скачать книгу бесплатно
– Ну, вот Абу и настал твой звездный час. Беги, угощай и этих сладкоежек, – сказав это в полголоса, я продолжил уже более громко, чтобы меня услышали у шатра. – Дамы, перед вами капуцин, эти обезьянки во множестве проживают у меня на родине. Они очень разумны, милы и непоседливы. Думаю, сейчас вам представится случай с ним познакомиться. Зовут его, кстати, Абу.
Тем временем обезьянка, подхватив под руку небольшой холщовый мешочек, выскользнув из фургона, вприпрыжку побежала к столу баронессы. Усевшись на землю в метрах двух от стола, Абу развязал завязки на мешке и расправил его в виде лукошка, явив на всеобщее обозрение горку мандаринов. Сосредоточенно поглядывая то на фрукты, то на сидящих за столом зрителей, он поправил феску на голове и начал по очереди доставать из мешочка плоды и подбрасывать их в воздух. Когда пакет опустел, в воздушном круговороте уже летало полдюжины цитрусов. Женщины, вытянув шеи, восхищенно наблюдали за представлением. Молодые представители местной знати, до этого отдыхающие после обеда, поднялись на ноги, приблизились к маленькому жонглеру, встав при этом полукругом на небольшом удалении. Даже кучер, крутящий на вертеле добытого подсвинка, на мгновение замер, с изумлением наблюдая за кульбитами маленького акробата. Представление длилось не более минуты, заканчивая его, Абу по очереди сложил мандарины в мешочек, приподнялся и, придерживая феску рукой, неуклюже поклонился. Все окружающие засмеялись и дружно зааплодировали. Обезьянка подхватила пакет и подбежала к баронессе. Протягивая ей подарок, она при этом скалилась и преданно сверлила ее своими карими глазками.
– Абу, ты просто чудо! Благодарю тебя за подарок. Но что это за плоды и как их есть? – девушка развернула мешок на столе и с интересом стала рассматривать мандарины.
Четверорукое создание, недолго думая, запрыгнуло на колени баронессы, вызвав изумленный вздох у окружающих и, вынув из жилетки свой цитрус, начало быстренько его чистить, стреляя сосредоточенными глазками на всех окружающих по очереди. Проведя наглядный урок по правилам поедания заморского фрукта, Абу спрыгнул на землю и, подпрыгивая на бегу, скрылся в фургоне.
– Господа, угощайтесь. Здесь, как я полагаю, рассчитано как раз для каждого, – женщины взяли по мандарину, после чего Изабель приглашающе указала кистью на мешок. Когда дворяне, развернувшись, направились к своему биваку, баронесса призывно махнула рукой моей подопечной.
– Айрин, девочка, подойди сюда.
Племянница вопросительно взглянула на меня и, увидев утвердительный кивок, подбежала к хозяйке шатра.
– Скажи, дитя, а не тебя ли с братом, я видела идущими пешком по дороге? И что это за повязка у тебя на голове? – говоря это, Изабель внимательно присматривалась к лицу ребенка. Заметив взгляд, Айрин потянулась ладонью к лицу, но потом обреченно опустила руку и чуть склонила голову.
– Да, это были мы с братом, и тебя, госпожа, я тоже заметила. Сами мы погорельцы и сироты, а повязка скрывает ожог, который я получила, спасая братика из горящего дома. Но де…, дядя сказал, что он его вылечит без последствий, даже шрамов не будет, – последние слова девочка произнесла с каким-то вызовом, при этом гордо подняв головку.
– Без последствий? Но это невозможно, – сказано это было с неподдельным удивлением.
– Дядя Соломон сказал, что он всегда выполняет свои обещания, – теперь это был уже учительский тон, который из уст Айрин звучал комично.
– Ну, дай Бог. Ты вот что, Айрин забирай посуду и передай своему дяде благодарность за угощение.
– Дядя сказал, что это подарок. И еще сказал, что если тебе, госпожа Изабель, понравились бокалы, то он готов предоставить весь набор, который у него на родине состоит из шести предметов. Так он сказал, – Айрин вопросительно уставилась на баронессу.
– Вы ставите меня в затруднительное положение. Это очень дорогой подарок, но признаться, это очень красивые вещи,– при этом девушка задумчиво рассматривала насеченные узоры на стенках фужеров.
– Хорошо, неси оставшиеся, а я в свою очередь постараюсь отдарится. И пригласи ко мне своего дядю Соломона, – слово «дядю» девушка особенно выделила, смотря с подозрением в глаза Айрин.
– Как пожелаешь, госпожа, – племянница поклонилась и теперь уже спокойно направилась к нашей повозке.
Услышав пересказ своей воспитанницы, я достал из ящика с посудой длинный прямоугольный футляр и спокойно направился к шатру. Дворяне в очередной раз поднялись и приблизились к столу баронессы. Положив футляр на стол, я развернул его замками в сторону женщин и, откинув серебряные крючки, демонстративно открыл крышку. Компаньонка Лили удивленно ахнула, схватившись за грудь, а окружающие замерли, с изумлением рассматривая внутренности футляра. На черном бархате в ячейках лежали стеклянные фужеры, рюмки, инкрустированные позолотой, серебряные ножи, вилки и ложки с позолоченной насечкой, в том числе и чайные, свободными были только ячейки для трех бокалов и прорези для двух ложек. Все это эргономично и плотно было уложено по всей поверхности чемоданчика. Вот это презентация, шок это по-нашему. Но последовавшей реакции я никак не ожидал. В глазах Изабель вспыхнуло грозное пламя злости и возмущения.
– Ты кто, старик? – охрипшим голосом спросила баронесса, при этом растерянно смотря на окружающих.
– Что, черт возьми, здесь происходит? – теперь ее голос приобрёл звенящий прокурорский оттенок.– Сначала собака, выполняющая заказы по дичи, потом это вино, пробовать которое мне не приходилось, потом эта обезьянка-акробат с удивительными фруктами и, наконец, этот королевский подарок. Я ничего не забыла? И не кланяйся мне, старик, иначе я восприму это как издевательство. Я повторяю вопрос – ты кто?
Да, не делай людям добра, если не хочешь зла в ответ. Что-то действительно я перестарался и потерял бдительность из-за внезапно охватившего меня чувства к этой девушке. Легенда бедного шарманщика рассыпалась в прах. Что делать? Ладно, будем импровизировать, все-таки я продукт более развитой цивилизации. Уже не кланяясь, я прямо посмотрел в эти красивые карие глаза баронессы.
– Что поделаешь, маски сорваны, как говорят у меня в отчизне. Я действительно не тот за кого пытаюсь себя выдать. На самом деле я бывший визирь султана Селима второго. Три года назад из-за интриг при дворе я попал в опалу и вынужден был покинуть отечество. Пользуясь, случаем, я начал искать своих родственников. Моя сестра вместе с мужем, (да пусть Господь примет их несчастные души!) бежали от преследования в вашу страну. Это было задолго до того, как мне также пришлось покинуть отечество, но тучи надо мной уже тогда начали сгущаться. С той поры прошло уже семь лет. Путь моей сестры я отследил до этого баронства, где ее дальнейший след затерялся. А недавно я узнал, что любимая сестра и зять погибли при пожаре и мои безутешные племянники стали сиротами. Других родственников у меня теперь не осталось. Животные, которые меня сопровождают, это представители пород, обитающих на моей далекой родине. Я богат, правда, опасаясь преследования, стараюсь это не афишировать. Этот подарок для меня не представляет особой ценности. Стекло у нас производят давно и по сути это всего лишь песок. Видимо, поэтому я так опрометчиво поступил. Но видя твою красоту, баронесса не мудрено потерять не то что разум, но и голову.
При последней фразе по возмущенному взгляду девушки пробежала растерянная поволока.
– Звучит довольно убедительно, господин Соломон, но многое в твоем рассказе не сходится. Где находится твоя страна, о которой никто из нас не слышал? Как ты определил, что эти дети твои племянники, если их родители погибли? Наконец, откуда эти фрукты? – девушка, наклонив голову, с иронией посмотрела мне в глаза.
Внезапно меня посетила очередная авантюрная идея. Я вспомнил, что при стандартном лечении в капсуле пациенту внедряется индивидуальный имперский чип взамен неисправного или его отсутствия. После его внедрения остается пигментное пятно, напоминающее паучка. Ну а расположение материков и островов благодаря Борею я знал досконально.
– Все довольно просто и сложно одновременно. Правда и истина всегда только ходят рядом, но не всегда означают одно и то же. Если плыть строго на запад от мыса Надежды вашего материка, то можно достичь берегов моей отчизны. Правда, время в пути на имеющихся у вас судах составит примерно полгода. Да, да, я на своем фрегате шел сюда четыре месяца, притом, что этот корабль специально для этого проектировался, и у меня была с большим трудом добытая карта, компас и астролябия. У вас никто пока не знает, что это такое. Моя команда состояла из одних соратников, преданных мне по убеждениям и личной привязанности. Экипаж с пассажирами составлял двести шестьдесят человек. На юге западного побережья мы в течение полугода построили факторию и поселок. Там, кстати, развернуты картофельные поля и плантации с южными фруктами. Известный вам мандарин – это один из немногих экзотических плодов, выращиваемых на моих плантациях, просто мой маленький капризный друг предпочитает их другим изыскам. А вообще-то он всеядный. Место, где расположен мой анклав, я по известным причинам указывать не буду. Скажу только, что места там малозаселенные и не обжитые, практически сплошные джунгли. Сюда я прибыл не один, а с десятью верными нукерами, которые находятся сейчас в обнаруженной нами горной долине, где и обустраивают ее. До этого места чуть меньше пятидесяти лье, мандарины и картофель из тех мест. Добраться до этого пристанища не так просто. Как мы выводили лошадей и строили фургон, это отдельная история. Что же касается Айрин, то в нашем роду есть особенность, переходящая по женской линии и за редким исключением у мужской половины. Все женщины нашего рода имеют за правым ухом родимое пятно в виде паука, согласитесь, случайность при этом признаке невозможна. Кроме того, прошло всего семь лет, и на мой взгляд, она мало изменилась. Развеивая ваши остальные сомнения, скажу, что маршрут своего путешествия я продумал заранее, как и конечную точку вояжа. Продукты и презренный металл доставляются в известные только мне места с заранее определенной регулярностью. Никаких захватнических или шпионских интересов я не преследую, ну здесь вам придется поверить мне на слово, – сказав это, я неуверенно пожал плечами.
– Айрин, девочка, подойди к нам. Вы позволите, господин Соломон? – зацепившись за фразу, из моего рассказа Изабель решила продолжить дознание.
– Не вижу препятствий, – ответил я, незаметно переведя дух. Еще не хватало мне устраивать здесь скандальное расследование с непредвиденными результатами.
Племянница подбежала ко мне и затравленно посмотрела на окружающих.
– Дорогая, сними платок и подойди к госпоже Изабель. Ничего не бойся, милая, я рядом, – я приобнял ребенка и поцеловал ее в макушку. Айрин медленно и как-то неуверенно развязала платок, открыв перед окружающими свою короткостриженую русую головку. Выглядела она при этом как нахохлившийся испуганный воробей. При этом она покраснела до пунцового цвета и затравленно поглядывала на присутствующих мужчин. Маленькая и все равно женщина. Вот уж не ожидал от нее такой реакции. Баронесса поднялась со стула и осторожно повернула голову девочки, взяв ее аккуратно за макушку и подбородок. Для рассмотрения родимого пятна ей пришлось чуть-чуть сместить бинт.
– Да, с таким доказательством точно не поспоришь, – за ухом у девочки действительно располагалось небольшое, не более сантиметра в диаметре, тёмно-коричневое пятно с расходящимися лучами, напоминающими паучьи лапки.
– Все закончено, девочка. Беги к брату и пока отдыхайте, – как можно доброжелательнее сказал я, вопросительно взглянув на Изабель.
– Да, да, конечно, пусть бежит, – выпав из задумчивости, ответила баронесса.
– Я кстати, одно из исключений, – сказал я, повернув голову налево и оголив шею.
Изабель без особого интереса взглянула на меня и, кивнув головкой, снова о чем-то задумалась. – Скажи, Соломон, а почему ты считаешь, что, правда и истина не одно и то же?
– Солнце, о достойнейшая, всегда поднимается на востоке и опускается на западе! То есть оно вращается вокруг земли! Это правда? А вот истина это или нет, я не берусь сказать. Может оказаться и наоборот!
После минутного молчания в разговор вступили новые действующие лица.
– Господин Соломон, я так полагаю, в связи с открывшимися обстоятельствами, вечернее представление с фокусами отменяется? – с грустной улыбкой спросил Жак.
– Отчего же, во-первых я всегда выполняю свои обещания, а во-вторых, я бы попросил вас, господа, сохранить мое инкогнито. Пусть все останется как прежде и мы останемся хорошими приятелями, от этого знакомства мы все только выиграем. Прошу вас не распространятся об услышанном. Осведомленность врагов обо мне и моих спутниках может привести к гибели множества невинных людей. Так что, друзья мои, на что я очень сильно надеюсь, вечером я покажу чудесные превращения и обещанные фокусы, – последние слова я произнес с добродушной улыбкой. – В связи с открывшимися обстоятельствами, я бы хотел знать имена людей, с которыми меня свела судьба. Мое имя вы все уже знаете, а вот я знаком только с баронетом Жаком де Дюсаком, а остальные к моему глубочайшему сожалению мне не знакомы.
– Виконт де Геймон, – с легким поклоном представился рыжий толстяк, теперь мне понятно, что среди парней он старший не по возрасту, а по положению. Скорее всего, графский сынок.
– Баронет Антуан де Бомон, – представился белокурый парень, подтянувшись по-военному и резко качнув головой. Пожалуй, этот юноша единственный в этой компании, в чертах которого отсутствовало пренебрежение и жеманность. Взгляд прямой, открытый, я бы даже сказал солдафонский.
– Баронет Пьер де Калом к твоим услугам, – в интонации этого юноши проскользнул оттенок превосходства и пренебрежения. Антуан и Жак при этом удивленно взглянули в его сторону. Парень явно со своими заскоками. Да ладно, мне с ним детей не крестить, мысленно махнул я рукой.
– Господин Жак, на правах первого моего знакомого, не мог бы ты представить присутствующих здесь прекрасных дам?
– С превеликим удовольствием, господин Соломон. Перед тобой баронесса Изабель де Ланси и ее компаньонка Лилу Борже.
– Искренне рад нашему знакомству, дамы и господа, напомню, что меня в свою очередь зовут Сулейман ибн Дауд или можно просто Соломон, второе имя адаптировано для общения с иностранцами, – улыбнувшись с поклоном, ответил я.
– Что ж, когда все формальности соблюдены, мы можем вернуться к изначальной теме нашего разговора. Условно примем твой рассказ на веру, господин Соломон. Тем более, мы увидели некоторые подтверждающие факты. Версия о твоем иноземном происхождении, думаю, не вызывают ни у кого сомнений, племянница действительно подходит под твои описания. Осталось только с благодарностью принять твой подарок, – с этими словами Изабель сняла со своей руки золотой перстень с крупным изумрудом. – С этим перстнем, господин Соломон, тебе всегда будут очень рады в замке моего отца.
Приняв с благодарностью подарок, я с трудом надел его на мизинец. Наблюдая за моими действиями, баронесса не удержалась от любопытства.
– А что это у тебя за серое кольцо на среднем пальце? Там я смотрю какая-то надпись, что она означает, если это не очередная тайна?
– Никакой тайны, это кольцо главы нашего рода, оно очень древнее, выполнено оно, правда, из неизвестного металла, а надпись снаружи написана на моем языке и означает: «Все пройдет».
– Если ты говоришь, что надпись снаружи, значит ли это, что есть надпись и внутри кольца? – у девушки было явно развито логическое мышление и природная любознательность.
– Твой вопрос лишний раз подтверждает, что ты, госпожа, умна, внимательна и самое главное – умеешь слушать, а надпись внутри означает: «И это тоже». С этими надписями связана наша родовая легенда. Теперь это кольцо наследует Вивьен ибн Дауд, правда, только до совершеннолетия детей мужского пола Айрин.
Рассказывать историю первой своей офицерской награды я посчитал неразумным.
Глава 4 Цирк
Покинув возбужденную последними новостями компанию, я отправился готовить площадку для своего праздника иллюзий. Это был мой дебют, и я немного нервничал. Детская тяга к волшебству прошла со временем, но желание приблизить реальную жизнь к мечтам никуда не делась. Кто из нас в детстве не мечтал обладать волшебной палочкой, так, чтобы все проблемы решались одним мановением руки? Воображение и мечтательность попутно шли со мной, и даже когда я стал самым молодым во флоте старшим инженером на космическом крейсере «Борей». В двадцать два года иметь под началом кучу обслуживающих и ремонтных дронов, быть обладателем кода доступа ко всем системам корабля, мастерским, лабораториям и даже к самому кристаллу искусственного интеллекта на стратегическом крейсере – это я вам скажу, что-то да значит. При всем этом тяга к фокусам и всевозможным иллюзиям никуда не делась, а стала своеобразным хобби. Размышляя над очередной проблемой, я часто вертел в руках монету, игральную карту или теннисный мячик, доводя моторику рук до автоматизма. Казалось бы, монотонные однообразные движения, но развитая таким способом координация серьезно помогла мне в спортивном плане. За два года пребывания в должности, я достиг серьезных результатов в армейском биатлоне, обойдя по результатам матерых десантников и штурмовиков. В основном, я вырывался вперед, набирая очки, на этапах, где требовалось показать уровень владения холодным оружием и стрельбы. Одним из своих успехов в создании иллюзий я считал, теперь уже подтвержденный практически, свой внешний вид. Путем бесконечных экспериментов и проверок в экстремальных условиях, я с гордостью мог сказать, что создал долговечный и не подверженный внешним факторам грим старого человека. Была только психологическая сложность изображать из себя старика в двадцать пять лет – та еще задача! Но теперь мне казалось, что у меня все удачно получается. За сегодняшний день, вроде, никаких явных ляпов я за собой не чувствовал. Даже, наоборот, после смены легенды я подумал, что стал непогрешимым гением перевоплощений. С другой стороны, я осознавал, что при виде молодой, красивой баронессы я непроизвольно примерял на себя облик светского ухажера, что могло свести на нет всю мою маскировку. Я очень старался следить за своими эмоциями. Ладно, в бездну все эти воспоминания и юношескую влюбленность. Я старый и больной человек! Что-то внушение слабо помогает.
– Айрин, племянница, ты закончила на кухне?
– Сразу, как поели, помыла и сложила все по своим местам.
– Тогда помоги мне перенести стол на поляну. Ты будешь мне ассистировать, что смотришь на меня? Помогать, говорю, будешь, – пока несли стол на центральное место будущей сцены, я объяснял своей маленькой подручной ее обязанности.
– Абу подключайся, неси скатерть, а потом трос и растяжки, – работа закипела, теперь главное все сделать правильно.
– Вивьен в фургоне сзади в длинном ящике два шеста, неси их сюда, только по одному не то надорвешься, не дай Бог. Потом подготовь справа и слева от сцены два костра, когда начнет темнеть, зажжешь их по моей команде.
Вытащив из-под облучка фургона закрепленный там ящик для иллюзии распиливания, я проверил работоспособность механизма и перетащил его к площадке. Разукрашенный сундук с реквизитами для фокусов я установил на выдвижных ножках чуть в стороне от накрытого скатертью стола. Открыв его, я подозвал девочку и начал объяснять ей, что и в какой последовательности подавать. Айрин удивленно рассматривала содержимое красочного сундука. Цветные платки, мячики, шпага, факелы, жонглирующие булавы – от обилия цветов и форм глаза разбегались.
– Смотри, Айрин, пока будешь подавать мне эти булавы в руку, со временем потренируемся, и научишься их мне подкидывать. Нашему Абу ассистировать я буду сам, но ты следи внимательно, это будет потом твоей обязанностью. А теперь пойдем, покажу тебе то, что не должен видеть зритель, – подведя ее к закрытому и ранее не показываемому ящику, я достал из него две клетки – с кроликом и желтыми пушистыми цыплятами. Доставая их по очереди из клетки, я рассовал их по двум черным холщовым мешочкам. Стараясь делать все незаметно, я подвесил мешочки на внутренней стороне столешницы. Так, фокус со шляпой подготовлен. В двух шагах перед столом мы совместными усилиями установили и закрепили два столба для канатоходца. В основном все подготовили. Мне осталось только переодеться. Тем временем кучер наконец-то пожарил подсвинка и они совместно с Антуаном (ну кто бы сомневался!) перетащили жаркое к своему импровизированному застолью.
– Господин Соломон, не желаете отведать поросенка?– Жак призывно махнул рукой.
– Извините, господа, я уже поужинал, и мне нужно готовиться к лицедейству, – прижав руку к груди, с поклоном ответил я. – После ужина, господа, прошу занимать зрительские места.
Примерно через час, когда солнце начало клониться к закату, мои первые в этом мире зрители расселись перед импровизированной сценой. Я заскочил в фургон, надел на себя парчовый серебристый халат, расшитый восточными золотистым орнаментом и намотанный на красную феску белый тюрбан со страусиным пером. На ноги я надел бабуши – изукрашенные золотом красные сапоги с загнутым кверху носком. Осмотрев себя, я проверил наличие во всех скрытых местах бутафорных яиц, мячиков, платков и прочей необходимой атрибутики, еще раз вспомнил последовательность выполнения номеров и под удивленные возгласы вышел к полностью закрытому черной скатертью столу.
– Мой брат был фокусником. Превратил мою подружку в свою жену, – под дружный смех я начал свое выступление. Поначалу мои немногочисленные зрители сидели словно скованные, но постепенно лед отчуждения начал таять, и когда я, к примеру, выпучив глаза, с икотой выплевывал изо рта очередное куриное яйцо, вся площадка оглашалась безудержным хохотом. Пока было светло, я успел вытащить из выпрошенной у Жака шляпы вылупившихся цыплят, достать за уши кролика, рвать и обратно соединять металлические кольца. Потом была серия с цветными шелковыми платками, которые я завязывал, рвал и сращивал, прятал в зеркальном стеклянном бокале. Все с ужасом и замиранием смотрели, когда я медленно заглатывал шпагу и чуть не плакали, когда я бездушно пилил спрятавшегося в ящике Абу. В перерывах, когда мне нужно было подготовиться к следующему номеру, примат исполнял роль канатоходца или жонглёра. С наступлением темноты, когда племянник по моей команде зажег костры, я приступил к огненному шоу. Вивьен, как самый маленький ассистент, по моей просьбе взял кольцо со встроенными в обод кинжалами и, начиная с уровня груди, стал его периодически поднимать, Нэд при этом с разбегу прыгал в ограниченное кинжалами пространство. Когда кольцо оказалось над головой мальчика, я поджег обод. Эффект от прыгающего серого пса в круг пламени был потрясающим. Вздохи удивления и восторга звучали, когда я выдыхал пламенем и демонстрировал внезапно вспыхивающий огонь в открытых ладонях. Теперь в перерывах Абу жонглировал маленькими горящими факелами. Во время всего выступления я старался делать все без суеты, строил сосредоточенные гримасы, позировал в эффектных позах, произносил шуточные заклинания типа «Сим-Салабим», «Ахалай-Махалай» и прочую ерунду. В сгустившихся сумерках серебристый халат с золотыми звездами и причудливо вьющимися растениями сверкал и переливался на каждое движение, создавая дополнительную сказочную атмосферу.
– В этом и заключаются фокусы – убедить людей, что они видели то, чего на самом деле не видели, – с этими словами я, поклонившись, закончил свое выступление. Наступила гробовая тишина, мои немногочисленные, неискушённые зрелищами зрители смотрели на меня странными глазами.
– Поразительно! Волшебно и неописуемо, – выразила всеобщую мысль Изабель, при этом ее глаза в отблесках костра излучали восторг и удивление. – Скажи, господин Соломон, есть для тебя что-то невозможное?
– Ты преувеличиваешь, баронесса, – ответил я, радостно улыбаясь от произведенного на эту девушку впечатления. – Главный секрет хорошего фокуса – заставить смотреть в другую сторону.
Я был счастлив. Сказывался, наверное, год скучного затворничества в пещере, творческая натура, ну и тщеславие сыграло в этом не последнюю роль. Будучи продуктом другой цивилизации, я не осознавал, что по местным меркам заниматься лицедейством не лучшая профессия. Но в следующее мгновение я взволнованной душой ощутил, что все похвалы и аплодисменты померкли после произошедшего вдруг события. Вивьен, скромно примостившийся на стульчике и неотрывно следящий за происходящим с открытым от удивления ртом, вдруг вскочил и бросился ко мне.
– Дядя Соломон, а научишь меня управлять пламенем, – с восторгом крикнул он, ухватившись за рукав моего халата
– Конечно, ты же мой племянник, кому как не тебе я должен передать это искусство, – сказал я, осторожно повернувшись к Айрин, которая в изумлении прикрыла рот ладонью. Я приложил палец ко рту в знак молчания и вновь обратился лицом к мальчику.
– А доставать кролика из шляпы?
– Всему научу, мой юный друг, ты только расти и старайся.
– Я буду стараться, честное слово!
– Я верю тебе. А пока помогай собрать все наши реквизиты.
– Айрин, ты слышала, дядя Соломон обещал меня научить всем своим фокусам! – мальчик, счастливо смеясь, подбежал к сестре. – Ты почему плачешь? Тебя кто-то обидел?
– Никто меня не обидел, это я плачу от радости. Вивьен, дорогой мой, ты говоришь! – присев на корточки и гладя брата по голове, сказала Айрин. Мальчик слегка насупился, осознавая все услышанное.
– Это дядя Соломон меня расколдовал! – радостно выдал он, найдя выход.
Все это время на площадке стояла мертвая тишина.
– Что и требовалось доказать! – нарушила безмолвие Изабель. Задумчиво посмотрев на меня, она подхватила под руку Лилу, и что-то шепча ей на ухо, направилась к своему шатру. Дворяне последовали ее примеру, и уже все стали расходится по своим местам, негромко переговариваясь. Собрав все реквизиты в сундук, я решил не разбирать в темноте элементы цирковой эквилибристики. Думаю, никто ночью не споткнется о веревки растяжек, нечего шарахаться в темноте по поляне. Теперь и нашему внезапно образовавшемуся семейству нужно было готовиться ко сну. Чтобы не плодить сущности сверх существующих проблем, мне пришлось показать детям керосиновую лампу. Я надеялся, что после эмоциональных впечатлений в импровизированном цирке ребята не сильно удивятся. Что и подтвердилось. Айрин с любопытством посмотрела, как я поставил на сундук незаметно зажжённый светильник, но как ни странно, особого удивления он у нее не вызвал. Вивьен посмотрел на лампу, как на не самый удачный фокус. Помещение фургона разгородили куском брезента из моих запасов.
– Ну вот, Айрин, теперь у тебя появилась своя комната и даже с отдельным входом, – сказал я, меняя положение ее гамака. В ее маленьком закутке находилась печь и шкаф со скрытой душевой кабиной. Это, конечно, была проблема и, думаю, при разнополости детей не последняя. Заставив Вивьена раздеться, я подсадил его в гамак и укрыл одеялом. Сам я пока не стал снимать одежду и прилег на расстеленный спальный мешок, через час должна была прилететь посылка от Борея. Абу, недолго думая, снял жилетку и феску, запрыгнул в гамак мальчика и улегся у него в ногах. Вот так мы друзей и теряли. Пожелав всем спокойной ночи и услышав в ответ аналогичные ответы, я загасил лампу и, закинув руки за голову, стал мысленно вспоминать события сегодняшнего дня. С небольшой натяжкой, ситуация пока под контролем. Очень жаль, что мое инкогнито раскрыто и мое новое алиби шито белыми нитками. Но по большому счету ничего страшного не произошло, мы почему-то думаем, что окружающие беспрестанно думают и оценивают наши поступки, а на самом деле им глубоко наплевать на нас. Разве только посплетничать, да покопаться в чужом белье, тут, конечно, хлебом не корми. Да ладно, на каждый роток не накинешь платок. С этой мыслью я успокоился и сквозь окутывающую меня дрему услышал, как за шторой шлепнулись на пол босые пятки. Все понятно, нужно будет подумать о ночных горшках. Проблемы, одни проблемы. Не прошло и минуты, когда сгустившуюся тишину нарушил испуганный визг ребенка.
– Да что сегодня за день, когда это закончится? Так, Вивьен, всем лежать и не двигаться, я сам разберусь, – отрезал я попытки мальчика вскочить и броситься на помощь. Сам я схватил лежащую рядом шпагу и бросился на улицу. У колеса повозки лежали бутафорные факелы. Подпалив один из них, я осветил поляну. Из кустов, хромая, выплыло маленькое плачущее приведение.
– Айрин, ну что опять случилось? – с нотой жалости и упрека спросил я, пытаясь рассмотреть прихрамывающую ногу.
– Дядя, меня кто-то укусил. Очень больно! – жалобно сказало это маленькое невезучее чудо.
Из-за спины ребенка вышел Нэд, зажимая в зубах извивающуюся змею. На поляне тем временем зрителей прибавилось. Что отрадно, все молодые люди выбежали из темноты с оголенными шпагами. Изабель и Лилу появились чуть позже, ссутулившись и укутавшись шерстяными шалями. Я подошел к Айрин и присев, начал рассматривать рану на лодыжке. По внешним признакам это был змеиный укус. Поднявшись, я осветил зажатую в зубах собаки гадину. Извивающееся создание было покрыто красными ромбическими узорами.
– Мамба!– испуганно вскликнула Изабель и обратила жалостливый взгляд сначала на Айрин, а потом на меня.
– Нэд, прикончи эту тварь! – услышав команду, пес с хрустом сжал челюсти и выпустил на землю агонизирующее создание. Название змеи прозвучало для Айрин, как приговор.
– Дедушка, я теперь умру? – испуганно прошептала она, не обращая внимания на прозвучавшую оговорку.
– Должен тебя расстроить, моя дорогая. Мы все умрем когда-то, – зло рыкнул я. – А пока бегом в фургон!
Айрин, сделала пару шагов в направлении нашего пристанища и начала плавно заваливаться. Я тут же подхватил ее с земли на руки.
– Дамы и господа, приношу извинения за беспокойство, но дальше мы сами, – как можно вежливее сказал я, занося племянницу в фургон. – Абу, дружок, тащи эту дохлую мамбу сюда.
– Сожалею, Соломон, но ей уже не помочь, ей к несчастью осталось не более получаса, – констатировала Изабель.
– Баронесса, в этом ребенке течет кровь царя Дауда. Для нее эта ваша мамба, как укус комара, почешется и пройдет. Тем более, я не собираюсь завтра чистить за нее картошку, – сказал я это, чтобы легализовать применение антидота.
– Вряд-ли, ей уже не помочь, но я буду молиться за ее невинную душу, – с грустью произнесла Изабель.
– Благодарю за сочувствие, госпожа, а пока прошу меня извинить, мне нужно уложить племянницу отдыхать, – кивнув баронессе, я запрыгнул в фургон и уложил девочку на свой спальник. Прикрыв наружный полог фургона, я зажег летучую мышь. Айрин была в сознании. Абу уже выдавил яд из клыков гадюки в специальную колбу.
– Дедушка, когда я умру, заберите себе моего братика, не бросайте его, – племянница смотрела на меня с надеждой.
– На кой черт мне этот старый плавучий чемодан? – в гамаке над нами послышались рыдания Вивьена.
– Какой чемодан? – смогла удивиться Айрин.
– Какой, какой, когда ты умрешь, ему, наверное, будет лет восемьдесят или девяносто! Вот и скажи, для чего мне нужен старый лысый и горбатый старик?– говорил я это уверенно и спокойно, хотя внутри меня все содрогалось от страха. Рыдания наверху затихли, мальчик навострил уши, ловя каждое слово. Загрузив в анализатор приготовленную колбу, я выбрал режим «антидот» и запустил программу. Прошло не более минуты, когда лючок прибора открылся и вывалил на крышку ампулу-шприц зеленого цвета. Все манипуляции с прибором я проводил, незаметно прикрыв спиной все происходящее.
– Так, лежи спокойно, сейчас в ногу тебя укусит маленький комарик, это не больно, – судя по молчанию, Айрин потеряла сознание. Выдавив половину тюбика в ногу, а вторую половину в плечо, я пересел на сундук напротив и устало откинулся на борт фургона. Пожалуй, я все сделал правильно, с реаниматором и его режимом диагностики можно было не успеть. Осталось только ждать. Просидев так минут двадцать, я приподнялся и приложил руку ко лбу пострадавшей. Лоб был мокрым, но прохладным. Все обошлось. Айрин от прикосновения открыла глаза.
– Дедушка, а умирать больно?
