Ефремова. Первая любовь

Ефремова

Первая любовь

Вилли Блатт

© Вилли Блатт, 2025

ISBN 978-5-0068-2461-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Моя сестра Ольга и её подруги были для меня как другой мир. Другие запахи. Серьёзные разговоры. Они были старше, выше, увереннее меня. Когда они приходили, я подпоясывал свои самые лучшие штаны новеньким ремнём, будто надеялся таким способом попасть в их круг. Садился на велосипед, стоявший на подставке в углу Ольгиной комнаты, и, изображая невозмутимость, с важным видом начинал крутить педали.

Девочки наблюдали за мной, пряча смешки. Им было забавно видеть, как франт, который минуту назад встретил их в рваном растянутом трико, теперь – важный гонщик в лакированных ботинках.

– Ты чего тут забыл? – Ольга безжалостно стаскивала меня с велосипеда и выталкивала в коридор.

Но в тот вечер всё пошло иначе. Не успели они снять обувь в прихожей, как я появился в их обществе, будто притянутый невидимой нитью.

Ольга неожиданно обратилась ко мне:

– Вить, кто из девочек в твоём классе тебе нравится?

Девчонки начинают задумываться об этом лет в двенадцать-тринадцать. Мальчишки – ещё позже. А мне тогда было всего семь. Все смотрели на меня, хитро улыбаясь, и потому я подозревал, что они просто хотят посмеяться надо мной. Но перспектива остаться в комнате дольше была слишком заманчива.

– Вейнерова! – почему-то сразу выпалил я. А потом немного подумал и добавил: – Ефремова!

– Почему ты не скажешь им, что они тебе нравятся? – лукаво домогалась сестра.

Девочки не спускали с меня любопытствующих глаз. Я не мог поверить – я им интересен! Как мужчина! Ни у одной из её подруг не было брата, и я был единственным примером мужской психологии в этом кругу.

– А зачем? – искренне удивился я, так как вообще никогда не смотрел на девочек из моего класса как на представителей противоположного пола.

Все покатились со смеху.

– Завтра же подойди к ним и скажи об этом! Обещай мне! – сказала Ольга.

Подруги радостно закивали. Публичная аудиенция была окончена.

В своей комнате я обдумывал: как же я это сделаю? Ведь так не принято. Тем более что и Вейнерова, и Ефремова были из детского дома. Наша школа находилась рядом с этим учреждением, и половина класса были его воспитанниками. Но из них только две девочки.

Наутро, перед началом первого урока, я пришёл пораньше, занял позицию наблюдателя и внимательно следил за происходящим.

Всё было как обычно. Дети входили в класс и не спеша рассаживались по местам. Мальчишки лениво спорили и толкались. Девчонки показывали что-то друг другу. Все доставали учебники и тетради из портфелей.

Мои «избранницы» сидели за параллельной партой: Вейнерова – у окна, Ефремова – сбоку, у прохода, и я мог бы дотянуться до неё рукой. Но это было слишком рискованно. Несмотря на внешнюю кротость, суровое воспитание приучило их моментально давать отпор, при котором обидчику было крайне сложно сохранить лицо. Но теперь я был обязан.

Я встал, подошёл к их парте и начал искать взглядом повод для контакта.

Вейнерова писала что-то в тетради, придерживая её левой рукой, а Ефремова, сложив учебники стопкой на краю стола, сидела прямо, будто проглотивши кол, и с издёвкой смотрела на меня.

Не зная, что сказать, я начал не с той, которая была действительно мне нужна.

– Вейнерова, дай списать! – выкрикнул я и, перегнувшись через стол, ухватился за её тетрадку.

Ефремова вскочила и начала лупить меня кулачком по спине и по плечу, стараясь попасть по голове. Я даже не пытался отбиваться, только поднимал плечо выше и выше, не давая ей сделать этого. Вейнерова злобно вырвала тетрадь, и лицо её покрылось нервными красными пятнами.