скачать книгу бесплатно
Однажды
Владимир Ерахтин
Владимир Ерахтин, лауреат премии «Золотой Триумф». В сборник «Однажды» вошли лучшие рассказы разных жанров, прошедшие в лонг-лист некоторых литературных конкурсов. Здесь любовь и одиночество, мечты и неудачи.Господин Выбор всегда стоит перед каждым из нас, как и перед героями этих рассказов.Хочется, чтобы прочитав рассказы, мир стал немного лучше, терпеливее, добрее.Рассказы «Вам не понять как я живу», «Волчица», «Рождественский гусь», «Небесный рыцарь» публиковались в предыдущих сборниках «Вопреки течеинию реки» и «Лунный удар».
Однажды
Владимир Ерахтин
© Владимир Ерахтин, 2023
ISBN 978-5-0060-7632-7
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Капучино без сахара
Осень. Прохладная тень легла на обои, плинтус, кресло, на всё, что наполняло дачную комнату. Я приоткрыл еврораму в желтеющий сад, засыпающий под паутиной рваных серых облаков. Рассветное солнце стрелами пробивало крону деревьев, блестело в росе, заставляя прищурить глаза. Беспредельщик ветер бойко влетел в квартиру через окно и полез ко всем домашним под тёплое утреннее одеяло. Листопадное бабье лето вчера захлопнуло свою дверь, впереди надо ждать «белых мух» от седеющего неба.
Моя жизнь, независимо от сезона года, начинается каждое утро с чашки кофе. Этот шоколадный тропический напиток легко греет замёрзшую душу и пробуждает её к великому творчеству.
Обожаю ритуал варки – готовки в турке по-восточному. Аромат овальных зёрен с продавленной волнистой ямкой кофе арабика из открытой пачки терпко-горький. Однако при варке в турке этот деревянный запах чудодейственным образом превращается в сладкий, лёгкий, слегка душистый, ассоциирующийся со свежими цветами всего трёх дескрипторов: розы, ромашки, жасмина.
От расплывающегося запаха первой в дверном экране кухни показалась заспанная розочка-внучка.
– Доброе утро, Паулинка, ты знаешь, что каждый сезон отличается цветом? – решил я вопросом разбудить ещё спящий молодой мозг.
– Дедуля, конечно, знаю, ты забыл, я художница, – возмутилось юное дарование. – Вот для осени, например, подходит жёлто-яркий, бежевый, красный, в общем, тёплые тона. А чё?
– Значит, и погода внутри нас должна быть тёплой? – вспомнил я вчерашний грустный вид девушки, бегло промелькнувшей в свою комнату. – Настроение, чувство тоже имеют свой цвет. Колись, что у вас с молодым человеком произошло?
– Ой, уж от тебя не скроешься, рентген, – опустив глазки, всхлипнула студентка. – Вчера поссорилась с Дэном. Да, он постоянно куда-то исчезает от меня.
– Говоришь, осень бежевая, пенится, как кофе? – продолжал я её раскачивать на откровенность. – Давай-ка, милая, мы с тобой по глоточку, чтобы взбодриться, пока там все спят.
– А давай! – обрадовалась грусть, и на душе у обоих стало светлее. В комнате как будто тоже посветлело.
Один утренний час в обнимку с кофе может сделать вас в десятки раз продуктивнее. А магия беседы за чашечкой латте с любимым человеком унесёт в романтический мир, где нет проблем, а лишь вы втроём: Он, Она и Кофе… Без сахара и песка.
– Какой выбираешь? Я – эспрессо.
– А я капучино, и побольше сахара: буду запивать вчерашние эмоции.
– «О, капучино – это влюблённость. Сначала терпко в отношениях, потом будет сладко и легко, как в жизни влюблённых», – Макс Фрай. Кофейная книга.
– Ой, дедуль, ты, как всегда, прямо в точку, Дэн тоже любит капучинку, но без сахара, – она одновременно собирала тетради в сумочку.
– Прикрой дверь, а-то слетятся все на запах, как осы на арбуз, и мы не успеем посудачить.
– Ты пока готовишь, я тебе прочитаю забавные строки у Льва Толстого: «Кухарка говорит: «Только, господи благослови, глаза продерут, сейчас самовар, чай, кофе, щиколад. Только самовара два отопьют, уж третий ставь. А тут завтрак, а тут обед, а тут опять кофий. Только отвалятся, сейчас опять чай. А тут закуски пойдут: конфеты, жамки – и конца нет. В постели лежа – и то едят». А мы с тобой на завтрак лишь кофе.
Паулина росла девушкой экспрессивной, любопытной и эмоциональной. Легко, как губка, впитывала информацию разных источников, поэтому в голове иногда образовывалась информационная «каша» из эмоционального интеллекта. Училась она в университете на дизайнера.
– Так вот, – продолжал я поучать. – Если ты Дэна любишь, то должна просто понять и принять, что мужчинам иногда требуется побыть какое-то время в одиночестве: на рыбалке, поковыряться в гараже, позаниматься в тренажёрном зале. Это его зона отдыха, где он пополняет свою энергию.
– А как же я? Я его люблю, но не всегда понимаю.
– Старайся понять. Всё же мы любим только один раз в жизни, а потом ищем похожих на первую любовь, как утверждал русский поэт, знаток разных женщин, Сергей Есенин.
Кофе в турке заурчал и закипел одновременно с настроением неопытной девушки, которая распалялась, обнажая красноречиво рассказом своего парня: какой он бывает плохой.
Тонкий аромат бразильской арабики, исходящий из старинных фарфоровых чашек, расставленных на серебряном подносе, приятно волновал наше воображение – творческих ремесленников.
Я подал ей чашку. Она смотрела на парящий кофейный напиток, как будто на единственное утешение в этом мире, когда все кажется против вас.
– Стоп! Паузы, расставание тоже о чём-то говорят. Если бы ты знала, как плохо и редко нас понимают другие правильно, ты бы чаще молчала и не обижалась. Кстати, в слове обижатьСя, окончание «Ся» – возвратная частица, переводится как «Себя», поэтому не обижай, прежде всего, себя.
– Но.., – потянула она рукой в сторону, но я её перебил.
– Показывая указательным пальцем на другого, три других твоих пальца указывают на тебя, – я разлил кофе. – Напиши на всех страницах своего сердца, что каждый день – самый лучший в жизни.
– Другая бы на тебя обиделась, но я привыкла. Ты заполняешь мои пробелы и хочешь мне добра. Правда, воспитываешь, как в армии, жёстко. Это чтобы быстрее доходило? Но я тебе благодарна. Спасибо тебе, дедуля, – она театрально поклонилась.
– Солнце моё, душа не терпит пустоты, – продолжил я издалека. – С любой душой ещё надо уметь разговаривать и договариваться. Но ты должна понимать, что у тебя совсем иная жизнь и на другой меже, арт-нувого прихода.
– Дедуль, ну ты прям как батюшка, – улыбалась Паулинка. – С тобой и кофе приятно выпить и поговорить. Давай ещё по одной чашечке?
– А я для тебя и есть наставник, но ты дели надвое, ибо меня в твоё светлое будущее не пропустят: мой гольфстрим уносят волны от атлантизма к седым, холодным айсбергам, – мешая бодрость с грустью в новой турке, промолвил я. – Так вот, помимо развития таланта своего, надо расти и духовно. Твоя грусть-печаль откуда берётся? Да от пустоты, которая внутри. Там, где нет веры и умирает надежда, обязательно возникает пустота. Я, как гуру в Гималаях, буду медленно наполнять тебя знаниями и позитивом. Ибо разум программируется. И если ты не запрограммируешь его сама, это сделает за тебя кто-то другой.
– Я поняла. Мне интересно, каким должен быть настоящий мужчина, чтобы от него не смогла уйти его любимая?
– Во-первых, самостоятельным и независимым, не бояться взять на себя ответственность, и оценивать твоего принца надо не за красивые слова, а за дела, поступки, которые сами говорят, что он любит тебя. Ну и, конечно, уметь зарабатывать деньги, кормить-то семью надо, особенно, когда женщина рожает и воспитывает ребёнка.
– Вот как, а Дэн, по-моему, сильно зависит от своей мамашки, а я её побаиваюсь, – девушка состроила ужасную гримасу. – Она так холодно смотрит, словно со старинного портрета, протыкает нас своим колючим ледяным взглядом, как ножом разрезая нашу связь с её любимым сыном. Мне каждый раз становится жутко, и я не знаю, выдержу ли такую свекровушку.
– Это, конечно, плохо, но тебе же не с ней жить, в конце концов, – я сделал глоток и ещё раз понюхал сам и поднёс чашку внучке. – Тебе нравится его запах? Я имею в виду Дениса.
– Ну, да.
– Часто бывает, что запах имеет решающую роль в отношениях, значит, он тебе подходит. Запах плохих людей смердит, а светлых, хороших – приятный. Вот сам кофе – горький, но запах, аромат?! Просто цветущий персик! И Дэн бывает горький, как жизнь, не такой, как тебе хочется, но это в тебе говорит эго. Но иногда всё же он бывает и сладким, как любовь, иначе ты бы ты не была с ним. Следуй своему сердцу, интуиции: они уже заранее знают, чего ты хочешь, но и разум не отключай.
Я где-то читал, что эмоциональное состояние женщины состоит не только из того, что с тобой происходит, а на 90% из того, как ты реагируешь на это. Добавил:
– Научись управлять своими эмоциями с помощью воли и мыслей, как у Киплинга:
…Умей принудить сердце, нервы, тело
Тебе служить, когда в твоей груди
Уже давно всё пусто, всё сгорело,
И только Воля говорит: «Иди..!
Главное – побеждай себя, тогда ты сможешь преодолеть любые сложности. А если ты устал от всего, что навалилось на тебя, то кофе – самый быстрый помощник в мире.
– А я, какая должна быть? – она в упор посмотрела на меня, а я задумался: сказать, не сказать. – Ну, дедуля, колись, у тебя опыт, так делись с подрастающим поколением.
– Ну, хорошо, получай: любовница в спальне, хозяйка на кухне, королева в обществе.
– О, супер!
– А вообще, ты должна сказать: «Я такая, какая есть, и если ты пришёл в мою жизнь, то считайся с этим». Но – знать себе цену и иметь свою точку зрения, следить за собой, благодарить его и уметь прощать. Я хочу, чтобы ты была счастливой. Многие ищут счастье в сферах выше своего уровня, а другие – ниже. Но ведь счастье такого же размера, как и ты сама, оно рождается, живёт и умирает внутри тебя.
– Спасибо тебе, дедуля. Повоспитывал ты меня круто, наговорил столько, будто я выпила капучино без сахара. А скажи, пожалуйста, что такое любовь? – вдруг неожиданно, растягивая каждое слово, спросила Паулина. – Ты ведь любил!
Я нежно посмотрел на неё:
– Почему, любил?! Я и сейчас люблю.
Сделал паузу, подбирая слова: ведь это очень важно для неё сейчас, что я отвечу.
– Любовь – это когда все мысли о любимой и тёплая волна чувств захлёстывает тебя полностью с головой. Засыпаю и просыпаюсь с думами о ней. Весь день живу от неё до неё и не могу напиться этой душевной влаги. Хочется всё бросить и бежать к ней, слагать стихи, потому, что без неё мне очень плохо. И сердце рвётся то от радости встреч, то плачет до слёз, тоскует. И ты не находишь себе места, когда её не обнимаешь…
– Вау. Здорово. И у нас примерно так, – она взглянула на часы и засуетилась. – Ой, мне уже пора бежать. Опаздываю на первую пару. Всё, пока. Чмоки!
Она взмахнула рукой, будто крылом, и упорхнула на занятия в институт, не допив янтарного напитка. Убежала в чёрном одеянии, рваных джинсах и белых кроссовках.
Поколение младое, недопонятое нами.
Паулина любит проводить время в кофейнях, где наслаждается вкусом кофе и музыкой. Рэп, хип-хоп, рок…
Конечно, она не будет всё это делать, а будет самой собой, но кое-что возьмёт со временем в свою копилку детей индиго. Эти советы, скорее всего, для моего поколения. Я опрокинул чашку на блюдце по старому обычаю. Гуща расползлась бежевым аистом в перепонках, а над ним в кольцах плыл жёлтый месяц лимонною коркой.
Теперь, с высоты своего возраста, я могу смело утверждать, что жизнь слишком коротка, чтобы тратить ее на никчёмные обиды и ссоры. Опыт, умноженный на познание, – лучший этап в жизни. На каждом этапе надо ставить свои цели, а не заниматься тассеомантией – гадать на кофейной гуще. Дети часто повторяют судьбу родителей: «Яблоко от яблони недалеко падает, но далеко катится. Сейчас молодёжь живёт более раскрепощённо и смело, чем мы – наше поколение «ограниченной оттепели».
Они с Дэном ещё какое-то время «попинали» при встречах друг друга в съёмной квартире и сделали паузу. Самое лучшее временное убежище в мире между страницами хорошей книги, которая успокоит, словно кофе, даст нужный совет, что я и посоветовал Паулинке.
Не допив эспрессо, ты раскроешь душу, там легко и чисто зазвучат стихи…
Вам не понять, как я живу
Юра рассказывал, как зимой подо льдом, выпрашивал у кормилицы Волги, а летом с лодки, выуживать рыбу. Вот уже несколько лет он живет на берегу лесистого острова в деревянной избушке с русской печкой.
Судака и леща коптил, из мелкой плотвы, окуней и щуки получалась наваристая уха. Чай и уха отдавали водорослями: варил он ее на речной воде.
Волжская рыбка попадалась некрупная, но вкусная. Народ из Карачаровского пансионата протоптал к нему тропу и не переставал уносить копченый дух. Любимая собака хозяина по кличке Альма встречала и провожала гостей дружным лаем.
К вечеру на реке всё стихало и на берег надвигалась влажная прохлада в лучах далёкого багряного заката над зеркальной гладью Волги.
– Может быть, останешься сегодня? – спрашивал у Марии Юра, подливая ей в чашку горячего чая с чабрецом.
– Нет, пока не могу. Извини, – какой уже вечер не решалась она, кутаясь в тепло пледа, после того, как вдоволь накупалась нагишом в вечерних сумерках. А что он? Отвернувшись, терпеливо ждал за камышом с полотенцем в тельняшке, невысокий, крепкий, с загорелым темным лицом.
– У тебя обалденная фигура, подглядел, – словно извиняясь, тихо произнес он, накрывал её шерстяным теплом. Сам шутил, сам смеялся своими белыми зубами, гладил её по плечу шершавой рукой.
В прошлом Юра был военным лётчиком транспортной авиации, кавалер Ордена Мужества. Однако после Чернобыля ушёл в запас залечивать раны и поселился на лесистом маленьком островке у самой великой реки, где жили когда-то все его пращуры. Дети выросли, а жена отказалась от условий жизни речного аскета.
Возле избы он поставил баньку и у воды, у причала, соорудил ротонду с куполом из парашюта. Кто побывал здесь хотя бы раз, мечтал вернуться сюда ещё и ещё – сказочно райский уголок.
Красота большой воды давала ему силы и вдохновляла. Юра, сидя в лодке, слушал пение птиц, слагал свои дивные стихи, удивляя друзей. Мужик от земли, хозяин Волги с талантом от Бога высекал рифму из своей загадочной души: «Вам не понять, как я живу…»
…Они с Марией познакомились случайно, при странных обстоятельствах.
В августе в день авиации на остров приезжали его однополчане, посидели экипажем в кают-компании, в ротонде под парашютом. Боевые друзья уехали, а Юра чего-то не мог заснуть и бродил по своему лесному угодью. Ноги сами переступали в предчувствии необычного, романтического. Он двинулся по тропе к пансионату, вдыхая спелый воздух, пахнущий, сгорающей под солнцем травой и лесными цветочками.
Лунная дорожка на реке казалась взлётно-посадочной, отчего безумно хотелось взлететь, воспарить над лохматыми кронами, став белым ангелом среди странников-облачков.
Юра брёл уже по одной из семи аллей лесопарка, лучами исходящими из центра. Так в 19-м веке задумал князь Гагарин, построивший здесь усадьбу и аллеи, подобно лондонскому Гайд-парку. Людям нравился этот островок чуда природы, где соединились лес, река, отдых, рыбалка…
– Эй, привет. Ты не заблудился? – прервал его воспоминания весёлый женский голос.
Повертев головой, он увидел женщину в белом, которая сидела на причале, свесив ноги, а в руках держала небольшой мольберт и всматривалась в ночного гостя.
– Я не могу заблудиться, живу я здесь, – слегка пошатываясь, уточнил Юра. – А ты, похоже, художник. И что рисуешь в темноте?
– Всё, что вокруг. Хочешь посмотреть?
Юра кивнул, и она жестом пригласила присесть рядом.
Он немного замешкался, и неуверенной матросской походкой подошел к ней. Уже вблизи увидел, что у незнакомки длинные светлые волосы, которые пленительно трепетали на ветру, глаза зелёного цвета: их стало видно в свете луны. Она была хороша собою. Эта мысль не давала ему покоя.
– Мария, – прокашлявшись, она протянула ему руку. – Я из Москвы.
– Юрий, местный житель, – пошутил он. – Рыбу ловлю. Рассветы встречаю…
– Не скучно?
– Нет. Представь, с детства мечтал о такой жизни. Однажды всё потерять – и вновь начать… но уже с мечты! А Москва – сумасшедший город, какой-то «человейник». Миллионы людей, а ты – одинок!
И глядя на огромную Волгу, стал медленно читать свои стихи: «Вам не понять, как я живу, бужу рассвет с туманной дымкой, когда лишь солнца первый луч слегка крадется невидимкой».
– О, да ты ещё и поэт?! Прекрасные стихи. Поэт Волги, да?
– А ты – светлый человечек.
– Что ты имеешь в виду – цвет волос и одежду? – пыталась шутить она, иногда подкашливая.
– Нет. Говорят, что в тёмные времена очень видны светлые люди, – теперь он решил ей делать комплименты, чтобы приблизить её ближе, лучше узнать. Она ему явно нравилась.
– Значит свечусь? Нет, я – обычная женщина. Свет был, когда работала дизайнером, а сейчас по инерции тянет ещё рисовать, – задумчиво, глядя в темноту, молвила Мария и опять раскашлялась.
