скачать книгу бесплатно
– Что-то не припомню, – нахально сообщает чёртова кукла.
– Не конкретно вам, а клинике! Заплатил за сервис, за обслуживание…
– Я так полагаю, в первую очередь вы платили за профессионализм врача, – снисходительно перебивает она меня. – Как-никак, вас оперировал лучший хирург в городе.
– И что теперь? На всё остальное можно забить? Мне, между прочим, до сих пор не принесли мой телефон!
– А я здесь при чём? – искренне недоумевает эта дрянь. – Какое отношение я имею к вашему телефону?
Ничего себе, борзая какая!
– Ваша медсестра обещала мне его найти!
– Я что, похожа на медсестру? – светлая бровь надменно изгибается, но я не успеваю ответить, что не просто похожа, а буквально одно лицо, как «врач» продолжает: – Если она вам сказала, что принесёт – значит принесёт. Постарайтесь отдохнуть и не дёргаться, и всё будет хорошо. Я к вам попозже ещё загляну, а сейчас, уж извините, мне надо идти.
Не слушая больше моих возражений, она быстро выходит из палаты. Сука!
От злости меня трясёт, я прямо-таки чувствую, как гуляет по крови адреналиново-кортизоловая смесь. Что здесь происходит? Проблема точно не в моей голове и это точно не наркозный бред! Куда я вляпался? Что это за место? И самое главное: кто эта куколка?!
Ясно же, что это один и тот же человек! Неужели она думала, что если сменить синий халатик на белый, то я её не узнаю?
Ладно, сейчас я это выясню!
Поднимаюсь, стараясь соблюдать осторожность. От ярости мои движения становятся слишком резкими, и я по-дурацки путаюсь в одеяле. Кое-как с раздражением отбрасываю его и в этот раз обуваю тапки – я собираюсь спуститься на первый этаж, найти главврача, охранника, посетителя – кого угодно, любых других людей, кроме куколки, если надо – выйти на улицу!
А злость – это хорошо. Она поможет мне преодолеть коридор и лестницу, по которой шепотом и криком носятся причитания какой-то убогой дурёхи. Её тихие слёзы и дикий визг нагоняют жути…
Выхожу из палаты – всё та же пустота и тишина. Делаю шаг, другой по направлению к лестнице – тихо. Голос молчит, не спрашивает за что я так с ней, не сетует на то, что не сможем быть вместе. Фух… Я, конечно, морально готовился к звуковой атаке, но совсем её не хотел. Вот так вот, под шарканье собственных шагов – намного лучше!
Спускаюсь по лестнице. Внизу так же пустынно. Маленький сумеречный холл, за окном которого зима швыряет влажные белые ошмётки на чёрный асфальт. Абсолютно пустая стоянка на четыре машины и глухой забор – вот и всё, что можно разглядеть сквозь решётку. Мало им ЧОПа, позакрывали все окна, как в тюрьме! Хотя кто-то из знакомых говорил мне, что это из-за нариков, вроде история знала случаи, когда те вламывались в частные клиники в надежде поживиться, но лично мне сейчас нет до этого дела, а вот смотреть на улицу из-за решетки – откровенно тоскливо! Но эта сторона, если я правильно ориентируюсь, торцевая, отсюда и не должен открываться шикарный вид.
Двигаюсь дальше. Через небольшой коридорчик попадаю в главный холл – и здесь тоже никого! На противоположной стене висит молчаливая чёрная «плазма», за абсолютно пустой стойкой ресепшена застыли два кресла.
Почему? Как так? Понятно, что выходной, но когда это платная медицина могла себе позволить закрыться на весь день?
По правую руку тянется светло-зелёная стена, с которой нелепо смотрят стандартные безликие фотографии, а под ними торчат диваны горчичного цвета. Сочетание вырви-глаз…
По левую руку двери: «Ординаторская» – закрыто, «Служебное помещение» – закрыто, «Охрана» – закрыто. Да как так-то?!
Между помещением охраны и стойкой ресепшена – выход на улицу. Пытаюсь проникнуть в небольшой предбанник перед ним, но внутренние двери тоже наглухо заперты. Смотрю сквозь стеклянные вставки на чистую плитку у порога – либо кто-то там недавно наводил порядок, либо никто сегодня не ходил… Но это было бы странно, ведь я знаю, что по крайней мере ещё один человек в клинике есть!
Подхожу к стойке ресепшена – пусто. То есть совсем пусто – ни телефонов, ни компьютеров, ни бумаг – ничего! Обхожу стойку, дёргаю ящики стола – они ехидно демонстрируют мне своё бессодержательное нутро.
Чем дальше, тем больше мне становится не по себе. Пока я сидел там у себя на втором этаже, я был уверен, что вся проблема в слишком обнаглевшем персонале, точнее, в той его представительнице, которую я видел.
Но спустившись сюда, начинаю понимать, что я в западне. В тюрьме. Меня заперли здесь, лишив связи с внешним миром, и зачем-то морочат голову!
Выбираюсь из-за стойки ресепшена и принимаюсь кружить по этажу. Где-то же она должна прятаться! И я её найду! Найду и заставлю всё объяснить! Заставлю вернуть мой телефон и одежду, заставлю отпереть двери! Я – здоровый (ну, почти здоровый) сильный мужик, я трижды в неделю занимаюсь спортом, да я вешу раза в два больше неё! Будет рыпаться – прижму – и дело с концом.
Хотя я в любом случае её прижму! Так сказать, в качестве компенсации за моральный ущерб…
Сладкие мысли вызывают усмешку на моих губах. Я иду от двери к двери с каждым шагом словно наливаясь силой и уверенностью. Пугать она меня вздумала! Похитить решила! Погоди, куколка, дай только тебя найти, тогда узнаешь, кто тут кого… Выдеру так, что мало не покажется! Даже несмотря на живот.
Я нахожу её по запаху. Тонкий аромат снова вызывает в подсознании ассоциацию с осенним яблоневым садом. Нежная волна буквально хватает меня за ноздри и ведёт, не давая сбиться, ведёт шаг в шаг за своей хозяйкой… Свернув в небольшой коридор я останавливаюсь перед дверью с табличкой: «Главврач».
***
С минуту смотрю на табличку и размышляю. Торопиться мне некуда – под дверью видна полоска света, без которого в пасмурный зимний день никак, а прислушавшись можно даже разобрать едва заметное шуршание, как бывает, когда человек работает с бумагами.
Итак, что мы имеем? Абсолютно пустая, если не считать одной особы, склонной к переодеваниям, клиника. Никаких средств связи с внешним миром, запертые двери и решетки на окнах. Все мои вещи, документы и гаджет спрятаны неизвестно где, а единственная моя одежда – трусы, футболка и домашние брюки. Ну и тапочки, разумеется. То есть, это похищение.
Но зачем?!
Явно не с целью выкупа, хотя деньги у меня есть и это было бы хотя бы логично. Но тогда где угрозы, где требования? И, самое главное – что значит всё остальное? Откуда берутся пугающие меня голоса? Они не в моей голове, они снаружи – впечатление такое, что все эти крики парят в воздухе. Так не бывает! Всему должно быть объяснение!
Предоставить его, наверное, может эта странная женщина, у которой меняется цвет глаз (линзами балуется?) и которая умеет весьма убедительно включать дурочку в определённые моменты. Правда она, судя по всему, ничего мне пояснять не собирается…
Если не похищение – что тогда? Перебираю в памяти события последних недель и не могу прийти ни к одному разумному объяснению.
Да, я не являюсь всеобщим любимцем – это факт, наверняка найдутся и те, кто меня ненавидит, но чтобы так заморочиться? Мои враги в деловых кругах на это точно не пойдут! Слишком затратно, слишком сложно… Да и резона нет – конечно, кое-кому я поперёк горла (бизнес есть бизнес), но никто из них не станет ради меня устраивать такое.
То есть, остаются личные мотивы. Что тут скажешь? Я не святой, многие от меня плакали… Кто-то из них наивно верил, что может заставить меня «остепениться» и затащить в семейную жизнь, а кто-то… куколки. С ними у меня всегда были особые отношения, к ним я испытывал сильную страсть, и накал эмоций, конечно, был непередаваемым, что уж тут.
Может ли кто-то из моих прошлых куколок и других женщин ненавидеть меня настолько, чтобы попытаться провернуть всё это? Гм… допускаю, что да.
Но! Эту куколку я раньше никогда не видел!
Снова смотрю на табличку, и до меня доходит, что под словом «Главврач» нет ФИО. Только должность – и всё. Воскрешаю в памяти другие двери – там то же самое! Обезличенные специалисты… Забавно. А ведь ни у «медсестры», ни у «врача» не было бейджей… ну и что? К чему всё это? Ладно, будем разбираться.
Нарочито громко стучу три раза, в ответ раздаётся равнодушно-спокойное:
– Входите!
Нажимаю на ручку, распахиваю дверь, замираю на пороге, осматривая кабинет и его хозяйку. Её внешностью я не удивлён, хотя перевоплощение ей к лицу: в тёмно-сливовом платье делового фасона, с закрученными в «ракушку» волосами она выглядит совсем юной милашкой, старающейся косить под взрослую тётю. Лишь внимательно присмотревшись, можно разобрать на её лице деликатные метки времени.
Большая часть не слишком просторного кабинета тонет в сумерках, но лампа над рабочим столом даёт мягкий уютный круг света – не чета тем холодным синим прямоугольникам, которыми освещается остальная клиника.
Куколка работает за компьютером, его монитор повёрнут ко мне боком, но склонившись, я вижу, что на нём отображается какая-то база данных. При моём появлении эта странная женщина отрывает взгляд от цифр, внимательно (словно первый раз видит) смотрит на меня и вежливо произносит:
– Слушаю вас.
– Нет, это я вас слушаю, – сообщаю я, проходя в кабинет и усаживаясь в кресло напротив. Теперь нас разделяет стол. Обычный рабочий стол с нагромождением папок, стопкой больничных карт и в беспорядке разбросанной мелкой канцелярией. Органайзер для всей этой дребедени тоже есть, но он переполнен, и ручки со скрепками валяются, где придётся.
– В каком смысле? – уточняет она, с подозрением глядя на меня. Сейчас она кареглазая. Это жутковато, но постоянную смену цвета глаз хотя бы можно достаточно просто объяснить, в отличие от голосов, которые меня пугают…
В выражении лица этой милахи я совсем не наблюдаю страха и, что ещё интереснее, ни тени узнавания! Если бы не всё, что происходило раньше, я бы искренне поверил, что она видит меня впервые в жизни. Что ж, уважаю за актёрский талант, хоть и не ведусь.
– В таком смысле, – развалившись в кресле, я протягиваю руку и беру со стола ручку. – Кто ты такая? Что тебе от меня надо? В чём смысл представления?
– Я не понимаю о чём вы, – вежливо отвечает куколка. В её взгляде появляется тревога, и это мне нравится. Поняла, наконец, что шутки кончились! Доигралась…
– Не понимаешь, да? – я кладу ручку и беру карандаш, пару раз перекатываю его в пальцах, после чего лёгким движением ломаю, глядя ей в глаза. Она всё так же пытается демонстрировать спокойствие, но я отлично вижу и расширившиеся зрачки, и раздувшиеся ноздри. Боишься, милая… Это хорошо. Ты мне сегодня испуганной нужна. – Когда я ложился на операцию, здесь было полно народу – врачи, медсёстры, кто-то там ещё… Сейчас во всём здании только мы с тобой. Причём ты украла мой телефон и всю мою одежду, кроме той, что на мне…
Я не успеваю договорить – меня перебивает телефонный звонок. Она смотрит на дисплей и заявляет:
– Прошу прощения, мне нужно ответить, это важно, – и, нагло заткнув мне рот этим своим «прошу прощения», обращается к собеседнику: – Да! Да, всё верно… Конечно, ждём! Нам эти инструменты нужны были, как говорится, ещё вчера!.. Спасибо за извинения, но вы же понимаете, в каком положении мы оказались?..
Она продолжает выносить кому-то мозг за срыв сроков поставки, при этом автоматически елозит мышкой по коврику и не обращает на меня ровным счётом никакого внимания. Это раздражает, и я собираюсь поставить нахалку на место, как вдруг отвлекаюсь на посторонний звук.
Показалось? Нет, я снова слышу, как за дверью кто-то разговаривает! Не совсем близко, а как будто собеседники проходят через центральный холл мимо закутка, в котором спрятался кабинет главврача. Ещё голоса, уже дальше, и вроде даже чей-то негромкий смех. Музыка… Трель телефонного звонка!
Что за?..
Слуховые галлюцинации?
Я собираюсь подняться, чтобы выглянуть из кабинета, но тут куколка со словами:
– Да! Ждём как можно скорее! – заканчивает разговор и обращается ко мне: – Так о чём мы с вами говорили?
Я снова откидываюсь в кресле и пристально рассматриваю её нежное лицо, слегка припудренное мельчайшими полупрозрачными веснушками, и, продолжая невольно прислушиваться, сообщаю:
– О том, что ты меня похитила.
– Что?!
Её удивление настолько искренне, что я принимаюсь издевательски аплодировать.
– Браво! У тебя талант! Поздравляю! Жаль, что ты растрачиваешь его понапрасну… Итак, я хочу получить мой телефон, документы и одежду…
– А, вот в чём дело! Вы тот… э-э-э… раздражённый пациент, у которого пропал телефон! – понимающе восклицает она.
– Это я, – подтверждаю кивком её слова и добавляю: – И если мне его не вернут, я стану не просто раздражённым, – я поднимаюсь, обхожу стол и склоняюсь к ней, почти касаясь губами уха: – Я стану таким агрессивным, что мало не покажется, – хриплым шёпотом обещаю я. – Порву тебя, поняла? Так порву, что потом ни один гинеколог не зашьёт!
Как красиво она боится! Грудь под трикотажной тканью поднимается и опускается, в такт сдерживаемому дыханию, и от этого плавного скольжения вверх-вниз у меня темнеет в глазах. Она сидит очень прямо и смотрит перед собой, а я вижу, как её шея становится розовой, и щёки словно расцветают.
Как же она хороша! Ещё прекраснее она может быть только в постели…
– Если вы немедленно не прекратите, я вызову охрану, – тихо, пытаясь казаться спокойной, обещает она.
– О! Охрану? Серьёзно? Давай, вызывай! – усмехаюсь я. – Очень хочется на это посмотреть!
– Ваш телефон давно уже отнесли к вам в палату! – проигнорировав мои слова, говорит она. – Вы забыли его в кармане пальто, в раздевалке на первом этаже. Нам пришлось вскрыть ваш шкафчик.
– Какой шкафчик? – я отталкиваю от себя её кресло и выпрямляюсь. – Какая раздевалка? Какая охрана? Здесь никого, кроме нас с тобой, и тебе это прекрасно известно!
Но именно в этот момент за дверью раздаётся:
– Вот туда проходите, пожалуйста! Да, на лестницу, на второй этаж, там для вас подготовлена палата. Я вас провожу.
Куколка смотрит на меня очень внимательно, и в глазах её стоит большой знак вопроса: слышу ли я то же, что и она? Я бросаю на неё взгляд, полный нехороших (хотя, конечно, смотря для кого) обещаний, и быстро выхожу из кабинета.
С лестницы доносятся шаги двух человек: лёгкие и уверенные, вероятнее всего, медсестры, и тяжёлые и шаркающие. Кажется, кого-то и в самом деле провожают в палату! В холле по-прежнему ни души, и я успеваю удивиться, что же за телефонный звонок я слышал, но решаю разобраться с этим позже – сейчас мне важно догнать тех, кто уже поднимается по ступенькам.
Карабкаюсь следом, и это удаётся мне совсем не так быстро, как хотелось бы – живот разнылся, а на лбу проступает испарина. Оно и понятно – нормальные люди после операции отлёживаются, а не бегают по больнице в поисках персонала! Что за дерьмо здесь творится?!
С площадки второго этажа я успеваю услышать:
– Вот в эту дверь. Да, здесь ваша палата. Располагайтесь, пожалуйста, чуть позже врач зайдёт с вами побеседовать.
Когда я выхожу в коридор, там снова пусто и тихо. Да как так-то? Я же слышал, своими ушами слышал! Поочерёдно дёргаю двери других палатных блоков – они все заперты. Возвращаюсь к себе, на миг замираю в предбаннике, потом толкаю соседнюю с моей дверь. Она безропотно открывается, но за ней – пустота.
В помещении никого нет. В сгущающихся сумерках рассматриваю не застеленную кровать сложной конструкции, и тихо матерюсь про себя.
Она меня обманула! Она опять меня обманула!
Тяжёлыми шагами иду в свою палату. Возвращаться в кабинет нет смысла – я больше, чем уверен, что теперь он будет заперт, а бегать по клинике и дальше, разгадывая этот нелепый квест, у меня больше нет сил.
Я устал.
***
В моей палате по-прежнему ярко горит свет, а на тумбочке рядом с кроватью разложена еда. Подхожу ближе, вижу: стакан с быстрорастворимым картофельным пюре, упаковка паштета, две булочки в полиэтилене и двухсотграммовая пачка яблочного сока.
М-да… «Диетическое послеоперационное питание» во всей красе!
Но отказываться я, конечно, не собираюсь, ещё чего не хватало! Правда, этого рациона мне на один зуб, но, как говорится, лучше, чем ничего…
Пюре ещё почти горячее, его принесли совсем недавно. Может даже за пару минут до того, как я застукал эту дрянь в кабинете – пока я рыскал по клинике, у неё было достаточно времени.
Я старательно убеждаю себя в том, что всё, происходящее со мной – результат чьих-то действий. Без понятия, как это возможно, но поверить в то, что у меня начались слуховые и зрительные галлюцинации я просто не могу! По мне – так лучше сразу сдохнуть, чем сойти с ума!
Беру пластиковую ложечку и начинаю жадно черпать слишком сильно разбавленную картофельную жижу, пахнущую жареным луком и химией.
Хоть бы приборы положила нормальные, стерва, а то этой фигулькой, предназначенной для размешивания сахара, много не навернёшь… Немного подумав, откладываю пластик в сторону и пью пюре через край, а потом тщательно вымакиваю стаканчик куском булки.
Усталость давит на плечи, а с поступлением пищи организм бросает последние силы на то, чтобы её переварить. Мне не хочется снова засыпать в этой постели, но я чувствую, что ни на что другое сейчас просто не способен. Как ни крути, а после операции нужно время, чтобы восстановиться…
Забираюсь под одеяло и стараюсь улечься поудобнее, но мне что-то мешает. Сую руку под подушку и выуживаю оттуда небольшого, с ладонь, плюшевого медведя…
Мне случалось дарить женщинам плюшевые игрушки. Не сказать, чтобы слишком часто это бывало – я не сентиментальный романтик, чтобы заниматься подобной хренью, но несколько раз, когда речь шла о том, чтобы расположить к себе очередную куколку, я покупал какую-нибудь тряпичную дрянь, от которой впечатлительные дурочки кипятком писают.
Помню, однажды приобрёл в цветочном магазине белого зайца – его бесконечные уши и лапы трепыхались и дёргались от каждого движения, а над мордой с розовым носом красовался цилиндр. Забавная игрушка даже у меня вызвала улыбку, а куколка – та вообще пришла в восторг. Трата того стоило – после неё золотистая дурочка позволила мне очень многое… А ещё больше я позволил себе сам.
В другой раз в какой-то сувенирной лавке я углядел сшитую из лоскутов девочку в длинном сарафане. У неё было белое личико и нитяные рыжеватые волосы – точь-в-точь моя тогдашняя подружка. Правда, когда я подарил ей игрушку, сучка скривилась, вся недовольная – не оценила моего жеста, за что и была потом наказана…
Хотя самый большой мой косяк был, когда одной очень красивой, но глупой девчуле я без задней мысли подарил жёлтого слоника, у которого шелковистая шерсть завивалась мелкими колечками. Прикольная игруха, но дурёха, которой она предназначалась, закатила мне такую истерику! Если честно не понимаю, как можно комплексовать из-за веса, если твои трусики запросто помещаются в твоём же кулачке…
Тем более не понимаю, почему дарить слона – это плохо, а дарить медведя – нормально? Тоже ведь не образец стройности… Однако я заметил, что эти плюшевые создания оказывают на большинство женщин какое-то прямо магическое действие. Приносишь ей в подарок такого и в половине случаев можно расслабиться – сама на шее висеть будет, а нависевшись от души, упадёт перед тобой на спину…
