Сталкерские байки. Побег

Влад Молотов

Сталкерские байки. Побег

– Ребятки, перемирие вроде, нет? Вы в своей песочнице ковыряетесь, мы в своей… Войну развязать решили? Ну тогда вот вам повод!

Шум шагнул вперёд и что было сил ударил ногой назад, попадая каблуком тяжёлого сапога прямо меж ног недоделанного вояки, что ещё секунду назад с усердием перетягивал хомутом руки задержанного.

Ещё один, оказавшись поблизости, получил мощнейший удар головой в переносицу, отчего пластом рухнул на землю и затих.

– Пидрилы, блять, хотел же по-хорошему…

Разумеется, свободник был нещадно бит, но о расстреле не было и речи, потому как за него, Шума, совершенно точно будут мстить, и уж об этом инциденте вся краснопогонная братия будет жалеть ещё очень и очень долго, потому наглости он не терял даже под дулом автомата. Потеряв связь с этим миром лишь после двух минут избиения, свободовец очнулся в камере без своих пожитков, имея лишь комбез, да сапоги, из которых какая-то предусмотрительная падла выдернула шнурки.

Пачку сигарет с зажигалкой, спрятанные вглубь комбеза, при шмоне не обнаружили, зато её без труда нашли местные сидельцы, которые, судя по протокольным рожам, очевидно имели принадлежность к блатной касте Зоны. Хотел было гопник стянуть с нового сокамерника и сапоги, но вдруг обнаружил того в сознании и отпрянул, прожигаемый его тяжёлым взглядом.

– Сигарету дай, – не попросил, а скомандовал фримэн, чем приковал к себе внимание криминальной троицы, что наслаждалась трофейным табаком. – Уши хуем чистил? Сигарету, блять!

Шум стал подниматься, когда к нему выступил один из гопников, намереваясь проучить борзого свободника, но даже в побитом состоянии тот оказался быстрее. Превозмогая боль в ушибленных боках, он резко поднялся и, перехватив ногу паренька, опрокинул его на задницу, после чего выбил дурь из его головы ударом ноги. Двое ошалевших от этой картины бандюганов поднялись из-за стола, но замерли, когда Шум схватил их кореша за волосы и занёс над его лицом кулак.

– Ещё шаг, и я ему зубы вышибу нахуй, хавать только через трубочку сможет, – спокойно проговорил он и вытянул руку, в которую, с опаской подкравшись, один из гопников вложил полученные крысиным путëм сигареты с зажигалкой. – Живите.

Заслышав за спиной лязг двери, Шум спешно спрятал сигареты обратно и уже через пару секунд получил прикладом в затылок, отчего снова погрузился в безсознанку и проснулся лишь к полуночи.

– Опять новоселье, блять? – прохрипел он и с трудом разлепил глаза.

Щурясь от света лампочки, он осмотрелся, обнаруживая себя на этот раз в одиночных апартаментах. Лицо, на удивление, оказалось целым, хоть и шаталась пара зубов. От большинства же телесных повреждений спас добротный комбинезон Сева, а вот удар в затылок явно стряхнул свободовские мозги. Позыв вывернуть желудок наизнанку нарастал с каждой секундой, вот только блевать оказалось нечем, потому на пол плеснулась лишь лужица тягучей желчи.

– Вот же… пидоры… – еле ворочая языком, проговорил он и сплюнул.

С трудом подобравшись к матрасу в углу, Шум уложил отбитую голову на самый краешек и зажмурился от нахлынувшей боли. В такие моменты всегда спасал обезбол или, в конце концов, опытный мозгоправ, а как быть здесь? И где вообще находится это самое «здесь»? Свободник одним глазком огляделся. Очевидно, это было что-то вроде долговской тюрьмы, а стало быть, находился он сейчас не иначе как на главной их базе, в самой жопе их территорий, где ещё не ступала нога человека. И не лень ведь было тащить в машину отключенную тушу здоровенного свободника? А самое главное – зачем? Неужто старые грешки Шума припомнить решили? Иной версии и быть не может, ведь дорожки Свободы и Долга давно уж разошлись, и обыкновения пересекаться не имели, благодаря чему и действовало до сих пор это, хоть и шаткое, но перемирие.

– Воды дайте, ублюдки охуевшие, Женевскую конвенцию что ли не читали? – тихо проговорил он, когда услышал шаги за решётчатой дверью.

Хотел он было и пару строк из этой самой конвенции процитировать, вот только не смог собрать в кучу свои мысли и заткнулся, стиснув челюсти от нарастающей боли в черепной коробке.

– Водички захотел? – удивился долговец. – Ну пиздец, воды ему подавай, блять! Щас ты бля крови своей напьëшься!

Скрип двери был таким, что, казалось, будто гвоздём царапают прямо по мозгам. Незнакомец подошёл и осыпал на Шума град ударов деревянной дубинкой. И то ли получать ею было действительно больнее, чем ногами, то ли с такой силой старался этот мучитель – было неясно, но свободовцу оставалось лишь закрывать голову, дела с которой и так обстояли не лучшим образом.