скачать книгу бесплатно
Начало Пути
Виталий Либер
Дневники Города Дождей #1
Через дневники в книге раскрывается удивительная история дружбы, наполненная приключениями и поисками. Чокнутые герои, опасные враги, плотоядные гусеницы и страшные туманы – все есть в Городе Дождей. Алисия и Генри, главные герои книги, сами втягивают себя в приключения. Городу грозит опасность, говорит Генри. Действительно ли это так? Мы узнаем об этом, только познакомившись поближе с этой историей.
Виталий Либер
Дневники Города Дождей. Начало Пути
Дневник Генри Коуэлла. Запись первая
В моем городе всегда идет дождь. У людей кожа бледная-бледная. Даже у меня. Кто-то бледнее, кто-то нет. И все разные внутри. Но снаружи бледные. А я люблю снимать лица. Ну и что, что бледные. Разве от этого они становятся менее красивыми. Вот взгляни – фотография как фотография. Большие голубые глаза у девочки. Красивое платье. Все мне нравится. Она под зонтиком стоит и весьма удивленно на меня таращится. Ну, сфотографировал, ну и что. Да, бываю наглым. Я не считаю, что фотограф должен стесняться. Особенно, в дождливую погоду.
А дождь идет всегда. Только пару недель его нет. Неделю палит солнце, проходит полгода дождя, начинает идти снег. Вот так и живем. Нет, я не жалуюсь. Я привык уже и не помню, как это иначе. Вот так. Без зонта тут никуда. А фотоаппарат – вещь дорогая и редкая, так что, приходится беречь ее. Очень удобно крепить зонт на плече, чтобы не мочило, пока ты караулишь кого-нибудь. А ведь попадаются эксклюзивные люди. Сидишь на уроках, сидишь себе, пялишься в окно от скуки и тут на тебе. Или вспоминаешь что. Или видишь в окне фигуру, вскакиваешь и несешься вниз. Ты еще не понял зачем, но сердце то знает, что вот он кадр! Вот это нужно зафиксировать! Пару раз спотыкаешься, может, даже падаешь, одноклассники гогочут, учитель тяжело вздыхает, а ты уже несешься. И вот долгожданный момент. Она… ты искал ее всю жизнь. И в этот миг ты зафиксируешь вечность.
Приходится быть осторожным, чтобы не спугнуть. И наловчился я уже так, что крадусь как мышь. Никто не слышит. И вот эта зависимость, как говорит мой учитель, родители, бабушка, знакомые… в общем, все. Она покоя не дает. Все время что-то ищу. Влюбляюсь в это. А потом ищу вновь. Словно головоломку собираешь. А фотоаппарат – твой партнер. Раньше я искал тоже. Но было это иначе. Знаете, как ищешь решение задачи. А даже сложить или вычесть не можешь. В поиске тоже свои инструменты нужны. А потом, случайно, завезли его – моего партнера. Фотоаппарат купил отец у торговцев, что остановились в гавани. Там и взял. Он рассказывает, что долго торговался и, наконец, купил. А когда принес, то думал, а зачем он нужен. Диковина, это ясно сразу. А зачем? И опешил. Я вообще никогда не видел, чтобы отец сомневался или там переживал сильно, конечно бывает. Но тут, он удивленно смотрел на прибор и не мог ничего сказать. Я ему: «А зачем ты его взял?». А он мне не может ответить. Стоит и молчит. Потом он опомнился и сунул мне в руки эту штуковину, сел за стол и зашуршал бумагами. Более странного я ничего не припомню.
Неделю он лежал у меня на столе. Я даже не знал, что это за штуковина. Лежала себе и лежала. Понимаете, как груз, который некуда девать. Я уже думал, положить его в ящик или кладовку, в общем, куда подальше, но передумал. Он имел какую-то особую притягательность, этот фотоаппарат. А я ведь даже пользоваться им не умел. Такая штука здоровенная на столе. Медные вставки и позолоченные болты придавали ему шарм раритетного прибора из музея, но не более. И вот, после недели пролеживания, я взял его в руки. Покрутил, повертел, и уже было хотел положить назад, как он включился и ослепил меня вспышкой. Я чуть было не выронил его из рук! Осторожно перевернул его и взглянул на экранчик, который до этого не замечал. Там я увидел себя, да до того смешно я выглядел, что засмеялся.
Вскоре, я научился им пользоваться. Снимал все. Это стало моей фобией и манией одновременно. Я вообще довольно странный, если смотреть со стороны. Ну, так все говорят. Да и я не глуп, замечаю, что отличаюсь от сверстников. И с этим я тоже отличился, меня на каникулах словно контузило, я не расставался с ним. Я даже дал ему имя – Стаффи. Почему такое, я не знал. Просто пришло в голову. Ах да, думаю, не стоит распространяться, что первое время я и разговаривал с ним. Сейчас тоже бывает, но реже. На каникулах мы с ним оторвались по полной, я снимал беспрерывно. Снимал все, что попадало на глаза. И боялся, что снимки получатся неудачными, боялся, что однажды не смогу снимать, кто знает эти штучки, как долго они работают. Но, знаете, со временем мои страхи развеялись, и я начал искать «красоту». Почему в кавычках? Потому что я искал не просто красоту, а то, что волновало сердце. Ведь есть много красивых вещей, но только одна будет по-настоящему волновать сердце. Да, вот так я начал поиски красоты.
Алисия… я бы рассказал про нее побольше, но не думаю, что сейчас подходящее время, ведь я даже ее не знаю толком. Училась она в нашей школе, но в младшем блоке. Я бы и не заметил ее, если бы она однажды не забрела к нам. А потом я увидел, чем она занимается после уроков, дак у меня аж ком в горле встал. Я понимаю, если бы у парней это случилась. Эта чрезмерная тяга к жестокости. Но у девочки. Не понимаю ее. Скажу одно – завораживает. Все, тушу свет. Остальное потом.
Алисия Гровс. Дневник. Запись Первая
Он меня бесит! Он просто выводит меня! Этот полоумный! За что мне такое! За что!
Я спокойна, я спокойна. Вообще, никогда не любила писать дневники. Но тут подумала, что, вдруг это последний день в моей жизни, хоть какая-то память останется обо мне. Да, первое время будут страдать и плакать, а потом папа будет с любовью перечитывать. Вообще, он у меня моряк и воздухоплаватель, по совместительству. Всегда загорелый, как и мой брат, он редко бывает дома. Все странствует и работает. Ему это нравится, а мне нет. Ох, как я не люблю все эти жаркие страны. Даже тошно становится, когда подумаешь, что там солнце светит круглый год, а дождь только изредка бывает. Не люблю я такие места. Не знаю почему, не люблю и все. Может, потому что выросла здесь, в городе дождей, может по-другому. Да и цвет кожи меня нисколько не смущает. Все равно мы с отцом похожи. Ах, да. Еще я излишне самостоятельная. Прости папочка, если ты читаешь это, но ты сам меня вынудил. Вообще, я бы не прочь оставаться под присмотром, но больно ты меня вольнодумную воспитал. Так что я выгнала прислугу, которая за мной присматривала, на третий день. Я, конечно, заплатила хорошо, но все же не люблю я, когда в доме кто-то посторонний. А ты вернешься еще не скоро, так что мне моя самостоятельность пригодится. Вот если бы ты был рядом, я бы подумала еще, быть самостоятельной или не быть, но коли уж тебя нет рядом, то приходится самой о себе заботиться.
Передай этому плаксе Филиппу, чтобы был смелее. Нужно уже вырастать из слюнявого младенца в мужчину. Да, не мне ему об этом говорить, но я сестра, а сестры многое видят, что не так. И вообще! Как это ты передашь ему, если это дневник, вот если только со мной случится чего, то передашь, а так нет – и не узнаешь об этом.
Вообще, с чего это я вдруг начала писать. Ах… Эта бездарь! Это жалкое создание, что меня выручило! Даже противно о нем говорить. Но рассказать придется, может меня успеют спасти, если и его вместе со мной похитят какие-нибудь уличные идиоты. Он ведь теперь постоянно вертится у меня на хвосте, и все время щелкает этим своим ящиком как сумасшедший. Да почему это как? Он и есть сумасшедший, этот Генри.
А как же все началось? Да очень просто, увидел он меня в его старшем блоке и словно влюбленный теперь за мной следит. Я сначала думала, что это у него пройдет. Но не проходит. Да еще он… Пффф… я ненавижу его!
Что-то меня заносит. Постараюсь не злиться. Ведь злиться нехорошо, не всегда конечно, а когда пишешь дневник. У меня еще рука болит, и она перевязана. Это он перевязал, да так неумело, что она еще больше болит. Вот неудачник! Генри.!!!
Обещаю, больше злиться не буду. Вот допишу, тогда начну. Может дам ему затрещину, когда увижу, а сейчас повременю. Да и зонт сломался, мой любимый, что ты мне в детстве подарил. Печально.
Так вот, ты, конечно, не знаешь, и знать не можешь, папочка. Но знай, если конечно узнаешь, я все еще переживаю за маму. Хоть я и уверена, что она на небесах. Но мне покоя не дает эта мысль. Я, конечно, могу ошибаться, но уверена – это все поганые слизни! Это на вид они безобидны, а если их как следует разозлить, то накинутся на тебя как чумные. Так вот, в тот день, когда я ехала на метро, и мы нашли зонтик мамы, я видела, как эти гаденыши уползали в разные углы, да так быстро, что было заметно, они в этом замешаны. И я очень злюсь на них за это.
Сейчас я, конечно, не злюсь. Но, как вижу их, сразу начинаю дубасить, что есть мочи. И это у меня хорошо получается. Я так луплю этих сорванцов, что от них мало чего остается, они же из желе сделаны. Вот и ненавижу их, и луплю, и ничего не помогает. Делаю это после школы, когда никто не видит. И так уже наловчилась, что от них и мокрого места не остается. Ненавижу их!
А вчера этот Генри за мной увязался, я и не заметила его. Думала, что одна. А он приметил, что я его замечаю и был в этот вечер особенно скрытен. Теперь слизней уже не осталось в моем квартале, да и в метро рядом со школой их не было, поэтому я ушла подальше, думала, найду их, порасспрашиваю, а потом накостыляю. Но не тут то было. Наткнулась я на шайку мальчишек, которые несли весьма непристойную чушь. В общем, я уже наподдала нескольким, но они все равно меня заломали. Я и кусалась, и дралась, портфель порвался, да и платье истрепала все. Им меня так просто взять не удалось, я их так исцарапала! Думаю, если бы они меня не скрутили, я бы на них живого места не оставила. Так вот, не буду хвастаться. Знаю, в моем возрасте мне не следовало, вот так разгуливать по незнакомым улицам в одиночку. Но ты же знаешь свою дочь, своевольная она. Да и смелости у меня побольше, чему у братца Филиппа. Ох, как же я злилась, когда они скрутили меня, думала, ну все, конец!
Вообще, в такие минуты. Да не было у меня таких минут, чтобы казалось, будто жизнь кончилась, а тут были именно такие минуты. Я наслышана про этих бандитов, но уж никак не думала, что попадусь им в руки, а тем более, разозлю их настолько, что они прямо с ума начнут сходить, как бы меня так повеселее прихлопнуть. И что же ты думаешь? Я уже потеряла всякую надежду и даже смерилась с участью. Ну не совсем, конечно. Я думала, что вот они расслабятся, я с ними и разделаюсь. Так вот, приготовилась я отдать концы и тут вспышка.
Этот придурок Генри, своим поганым ящичком их ослепил, растолкал, схватил меня. Да, да! Представляешь, схватил меня. Я бы конечно вырвалась, но силы меня совсем оставили. А потом, он по неосторожности стукнул меня головой об угол дома. Ох, как же было больно! Посыпались искры в глазах! Представляешь, девушку, да головой и об угол дома. Я думала, умру! Честно– честно! Думала, все, сейчас издохну! Хорошо, что потеряла сознание, а так бы разорвала его на части. Этот психопат Генри! И если ты думаешь, что я благодарна ему, то ошибаешься. Нут кто стучит головой девушку об угол дома!
Очнулась у себя. Он взял у меня из кармана ключ и открыл дверь. И ведь знал, что дома никого нету. Перевязал мне все раны и сидел, ждал, пока я очнусь. Я его послала сразу же, как очнулась, сказала, что если он еще раз окажется рядом, я с него три шкуры сниму. Он улыбнулся. Улыбка была такая противная. Беее! Знаешь, словно он ничего не понимает. Словно доброе дело сделал и радуется.
Через минуту его и след простыл, а я долго не могла уснуть, все злилась. Но поспала хорошо, хоть и раны болят. А зонт, который ты мне подарил, которым я слизней колотила, он сломался! Ну… или типа того. Ведь он там и остался у этих прыщавых юнцов, которых я поколотила. Ах, надеюсь, что ты это не прочитаешь никогда!
п. с. люблю своего папочку.
Дневник Генри Коуэлла. Запись вторая
Теперь расскажу побольше про Алисию. Я не знаю, что у нее с головой, но есть что-то. Начать с того, что она, похоже, наслаждается тем, что ходит и колотит слизней. Они ей никакого вреда не причинили, а она их направо и налево хлещет своим зонтом. Дай ей в руки холодное оружие, она же вскорости всю популяцию уничтожит! А кто позаботится о микрофлоре кварталов? Кто будет чистить и убирать улицы? Кто будет все эти хорошие дела делать? Я вообще удивляюсь, как это еще они на нее не пожаловались – может, слишком глупы? Но ведь соображают нормально, хотя и на всех сразу… Непонятно мне. Но, скажу я вам, фотографии выходят прекрасные! Да, да. Вы не ослышались, фотографии выходят чудо какие замечательные.
Вы представляете, что она вчера вычудила? Пошла в квартал, где ей бы не следовало быть. Там всякое отрепье обитает. Знаете ведь, что эти портовые кварталы, где останавливаются на время, чтобы замести хвосты? Да, там грязь постоянная и люди невоспитанные, да мало ли чего там. В общем, отличное место для поиска приключений. Вот Алисия и нашла себе там приключения. Она, кстати, теперь в оба глаза следит, чтобы я за ней не увязался. Но я знаю, как ее провести. Это не сложно, тем более, у меня колоссальный опыт в слежке за людьми. С тех пор, как мой партнер Стаффи появился рядом, я начал красться как мышь, видеть как орел и прятаться как слизень. Да, да. Поверьте, не хуже!
Ну, дак вот! Алисия вчера наткнулась на шайку подростков, которые ее серьезно поколотили. Не знаю, что бы дальше было. Но я успел ее вытащить оттуда. Правда, мой фотоаппарат – Стаффи, сыграл в этом особую роль. Я раньше за ним замечал, что он непринужденно включается. Знаете, сам по себе. Но вчера он превзошел все мои ожидания, он включил вспышку, да так ярко, что даже я чуть не ослеп. Мне не составило труда смекнуть, что мальчуганы испуганы и ослеплены, и я, схватив Алисию, помчался к ее дому. Да так разогнался. Признаюсь, мне было страшно. Вообще, сложно не испугаться в такой ситуации. В общем, я так разогнался, что треснул ее головой об угол дома. А что вы хотите? Во-первых, я был напуган. Во-вторых, зонт у меня был занят, и вода заливала глаза. И, в-третьих, было довольно скользко. Опять оправдываюсь, обещал ведь, что не буду этого делать. Да, я виноват. Это я ее стукнул головой об угол дома, а не дождик или там испуг. Это сделал я. И я сожалею.
Кажется, она даже не заметила. Да, точно! Я думаю, после такого-то, сложно что-то заметить.
Дома я залатал ее немножко. Ну и досталось же ей! А что бы было, если бы меня не было рядом? Конечно, я не претендую на звание героя. Мог бы и пораньше сообразить, что ей достанется. Но вряд ли она бы послушала меня и повернула назад. А так хоть знать будет. Что-то мы должны на собственном опыте познавать. Ах! Я опять оправдания придумываю. По губам мне! По губам!
Еще она меня поблагодарила в конце. Ага, так, знаете, говорит – спасибо Генри, ты герой! Ой, ну я смущался сильно. Очень сильно смущался.
Да иначе было. Было иначе. Она выставила меня из дому. Характер у нее такой. А что сделаешь? Выставила и даже спасибо не сказала. Я только улыбался. А что еще прикажете делать, я то ожидал, что сейчас слова благодарности посыпятся, а я ей, что постой, не надо говорить, ты еще слишком слаба. Мечты развеяны в прах!
Вообще, откуда такие мечты? Я прекрасно знаю. Пару лет назад выпрашивал я у родителей сестренку или братика. Да хоть кого, хоть бы не так тоскливо было в доме. А то ведь тут можно со скуки свихнуться. Такая махина и пустая. Ну как тут не свихнуться? В общем, ничего не вышло, мечты о маленьком Коуэлле так и остались мечтами. И Алисия сейчас для меня настоящая находка. Было бы классно, если бы она была моей сестренкой. И почему это не так. Вопрос риторический, но почему?
Пойду, попытаю удачу, может она что-нибудь и принесет. Попрошу у родителей сестренку. Кто знает, вдруг в долгосрочной перспективе получится. Было бы ой как здорово! Удачи мне!
Алисия Гровс. Дневник. Запись Вторая
Голова целый день раскалывается. Чертов придурок! Я ему сверну что-нибудь! Точно сверну! Ух, какой нелегкий и тяжелый день… Во-первых, все болит. Лучше бы уже упасть было в канал и захлебнуться там. Меня прямо таки шатает. Может это из-за того, что я устала сегодня? Да… Подожди… папа. Выпью горячего чая, соберусь с мыслями. Что-то мне не по себе…
Уже лучше! Тело ноет, но в голове погода ясная. Что сегодня было! Ты не поверишь! Тебе не кажется, что у меня слишком много восклицательных знаков? А мне кажется! Ну и что же с ними делать? Продолжать!
У меня растянута лодыжка, правая рука порезана в двух местах, на левой руке разбит локоть, с лицом все в порядке, голова ужасно болит, еще бы! Тебя когда-нибудь били головой о каменную кладку? Я очень надеюсь, что тебе не доводилось такого испытывать, дорогой отец. А вот твоей дочери довелось. Ох… кажется, снова начинается. Мне кажется, что дневник начинает переполняться не только восклицательными знаками, но и жалобами. Нужно же рассказывать, что у меня да как! А не ныть!
Война с нытьем!
А восклицалки я оставлю при себе…
Сегодня едва поднялась. Все так ныло, что я еле заставила себя проснуться. Еще раз перевязала раны, какой-то мазью смазала синяки на ногах, переоделась и побрела в школу. Какая на улице чудесная погода! Ты бы знал, я наслаждаюсь нашими дождями. Этот вот уже неделю непрерывно идет, даже туманов не было! Такой теплый, совсем юный, южный дождь. Мне он нравится. Люблю дожди. Но, сегодня у меня не было зонта! Ты представляешь, каково это ходить по городу дождей без зонта? Это премерзко. Вначале, когда ты еще сухой, то мокнуть доставляет непомерное удовольствие, но после того, как вымок до нитки… Совсем никакого удовольствия не доставляет, даже наоборот, отнимает его. И я зашла в лавку к дяде Бенки. Да, да – тому самому Бенки, с которым ты не раз вздорил. Знаешь, он совсем не помнит это. Или не хочет. Я не знаю точно. Вообще, ты-то сам хочешь вспоминать, как вы лихо вздорили?
Так вот, зашла я к нему. А ты сам знаешь, что у него всякого антиквариата навалом. А мне-то нужен был самый обычный зонт, но не хотелось брать обыкновенный, да и магазины все были далеко, только его лавка неподалеку, вот я и зашла. Он встретил меня и даже предложил чашечку горячего шоколада. Знаешь, со мной он гораздо обходительнее, чем с тобой. Даже и не рискну предположить, почему так. В итоге, пока он мне показывал всю свою коллекцию, я чуть не уснула. Он, конечно же обходительный, но обходительный тупица! Столько времени я провела у него, ради одного жалкого зонта! Его же не перебить! Я уже не знаю, как ты с ним уживался. Ведь его не переслушать, а тем более не перебить. Ну никак не выходит! Если только стукнуть его хорошенько. Что я и сделала. Притворилась, что запнулась и как дам ему в бок. Ох он и ныл! Старый нытик! Ох и причитал! Но, все обошлось, я извинилась и предложила перейти к делу.
Кстати, папа. Я же скучаю по тебе, если ты прочтешь это когда-нибудь, то пошли мне воздушный поцелуй, а? Я уверена, что почувствую. И тресни этого олуха Филиппа! Пусть будет мужиком наконец! Надеюсь, он уже перестал бояться темноты? Бедняга!
Ну так вот, он так засуетился, этот Бенки, что сразу же вытащил откуда-то из закромов какой-то заплесневелый зонт. Я образно выражаюсь. Зонт был просто раритетным. Знаешь, ручка такая интересная, с какой-то резьбой. Узоры старинные на самом зонте и все золотом вышито. Я так и не поняла, сколько в нем оттенков цветов. Он какой-то странный, вроде и классический, а с другого ракурса взглянешь, и не классический совсем. Я не пойму, что за безумец его делал. Этот Бенки, по доброте душевной, подарил мне зонт. Сказал, что его какой-то старик забыл лет десять назад и навряд ли ему он уже нужен на том свете. Я не люблю подарки, но этот с удовольствием приняла, тем более, альтернатив никаких не было.
В школе все так пялились на меня, как будто увидели чудовище. Учителя, конечно, спросили, что же случилось, но я сказала, что ничего не помню, просто потеряла сознание. Вообще, они прекрасно осведомлены, что я периодически теряю сознания. Оправдания мне придумывать неохота, поэтому, когда у меня появляются царапины или я начинаю прихрамывать, то говорю им, что потеряла сознание, а когда очнулась, то уже и не помнила о произошедшем. Пришлось, правда, парочке тройке одноклассников накостылять, за то, что они распускали слухи, но зато они теперь такие лапочки. Такие дрессированные. Кстати замечу, зонт идеальный! Им так удобно бить, никаких синяков не остается и отдачи никакой. Мечта, а не зонт! А еще крепкий, хотя и старинный!
Генри сегодня опять пытался меня выследить, но я его подождала за углом и попросила по-доброму, чтоб он уже отвязался. Отец, ты бы видел, какая у него идеальная линия образовалась от удара зонтом. Точно между бровями! Она прямо верх мастерства фехтования! Вершина геометрии! Ох он и стонал! Но насколько я поняла, обещал перестать.
Слабо верится! Вообще, никогда не верь кретинам! Если им в их пустоголовые головы и взбрела какая-то идея, то они с ней добровольно не расстанутся. Ох… и спать-то как хочется…
Сегодня я совсем без приключений. Спокойной ночи, папа. Где ты сейчас… где-то на своем корабле… скользишь…
Дневник Генри Коуэлла. Запись третья
Туман. На город надвигается циклон. Моя голова болит так, словно по ней треснули зонтом. А циклон надвигается, я не люблю, когда туман. Ведь туман – это опасное время и опасное место. Тревога по всему городу, тревога в головах, тревога на лицах. Не люблю этого. А еще в это время очень сложно что-то фотографировать. Вспышка все засвечивает, а туман, он настолько плотный, что и увидеть совсем ничего не удается.
Знаете, вчера Алисия… Короче, мне от нее досталось! Она зонтом прочертила вертикальную борозду у меня между бровями. Я не ожидал, что она так удачно нанесет удар. Это очень, очень, очень болезненно! До сих пор не могу отойти от этого. Родители утверждают, что это зонт. Хотя, я упорно доказываю, что это никакой не зонт, просто синяк от встречи с дверным косяком. Они хотят верить в правду. Ложь их не устраивает. А жаль. Мне бы спокойней было. И не так стыдно. Если бы они поверили во вранье.
И почему они не верят! Ведь можно же постараться!
Ага, и ребеночка они делать отказались. Коварные! Дедушка говорил, что они эгоистично со мной поступают. Но я не обижаюсь на них, это только их дело и пусть сами с ним справляются. Как могут, так и справляются. А второго Коуэлла в доме очень бы хотелось!
Намазал какой-то вонючкой свою рану на лбу. Пахнет преомерзительно! Но, говорят, до завтра синяк исчезнет, что хорошо. Как я появлюсь в школе? Одноклассники и учителя и так посмеиваются, а тут они и вовсе будут рыдать от смеха. В общем, имидж тут очень важен. Хорошо быть странным парнем в классе, а вот избитым – это уже не очень удачный выбор для создания деловой репутации.
Ах, да. Про туман. Говорят, метеорологи конечно, что завтра будет плотный туман. А вы знаете, что во время тумана? Может, если вы не здешний, это будет для вас открытием. Город на время становится не самым безопасным местом. Я говорю про улицы. Вы же знаете про слизней – этих тварей, что убирают город от всякого мусора. Они его перерабатывают, а продукты их жизнедеятельности уходят в канализации. Это выгодно для города – сохраняется чистота улиц, а для слизней – это сытая жизнь. Все рады. Но если бы слизни были единственными обитателями города. Было бы проще, но есть и другие. А вот от них только и жди опасности! Я пугать вас не буду, скажу лишь то, что завтра скорей всего весь день просижу дома. Надеюсь, циклон пройдет мимо, тогда будут новости.
Алисия Гровс. Дневник. Запись Третья
Школу закрыли перед моим носом. Я даже видела, как двери захлопнулись. Вот у меня глаза то округлились, когда я поняла, что происходит. Вообще, двери школы автоматические, а это значит. Это ничего не значит, если ты в безопасности. А если приходит туман… Это опасно! И вообще, нормальные дети читают сводки новостей. Поэтому я, в отличие от моих товарищей, осталась около школы. А сигнал тревоги, который раздался через несколько секунд после этого, вызвал во мне неприятную дрожь. Я редко пугаюсь, но тут. Этот туман… Я не могу понять, он на меня жуть нагоняет. Не потому что он опасный. Дело в другом… Я просто не знаю, что в нем может таиться. Когда видишь врага в лицо, какой бы он не был ужасный, ты знаешь, что у него есть слабое место. А если врага не видишь… как узнаешь, есть ли у него слабые места… мистическая жуть получается!
Я бы даже не отказалась, если бы со мной рядом оказался этот придурок Генри. А его, как назло, не было рядом! Хоть бы один раз пришел вовремя. Да что это я так испугалась?! Даже сама не знаю…
Как только сигнал зазвучал, я увидела за пеленой дождя надвигающийся циклон. Туман плотной стеной скрывал город и стремительно подбирался ко мне. У меня даже коленки затряслись. Да что ты с этой фобией поделаешь! Папочка, я люблю тебя!
Даже сейчас сердце колотится! Я так бежала! А куда не понимала, все двери, всех домов, были заперты. Куда не глянь – ни одного человека. Только этот ужасающий сигнал тревоги и стена… стремительно приближающаяся стена тумана. И тут мне пришло в голову, что не далеко есть заброшенная ветка метро. Туда туман не проникнет и можно отсидеться там, пока циклон не пройдет. Последние несколько шагов я проделала уже в плотной и влажной субстанции, что охватила округу. Свернув зонт, я на ощупь нашла ручку метро, и проникла внутрь.
Было тихо. Как в склепе. От липкого ужаса так и не удалось избавиться. Наверное, так дети себя пугают, когда совсем маленькие. Представишь себе кого-нибудь под кроватью или в шкафу и боишься. А потом уже забываешь, что сам себе выдумал и дрожишь под одеялом. Вот так и у меня. Я аккуратно спустилась по ступенькам метро, оставаться у двери не хотелось, мало ли кто мог заглянуть сюда. Даже думать об этом не хочется, так страшно. Эскалатор был длинный и уже давно не работал, лампочки тускло освещали подземку, и, на удивление, этого хватило чтобы успокоиться.
На старом перроне, по которому уже давно не ходили пассажиры, был рассыпан мусор. Удивительно, почему слизни его не сожрали. Они просто обожают эти обертки от шоколадок. Какое-то пустынное место и пыль везде. Я видела, что рельсы блестят, значит, здесь все еще ходят поезда, но проезжают мимо. В дальнем углу, между входом в туалет и диспетчерской, я заметила решетку, она была отогнута снизу и никакой пыли рядом, словно там недавно кто-то проползал…
Ужас уже совсем отступил от меня, я обнаружила след слизня! Наверное, это крупная особь, потому как брезгует обертками. А если крупная, то более разговорчивая. И если ее как следует поколотить, еще и агрессивная. Ну что же, пойдем по следам!
Я нагнулась и прошла внутрь. Было довольно темно, ведь фонари внутри едва светили, еще хуже, чем на входе. Ох и безрассудная у тебя дочь! Знаю, хоть бы тебе не довелось это читать, папочка! Я на мгновение испугалась, а потом подумала, что если слизень тут живет себе спокойно, то я уж точно смогу за себя постоять! И пошла дальше!
Коридор привел меня к полуоткрытой двери, я осторожно прокралась внутрь и увидела неплохо обставленную комнату. Там были разные удобные подушечки, вышитые различными узорами, похожими на те, что любят мои коллеги по учебе. Немного старинной мебели разбавляло скупость убранства. В самом конце я обнаружила еще одну дверь, совсем маленькую, как для гномов. Мне никак не могло прийти в голову, что это что-то необычное, я даже не подумала, на кой черт здесь карликовая дверь!
Внутри было темно. Еще темней, чем в коридоре. Я едва различала дорогу. И знаешь что, папочка? Я попалась! Я попалась в ловушку! Если в прошлый раз вместе с моим безрассудством была смелость, то из-за дурацкого тумана она вся улетучилась. Как и не было! И тут-то я попалась!
Из темноты вынырнул человек, походка у него была неестественная, знаешь, как будто он не шел, а летел. На нем был плащ и шляпа. Я попыталась спросить у него, что он здесь делает. А он дал мне пощечину. Знаешь, так, словно был моим другом и позволял себе это каждые пять минут. А потом скрутил мне руки. Ногой пнул по зонту, чтобы он откатился подальше, и заговорил.
– Деточка. Ах, деточка. Ведь ты та самая, что мою вкусную еду делает такой безвкусной. И зачем тебе понадобилось в моем районе уничтожать всех слизней? Я тут с голоду помираю, а она их убивает…
Я попыталась ответить, но он зажал мне рот своей рукой. И тут я почувствовала, что пальцы у него не настоящие, знаете, как из дерева. И тут мне стало по-настоящему страшно. Помнишь, ты мне рассказывал про кукольника, помнишь да? Я поняла, что это и есть эта тварь. Эта премерзость где-то притаилась и сейчас, с помощью куклы, хотела избавиться от меня. Да что там избавиться. Он хотел подкрепиться мной. Не каждый день закусываешь девочками на обед!
– Так вот ты и пришла ко мне в гости. Наверное, подумала, что найдешь себе здесь приключения. Нашла… нашла… Я подозревал, что ты придешь ко мне. Но мне пришлось килограмм двести сбросить, прежде чем я дождался тебя. А ты выглядишь аппетитно. Я вот чего думаю, заглотить тебя целиком или приготовить. Ты как сама то думаешь?
Сквозь пальцы я начала кричать, что приготовить, приготовить. А он продолжил издеваться.
– Целиком значит… ах, как жаль. А у меня такие приправы припасены. Ты бы прекрасно смотрелась под морейской травой и с перцем, что собирают у излучины… Ведь так? Да что я тебя спрашиваю. Разве ты спец по приготовлению людей, наверное, никогда и не пробовала. Как это глупо с твоей стороны! Вокруг столько людей, лови и ешь, кого захочешь! А вы… все сытые… нос воротите!
Мне бы только на пользу пошло, если бы он подольше поболтал, я бы попыталась удрать, но он собрался не ждать, и начать уже прямо сейчас.
– Ты готова к приготовлениям? У тебя платье из чего? Чистый хлопок надеюсь? А то если у меня будет несварение или стул жидкий, ты ведь виновата будешь. Давай-ка в котел полезай.
Одной рукой кукла заламывала мне руки, а другой выдвинула большущий котел. Я кричала, что не хочу. А из темноты кто-то весело смеялся. Как будто, все это было всего лишь удачной шуткой.
Через пару минут я уже сидела по шею в котле и чувствовала запах горящей древесины. Кукла держала меня так, что вода подступала мне ко рту, и кричать было не очень удобно. Но пару ругательств я успела ему отвесить! Ноги начали чувствовать тепло, вода прогревалась, я с ужасом представила, как она закипит! Папочка, одно дело удариться головой об стену – это, по крайней мере, быстро и больно. А другое, ждать пока закипишь! Я еще никогда не хотела так сильно, чтобы вода в котле закипала так медленно! И если бы этот придурок Генри оказался рядом, я бы даже не сильно разозлилась!
Но это было еще не все. Дрова затрещали и я увидела ужасно уродливую гусеницу в углу комнаты, она была сморщенной и все равно оставалась огромной. Ее мерзкие желтые глаза следили за мной и блестели в темноте, как глаза кота, который поймал мышь и радуется, что теперь может показать ее хозяину. Еще я разглядела эти нити, свисающие с потолка, гусеница-кукловод с помощью них управляла куклой. Лучше бы я осталась в тумане! Чем медленно вариться тут в котле!
Я закрыла глаза, ожидая момента, когда этот мерзавец ослабит хватку, но этого все не происходило. Обычно, у людей это срабатывало, а тут… тут гусеница! Вода стала горячей, что было не самым приятным ощущений, которые я ощущала за свою непродолжительную жизнь. И в этот момент я услышала хлопки, и с гневом подумала, что эта грязная тварь в углу начала преждевременно чавкать, предвкушая меня в качестве обеда. Неожиданно раздался голос Генри.
– Выбирайся оттуда, чего ты там расселась!
Я открыла глаза и помотала головой, а когда хватка ослабла, мне ничего не стоило засунуть куклу вместо себя и выпрыгнуть из горячего котла. Правда, я обожгла руку о раскаленный край, но это ничего по сравнению с тем, чтобы быть сваренной заживо.
Думать времени не было. Схватив зонт в углу, я присоединилась к Генри, мы колотили эту тварь, а она умудрялась извиваться и еще бороться с нами. Своим хвостом гусеница поранила мне ногу, так что я захромала и присела. Но это не мешало мне колотить ее зонтом. И тут, когда моя ярость стала всепоглощающей, я увидела, что мой зонт светится – это было похоже на раскаленный утюг. И вправду, кукольник начал сильнее прогибаться под его ударами, как будто зонт обрел какую-то силу. Вскоре я уже пробила в гусенице дыру, так что зеленая жижа начала вытекать из ее мерзкого тела. Я даже не додумалась остановиться. И я, и Генри, в итоге, были измазаны этой дрянью! Вот… так… у меня был хороший день, Папочка. Твою дочь чуть не сварили в котле.
А Генри тоже получил – за то, что следил. Странный тип! Наверное, ему просто нравится, когда его бьют!
Все. Я спать. И тебе спокойной ночи. Где ты там плаваешь…
Дневник Генри Коуэлла. Запись четвертая
Вы когда-нибудь получали удовольствие от избиений? А? Вопрос риторический конечно, ведь мой дневник никто не читает. Но ты, невидимый читатель, к которому я обращаюсь. Ты-то получал удовольствие от избиений? Знаешь, как это прекрасно, когда получаешь хорошенько, сразу голова свежеет, и думать начинаешь по-иному. Вот оно как получается то. Так что, призадумайся над моими словами, может, и выдумаешь чего.
На самом деле, как ты догадался, я тоже не получаю удовольствия от избиений. Но вчера, после спасения Алисии. А я в очередной раз ее спас! Мне удалось получить неслыханное удовлетворение, даже несмотря на то, что синяк на лбу не до конца зажил, а я уже успел, от нее же, получить новый! Вот она, настоящая благодарность! Ее ни с чем не спутаешь, она, как правило, хорошо чувствуется. И, как водится, в форме боли! Но я же не о боли сейчас и не о страданиях. Я о другом. Вчера, когда я принес Алисию в Госпиталь. А мне ее пришлось нести на руках! Ведь она повредила ногу. Так вот, когда я принес ее в Госпиталь, то меня назвали братом Алисии и даже сказали, что мы очень похожи. А еще добавили, чтобы я хорошенько следил за сестрой.
Алисия, конечно, хмурилась и молчала. Она несколько утомилась, и ей было дурно от этой слизи, в которой мы хорошенько заляпались. Я был бы рад, если б она однажды назвала меня братом. Вот бы здорово-то было! А вы знаете, что она кинула мне вдогонку, когда я уходил из госпиталя? Ни за что не угадаете! Я бы даже не подумал об этом. Ну, дорогие читатели, напрягайте мозги. Давайте, как? Братик? Нет, нет. От Алисии… Может быть… Поднапрягитесь как следует. Спасибо? Я правильно расслышал, вы подумали, что она сказала мне: «Спасибо»? Нет, и даже не так. Она, даже не повернувшись, кинула мне в след: «Пока, кретин». Как же изысканно с ее стороны!
Нет, я не злюсь. А с чего мне злиться. Ну, с чего мне злиться! Да, есть неприятный осадок. Вы думаете легко пробираться в тумане через весь город? Она же бежит, что не угонишься! Я чудом нашел вход в подземку и едва сумел в этой темноте сохранить тишину. Второй раз испытывать силу удара ее зонта на своей голове мне не очень то льстило. Я не злюсь что, когда спасаю ее, она меня дубасит. Совсем нет!
Да, вы угадали, я немного растерян. Ну что же такое то. Зато, у меня вышло несколько прекрасных снимков, если бы она увидела себя в котле, вот бы весело было. Надеюсь, она даже не узнает об их существовании. А так чудненькие получились фото. А еще, я узнал, что если взять моего стального партнера Стаффи за кожаные ремешки, то можно неплохо дубасить им гусениц-кукловодов. И даже успешно!
Ну, мне нравятся все эти приключения, и даже опасность. Наверное, в этом тоже есть особая красота. Знаете, статичные объекты тоже снимать занятие довольно веселое. Но это более постановочно, безжизненно что ли. А тут настоящая жизнь. Точнее на волоске от жизни. Но ведь в этом есть особый шарм… Не знаю, как вам объяснить.
Родители сегодня меня отчитали, за то, что я бегаю по улицам, когда за бортом шторм. Но я сказал, что был у подруги. Они оживились сразу. И начали эти шуточки травить, ну знаете, про внуков. Они так отыгрываются на мне. Я им про ребеночка. Они мне про внуков. Беее… Неприятно! А еще посмеиваются. Спрашивают так невзначай: «Ну когда ждать пополнения?». Вот она – доброта и любовь!
А сейчас уже поздно, еще нужно Стаффи отполировать, а то эта слизь гадкая въелась в него.
Алисия Гровс. Дневник. Запись четвертая
Сегодня циклон вернулся. В доме довольно жутко находиться одной. Было бы хорошо, если бы не было тумана за окном. Но он есть. И жутко. Паршивая погодка! Все время что-то чудится и кажется!
Папочка, ты, наверное, там отдыхаешь, плывешь с этим придурком Филиппом на своем фрегате и даже не знаешь, что тут творится. Ты ему навешай подзатыльник, пусть знает свое место, а то, зная твое мягкосердие, он так и останется девчонкой! И передавай привет этой дрянной солнечной погоде. Скажи, что у нас лучше!
Вообще, устала я. Может это нервы. Хотя, откуда в моем возрасте нервы? Я не так часто нервничаю и переживаю. Ведь так? Да, откуда тебе знать. Ты ведь далеко. Возвращайся поскорей! Ох, ну не хотела же это говорить. Но страшно мне тут. Хоть на стены лезь! Расскажу, что сегодня случилось…
