скачать книгу бесплатно
Мир снов. Часть первая
vladimir_d.h.t
Недалёкое будущее. Глобализация, роботизация и информатизация, призванные нести всеобщее благо, бесповоротно меняют окружающий мир. Молодой человек по имени Дэвид, пытающийся найти своё место в жизни, невольно сталкивается с осознанным сновидением. Его переживания выходят далеко за рамки классического понимания человечеством реальности и законов физики, а столкновение с опасными и не поддающимися объяснениям событиями не дают ему вернуться к прежней жизни. Одержимый идеей во что бы то ни стало овладеть данным навыком, Дэвид невольно оказывается втянут в очень запутанный и противоречивый государственный эксперимент по контролю наркомании. Смирившись со стремительным падением на социальное дно и необратимыми повреждениями психики, Дэвид сталкивается с человеком, который единственный не считает его сумасшедшим… Содержит нецензурную брань.
vladimir_d.h.t
Мир снов. Часть первая
От автора
Уважаемый читатель, данное произведение – это художественная научная фантастика, построенная на воображении автора.
Однако, в основу данной повести легли реальные события, неразрывно связанные с осознанным сновидением: некоторые диалоги почти дословно перенесены «на бумагу».
Все имена изменены, опущено излишне детальное описание и несущественные происшествия.
Ряд эффектов и возможностей осознанного сновидения, описанный в данной повести, носит гипотетический характер и основывается исключительно на личном субъективном опыте и свидетельствах очевидцев, объективно не доказанных и не проверенных в лабораторных условиях: Ваш личный опыт может противоречить содержанию данного произведения.
Я не преследую своей целью оскорбить, унизить или каким-либо образом нарушить чьи бы то ни было права. Я заранее прошу у Вас прощение в случае, если это по каким-либо причинам произошло.
Я категорически против любого нарушения действующего законодательства РФ и ни в коем случае НЕ пропагандирую противоправные действия.
Мнение и действия персонажей данной повести не отражают мнение и убеждения автора.
Пролог
Руины некогда живого города. Пыль ещё не осела до конца, но её медленно, и верно прибивал к земле падающий крупными каплями дождь. Повсюду лежали обломки зданий, искорёженная военная техника и трупы людей. Это была бойня. Дэвид медленно брёл среди этой пустыни смерти. Периодически ему встречались одинокие люди, которые, так же, как и он, пытались осознать произошедшее.
Впереди Дэвид увидел маленького мальчика, ему было не больше 8 лет. Какое-то странное чувство возникло где-то в глубине сознания. Какая-то непостижимая смесь ужаса и дежавю. Мальчик тоже заметил его и, Дэвид был готов поклясться, испытывал тоже самое. Они смотрели друг на друга, как смотрит человек на незнакомца за секунду до того, как поймёт, что это его отражение. Спустя мгновение Дэвид вдруг резко осознал, кого он видит перед собой и что имел в виду Манекен. Словно нарушенная камнем водная гладь, всё окружение завибрировало и провалилось в темноту, а Дэвид оказался лежащим на кровати посреди своей комнаты в общежитии. Было раннее утро, за окном ещё темно. Он устало открыл глаза и приподнялся на локтях. Взгляд был утомлённым, будто он не спал всю ночь, но, на самом деле, он с большим трудом вырвался из очередного сна.
Глава 1. Ложное пробуждение
– Дэвид, ДЭВИД! – голос долетал откуда-то издалека, – Дэвид!
На самом деле голос принадлежал преподавателю в вузе, а обращён он был к студенту, который в наглую спал на третьей парте, опёршись подбородком об руку. Услышав своё имя, молодой человек вздрогнул и всхрапнул, чем вызвал многочисленные смешки сокурсников. А преподаватель меж тем продолжал:
– Теория общественного договора Гоббса применительно к современной проблеме глобализации – я жду, – мужчина в классическом костюме, с седой бородой и усами, коротко стрижеными волосами, так же с сединой, угрожающе нависал над сонным студентом, который отчаянно пытался собраться с мыслями и понять, чего от него хотят.
– Теория общественного договора – это когда общество договаривается, – студент искренне пытался как-то сформулировать мысль, но язык после сна не слушался, – когда общество договаривается…что за чушь, – последние слова вырвались почти беззвучно, но преподаватель стоял достаточно близко, чтобы услышать.
– Вы на аттестации получаете красный диплом – вот это чушь. Значит так, товарищи, уже четвёртый человек не может ответить на один и тот же вопрос, что говорит о том, что вы стадо баранов, не желающих учиться. В связи с этим, всем задание – подготовить реферат к следующему занятию на тему теорий общественного договора, – преподаватель осёкся, видя, что студент, которого он с таким трудом разбудил, поднялся с места, чтобы покинуть аудиторию, – я никуда вам не разрешал выйти!
– Я сам себе разрешил, – студент, пробурчав это себе под нос, продолжал планомерно продвигаться к выходу, не глядя в сторону свирепеющего профессора.
– За ваше хамство я буду вынужден написать докладную, что крайне негативно скажется на предстоящей зачётной неделе лично для вас!!! – преподаватель удовлетворённо сел за стол, считая это неоспоримым аргументом.
– Таким образом, уважаемые собравшиеся, – Дэвид наконец выбрался к выходу, откуда начал вещать на всю аудиторию, – вы видите в действие общественный договор, суть которого, по заверению господина Гоббса, заключается в том, что будучи больше не в состояние выносить анархию, постоянную грызню за территорию и собственную жизнь, общество договорилось, что каждый отказывается от части прав в том случае, если это делают остальные, к примеру, я отказываюсь от права убивать, если каждый из вас сделает то же самое. И дабы блюсти эту договорённость, был создан институт государства, который должен был следить за соблюдением договора.
– Вот, так и надо было сразу отвечать, так и быть, не напишу на вас докладную в этот раз, – профессор, видимо, решил, что возымела действия его угроза.
– Именно это, – продолжал студент, – я называю чушью, потому, что общество само по себе не способно договориться о чём бы то ни было. Посмотрите на аудиторию, раз за разом из-за оплошностей одних студентов, страдают все, выполняя дополнительные задания, задерживаясь после пар. И всё, на что мы способны – это поругать отстающих. И я такой же. Мы не можем ни о чём договориться даже сейчас. А вы считаете, что это было в до государственный период?! Это вы, – студент показал на профессора, – принуждаете нас соблюдать правила, это вами они придуманы, нам они не нужны, мы о них не договаривались.
– Т.е. вы утверждаете, – профессор поднялся со своего места, – что философ Гоббс был неправ?! Вы далеко не первый, кто ставит себя выше признанных учёных, между тем, вы не знаете и половина того курса, что мы изучаем.
– Я утверждаю, что я прав только потому, что в нашем, намного более продвинутом обществе, теория общественного договора является, на самом деле, навязыванием прав сверху ради блага тех, кто сверху. Раз это происходит так сейчас, то это было так же и при зарождении государства. А теперь, если вы разрешите, я выйду умыться и выпить кофе, иначе я выключусь прямо здесь, – с этими словами Дэвид развернулся и вышел из аудитории под слова профессора «вы видели перед собой наглядный пример комплекса…», дальше слов уже было не разобрать. Войдя в туалет, Дэвид направился к крану и, включив холодную воду, подставил голову под струю. Ободрение пришло, но стоило вытереть лицо бумажным полотенцем, как снова навалилась сонливость. Сзади донёсся резкий и жутковатый звук старых качелей. Дэвид практически подпрыгнул на месте, с облегчение обнаружив, что это просто открылась входная дверь.
– Ты чего?! – вошедший парень усмехнулся, опасливо поглядывая на своего сонного знакомого.
– Да так, не ожидал, – Дэвид опять посмотрел на себя в зеркало, чувствуя какую-то страшную тайну, которая сегодня ему приснилась, но он уже не мог вспомнить детали этого сна.
– А ты чего такой сонный, всю ночь гулял?! – голос принадлежал всё тому же вошедшему парню, который встал у форточки и закурил сигарету, наблюдая за медленно светлеющим серым ноябрьским небом.
– Можно и так сказать, – Дэвид подошёл к собеседнику, жестом попросил прикурить, и после долгой первой затяжки осторожно продолжил, – у тебя бывало такое состояние, что ты думаешь, что проснулся, а на самом деле находишься во сне?
На эти слова его собеседник медленно повернулся к Дэвиду, взял сигарету в рот, чтобы освободить руки, и наклонил голову Дэвида назад, чтобы лучше рассмотреть зрачки:
– Чего пил? Чем заедал?
– Ты не понял, – Дэвид вырвал голову из чужих рук и тоже уставился в окно, – я что-то делал, потом оказалось, что это сон и я проснулся.
– Т.е. тебе приснилось, что ты проснулся, а потом ты проснулся по-настоящему?
– Да, но это ещё не всё. Когда я проснулся через какое-то время оказалось, что и это сон. И так много-много раз, я уже не помню и половины таких сюжетов, зато отчётливо помню последний – я шёл по городу, он был разрушен, повсюду были трупы, и всё так реалистично, как наяву, – рассказ был прерван звонком, означающим конец пары.
– Пошли, – сокурсник докурил сигарету и бросил в мусорное ведро, – тебе надо выпить кофе.
Дэвид вообще не очень любил ходить по коридорам вуза во время перерыва между парами – было полно студентов, которые либо бешено носились во время сессии, пытаясь закрыть долги, либо бешено носились между сессиями, потому, что экзамены ещё далеко. В любом случае всегда было очень шумно, оживлённо и тесно. Проталкиваясь через гудящую массу людей, он вежливо пожимал все протянутые ему в приветственном жесте руки, монотонно отвечал «привет, всё нормально», и старался не забыть, куда он идёт и зачем. Благо его сокурсник постоянно оглядывался, чтобы не потерять Дэвида из вида. Когда они пробрались по шумным коридорам в такую же шумную столовую, Дэвид окончательно сдался, и рухнул на первое попавшееся свободное место. В поле его зрения попался экран чужого планшета, потом экран смартфона какого-то случайного прохожего, следующей точкой, куда упал взгляд – был экран плазменной панели в столовой. И во всех этих экранах Дэвид видел новости на тему одного и того же события – окончание отстройки «бедных кварталов».
Глава 2. Музей
В небольшой студии, довольно классического для таких передач типа, располагался круглый стол. На дальней стороне сидел ведущий. На остальных местах были приглашённые гости – эксперты в разных областях: экономика, политология, представитель департамента миграции, министр внутренних дел и ещё пара-тройка обозревателей разной величины и масти.
– Итак, – ведущий приступил к очередному блоку передачи, – пожалуй, самая волнительная и противоречивая тема на сегодняшний момент – «бедные кварталы». Я бы попросил наших гостей вкратце охарактеризовать саму идею, пока, не касаясь практической реализации.
– Если позволите, – слово взял довольно худощавый мужчина средних лет, в очках, с классической причёской, в деловом костюме серого цвета, – давайте взглянем на всё с экономической точки зрения, так как, не будем скрывать, все стороны жизни направлены на оборот денежных масс, и это, безусловно, ключевой аспект в современной экономике. Конечно, вопрос крайне многозначный. С одной стороны, если подсчитать вложенные средства в отстройку так называемых «бедных» кварталов, то совсем нельзя назвать их бедными. И, позволю себе напомнить, ещё несколько десятилетий назад, издалека они бы выглядели, как бизнес центры.
– Вы имеете ввиду преобладающую долю небоскрёбов в этих кварталах? – ведущий уточнял данное обстоятельство для тех телезрителей, которые впервые столкнулись с данной темой.
– Безусловно, существенно на это повлияла сама основа. Как все знают, недалеко от нас есть заброшенный город. В своё время он подвергся массированной атаке террористов и долгое время стоял в руинах, заброшенный и никому не нужный. Почему бы не реконструировать его, используя уже имеющие постройки, большинство из которых, так уж вышло – небоскрёбы.
Телепередача была выключена пультом дистанционного управления.
– Наркоманы в пентхаусе, да уж, – мужчина лет 38-40, довольно коренастого телосложения, устало поднялся с дивана. Внешний вид был довольно противоречивым. С одной стороны, можно было бы предположить, что это представитель топ-менеджмента: дорогой интерьер загородного коттеджа, но на работу он явно не спешил, одет был в брюки, рубашку, не заправленную и наполовину расстёгнутую, как и рукава её. На левой руке дорогие золотые часы, на которых, однако, не было стрелок. С другой стороны, причёска перенаправляла ход мыслей в сторону каких-то религиозных групп: коротко подстриженные волосы с боков и сзади, с небольшим вайшнавским хвостиком на затылке. На лице небольшая щетина тёмных волос. Всё это, вкупе с очень просторной и стильно обставленной квартирой, создавало вид дорогой небрежности весьма влиятельного человека. Он подошёл к окну. Он жил за городом рядом с Озером. Со второго этажа его дома открывался отличный вид на те самые «бедные» кварталы, которые высились вдалеке громадой небоскрёбов и скелетом строительных подъёмных кранов.
– М-да, – сказал мужчина, задумчиво глядя на них. Посмотрев на часы без стрелок, он неторопливо застегнул рубашку, надел пиджак, и вышел из квартиры.
На одной из самых значимых площадей города, несмотря на близящийся полдень рабочего дня, собралась огромная толпа жителей. То тут, то там проглядывали видеокамеры репортёров. Периметр был оцеплен кордонами полиции, но атмосфера всё равно веяла праздником, ведь поводом для сбора такого количества народов и прессы послужило открытие музея древностей после долгой и монументальной реконструкции, который высился огромной зеркальной усечённой пирамидой в задней части площади.
Вот, наконец, подъехали официальные лица: мэр города, главный подрядчик строительства, представители спонсоров и, конечно же, директор музея, человек весьма своеобразной внешности: всегда при параде, но с вайшнавским хвостиком и уже ставшими знаменитыми, часами без стрелок. Все собравшиеся сказали по несколько важных слов: мэр о важности подобного культурного объекта и благодарности спонсорам за окончание строительства, подрядчик об особенностях конструкции и материалов, а директор лишь упомянул, что рад, наконец-то, приступить к работе в новом здании, а также о том, что ближайшая неделя будет бесплатна для посещения всех зон музея. Когда ленточка была перерезана, директор сообщил, что все желающие, включая прессу, могут зайти внутрь и начать осмотр или видео и фото съёмку, фотографировать со вспышкой запрещалось, так как это портит некоторые экспонаты. Внутри располагалось всё, что может относиться к древностям, начиная от окаменелостей, заканчивая предметами быта, культуры, виртуальные залы по реконструкции различных массовых событий в истории. По сути, данный комплекс представлял собой совмещение всей древней истории, археологии, культурологии, лингвистики и архитектуры.
Журналисты располагались на фоне самых эффектных экспозиций, чтобы отснять свой репортаж, и, конечно же, все старались взять интервью у почётных гостей и руководства комплекса.
– Теперь мы будем тут стоять, пока не отморозим себе руки, – один из многочисленных студентов в очереди на вход в новый музей в день его открытия то и дело высказывал недовольство происходящим.
– Да ладно, всё же лучше, чем на парах сидеть, – это ответил его знакомый, который был рад прогулять целый день занятий, даже если ради этого придётся отстоять на ноябрьском морозе и потом часа два слоняться по новому музею.
– Да какая разница, что на парах чушь несут, что тут эту чушь реконструируют и предъявляют людям, – Дэвид был более выспавшийся, чем два дня назад, когда он вызвал на себя гнев профессора.
– Т.е. ты хочешь сказать, что скелет мамонта – чушь, и его не было на самом деле? – возразил кто-то из сокурсников рядом.
– Нет, мамонт, стоящий посреди озера в ожидании ледникового периода – вот это чушь, – Дэвид махнул рукой, как бы показывая, что это очень длинная давно избитая тема, и ему не хочется сейчас поднимать её по сотому кругу.
– Знаешь, Дэвид, – студент наклонился к другу, чтобы была возможность сказать тихо, – профессор прав, ты нигилист. Ты отрицаешь любую теорию, не важно, какую, лишь бы отрицать. И считаешь это признаком ума, а на самом деле, это признак подросткового максимализма.
– Знаешь, – Дэвид так же наклонил голову к другу, чтобы говорить на той же громкости, – Земля на самом деле плоская, а звёзды – это точки на сфере вокруг нас, а все, кто утверждает обратное – нигилисты и подростки.
– Как всегда передёргиваешь. Земля – звёзды – это очевидные вещи, которые вычисляются простым наблюдением, и если уж до этого додумались чёрт знает, когда, то сейчас, с нашими технологиями, уж смогли бы понять, как подохли долбаные мамонты.
Дэвид не хотел продолжать этот бессмысленный диалог. Вообще он, судя по всему, был единственный не рад этой экскурсии. Что-то пугало его в этом здании. Какое-то давно забытое переживание отзывалось мурашками по его коже.
Студенты, наконец-то, вошли в здание музея. К удивлению многих, не смотря на почти полную зеркальность стен снаружи, внутри они оказались прозрачными только на самых верхних этажах, где располагались наименее уязвимые к ультрафиолету, образцы. В любом случае, даже там стены почти полностью закрывались специальными шторками большую часть времени
Глава 3. Только для персонала
Первый полноценный публичный рабочий день на новой должности подходил к концу. Директор музея дал последнее интервью, состав которого был идентичен всем остальным: почему музей в форме пирамиды, зачем нужны стеклянные стены, как часто будут обновляться экспозиции, почему у вас часы без стрелок и т.д.
Он спускался вниз на лифте. Стены кабины были прозрачными, как и шахта. Сотрудники проводили последнего посетителя, заперли двери и начали уборку. Директор проследовал до дальней части нижнего этажа к двери «Только для персонала», вошёл в неё и оказался около нового лифта. Он вызывался специальным кодом доступа: внизу хранились особо ценные экспонаты, и нельзя было допустить, чтобы любой сотрудник, только что зачисленный в штат, имел к ним доступ, равно как и сверх любопытный посетитель. Спустившись ещё на несколько этажей под землю, директор вновь прошёл вглубь зала, где отыскал собранный скелет динозавра. Как оказалось, его правая передняя лапа была подвижна и легко смещалась в сторону. Под ней находился еле заметный люк. Открыв его, директор нажал на какую-то кнопку, и механизм закрыл люк и задвинул лапу автоматически после его спуска внутрь.
На огромной глубине под музеем, намного ниже, чем городской метрополитен, залегала самостоятельная ветка железной дороги, которая вела далеко за город, точнее, должна будет вести, так как в настоящий момент проходило активное строительство. Директор спустился и оглядел работу строителей, тут же приняв некоторые правки, отправился в небольшое подсобное помещение. Там уже находился человек, внешне не отличимый от строителей путей, однако именно он руководил всеми работами.
– Ну что, Ра, – обратился он к вошедшему директору, – как прошёл день? А то мы-то тут безвылазно, ни хера не слышим.
– Тяжело – много народу, много журналистов, много вопросов, в основном, тупых вопросов, – Ра налил себе кипятку в небольшую глубокую мисочку, в которой лежали спрессованные в таблетку чайные листья с почками.
– Ну ещё бы, такое здание отстроили, считай, заново, это ж какой повод, мать его! Слушай, а нахера тебе часы без стрелок? – прораб кивнул на наручные часы директора.
– В основном, тупые вопросы, – чуть повысив голос, повторил Ра, – вы давайте, закругляйтесь, ночью лучше не шуметь, хоть нас и слышно не должно быть, но мало ли.
– Да, надо бы, – прораб потянулся через спинку стула и нажал на большую красную кнопку на стене. Вслед за этим раздался звуковой сигнал по всему тоннелю, означающий конец рабочего дня, – а как там твои пчёлы?
– Не пчёлы, а ОСы, – Ра аккуратно переливал получившуюся заварку в маленькую пиалу и неспешно вдыхал аромат напитка.
– Да какая хер разница? Пчёлы, осы, один хер, – прораб переодевался в чистую одежду, явно не понимая, что Ра имеет в виду не насекомое, а аббревиатуру ОС (осознанное сновидение).
– Пока «Улей» проектирую. Надо же им где-то быть, – Ра неспешно, но за один глоток выпил содержимое пиалы, и, поместив в неё нос, медленно вдыхал остатки аромата и эфирных масел, оставшихся на стенках.
– А с хера ли ты? Они разве сами его не делают?
– Обычные сами, но у меня редкий вид, очень дорогой, – Ра допил остатки чая и, не обращая внимания на явное непонимание со стороны прораба темы разговора, внимательно изучал карту получавшегося тоннеля.
– Давно хотел спросить – нахуя мы строим эту линию? Контрабанда? Хочешь вывезти всё из музея, продать и на отдых? Просто деньги ты нам платишь немаленькие для директора музея…
– Слушай, а давай вот тут соединим обе ветки? – Ра проигнорировал вопрос.
– На хер? – прораб с одним надетым ботинком на ногу подпрыгнул к Ра, склоняясь над картой, – тут же магистраль проходит. И потом, это совсем рядом с Музеем. Сразу выберешь, по какой ветке поехать, чем между ними бегать.
– А заблокируют одну из них в начале и в конце, что делать будешь?
– Ну, не знаю, если так рассуждать, на хера тебе только один переход, давай все ветки соединять и доп. тоннели рыть.
– Заметь, не я это предложил, – на этих словах Ра медленно повернулся к прорабу.
– Сука ты, Ра, хитрожопая, сам по пирамиде ходишь, да в камеры лупишься, а мы тут копаем, так ещё теперь и в 5 раз больше работы. Где столько людей взять?
– Людей я найду – это не твои проблемы.
Прораб наконец переоделся и пошёл к специальному блоку под землёй, где ночевали все строители.
А Ра, немного погуляв по опустевшей железной дороге, вернулся на поверхность и отправился к себе за город.
Глава 4. ОСы
Дэвид шёл по парку, медленно вдыхая свежий июльский воздух. Редко, когда в разгар зимы можно найти такой островок тепла и свежести. Тут его взгляд привлекли мелькание шум где-то впереди. Сразу за поворотом Дэвид увидел автодром. По трассе с рёвом неслись автомобили, обгоняя друг друга. Что-то странное происходило вокруг. Дэвид с подозрением начал оглядываться и вдруг он наконец обратил внимание, что, не смотря на лето и жару с неба падает крупными хлопьями снег. Волна эйфории захлестнуло всё тело. И в этот самый момент один из гоночных болидов вылетел с трассы и влетел прямо в Дэвида.
– Дэвид, Дэвид, проснись, это лишь сон!!! – около кричащего во сне парня стояли его соседи по общежитию.
– Твою ж мать, как больно-то, – он согнулся пополам, хватаясь за живот, – ладно-ладно, мне просто кошмар приснился, идите все спать, я в норме.
Когда студенты разошлись в растерянности по своим спальным местам, Дэвид ещё долго не мог заснуть, боль вроде и отступила, но сам факт того, что пережитое во сне вылилось в реальную боль, шокировало.
Наступило очередное ноябрьское утро. Ноябрь – это почти такой же подлый месяц, как и февраль. В феврале все ждут весну, устав от холодов, ждут тепла, а в ноябре ждут праздника – Новый год. И ноябрь, как и февраль, кажутся слишком затянутыми, потому, что вот-вот, и начнут украшать улицы, или вот-вот, и температура поднимется выше нуля. Но месяц всё не заканчивается, а позади уже 60 дней дождливой осени или холодной зимы. Каждое утро в ноябре светлеет всё позже, погода всё пасмурней. Для студентов, ноябрь – это ещё и время приближающейся зачётной недели, время тестов, рефератов, курсовых работ.
– Я тебе говорю – боль адская!!! – Дэвид вполголоса, чтобы преподаватель не заметил, рассказывал другу про сегодняшний сон с машинами.
– Ну и что, все знают, что если мозг что-то воспримет за реальность, то и ощущения воссоздаст, не мешай, а? – студент пытался ухватить нить лекции.
– Ага, а синяк тоже воссоздаст? – с этими словами Дэвид задрал рубашку, демонстрируя огромный кровоподтёк посреди живота, как будто бы его и вправду что-то сильно ударило.
– Ух нифига себе?! – Кевин сказал это чуть громче, чем следовало, – ты где так умудрился?!
– Да говорю тебе, что во сне, – Дэвид осёкся, поймав на себе взгляд профессора.
– Молодые люди, – преподаватель обращался к Дэвиду и его одногрупнику, – я, конечно, не имею права никого осуждать, но давайте вы будете своими интимными делами заниматься после пары, хорошо? – аудитория наполнилась смешками и хихиканьем.
– Да, извините, пожалуйста, не сдержался, – Дэвид стыдливо опустил рубашку и потупил взгляд, чем вызвал ещё одну волну смеха.
– Да хватит уже про сон, – Кевин снова говорил шёпотом, когда профессор продолжил читать лекцию, – это бред какой-то, чтобы возник синяк, должен быть удар, который перебьёт стенки сосудов, и твой сон, – быстро продолжил студент, видя, как его собеседник уже хочет сослаться на автомобиль, – это фантазия твоего мозга, она существовала только у тебя в голове, и никак не могла нанести удар за её пределами. Слушай, может ты реально головой ударился в детстве, а?! Сходи к психологу.
Дэвид замолчал – он не любил любые упоминания его детства: он практически ничего не помнил, кроме того, он был сиротой. Приснившийся удар и реальные последствия не давали ему покоя. Его волновал даже не столько сам факт, что такое может быть, сколько ответ на вопрос «а если это будет не удар в живот, а выстрел из пистолета в голову?»
