скачать книгу бесплатно
– Слушаю! – На том конце вышли на связь.
– Добрый день. – Махов вперился в экран блестящими от волнения глазами. – Я хочу подать заявку в исследовательский отряд космолетчиков на освободившуюся вакансию.
Днепровский перевел двигатели «Разведчика» в позицию «ноль» и откинулся в кресле. Последний из заданных параметров был проверен. Сергей внес информацию в память компьютера, после чего активировал систему дальней связи.
– Орбита, я Стрела. Как слышите меня?
– Стрела, я Орбита. Слышу вас уверенно. Доложите обстановку.
– Закончил тестирование корабля. Все системы в норме. Чувствую себя хорошо. Нахожусь в двухстах пятидесяти тысячах километрах от Меркурия. Готов возвращаться на орбитальную станцию «Королев».
– Понял вас, Стрела. Возвращайтесь на станцию. Счастливого пути!
Днепровский отключил связь и ввел в бортовой компьютер координаты начальной и конечной точек маршрута. За трое суток пребывания в космосе он на новой модификации «Разведчика» облетел почти всю Солнечную систему. Корабль был – загляденье: проработанные системы навигации и двигателей делали его самым быстрым из всех, что успело создать человечество. И за эти семьдесят два часа, с небольшими перерывами на сон и еду, Сергей выжал из доверенного ему аппарата все, что только было возможно. Подвергал свое тело перегрузкам в одиннадцать джи. Закладывал немыслимые виражи, разгоняя корабль, казалось, сверх максимально возможной скорости.
Теперь можно было позволить себе расслабиться и доверить управление автопилоту. До орбитальной станции оставалось около двух часов спокойного полета. Сергей поудобнее устроился в кресле пилота и закрыл глаза…
Визор мотоциклетного шлема был поднят. В лицо бил встречный поток теплого ветра. Вдоль шоссе проносились поля, дальше, у линии горизонта, медленно проплывали многочисленные деревни и села, светлеющие на фоне темных хвойных лесов. Позади, держа дистанцию, на втором мотоцикле ехала Наташа, которая с воодушевлением поддержала предложение новоиспеченного супруга провести медовый месяц в дороге и добраться на стальных конях от их загородного дома до берега моря.
Казань, Уфа, Челябинск, Екатеринбург, Ижевск, Москва, Волгоград, Кизляр, Махачкала, Дербент, Баку, Тбилиси, Батуми – и наконец, Стамбул.
Сергей бросил быстрый взгляд через плечо, любуясь тем, как супруга сидит в седле. Стройная и прекрасная, любимая и желанная им, похожая на античную богиню. Само совершенство, спустившееся с Олимпа и обретенное им во время скитаний по Земле.
И совсем скоро у них будут два чудесных, красивых ребенка – Вика и Макс…
От мыслей Сергея отвлек звуковой сигнал. Наташе, видимо, наскучило ехать молча, и девушка решила вызвать на связь супруга, чтобы скоротать время в дороге. Днепровский открыл глаза.
Пейзажи необъятной, прекрасной, мирной Родины растаяли. Зелень лесов и полей утонула в черной глубине космоса, покрытого мелкой рябью миллионов светящихся точек. Это был всего лишь сон или воспоминание… Жаль, что ему не снятся вещие сны, как Вовке. У него ведь они всегда сбываются.
Звуковой сигнал повторился. Уже наяву.
Днепровский, не меняя положения тела в кресле, скосил глаза в сторону. Сигнал подавал бортовой компьютер. И это был сигнал тревоги.
Сон сняло как рукой. Тренированные мозг и тело уже были готовы среагировать. Искусственный интеллект выдавал наличие прямо по курсу двигающейся цели. Она возникла вне рассчитанных траекторий объектов, которые должны были встретиться по дороге домой, что само по себе было несколько странно. Это свидетельствовало о двух вещах: либо объект был новым для этого сегмента Солнечной системы, и, стало быть, необходимо установить его место в классификации и постараться выяснить причину появления здесь, либо он был искусственного происхождения. Какой-то отработавший свой срок спутник или автономная обсерватория. В общем, нужно установить, что именно так опасно дрейфует прямо по курсу, и передать собранные данные на станцию. Пусть там решают.
Космолетчик сбросил скорость и включил допрадар, сканируя пролегающее впереди пространство. Через несколько секунд на основном экране пульта управления появились строчки информации. Система сканирования распознала находящийся на расстоянии ста километров от «Разведчика» объект, как имеющий искусственное происхождение и кодовый номер US-8911RU.
Днепровский активировал канал связи с орбитальной станцией и, коротко обрисовав ситуацию, передал пакет информации. Через минуту в эфир вышел весьма взволнованный человек, представившийся Львом Николаевичем, старшим дежурным оперативного отдела станции «Королев».
– Товарищ Днепровский! – Голос его дрожал. – Я передал на Землю полученные вами сведения! Вам предписывается немедленно идти на сближение с обнаруженным объектом, а потом активировать спасательный маяк на общей частоте и ждать прибытия спасательной команды, стараясь установить связь с экипажем корабля.
– С экипажем какого корабля?
– Найденный объект US-8911RU проходит по международной классификации, как космический корабль «Гиперион», пропавший несколько лет назад.
Глава третья. Живая
– Надеюсь, Света дома, – вздохнул Днепровский.
Он посадил планер на аккуратно подстриженную лужайку напротив двухэтажного дома.
– Должна быть, – пожал плечами Коренков. – Она мне по связи подтвердила, что дождется нашего прилета.
Вдвоем с Сергеем они вылезли из машины. Днепровский сразу же направился к дому. Пройдя несколько шагов, Сергей заметил, что Михаил Федорович продолжает стоять возле выключенного планера. В ответ на его безмолвный вопрос Коренков только вздохнул. Помешкал еще несколько секунд, а затем нагнал Днепровского.
– Если бы ты знал, как мне тяжело говорить про все это.
– Я понимаю. – Казавшееся вечным жизнерадостное выражение лица Сергея ушло. – Но лучше уж мы. И сейчас.
– Соглашаясь на эту должность, я не думал, что мне придется сообщать подобные новости. – Коренков первым подошел к дому. Поднялся на крыльцо и позвонил в дверь.
– Когда мы пропускаем людей через наши сердца, то волей-неволей становимся частью их жизни, их семьей, если хотите. То, что вы сами решили рассказать новость, несмотря на терзания, говорит о многом. И все в вашу пользу.
– Возможно, ты прав, Сережа. Вы, мои дорогие мальчики, для меня как дети. – Главный инженер позвонил в дверь второй раз. – Вообще ваш выпуск уникален. Пойми меня правильно, я не хочу сказать, что ребята до вас были хуже. Но во всех вас есть нечто такое… В каждом движении, взгляде, слове. Словно вы являетесь переходным звеном между человеком разумным и Человеком Всемогущим.
– Позвольте не согласиться, – быстро ответил Днепровский. – Ничего принципиально отличного от того же прошлогоднего выпуска я не вижу. Мне, безусловно, нравится ваша теория, поскольку я там оказываюсь в весьма привлекательном положении. Но считаю, что главным отличием того года от этого является более совершенная техника. «Надсветовые» наконец-то вышли в серийное производство. Скоро вопрос о расстоянии, как сдерживающем факторе прогресса человечества, исчезнет навсегда. Мы просто родились в нужное время и в нужном месте.
– Появятся новые вопросы и новые сдерживающие факторы. Всегда будет к чему стремиться. И здесь ты, мой мальчик, все-таки не прав. Появление возможностей еще не значит продолжение прогресса. Вспомни историю древнего Рима. Передовые технологии и идеи, лучшие античные умы, ресурсы. И что в итоге? Цивилизация погрязла в достатке. Человек перестал стремиться к самосовершенствованию. И в результате древний Рим вымер в процессе естественного отбора.
Речь Коренкова прервал щелчок замка. Дверь отворилась, на пороге появилась Светлана. Взгляд ее больших, светлых глаз остановился на стоявшем впереди инженере, и девушка с улыбкой кивнула ему:
– Доброе утро, Михаил Федорович!
И тут она заметила стоящего за его широкой спиной Днепровского.
– Сережка! – вскрикнула Света и бросилась обнимать парня. – Сколько лет!
– Если световых, то много, – добродушно рассмеялся Днепровский, обнимая ее. – Как же я рад тебя видеть!
– Он не мог выжить! – Первый помощник смотрел на часы. Стрелки неотвратимо приближались к отмеченному трехчасовому рубежу. За ним сохраняющаяся до этого призрачная надежда будет безвозвратно утеряна. Приближались… Нет, черт побери! Они неслись по циферблату со скоростью метеора! Затормозить бы их хоть на минуту! А лучше на десять минут…
– Он не выжил, – повторил первый помощник. – Не смог, Михаил Федорович.
– Что значит «не смог»? Должен был! Не для того мы не спали ночами, чтобы он не выжил сейчас! Защита капсулы рассчитана на трехчасовое пребывание в эпицентре термоядерной реакции без летального исхода, – угрюмо бросил Коренков.
– А если не найдут? Не успеют? Там огненное месиво. Поисковые приборы либо выведены из строя, либо бесполезны! Спасатели идут буквально на ощупь.
– Должны успеть!
– Миша, да что же мы стоим-то здесь?! – Первый помощник схватил Коренкова за руку, глядя тому в лицо мокрыми от слез глазами. – Не успеют найти, родимые! Там же радиус поражения – почти пять километров сплошного огня! Как же в глаза Светлане Андреевне после этого смотреть? Не уберегли…
– Ты предлагаешь нам туда полететь? Так сами погибнем и другим будем только мешать! Там же спасатели работают, профессионалы с опытом! Ты когда в последний раз был в эпицентре термоядерной реакции?
– Я даже защитный костюм ни разу не надевал, – поникшим голосом произнес первый помощник.
– Значит, сидим здесь и ждем положительных известий. Другого не остается.
– Да. Ты прав, Михаил Федорович. Вести будут положительные.
Коренков моргнул, отгоняя неприятные воспоминания. В последний момент вспомнился звонок от командира одного из спасательных отрядов. Каждая из команд работала посменно, в строго отведенных квадратах, на которые была оперативно поделена зона поиска. Сменный график позволял людям, облаченным в скафандры высшей категории защиты, не получать облучения. Новая группа грузилась в десантную машину, та поднималась в небо, замирая точно над обозначенным местом поиска. Высадившиеся шли практически вслепую, укрываясь ростовыми щитами от полыхающего вокруг огня. Медленно, в сцепке друг с другом, спасатели прочесывали территорию, стараясь уложиться в регламентированные двадцать минут. Когда до истечения отведенного времени оставалось пять минут, центральные в связке подавали сигнал соседям. Когда люди, передав информацию по цепочке, собирались вместе, старший поисковой группы выстреливал ракетницей вверх. Любая другая связь в условиях зашкаливающего радиационного фона была невозможна. И пока отработавшие свое время группы переводили дух, жадно поглощая воду и чистый кислород, новые отряды спасателей отправлялись в кромешный ад, чтобы отыскать отстрелившуюся от гибнувшего корабля пассажирскую капсулу. Это произошло за мгновение до взрыва и потому не было замечено камерами. Капсула не попала под удар какого-либо из прямых поражающих факторов: в момент взрыва наружные и внутренние термодатчики мгновенно фиксировали повышение температуры сверх предельно допустимого значения, срабатывали пиропатроны, и капсула пассажирского отсека элементарно отстреливалась на манер банальной катапульты времен старых самолетов.
По истечении трех с половиной часов, когда вот-вот должен был поступить приказ об отмене поисковой операции, спасатели дали сигнал об обнаружении капсулы. Два грузовых планера, заякорив при поддержке все тех же сухопутных отрядов долгожданную находку, взмыли с ней ввысь. На экстренно созванном заседании чрезвычайной комиссии Коренков узнал о том, что большая часть людей из поисковых отрядов, несмотря на специальную защиту, все-таки схватила высокие дозы радиации. Позже выяснилась и причина произошедшего.
Как оказалось, все сотрудники спасательных команд добровольно приняли решение о продлении каждого из временных отрезков на несколько минут. Они задерживались в эпицентре, чтобы отыскать гибнущего человека. Окончательное решение вопроса о взыскании решено было отложить до полного выздоровления всех членов спасательной операции. Врачи отделения лучевых и химических болезней, а также отделения дезактивационной терапии обещали выписать последнего из спасателей на амбулаторное наблюдение и санаторное восстановление уже через две недели. Чего нельзя было сказать о космолетчике Белякове.
По отношению к Илье врачебная комиссия отказывалась называть хоть какие-то сроки, давая понять руководителям полетов, друзьям и родственникам, что вопрос выживания в ближайшие дни может быть закрыт вообще. У парня был сломан в двух местах позвоночник, раздроблены кости таза и нижних конечностей, сломана грудная клетка, коллабировано правое легкое с прогрессирующим гемотораксом. Термический ожог семидесяти процентов кожного покрова. Радиационное поражение спинного мозга, органов иммунной защиты и клеток крови.
Каким чудом в этом изуродованном теле еще держалась жизнь, оставалось загадкой.
Затем был длительный курс патогенетической, симптоматической, регенерационной, заместительной и шут знает еще какой терапии. Несколько операций, в том числе по пересадке спинного мозга и наращиванию кожного трансплантата. После двухмесячного пребывания в заживляющем и регенерационном растворах, после бесконечных переливаний доз плазмы, Илью выпустили из больничного заточения домой. Правда, на порядочной дозе иммуносупрессивных препаратов и с продолжительным комплексом лечебной и восстановительной гимнастики.
Так завершилась очередная попытка людей преодолеть сдерживающее их расстояние до ближайших звезд.
– Чего вы стоите-то? – улыбнулась Света. – Проходите. Не знаю, будет ли он рад видеть вас, но очень надеюсь, что лица старых знакомых разрядят обстановку. – Войдя в уютный холл с широким окном, она продолжила: – В последнее время даже мне стало тошно. Нескончаемая рутина процедур, и нет никакой возможности что-то изменить. Но мне легче, ведь я здорова. – Она замолчала на несколько секунд. – Иногда мне кажется, я могу представить, каково ему. Но потом я смотрю ему в глаза и понимаю, что ошибаюсь. – Девушка повернулась к Днепровскому, с отчаянием и мольбой глядя ему в глаза: – Он сейчас сам не свой. – В ее голосе послышалась дрожь. Удерживаемые внутри эмоции готовы были прорвать несокрушимую плотину внешнего спокойствия и хлынуть наружу двумя водопадами слез. – Хочет, чтобы я оставила его. Гонит меня прочь. Ругается, говорит, чтобы я уходила. Чтобы нашла себе другого! А я не хочу. – Она тихо всхлипнула. – Я люблю его. Я не хочу без него… Я не смогу…
– Успокойтесь, Светочка. – Коренков ободряюще положил руку ей на плечо. – Надеюсь, вы окажетесь правы и наш с Сережей визит сможет взбодрить вашего супруга.
– Я тоже на это надеюсь. – Светлана указала рукой на диван, стоявший возле огромной панели телевизора: – Присаживайтесь. Он пока наверху. Через одиннадцать минут заканчивается курс плазмофильтрации. Последний. – Девушка счастливо улыбнулась.
Гости приняли приглашение и сели.
– Принести чего-нибудь? Чай, кофе, сок, вода?
– Мне сок или воду, – кивнул Днепровский. – Больше ничего нельзя.
Рядом с ним раздался какой-то непонятный звук, как будто кто-то часто колотил пальцами по стеклу. Сергей посмотрел в ту сторону: рядом с открытой фрамугой в стекло била своими большими, яркими крыльями бабочка.
Светлана проследила за взглядом Днепровского, подошла и аккуратно сгребла нежное создание в ладони.
– Поможешь? – Она посмотрела на космолетчика. И пояснила на всякий случай: – У меня руки заняты.
– Конечно! – Сергей вскочил с дивана и открыл окно.
Девушка высунула в проем руки, осторожно раскрыла сомкнутые лодочкой ладони. На одной из них тотчас же расцвел яркий цветок. Качнул несколько раз тончайшими крыльями, словно проверяя, не повреждены ли они.
– Как там? – Света смотрела вслед удаляющейся бабочке.
– Наверху? – уточнил Днепровский.
– Да. Среди чужих звезд. Есть ли где-нибудь еще такая же безумно красивая планета? Живет ли на ней кто-нибудь? И если да, то заботятся ли о своей планете ее обитатели? Берегут, как мы, или же безумно отравляют, как наши недалекие предки?
– Я не могу ответить на твой вопрос. Я не был возле чужих звезд. Из наших там побывал только Махов.
– А ты был в пределах Системы?
– Да. Но сейчас с верфей вот-вот сойдут еще два межзвездника. И на одном из них мы хотим прокатиться.
– Куда?
– Звезда Лейтена, – вмешался в разговор Коренков. Светлана повернулась к главному конструктору, внимательно глядя на него, и тот продолжил: – Собственно говоря, это касается и вашего супруга.
– В каком смысле?
– В самом прямом. Сейчас поясню.
– Я за соком на кухню, – доложил Днепровский.
– Как вам известно, в день катастрофы с Ильей вот этот космолетчик, – Михаил Федорович кивнул в сторону скрывшегося Сергея, – обнаружил пропавший восемь лет назад корабль «Гиперион», на котором много лет назад ушла в космос команда испытателей. В ее составе был отец Ильи. Как удалось выяснить, на обратном пути произошла авария в «надсветовых» двигателях. В результате корабль сместился с запланированной траектории. В это же время искусственным интеллектом системы управления была предпринята ошибочная попытка восстановить работу двигателей, из-за чего вышли из строя все системы, находящиеся в одном цикле. Видите ли, огромный размер «надсветовых» привел к увеличению веса самого корабля. Для уменьшения веса, необходимого для разгона в условиях Земли, было решено уменьшить размер «Гипериона». В том числе было уменьшено пространство технического отдела, и у инженерной службы не было свободного пространства для изолированной коммутации всех систем. Очень много узлов ушло в последовательную цепь. – Коренков замолчал, а потом тяжело вздохнул: – Оставшийся без связи и навигации экипаж, тем не менее, высчитав направление движения по звездным константам, смог на протяжении нескольких лет двигаться в сторону дома. К сожалению, без нормально функционирующей системы навигации и сканирования, полагаться все время на удачу при столь длительном полете… – Коренков вздохнул еще раз. – Около двух лет назад корабль получил повреждение при столкновении с метеором. Пробоины в обшивке удалось избежать, но дефект был столь обширный и глубокий, что вывел из строя установку регенерации кислорода.
– Какая ужасная смерть! – ахнула Света.
– Не ужаснее, чем любая другая, – развел руками Коренков. – Мы не стали делать официальное заявление об обнаружении «Гипериона». Открытая информация могла навредить процессу выздоровления Ильи. К тому же мы столкнулись с одним интереснейшим обстоятельством. Как выяснилось в ремонтно-исследовательском доке орбитальной станции, системы ближней и дальней связи вышли из строя, так сказать, в одностороннем порядке. «Гиперион» не мог посылать сигналы. Но, как оказалось, он их принимал. Правда, в связи с произошедшей аварией дешифровка входящих импульсов была невозможна. Грубо говоря, все восемь с небольшим лет своего путешествия корабль являлся хранилищем поступающих сообщений. Когда это выяснилось, блок информации был отправлен на расшифровку. Все сообщения в нем принадлежали кораблям с Земли, в том числе пытавшимся отыскать пропавшего, и пролетавшим в относительной близости всевозможным станциям и спутникам, не задействованным в поисках «Гипериона». Все, кроме одного сигнала.
Днепровский, вернувшись с кухни с двумя стаканами сока, уже выпил оба и теперь ходил по холлу, рассматривая висевшие на стенах фотографии.
– Нам удалось установить по точке входящего сигнала и направлению потока волны, что полученный сигнал имеет внесистемное происхождение. Он прибыл к нам из соседней звездной системы. Что-то более конкретное выяснить не удалось. Ни один из дешифраторов, примененных за этот год, так и не смог решить эту загадку. Поэтому, когда стало ясно, что в ближайшее время будет готов новый межзвездник, Верховным советом было принято постановление о снаряжении экспедиции в систему звезды Лейтена. Для выяснения деталей, как говорится, уже на месте.
– Вы уверены, что сигнал шел именно из этой системы?
Все трое обернулись. Возле лестницы, ведущей на второй этаж, стоял Илья. Одно его плечо было заметно ниже другого. Лицо пересекало два продольных келоидных рубца, выделяющихся своей синевой на фоне пергамента обожженной кожи.
– Глобушки-воробушки! – вырвалось у Днепровского. – Да ты отлично выглядишь! Я думал, тебе совсем плохо.
– Да. Есть немного. – Беляков, усмехнувшись, медленно подошел к другу. – Но сказали, что жить буду. И со временем, может быть, даже удастся вернуться к прежним настройкам. – Он поздоровался с гостями. – Вы уверены, что сигнал шел именно из системы звезды Лейтена?
– Вне всякого сомнения, – кивнул Коренков. – Еще в семнадцатом году было подтверждено наличие у этой звезды двух планет. И одна из них, под кодовым названием GJ273b, – подтвержденная экзопланета. Тогда же к ней было отправлено три радиосигнала с расчетным временем прибытия к тридцатому году. Вполне вероятно, что этот сигнал есть не что иное, как попытка установления контакта с нами.
– Стало быть, планета живая.
Глава четвертая. Неприступная
Стреловидный корабль белым росчерком пересек ближайший к планете сегмент космоса. Разрезая первозданную космическую черноту соплами надсветовых двигателей, «Разведчик» неудержимо рвался к своей цели.
Инфракрасный спектр обзорного экрана выдавал невероятную картину. Кроваво-красная поверхность планеты с многочисленными рубиновыми обручами атмосферных завихрений. Северный полюс Сатурна казался вратами самого последнего из кругов Ада, описанного Данте. Он смотрелся еще более зловеще с ярко-голубыми рваными кольцами полярного сияния. Полюс находился прямо над невероятным атмосферным феноменом и выглядел как гигантский шестиугольник с длиной поперечника в двадцать пять тысяч километров.
Неприветливая и до сих пор не покорившаяся разуму человека планета предстала во всей своей недружелюбной красе, словно давая понять: свой главный секрет она раскроет только тем, кто будет готов навсегда остаться с ней. Узнавшим ее тайну обратного хода нет.
– Орбита! Я Фотон-1. Иду на сближение. Из-за отсутствия связи принимаю решение: при невозможности следовать заданному курсу покидаю атмосферу, выхожу в зону эклиптики планеты и жду дальнейших указаний. При благоприятном раскладе время на поиски – два часа.
– Фотон-1, я Орбита. Понял тебя. Рабо…
Связь прервалась. Федотов заложил крутой вираж, повернув корабль практически на бок. Через мгновение видимость на обзорном экране резко ухудшилась. Бортовые системы моментально ответили сигналом тревоги, сигнализируя о повышенном магнитном фоне и бушующей за бортом атмосфере.
Как было доложено на предполетном разборе спасательной операции, данная шестиугольная «конструкция» своей верхней, вращающейся против часовой стрелки, видимой частью зиждется на так называемых «стенах», которые уходят вглубь атмосферы на добрую сотню километров. В инфракрасном диапазоне на них можно было увидеть светлые участки гигантских прорех разряженной атмосферы – наиболее безопасные точки входа в беснующуюся атмосферу кольценосной газовой планеты.
Неожиданно сильный порыв ветра ударил «Разведчика» в бок. Корабль качнуло в сторону, но пилот быстрым движением штурвала вернул машину на прежний курс.
Какая неукротимая и невероятная мощь чужой, непонятной природы! Он едва прикоснулся к самому верхнему слою атмосферы и тут же получил предупреждение, что ему здесь не рады.
