скачать книгу бесплатно
девяносто ступеней, прерывистый сон по ночам,
десять тысяч шагов, или даже, пожалуй, пятнадцать —
от двери до двери, узнавая замки по ключам,
переулки – по плитам, часы – по сопенью младенца.
Мой край света все дальше. Я думаю редко о нем,
только долю секунды, уткнувшись лицом в полотенце.
Все исчезло, я так далеко. В остальном —
три часа в самолете и двадцать минут на машине.
* * *
Твой город при туманном свете дня —
без памяти, без гордости, без смысла —
размеренно отсчитывает числа,
как кольца на замшелом срезе пня.
И все вокруг – открытая витрина —
без споров, без иллюзий, без преград —
путей вперед и отступов назад
в пространстве удивленного Берлина.
2019
* * *
за окном мог бы быть любой город,
с теми же дээмами, автобусами, аптеками,
такое же Рождество, промозглый холод,
небо, раскрашенное фейерверками.
кокон моей суеты прочнее прочности,
местность размечена выходами, остановками,
ты спросишь, к чему ландшафту такие почести?
а я скажу, невозможно быть бесконечно ловкими
и всегда изобретать новые пути отступа,
проверять, бьется ли сердце, с собой ли ключи, документы,
а потом уходить в неизвестность, натыкаться там сослепу
на дээмы, аптеки, автобусы и прочие элементы.
* * *
привычно ни о чем значимом не думаю, предвкушаю жару,
барабаню пальцами по стеклу, смотрю на розовое небо,
остерегаюсь перемен, не сожалею, не стесняюсь, не вру,
слушаю, как она жует мякиш своего любимого хлеба,
не считаю дней, они улетают, что их считать,
не ищу друзей, они сами находятся – правда, все хуже,
не схожу с ума… не пишу о себе ни в блог, ни в тетрадь,
вообще не пишу… зато научила ее перепрыгивать лужи —
и это, пожалуй, одно из лучших моих достижений.
2020
* * *
Я лежу в твоей комнате, потому что мне здесь лежится спокойно.
Уютно шумит увлажнитель, но ты все равно дышишь ртом -
Значит, мне надо встать, повернуть тебя, раскинувшуюся вольно
На бочок. Это тоже – занятие. Остальное будет потом.
Сон потом, страхи потом, куча несделанных дел – потом, это не главное.
В принципе, нет ничего главного, только этот момент, в котором мне не страшно, не больно.
Я сделаю когда-нибудь, а может, не сделаю, нечто великое и славное,
А сейчас мне просто надо повернуть на бочок тебя, раскинувшуюся вольно.
* * *
you stayed with me through distances and sorrows,
now let it be and be that as it may.
we fight a war of different tomorrows
by overcoming every single day.
in fact, we own no places worth a tear,
in fact, we take too little for a fact.
two duties left: the house that I steer
and keeping all my memories intact.
* * *
– Узник, привет, привет!
– Привет, привет, лето!
– Тебя что-то нет.
– Тебя тоже нет.
Ты знаешь, как странно это?
– Ну как же, смотри, смотри,
я тянусь от самого неба
до самой входной двери.
– Лето, я посмотрел бы,
но дверь открыть не могу.
Здесь моя крепость, мой дом.
Лето, ты теплое, лето?
– Очень. Я за окном,
выгляни после рассвета,
Я тебе помашу на бегу.
В другом районе мира: в прозе
2011
Пью четвертую кружку ромашкового чая. Вокруг – хаос, который надо уложить в два чемодана.
Вещей, на самом деле, не так уж много. И укладываются они очень компактно.
Стояла у шкафа, выбирала, что возьму – и тут меня настиг девчачий разлом мозга из серии "и эту кофточку, и эту, и эту, и вот эту, и таблеток от жадности". Усилием воли подавила в себе девочку и взяла только самое практичное из красивого.
А если честно, наибольший хаос – в голове. Вот где настоящая разруха.
Ковентри, Англия
Иногда я очень завидую людям, испытывающим что-либо (по той или иной причине ценное и значимое для меня) впервые.
Жаль, что в некоторые моменты прошлого уже никогда не вернуться. Вовсе не для того, чтобы что-то менять, а просто так – пережить заново собственные ошибки. Или не ошибки. Так, как это возможно только в самый первый раз.
Жизнь – безумно скучная штука, когда в ней все узнаваемо.
Это я не к тому, что моя жизнь – безумно скучная. Ни в коем случае. Я за эти три недели вне родины узнала о мире больше, чем за последнюю пару лет.
Это я так… про абстрактное.
Аутотренинг
– Я хочу влюбиться.
– Бывает.
– Нет, ну правда. Чтобы как весной. Сердце стучало, коленки дрожали, лишнее слово сказать было неловко.
– Выпей поллитра эспрессо.
– Фу.
– Что "фу"?
– Я тебе про любовь, а ты мне про хрень всякую.
– Правда?
– Что "правда"?
– Правда что?
– Тьфу. Иди к черту.
– И как, есть кто-нибудь на примете?
– Был бы, влюбилась бы.
– Прямо сразу?
– Прямо сразу. Вот с первого взгляда.
– И коленки бы сразу задрожали?
– Я за свои коленки не отвечаю.
– Как так?
– Что "как так"? Не морочь мне голову.
– Ну хорошо. Но зачем влюбляться?
– Как зачем? Ну чтобы это… сердце стучало.
– А сейчас не стучит?
– Стучит. Просто не так.
– Не как?
– Не поспешно. Не радостно.
– А после эспрессо?
– Ты можешь хоть что-то воспринимать серьезно?
– Куда уж серьезнее. Ну а кроме сердца?
– Чтобы жить хотелось.
– А сейчас не хочется?
– Хочется.
– И в чем подвох?
– В чем?.. Да ни в чем. К черту. Все равно никого нет.
2012
Решила перечитать свои стишки за последние 7 лет.
Надо сказать, в шестнадцать я уже писала неплохо, хотя очень надрывно. Из серии всегда-никогда-радость-кошмар-прекрасно-ужасно. Сейчас это выглядит забавно, а тогда, помнится, было и вправду невесело. Мягко говоря.
Две недели, проведенные в Москве, успели вынуть из меня душу и вложить ее заново, но только уже наизнанку. Поэтому теперь, немного отдышавшись, вынуждена признать, что то ли потеряла былую хватку на английских землях, то ли мне действительно больше нет места на родине.
Второй вариант более вероятен, потому что в вопросах хватки – это как с велосипедом, разучиться нельзя. Да и не ахти расслабленный образ жизни я тут веду.
Дивный новый мир.
Мой местный индийский приятель, углядев сегодня фотографию, на которой мне шестнадцать лет, признался мне в любви на французском.
И, честное слово, все это было бы смешно.
Про все стадии детства
