скачать книгу бесплатно
И одна лишь Надежда осталась,
Слава Богу, она хоть жива!
Сопки Маньчжурии
Там – за рекой
Мне незнакомый Китай
Сопки Маньчжурии —
Был русский ад
Теперь же кому-то рай…
Там за рекой
Время совсем не бежит
Там за рекой
Прадед мой тоже лежит…
Вот уже век
Лежит не один лишь он
И сопки Маньчжурии
Вечные стражи
Надёжно хранят их сон…
Там за рекой
Над сопками вновь туман
И каждый, кто там —
Настоящий герой
И это совсем не обман…
И будет всегда
Вас помнить всех мать-страна
На сопках маньчжурских
Ребят петербургских
Пока будет жить она…
Там за рекой
Много российских крестов
Маньчжурские сопки —
Могила не робких,
Лишь тех, кто к победам готов….
Ушёл не просто век
Ушёл не просто век. Тысячелетие
И нет царей, генсеков, и вождей…
Мы их уход торжественно отметили
Салютами и шумом площадей
Без лозунгов и без манифестаций
Без митингов. По-русски, как всегда…
За новый век давайте выпьем, братцы,
А пить за прошлый? Я бы никогда.
Оставим наше прошлое в покое…
Оставим память нашим старикам…
И не начнём век новый с перестроек —
Не будем тратить жизнь по пустякам…
Тяжёлый выбор
Четыре дамы: Революция, Реформа
И Демократия с подругой Диктатурой
Собрались как-то раз в Женеве тихой
У Века нового гульнуть под Рождество.
Играли в карты. Пили. Говорили
И про политику и про литературу…
Про то, как каждая из них жизнь понимает,
Причём своё не пряча естество…
Пожалуй, самой нервной, дали первой
Сказать, и Революция пошла
В разнос, как и всегда: я мир разрушу
До основания! И символ мой – звезда!
В ответ ей Демократия: а как же
Права людей и общества права?
Тут Диктатура влезла: От свободы —
Все беды. Быть свободной? Никогда!
И лишь Реформа скромно промолчала.
Подумала при этом: ну и дуры!
Она ж хитрее всех. И для начала
Хотя бы демократкой притворилась…
Дала свободы всем, но лишь чуть —чуть,
Потом бы осудила Диктатуру,
И с Революцией пошла на компромисс —
Рабочий класс, ведь это всё же сила…
В конце – концов в большой игре
Тот победитель —
Кто до конца умеет флиртовать,
Кто предавать умеет, и, простите,
И продаваться по своей цене…
…Что ж получается? Как не крути, всё худо!
Как из таких невесту выбирать?
Подумал Век и загрустил: Не промахнуться бы!
Ведь вся ответственность за них теперь на мне…
У памяти свой трибунал
Какое ты теперь имеешь право
Судить о том, что было, но прошло?
Делить людей на правых и неправых,
На тех, кто совершал добро и зло?
Их нет давно – ни красных и ни белых…
Зачем тебе их судьбы ворошить?
До прошлого тебе какое дело,
Оно ведь не мешает тебе жить?
Мне совесть задаёт вопросы эти,
А память моя словно трибунал…
Мне, правда, хорошо на этом свете,
Пока я полной правды не узнал.
А если вдруг узнаю, что с ней будет
С бессовестною совестью моей?
И что тогда о ней мне скажут люди,
На склоне моих столь хороших дней?
А может, впрямь, я не имею права?
Но совесть почему-то вдруг молчит…
А вдруг сама от прошлого устала?
А вдруг донос на прошлое строчит?..
Двадцатый век
Казалось это было лишь вчера…
Мазурки темп сменяли звуки вальса
И в вальсе том кружились юнкера
И весело смеялись их подруги
И от любви кружилась голова,
А может быть, вино в том виновато?
И в этот миг вступал в свои права
Век новый, век кровавый, век двадцатый…
Но ничего никто ещё не знал
И ничего никто ещё не ведал
И продолжал шуметь весёлый бал,
Встречая век, несущий смерть и беды…
На площади Сенатской
На площади Сенатской
Кружится белый снег…
Век прошлый девятнадцатый
Сменил двадцатый век…
И пляшет вьюга первая
Над городом Петра.
И что грядёт, не ведая,
На Невском юнкера
Гуляют с гимназистками…
Шампанского река…
Война ещё не близко —
Глядит издалека
На юных и счастливых
И знает наперёд,
Что мальчик этот милый
Уж точно не умрёт.
И этот – скромный слишком,
Вернётся из похода…
А остальные – в списке
Семнадцатого года…
Хоть и войны герои —
Расстреляны в ЧК…
Что ж, веселитесь, мальчики!
Вы живы все пока…
Девятое января
У Александрийского столпа
Барышни нарядные гуляют…
На Дворцовой площади толпа
И ещё пока что не стреляют.
С Невского народ всё прёт и прёт
К батюшке-царю спешит за правдой,
Позабыв, как сам его зовёт —
Николай Второй или Кровавый.
Быстро он, видать, забыл Ходынку,
Море трупов, как и море слёз.
Снова на свои спешит поминки,
Несмотря на холод и мороз.
У дворца их ждут уже казаки
А вот царь, похоже, их не ждёт.
Ружья приготовлены к атаке…
На коленях молится народ
За свои, за души, убиенные,
Скоро им лететь на небеса.
Может быть, уже через мгновение
В стоны превратятся голоса.
…Барышни, здесь вам совсем не место,
Только смерть вам видеть не хватало!
Скоро будет здесь не суд небесный —
Царский суд. И как всегда кровавый.
Едем же, уж кони застоялись.
Вам куда? Ах, в Смольный институт…
И уже потом нам в след раздались
