День правды

Влад Шустов

День правды

В это утро он опять не услышал будильник и проспал на работу. Вчерашняя вечеринка закончилась как обычно ― огромным количеством бесконтрольно выпитого алкоголя, что теперь давало о себе знать жуткой головной болью. Такого похмелья у него не было давно. Илья пытался вспомнить, что он вчера пил, но память давала сбои. Сейчас он впопыхах собирался на работу. Он знал, что его ждет очередной выговор, а может быть, и последний.

Илья работал оператором на телевизионной студии «Один плюс один» уже не первый год. Перед выходом он зацепил под мышку трипод камеры и выбежал в коридор. Перегар давал о себе знать. Илья нашел в кармане жвачку и принялся тщательно жевать ее на ходу. По пути расчесал волосы, глядя в стекло витрины соседнего магазина. До работы было не так уж далеко. Он снимал квартиру вблизи телестудии: это было удобно, так как не требовало поездки на машине ― экономнее и по деньгам, и по времени. Наконец, забежал слету в кабинет, где его уже давно ждала Катерина ― репортер, к которой он был прикреплен в последнее время. Увидев состояние Ильи, она тут же взяла его под локоть и вывела на улицу, чтобы его таким никто больше не увидел.

– Поехали.

– Куда?

– Похмеляться, куда. Давай в кафе, а там посмотрим.

– Я за руль не сяду.

– Вижу, я поведу. От тебя сегодня толку мало.

– В этом я сомневаюсь.

– Так, давай уже, не утомляй, садись.

Сев в машину, они направились в кафе на углу дома через три квартала от студии, где время от времени останавливались по работе. Там всегда были свежие круассаны и отличный бразильский кофе. Войдя в кафе, Илья подошел к Катерине и положил голову ей на плечо.

– Спасибо, ― тихо произнес он.

– Это я тебя в последний раз прикрываю, понял?

– Да, да, извини, вчера мы разошлись не на шутку, думал, что буду получше сегодня.

– Думал? Если бы думал, то сейчас был бы как огурчик.

– Ты как всегда права. ― Илья посмотрел на Катерину умоляющими глазками, улыбаясь. ― Ты же знаешь, как я тебя люблю. ― Он вытянул губы и попытался приблизиться, чтобы поцеловать.

– Уйди. Давай, заказывай. ― Катерина оттолкнула Илью и села за стол.

– Я сейчас, мигом.

Пока Катерина смотрела в окно, как сгущаются тучи и машины стоят в пробке, вернулся Илья, держа в руках два кофе и пятьдесят грамм коньяка. Коньяк он быстро перелил в кофе и начал жадно пить.

– Ну что у нас сегодня, куда направляемся? ― спросил Илья.

– Ты же сегодня должен быть за рулем. Может, не будешь прям так с утра? ― заметила Катерина, увидев, как Илья принял коньяк с кофеечком.

– Мне же нужно прийти в себя.

– Если такое еще раз повторится, я попрошу другого оператора, ты меня понял?

– Да, понял, не повторится. Ну давай, рассказывай, куда сегодня направляемся?

Катерина продолжала пристально смотреть на Илью, своим упорным взглядом требуя обещания.

– Да, я тебе обещаю, если еще раз повторится ― вышвырнешь меня, как бездомную собаку, безжалостно, и это будет справедливо.

– Сегодня мы должны снять репортаж в доме престарелых, там будет мэр.

– Отлично.

– Что «отлично»! От тебя несет за километр, залезешь за камеру, и чтоб не высовывался, чтоб тебя вообще никто не видел. Понял?

– Поехали.

– Поведу я, сегодня тебе не доверяю.

– Хорошо, а я посплю на заднем сидении.

– Да, проспишься.

Через некоторое время Илья поднялся и принялся смотреть на пробку вокруг них и дождь, который лупил по машине. Из пробки казалось, что сегодня они опоздают и на репортаж, и вообще везде.

– Слушай, я тут вот подумал ― ты никогда не хотела снять истинный репортаж, настоящую сенсацию? Не то, что мы делаем по заказу, а то, что по-настоящему происходит.

– В каком смысле?

– Смотри! Наша задача как журналистов заключается в том, чтобы как можно красивее изобразить и передать массам какую-то нелепую новость, картинку, за которую нас, как всегда, начальство погладит по головкам и перечислит зарплату в конце месяца. Ты же понимаешь?

– Нет, ты о чем?

– Ты же понимаешь, что новости создаются только для того, чтобы скрыть правду и отвлечь людей от настоящих, скрытых государством, событий, происходящих здесь и сейчас. Я говорю о тайной коррупционной политической игре власть имущих, о происходящем в теневой клоаке государства, где идет постоянная борьба за раздел ресурсов, власти и прибыли, а о гражданах там никто не думает.

– Ого-о! Об этом я не задумываюсь. Я просто исполняю свою работу.

– Ну да, как робот ― приказали, заказали, сделали, выполнили. Или как собаке кинули палку ― поди, принеси. Послушные Шарики.

– Так, я понимаю ― ты не стой ноги встал, ляг, поспи еще.

– Неужели тебе не интересно?

– Что?

– То, что на самом деле происходит.

– И что же?

– Ты разве не видишь, что новости уводят людей от настоящих проблем, а мы им рисуем красивую картинку, в которую люди ― крепостные ― должны верить и подпитываться патриотичным содержанием? Мы создаем иллюзию, а они должны, как стадо, верить в истинность наших хорошо смонтированных новостей, не более.

– Ты раньше так не думал. Это алкоголь на тебя влияет.

– О чем ты говоришь, какой алкоголь! Ты что, не видишь ― нашими руками государство управляет людьми, вешает им на уши свою лапшу, пускает пыль в глаза, заставляет смотреть через обманчивую призму своего видения. Новости ― лишь рупор государственных интересов, а то, что предоставляется людям, ― всего лишь красиво созданный миражок, в который они должны поверить.

– Сегодня ты явно не в духе с утра, слишком уж радикален в суждениях.

– Но ведь так оно и есть на самом деле, ты разве этого не видишь?

Катерина огляделась по сторонам ― убедиться, что их никто не слушает.

– Нет, я так не считаю. ― Она ответила так только потому, что на самом деле боялась. Ее работа ей нравилась, и она не хотела ее терять. Да, Катерина понимала, что Илья прав, но это была опасная правда, которая могла все разрушить, а ей этого так не хотелось.

– Только так власти смогут контролировать массы, управлять потоком своих пропагандистских идей, которые созданы только для смирения собственного населения и утверждения тоталитарной мысли, правоверной и неоспоримой, превращающей людей в просто послушных крепостных.

***

Наконец закончился дождь. Но пробка, по всей видимости, сегодня была надолго ― машины не продвинулись ни на метр. Илья вылез, подошел к водительской дверце и постучал в окно. Катерина приспустила стекло:

– Ты чего?

– Давай выходи, я поведу, я уже протрезвел.

Илья, хорошенько проспавшись, чувствовал себя намного лучше. Он не любил, когда машину водит женщина, тем более их рабочую машину.

Поменявшись, они продолжили путь. Мэр к десяти часам должен был уже прибыть в дом престарелых. Похоже, они успевали ― приехали на полчаса раньше, настроили аппаратуру и подготовились к интервью. Правда, Катерина подготовилась еще со вчера: она хотела задать мэру несколько конкретных вопросов. Мэр появился с опозданием. На задний двор въехал кортеж машин, и мэр вышел в окружении своих подчиненных. Они быстро сопроводили его внутрь здания ― казалось, все куда-то спешат или опаздывают. Внутри их уже заждались Катерина и Илья, который в очередной раз проверял настройки своей профессиональной камеры.

– Давай быстрей, они вот-вот появятся. Ты опять пропустишь самое интересное. Не ковыряйся с камерой, ее нужно было настроить и проверить раньше.

– Сейчас, сейчас, последняя проверка. Ты же хочешь, чтобы все получилось отлично?

– Да, но-о… В прошлый раз ты тоже так говорил, а потом начало не сняли. Вот они! Снимай!

В дверь вошли люди ― мэр в сопровождении чиновников из своей свиты, а также директора пансионата и еще нескольких сотрудников учреждения.

– Что сегодня с камерой! Она как специально не хочет работать, ― нервничал Илья, пытаясь включить оборудование. Он заметно нервничал и даже стукнул по камере кулаком. В этот момент она ударила его током, после чего сразу сама включилась.

– Наконец-то, ― воскликнул Илья и направил камеру на идущую по коридору делегацию. Мэра заводили в разные комнаты, где он общался со стариками и дарил подарки. В завершение мероприятия его повели в актовый зал, где он должен был выступить с небольшой заранее подготовленной речью. Илья сначала все снимал с камерой на плече, а затем, вместе с Катериной, быстро направился в зал, чтобы установить камеру на большой треножник. Там уже были люди ― проверяли микрофон на трибуне и поправляли стулья, на которые потихоньку рассаживались люди. Катерина держала в руке свои заметки и повторяла вопросы мэру. Она нервничала оттого, что не выучила их как следует заранее. Через некоторое время зал заполнился людьми, и в зале появилась вся торжественная делегация. Мэр подошел к трибуне, и директор учреждения передал ему микрофон.

– Возьми крупным планом мэра, ― велела Катерина.

– Хорошо, ― ответил Илья.

– И когда я буду задавать вопросы, возьми ракурс поближе, чтобы меня было хорошо видно.

– Не переживай, все как обычно ― сделаю.

– Добрый день, господа и товарищи. Я рад вас всех видеть сегодня в этом прекрасном Региональном центре оказания социальных услуг престарелым и инвалидам, который удалось построить за такой короткий срок. Я рад тому, что лично приложил руку к этому строительству. Рад, что сегодня этот огромный зал вмещает в себя больше ста пятидесяти человек и что это учреждение стало настоящим домом для многих из вас. Ваше здоровье и долголетие ― наша основная цель и задача. Это место ― где пенсионеры должны быть счастливы, и мы всегда должны вам в этом помогать, ведь вы этого заслуживаете.

Остальная речь мера была такой же прочувствованной и торжественной. После ее завершения Катерина решилась первой задать ему вопрос. Она вытянула вверх руку.

– Да-да, прошу вас, вы хотели о чем-то спросить?

– Да, с вашего позволения, ― привстав, сказала Катерина. ― Есть сведения, что этот Центр был построен на деньги государства, а также на ваши личные сбережения, это правда?