль наших российских просторов, в ожидании принца из далёкой страны на белом коне. А в реальности, конечно же, не принц, а я вынул из джинсовки тупую выкидуху и здоровыми ломтями накромсал сначала хлеб, а потом и колбасу. Наполнил наполовину два пластиковых стакана, один мартини, другой водкой, протянул ей и сказал: «Пьем за красоту, за то, что мы нашли друг друга, за нас и за любовь!!!»
– Согласна!
И тут же у обоих посуда опустела. Я закурил и наконец решился спросить у неё о том, что умалчивалось и обходилось стороной всё это время. И вот что интересно, я ещё не начал говорить, а она уже как будто поняла, о чём пойдёт речь. С лица сошла улыбка, глаза потускнели, и во внимательном взгляде читалось: «Спрашивай».
Я глубоко затянулся, выдержал паузу, она тоже закурила.
– Послушай, Марта, за то время, что мы знакомы, ни я, ни ты ничего толком друг о друге не знаем. Давай попытаемся восполнить этот пробел. Мне интересно знать о тебе всё.
– Да я не против, – она отвела глаза в сторону и смотрела уже не на меня, не на прекрасный парк, а в какую?то пустоту, – с момента нашей встречи мы оба забыли, что у каждого есть семья, быт. Другая жизнь. Мы деликатно не напоминали друг другу об этом, купаясь в нашем счастье и в наших встречах. Но когда?нибудь это должно случиться. Я влюбилась, как школьница, в первый раз, ты мне не безразличен. Даже, наверно, сейчас ты самый дорогой человек в моей жизни, – она вдруг резко повернулась, заглянула мне в глаза и взяла за руку, – я искала своё счастье и нашла его в тебе. Я тоже хочу знать о тебе больше. – Марта всхлипнула, тут же утерла слезу. – Мы узнаем друг о друге. Даже если это будет больно, грустно и печально. Наливай и начинай первым.
Я разлил по полстакана и уже как?то сомневался в правильности заданного вопроса.
– Если не хочешь об этом говорить, давай сменим тему.
– Уже начали. Уже говорим. Рассказывай ты.
Эту перемену её настроения я пойму чуть позже, а пока выпили, поставили пустую посуду, и я начал рассказывать. Вокруг шумел парк кронами вековых деревьев, лёгкий ветерок ласкал нас, и с каждым словом мне становилось легче и спокойнее, как будто я очищал свою душу от чего?то скверного и ненужного, готовясь потом заполнить освободившееся место чем?то тёплым и светлым.
Рассказывал обо всём. О жизни, о судьбе, о том, как искал её и как мечтал о ней. Говорил о том, что можно жить среди людей и одновременно быть одиноким. Про то, как заедает однообразный быт, как приедается одно мясо. Может, звучит грубо, хамски, но зато прямо и открыто. Ведь говорю это я только ей, и никто, кроме неё, меня не выслушает и не поймёт. В конце концов её тоже что?то направило на поиск чистого и светлого чувства и привело в это чудесное стечение обстоятельств.
Марта курила молча, не перебивая слушала, только про жену попросила подробней рассказать.
Жена у меня человек очень добрый, отзывчивый и душевный. Даже если вдруг это было бы по-другому, то я всё равно рассказывал бы так, как сейчас. Никогда о близких людях нельзя говорить плохо. Да, думаю, и Марте это бы не понравилось.
Жена – человек занятой, и времени на меня у неё нет вообще. И я это понимаю. Она в школе преподаёт русский язык и литературу, потом дома готовка, стирка, уроки с дочкой, написание планов и проверка тетрадей до самой ночи. Но, несмотря на всё это, успевала и автокурсы посещать, и в свободные дни на дачу мотаться, где полным ходом шла стройка. Мы поселили на участке её деда, чтобы за рабочими смотрел, но она ему не доверяла и регулярно сама наведывалась на объект с проверкой. Да, ещё забыл сказать, что к концу прошлого учебного года её наградили грамотой «Лучший учитель 2000 года». Очень много в человеке сил, жизненной энергии, но с прожитыми годами это всё постепенно меня от неё отторгало. Ну вот где?то так, местами более подробно, местами менее, я поведал Марте о себе. Она очень оживилась, плохое настроение улетучилось.
