Мякин

скачать книгу бесплатно


Тирада «спортивного» на появившуюся личность никакого впечатления не произвела. Единственное, что она сделала, – так это, повернувшись лицом к очереди и прищурившись, осмотрела всех и снова отвернулась.

– Да! – нервно произнесла первая дама. – Здесь есть мужчины, которые могут навести порядок?

Поскольку «спортивный» свою роль уже отыграл, Мякин догадался, что это обращение, скорее всего, относится к нему. У Мякина почему-то наступила некоторая апатия. Он подумал, что включать нового человека ради всей очереди резонов особых нет. Был бы он один – тогда другое дело, а здесь можно оказаться врагом для всех.

– Что такое очередь? – рассуждал он. – Это самоорганизованная группа людей, связанная единой целью. А ну как цель поменяется? Самоорганизация нарушится – что тогда?

И всё же в Мякине проявилось некое сочувствие к первой даме, тем более что она выглядела весьма интеллигентно. Мякин подошёл вплотную к новенькой и громко заявил:

– Мадам, вам же сказали, что здесь живая очередь! Вам это понятно?

Новенькая вздрогнула от громкого голоса, с прищуром посмотрела на Мякина, пробурчала: «Тогда я потом» и скоренько скрылась в коридорной дали.

Очередь облегчённо вздохнула, а Мякин стал её героем. Конечно, не весть какое звание, но всё же… Первая дама посмотрела на него с благодарностью и произнесла:

– Большое спасибо от всех нас! Если вы торопитесь, то я могу пропустить вас вперёд.

Мякин заметил некоторую насторожённость, появившуюся у второй дамы, и гордо ответил:

– Я не тороплюсь! – И торжественно занял своё место у стены.

Дверь распахнулась, из неё с трудом вышел древний дедок, и очередь пошла быстрее.

Прощаясь с кардиологом, Мякин осторожно спросил:

– Ну, как оно стучит?

В ответ симпатичная молодая женщина в белом халате дружелюбно произнесла:

– Не волнуйтесь, стучит, а как стучит, вам скажет ваш врач. Расшифровка будет у него.

Мякин, довольный ответом, а заодно и собой, отправился завтракать.

«Что нужно для счастья?» – подумал он, двигаясь в сторону столовой, и сам себе коротко ответил:

– Чтобы оно стучало и быть кому-нибудь полезным.

В столовой было немноголюдно. Скорее даже пустовато. Последние посетители заканчивали завтракать. Мякин ещё издалека заметил, что его стол свободен. Отсутствие экстрасенши сильно обрадовало его, и он подумал:

«Позавтракаю спокойно», – и обратил внимание, что только на его месте оставались столовые приборы.

«Может быть, съехала?» – с осторожной надеждой добавил он к своим размышлениям.

Мякин с аппетитом употребил два своих любимых блюда – овсянку и яичницу – и до обеда, не жалея сил и здоровья, выполнял процедурный план. Он был доволен собой, и единственное, что его обеспокоило, – так это мимолётная мысль, даже скорее мыслишка: неплохо бы было мало-мальски подышать свежим воздухом. Тем более что из окна наблюдалась великолепная зимняя погода.

Обычная конторская предновогодняя суета и подготовка к отчёту не давали Мякину получить удовольствие от зимних красот – таких, которые он обнаружил ночью, стоя у окна. А сегодня с утра, энергично продвигаясь от процедуры к процедуре, он лицезрел за окном подсвеченный ярким солнцем зимний пейзаж, завораживающий своей заснеженной неожиданностью. Громадные, искрящиеся шапки снега нависали повсюду, где только можно было зацепиться. Мякин подумал, что вот, как всегда, в этих местах задует ветер с залива, принесёт тучи и слякоть – и исчезнет вся эта красота, и останется серый лес с грязноватым снегом под деревьями.

Обеденная столовая сдержанно шумела от множества посетителей. По рядам двигались расторопные официантки с тележками заказанных блюд. В центре зала у небольшой стойки с овощными салатами хаотично двигался народ, самостоятельно затариваясь зимними витаминами. Мякин в нерешительности остановился у входа, определяясь, куда пойти: то ли к своему столу, то ли за салатами. Он взглянул в сторону своего места. Там уже расположились экстрасенша и ещё незнакомая ему пара молодых людей – девушка и парень. Даже отсюда, издалека было видно, что возраст молодых людей разительно отличается от среднего возраста отдыхающих в это время года. Экстрасенша, завидев Мякина, помахала ему рукой, как бы приглашая к столу. Мякин изобразил лёгкую улыбку и поплёлся на своё место. Приблизившись, он настолько широко улыбнулся, что соседи могли подумать: встречаются старые, закадычные друзья – ну, если не с пелёнок, то уж точно со школьной скамьи.

– Присоединяйтесь, – радушно пригласила его экстрасенша. – У нас тут образовалась весёлая компания. А кстати, где вы были утром? На завтраке мы вас не обнаружили.

– На завтрак я припозднился, еле успел, – оправдываясь, ответил Мякин. – Дела срочные задержали.

Сказав это, Мякин подумал:

«Какие срочные дела? Что это я себе здесь срочные дела приписал? Сейчас пристанут с вопросами».

Он ошибся: с расспросами к нему не пристали. Экстрасенша сделала вид, что пропустила его объяснение мимо ушей.

– Рекомендую вам обзавестись овощными салатами. – Она взглянула в центр зала. – А то сейчас всё разберут – столпотворение жуткое! И быстренько к нам. Молодёжь интересуется экстрасенсорикой – так мы вместе это и обсудим.

Мякин понял, что без экстрасенсорики ему сегодня не отобедать, и направился за овощами. Экстрасенша была права: в некоторых ёмкостях для салатов остались лишь жалкие остатки. Мякин обзавёлся маленькой тарелочкой и хотел было наполнить её тёртой морковкой, но не тут-то было: прямо из-под носа у него вилочную цапку перехватила кругленькая бабулька. Мякин терпеливо выждал, пока она наполнила свою посуду, но тут неожиданно с другого бока, немного его оттеснив, к морковке присоседился упитанный мужичок с вилкой, изъятой из капустной ёмкости, и, не замечая Мякина, скоренько заполнил свои две тарелочки. С противоположной стороны стойки раздался ровный и знакомый Мякину голос:

– Господа, соблюдайте очередь! Ведь нельзя же так толкаться.

Мякин поднял глаза и узнал в говорившей ту утреннюю интеллигентку у кабинета кардиолога. По её виду можно было понять, что ей никак не удаётся добраться до тёртой свёклы. Мякин включил в себе нового человека.

– Дамы и господа! – громко заявил он. – Давайте соорганизуемся! Начало очереди у края стойки – и так, по одному, мы без суеты удовлетворим свои желания.

Упитанный мужичок злобно взглянул на Мякина и постарался побыстрей отодвинуть от него свои тарелочки, словно опасался, что тот может их у него отобрать. Интеллигентка с благодарностью посмотрела на Мякина и наконец-то добралась до вожделенной свёклы. Мякин соскрёб со дна остатки тёртой морковки и с чувством собственного достоинства удалился – его ждала обеденная экстрасенсорика. Его соседи не спеша потребляли первые блюда. Мякин расположился за столом и, ожидая официантку, пытался вспомнить, что же вчера заказал на обед. Через минуту официантка поставила перед ним глиняный горшочек с чем-то горячим и вкусно пахнущим. Мякин сглотнул слюну и приступил к поглощению содержимого. Когда в горшочке осталась половина первого блюда, он услышал голос экстрасенши:

– Вот мы можем на примере нашего друга кое-что продемонстрировать.

Мякин, не отрываясь от горшочка, понадеялся, что эта реплика к нему не относится, но не тут-то было! Экстрасенша продолжила:

– Прямо сейчас – можно сказать, в полевых условиях – я могу раскрыть мысли нашего друга, то есть сказать, о чём подумал наш сосед, войдя в этот зал.

Мякин насторожился – похоже это говорили о нём.

– Хотите узнать? – спросила экстрасенша, обращаясь к молодой паре.

Мякин косо посмотрел на молодёжь. Девушка пожала плечами и, смущённо улыбаясь, ответила:

– Если ваш друг не возражает, то пожалуйста.

– Наш друг не возражает? – спросила экстрасенша.

Мякин угрюмо добивал первое блюдо. Не обращая внимания на молчащего Мякина, экстрасенша продолжила:

– Так вот, войдя в залу, он решал сложнейший вопрос: взять ли ему салатику или сначала подойти сюда к нам.

– Почему вы так думаете? – вмешался парень. – Может быть, он думал о чём-то другом. Да и как мы проверим, правы вы или нет? Ваш друг может просто, не возражая, согласиться.

– Вы согласитесь не возражая? – спросила экстрасенша.

Мякин упорно молчал. Он отодвинул пустой горшочек и взял второе блюдо. Парень, приступая к поеданию второго, заметил:

– Вы, наверное, давно знаете друг друга и можете с нами шуточки разные сотворить про вашу экстрасенсорику. Лучше попробуйте угадать что-нибудь про нас.

У Мякина отлегло на сердце – теперь, пока экстрасенша занимается молодёжью, он успеет отобедать.

Экстрасенша задумалась и, строго поглядывая на склонившегося над тарелкой Мякина, серьёзно ответила:

– Могу поработать и с вами. Вы молодожёны, недавно поженились. Этот санаторий – вроде вашего свадебного путешествия. Вы, молодой человек, не гуманитарий, скорее человек технический, а вот ваша молодая супруга – гуманитарий или по профессии, что-то вроде нашего друга, работает с бумагами. Наш друг может подтвердить, что он не технарь.

Мякин срочно допил компот и, кивнув, встал из-за стола.

– Извините, мне пора. До вечера.

– До вечера, – ответила экстрасенша и добавила: – Вечером будут танцы.

Мякин никак не отреагировал на эту реплику и стремительно вышел из столовой.

«Что же у меня такое на лице, что указывает на мои мысли и род деятельности? – подумал он. – Надо взглянуть в зеркало и срочно тренировать лицо нового человека – человека с непроницаемой физиономией».

В номере Мякин, взглянув на план процедур, обнаружил, что именно сейчас у него есть минут сорок свободного времени. Он поторопился переодеться, набросил шубейку, надел шапку и решил подышать хотя бы эти минут сорок. Выходя из вестибюля, он почти столкнулся с пузатым, стоявшим у входа с какой-то дамой.

– Добрый день! – радушно кивнул ему пузатый. – Желаем подышать свежим воздухом?

– Да, – коротко ответил Мякин.

– Хотел было вчера подойти к вам, но вы были с дамой, – продолжил пузатый.

– С какой дамой? – удивился Мякин, но, вспомнив киносеанс с экстрасеншей, промолчал.

– О! Это вы, – произнесла знакомая пузатого, и Мякин сразу узнал в ней интеллигентную даму из очереди к кардиологу.

Поняв, что растолкать стоящую у входа парочку не удастся и что придётся как-то реагировать на них, Мякин решил произнести фразу подлиннее, чем предыдущие:

– Вот, решил прогуляться. Образовался небольшой перерывчик в процедурах – так я и вышел.

– И правильно сделали, – одобрил его действия пузатый. – Процедуры процедурами, а свежий воздух тоже необходим.

– Ну, я пойду, – неуверенно произнёс Мякин.

– Минуточку, – вмешалась интеллигентка. – Алексис, – она обратилась к пузатому, – мы можем приобщить? Ведь это наш спаситель – я сподобилась уже дважды видеть этого героя!

– О! Мадам! – нарочито торжественно произнёс пузатый. – Если рекомендуете вы, то я просто не имею права не приобщить.

Мякин, ничего не понимая, продолжал стоять и вновь неуверенно буркнул:

– Так я пойду?

– Да, конечно, – строго по-деловому произнесла интеллигентка, – но обещайте, что вечером, после ужина, мы встретимся в банкетном зале. Ну, скажем, часов в восемь.

Мякин утвердительно (а что ему было делать?) кивнул и быстро, не оглядываясь сбежал вниз по ступенькам в парк, где его ждала изумительная зимняя погода. Прошагав по заснеженной дорожке в глубину парка, он задумался:

«Любопытно: они сумасшедшие на самом деле или притворяются? И что это значит – “приобщить”?»

А ещё он подумал, что здесь он оказался нарасхват, – уже сегодня вечер занят и танцами, и банкетом.

– А что же будет дальше, когда я стану новым человеком? – спросил он сам себя и вышел на солнечную поляну.

Лучистый сверкающий диск клонился к горизонту. Мякин взглянул на часы – до галокамеры оставалось не более пятнадцати минут. Он повернул назад и поторопился на очередную процедуру. В галокамеру Мякин проник почти последним; сзади него топтался всего лишь один дедуля, долго возившийся с белым халатом, в который необходимо было обязательно облачиться.

Мякин вошёл в помещение, напоминающее пещеру, огляделся по сторонам и занял свободное кресло рядом с субъектом неопределённого возраста. Субъект, видимо, уже приготовился дышать целебным воздухом – закрыл глаза и, скрестив руки на выдающемся животике, приступил к сладкому посапыванию. Медсестра тихонько прикрыла дверь – наступила тишина, в которой из репродукторов, замаскированных в стенах, послышались щебет и пение птиц, словно посетители оказались в весеннем лесу, когда в предрассветный час на востоке появляется лёгкая полоска жёлто-оранжевого цвета.

Мякин лежал с закрытыми глазами и пытался определить, что за птицы распелись здесь в полумраке небольшого помещения. Но, кроме далёкого голоса кукушки, ничего не мог распознать. Сосед сладко похрапывал, и ему птичьи голоса, наверное, совсем не мешали видеть какие-то хорошие сны, а Мякин не спал. Он вспоминал своё заурядное житьё за последние несколько лет, пытаясь обнаружить в нём что-нибудь яркое, заметное. Он перебирал прошедшие события и ни на чём не смог сосредоточиться. Вспомнил похороны дядьки. Дядьку отпевали в старинной церкви. Мякин тогда ещё был молодым парнишкой лет шестнадцати. Он появился в церкви, когда дядьку для отпевания уже разместили внутри. Гробов с покойниками в центре оказалось почему-то штуки три. Дядька лежал в самой середине. Кто-то из присутствующих произнёс:

– Лежит совсем как живой.

Мякин посмотрел на заплаканное лицо тётки, и великая грусть проникла в него. Дядька умер молодым – лет сорока. Говорили, будто они там, на заводе, выпили что-то плохое, – вот дядька и помер.

Мякин решил пока что выбраться из церкви, обогнул парочку гробов с чужими покойниками и вышел за колонну, а там скромно стоял ещё один гробик со старушкой. Мякин совершил неудачный манёвр и зацепил головой лампадку на колонне. Лампадка упала ему на спину, масло вылилось на рубашку, и вся лампадная конструкция с грохотом оказалась на полу.

– Что же это за безобразие! – услышал он от пожилой женщины, стоявшей у гроба.

Лицо говорившей было явно недружелюбным. Мякин растерялся окончательно. Светлая рубашка сзади пропиталась церковным маслом – он почувствовал это всей спиной. Разорённая лампада лежала у его ног, а сам Мякин, опустив голову, застыл как статуя, не зная, что ему делать.

– Не волнуйся, милок. Сейчас всё поправим, – услышал он сзади. – Давай-ка поставим всё на место.

Мякин сразу даже не понял, кто к нему обращается, молча поднял лампадку и всё крепление к ней, обернулся. Доброе лицо светлой, маленькой, уже немолодой женщины смотрело на него.

– Вот, давай-ка это сюда вставим, а это сверху. – Женщина руководила Мякиным. – И это теперь наверху разместим, – продолжала она. – И маслица ещё осталось немного. Ты, милок, возьми свечу и лампадочку-то засвети.

Мякин безропотно исполнял команды женщины.

– Вот и всё. Хорошо получилось. Спаси Христос! – тихо произнесла женщина и перекрестилась.

Мякин тихонько ретировался из церкви, встретил у входа родственников, подъехавших к отпеванию. Они поохали, глядя на его спину, рекомендовали вернуться домой и быстренько застирать рубашку. Мякин так и сделал.

После этого случая у Мякина с церковью отношения как-то не сложились. Он долго помнил своё неуклюжее поведение и разгромленную лампадку, в церкви захаживал редко, да и то из любопытства и с великой осторожностью. Однажды заглянул с пацанами в «не свою», где не было икон, а посетители сидели рядами на деревянных лавках. Церковный проповедник с кафедры монотонно что-то излагал. Мякин прислушался, проповедник говорил:

«Вчера в городе был сильный ветер. Он срывал с прохожих головные уборы и одежду, ломал ветки деревьев, и только памятники стояли незыблемыми, потому что стояли они на прочных фундаментах. Вот так и у нас: когда на нас обрушиваются житейские невзгоды и беды, что помогает нам преодолеть их? Крепкий фундамент нашей веры».

Мякин под щебетание птиц вспомнил эти слова и подумал:

«А что есть у меня? Какой фундамент есть у меня? У меня есть вера в светлое будущее. В научно-технический прогресс. По крайней мере, так меня учили. Прогресс должен принести счастье для всех. Вот это и есть мой фундамент».

– Всё. Поднимайтесь. Сеанс закончен, – услышал Мякин.

Птицы уже не пели. В помещении зажёгся свет. Посетители потихоньку поднимались со своих мест.

До вечера Мякин обежал ещё несколько плановых процедур, затем собрался на ужин, оглядел себя в зеркале, остался доволен одеждой, подмигнул сам себе и попытался изменить выражение лица.

– Сделай неприступную морду, – приказал он сам себе, глядя в зеркало. – Неприступную и безразличную, – повторил он.

– Уберите, молодой человек, этот удивлённый испуг! Чтобы я его больше не видел! – грозно изрёк Мякин.