Ретро. 64 стихотворения

Ретро

64 стихотворения

Владимир Бойко

© Владимир Бойко, 2020

ISBN 978-5-4498-4574-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Утреннее

Выходит – сначала? И сразу же набело?Как бритвой по горлу строка полоснет.Шатаясь, в белесое выбежать марево —спасет ли? в лицо кислотой не плеснет?Обломок луны, пронырнув через облако,еще напоследок коварно сверкнет,промозглая память без плоти и обликаменя умыкнет и назад не вернет.Послушай, рассвет, мой свидетель единственный,ты скоро уйдешь и забудешь меня,а я, задыхаясь неистовой истиной,едва ли дождусь беспристрастного дня.1994

Осень

Когда-то дни светлей бывали,а ночи – звонче и короче.Апрель атаковал бульварыи лето весело пророчил.Над легкомысленными дюнамидышал соленой мятой бриз.Смеялись, пели, были юными,играли бесконечный блиц.И выбегала ты из пены,в прозрачных капельках, дрожа,как выбегала бы из песнина солнечный мотив дождя.А помнишь эхо клавесина,тот звук, что никогда не лгал,пока азартно колесилипо городам, горам, лугам?Осваивали мир впервые,и, словно в рай, входили в май,и к чуду невзначай привыкли.Повремени – не вспоминай,что дни и впрямь светлее былив краю туманов, звезд и сосен,где опрометчиво любили,где нас врасплох застала осень.1978

«Ты – вызов, ты – тайна…»

Ты – вызов, ты – тайна,тобою клеймен.Твоими устамипить огненный меди алчной любовьюдарить поутру.Обвенчаны болью —нам так по нутру.Ты – вызов, ты – тайна,ты – вспыхнувший сон.Твоими крестамимой путь осенен.Я – ветер, я – вереск,я – горькая пыль.Потерян тот берег,к которому плыл.Прощанье – плачевно.Леченье – сплеча.Твое всепрощенье —моя всепечаль.В рассветной прохладеисчезнешь, маня.Ты – боль, ты – проклятье,ты – глупость моя.Я – остров, я – осень,над свечкой ладонь.Ты – прежде, ты – после,ты вечно – любовь.Под вечер поверитьв повергнутый пыл?Я – ветер, я – вереск,я – горькая пыль.Ты – вызов, ты – тайна,ты – рядом, ты – вне.Как жарко шептала:«Ты – мой, ты – во мне».Ты – первая полночь,и воздух – лилов.Мы – прежде, мы – после,мы вечно – любовь.1978

Придешь

счастье это теплое ружьечье-то невозможное плечозапоздалым окриком рассветвдруг уронит вымученный снегстанет осень в джинсах и босасыпать бусы сеять небесаупадут цветы к твоим ногамвопреки прилипчивым деньгамты придешь лениво и легкосбросив сон как старое пальтобудешь даже с осенью на тысдвинешь стены и сведешь мосты1979

Белые сны

Заснули дома,заснежены двери,зима белой бабочкойкружит сквозь сны,и сводит с умапропеллер метелив завьюженных окнахседой тишины.Жонглирует ночьсмешными снежками,и, привороженныйсонатами снов,расплещется лучв случайном стаканеиз лунных надежди лучших стихов.Полночный кустарьковеркает пальцы,но клавиатураковарно молчит.Лишь брезжит пустырьзабытого счастья —рассыпанный светвчерашней свечи.Пустые устаскривятся в усмешке,но звездный уставтак светел и строг,что ломкие сныи снежные фрескивосторгом наполнятпостылый острог.1979

Среди лугов

Среди лугов найти свой жанри стать травинкой малой мне бытам, где в ладонях я держалзвенящую частицу неба.Я этот миг всю жизнь ловил —и он меня наполнил верой.И сверху солнечный клавирструился над землею белой.И день сгорал. Вступал закатв свои права. Шептались ветки.Успеть бы мне земле сказать:«Прекрасная, пребудь вовеки».1979

Господи, что мне делать

Господи, что мне делать?Крик стекленеет в ночии прорывает пределы:«Господи,что жемне делать?!»Лучше – молчи.Скорбь, научи молчанью.Мудрости научи.Не отягчай мелочами.Но этот стон в ночи:«Господи, что мне делать!» —душу кромсает в клочья,опустошенное телоисковеркали корчи.Вместо лица – омертвелость.Ветер кидает с ног.Господи, что мне делать?Что же ты сделал, сынок?!Единственный, двенадцатилетний.Как же посмела смерть?Если бы мог я ослепнуть,если бы мог – умереть.В небе звезда зарделась,злая звезда моя.Господи, что мне делать?Что Тебе сделал я?Боже, ответь, за что же?Где же Твое милосердье?Где Твоя правда, Боже?Ну, покарай же смертью.Стынет голос и тлеет —«Что же я сделал Тебе…Господи, что мне делать…как же мне жить теперь…»Ветер кусает спину,снег сечет по лицу.Что это – крик по Сынуили плач по Отцу?Скорбь, научи молчанью,мудрости научи —всеми моими ночамив этой пустой ночи.1979

Этюд ранней осени

Сентябрь – последний приступ лета.Дрожат чуть слышно паутинки.Полупрозрачные картинки —случайный отблеск первоцвета.Пунктирный дождик обозначитчеред листвяной коловерти,благополучной неудачии медленной ноябрьской смерти.Давай уйдем во внесезоньеи спрячемся во мгле рассвета.Ты веришь в глупое везенье?Ты помнишь: здесь стояло лето…1979

Странники

Дорога дается от Бога,сейчас и навеки – одна.Уйдя от родного порога,мы пьем эту чашу до дна.Дорога дается от черта.Продрогшие, ночью и днеммы верстам не ведаем счета,бредем, и бредем, и бредем.Мой брат, как ты слаб, как ты беденс холщовой сумой за плечом.Бредем или, может быть, – бредимшальным предрассветным лучом.Мой брат, ты давно не смеялсяи горечь всей плотью постиг,но гордая тайна славянствахранится в глазницах твоих.Застыло безмолвное поле,поникли давно ковыли.Молчанье – жестокая доляизраненной насмерть земли.Безлюдно за нами и голо,и тлеют в пыли черепа,и щурятся алчно монголы —властительная шантрапа.И весело топчут иудызаветные наши цветы.Откуда, скажи мне, откудаспокойствие в ликах святых?Предел этой вечной дорогиневедом пока никому,но, сбитые в кровь, наши ногиупрямо шагают сквозь тьму.Ведь здесь, в заповедной отчизне,под зноем, пургой и дождем,дорога дается от жизни,и мы непременно дойдем.1979

Вне сезона

Стены, газоны,смена сезона,тает усталый снег,в телепрогнозах —сильные грозы,синие грезы для всех.Пусто и пресно,ныне и присностынет заката медь,густо-седаяночь оседает,чтобы к утру умереть.Стих вне сезонакистью Сезаннаводит по мостовым,в слове-сезамельется слезамимлечный и уличный дым.Тянутся нитиснов и событийв быструю ткань бытия —ночи повозкамчится по воску,мог бы забыть и я.Может быть, завтравспомним внезапнонаши ночные шаги.Жаль, что светает.Снег не растает.Губы коснутся щеки.1980

И больше ничего

В сладкие сумерки нырнуть,стать серенадой,синей звездой высвечивать путьв сумраке ада.Пару продажных истин распять,перед огнем склонитьсяи наблюдать, как катится вспятьвремени колесница.Строки никем не читанных книгпровозгласить в векахи удержать раненый крикв сильных руках.1980

Иноходцу

Мчитесь, кони, мчитесь, привередливые.Медлить незачем, когда выходит срок.Нынче дни пусты и неприветливы,нынче ночи – горечь между строк.Струны, пальцы, лица, гриф ореховый,бег коней, стремительных и гордых —мы сыграем самый скорбный реквиемна гитарных сбивчивых аккордах.Больше баньку не топить по-белому,на волков окончена охота,и по городу осиротеломуходит траур в это время года.Копошатся крысы в канцелярии,даже в церкви всё не так, как надо.Сорваны и скомканы сценарииобразцовой соцолимпиады.Собирайтесь на Таганской площади,барды, дипломаты, бедолаги —над Москвой густой закат полощется,и Россия приспускает флаги.Смотрят интуристы в изумлении,смотрит обалдевшая милиция,как встает столица на колени,чтоб за упокой души молиться.Песня – не перо, но тоже колется,словом тоже можно крепко бить.Русский Гамлет не терзался комплексом,отвечая однозначно – быть!Иноходец не сходил с дистанции,только сердце раненое рвется —в нашей памяти навек останетсябег подстреленного иноходца.Будем пить за павших, певших, дравшихся,будем жить, смеясь, сгорая, ссорясьи не забывая непродавшихся,из которых он был – наша совесть.1980

Флаги над городом

Я смотрю из окна на заснувшую площадь,на заснеженных улиц ночной фестиваль,где ликует метель, чьи-то флаги полощет,где в полнеба взметнулся мятежный февраль.А пустые глаза провалившихся окон —в чем секрет их молчанья, за ними-то что?Может, льется любовь электрическим током?Может, строчат доносы за складками штор?И случайных сомнений, внезапных венчанийночь полна, и горит голубая свеча,и печален и призрачен свет за плечами,как чужой поцелуй у чужого плеча.Мы наполним заветным огнем наши фляги,станем пить это пламя всю ночь напролет,а над миром взойдут белоснежные флаги,белоснежное солнце нам свет свой прольет.1980

Гимн душе

Вынь мою белую, беглую душу,криком – наружу, камнем – наружу,прямо в железобетонную стужу —кинь мою душу.Так умолял эстрадный маэстро:«Жги мою душу!»Знай свое время, знай свое место —а заповедную песню-фиестуразве нарушу?Пей мою душу.Крест – на оркестра скрипичное скерцо.Делай как знаешь, как тебе лучше.Хочешь – навек четвертуй мое сердце,рви мою душу.Смейся, паяц! – или можешь иначе?Весь изойди на кофейную гущу.Я тебя, как купюру, истрачу —но не куплю твою душу.Вечный полет, соло слова, слалом —лучше заткните ушии улыбнитесь потешным оскалом.Оставьте мне мою душу.1980

Телефонный ноктюрн

Моя печаль и грусть твоявстанут ли рядом?Но губ твоихизогнутый рисуноквновь место мне мое укажет.Ну что ж,гореть решусь ли я,когда прохладных фраз потоктак упоительно жесток?Впрочем, всё это – слова.Пусто за ними.Я пропускаю сквозь себясладкое имя.Красные лампочкив ночных киосках —сигнализация на страже.И дождь шелестит по асфальту,и шепчет дождь,и делает музыку.Зачем же так пусто кругом?Один тащусь через ночь,через дождь, через весь город,иду, как заведенный.Слегка пьян, но это неважно.Вот если я напиваюсь сильно,то начинается ерунда.Я сажусь на телефони звоню всем подряд,не заботясь, что ужетри часа ночи,все давно видяткрасивые сны,а разговор со мнойне сулитровным счетом ничего.На следующий деньменя просятбольше так не делать —и я, конечно, обещаюбольше так не делать —я действительно намеренбольше так не делать —но когда вечеромя снова напиваюсь,то именно так делаю.От одиночества всегданачинаешь валять дурака,даже когда не пьян.Вот ты еще не знаешь,что тебе я тожебуду звонить по ночам,несмотря на то,что у тебя нет телефона.И если тыуслышишь эти звонки —последний мой шанс —и если тынаутро попросишьбольше так не делать,то я решусьпросить тебя быть со мной,и, может быть,ты согласишься,хотя это тебе не сулитровным счетом ничего.Знаешь,может, оно и смешно,но всё равно —я люблю тебя.1980

С Новым годом

Серый снегночных бульваровгонит всехв тепло подвалов.В тот уют,где пьют без злостии снуютшальные гости.Где горяти тают свечи,где я радслучайной встрече.«Маг» орет,дым коромыслом —новый годсо старым смыслом.Среди тьмыв обвальном трансевиснем мы,обнявшись в танце.Невпопадкуда-то рухнем.Сонный матнесется с кухни.Бьет синдром —не бьется сердце.Спим втроем —нет сил для секса.А наутровсё сначала.Почему-тоты смолчала.Маскарадзаглох под вечер.Очень радНежданной встрече.В пьяный бредсмешно поверить.Гаснет свет.Закрылись двери.Брось дурить —завяли уши.Покуритьнашел бы лучше.Головагудит, как стерва.Завтра в два.Ни к черту нервы.Ну, пока!Еще полдняжди звонка,люби меня.1981

Тернии

Забытые сныв тисках тишины,как бабочки, трепетно бьются.Я снова в долгах,я стиснут в кулак,