скачать книгу бесплатно
26.12.1723 г. Петр написал указ, преданный через А. М. Девьера: «будучи в новопостроенном камедианском доме…, указал: при том доме для пришествия Е.в. с высокою ево фамилиею, зделать светлицу из казенного кошту», строить каторжными невольниками.
29.12.1723 г. Петр написал А. М. Девьеру указ о представлении сведений о населении СПб («какова чину», «сделать выписки по улицам по преспективной Болшой до Галерного двора»).
«Декабрь. 29 числа. Собственноручная Его Величества записка, чаятельно Генерал-Полицмейстеру, какiе строить прежде домы въ Петербурге, и проч». (Сочинение Н. Н. Голикова. Т. 9)
«Проток в месте, где он пересекает упомянутую дорогу, переходят по подъемному мосту длиной более 50 шагов и состоящему из двух частей. В середине он скреплен; мост построен совершенно по голландскому образцу, как и многие другие, там и сям перекинутые через все различные каналы. По обеим сторонам дороги проложены узкие канавки с фонарями на столбах на английский манер столбы установлены на расстоянии приблизительно от 45—50 до 60 шагов друг от друга. Маленький проток, образующий, как я говорил, Адмиралтейский остров, также пересекает эту дорогу примерно в середине предместья, и там есть через него еще один подъемный мост, ненамного короче предыдущего». (Обри де ла Мотрэ)
Фонари в городе усилиями петербургского генерал-полицмейстера А. М. Дивиера (Девиера) впервые установили в конце 1723 Петр I требовал установить 595 фонарей голландского образца на конопляном масле, но точно неизвестно, сколько именно установили. Расстояние между малыми фонарями должно было, по замыслу царя, составить 16—18 сажен; между большими 50 сажен. Таким образом, по впечатлениям О. де ла Мотрэ, на Невском проспекте фонари стояли на расстоянии задуманному относительно малых фонарей.
Сенатский указ №4391. 15.12. 1723. «Понеже Его Императорское Величество указал: на содержание в Салктпетербурге на Адмиралтейском и на Васильевском островах фонарей и в улицах чистоты росписатъ Бригадиру и Генерал-Полициймейстеру».
«1723 год. Иностранцы неохотно являли пашпорты в полицию. Петр отменил сие». (А. С. Пушкин. История Петра Великого)
1724 год.
05.01.1724 г. Петр написал Указ, записанный А. М. Девьером. Петр «соизволил усмотрить, что у татарских невольников, которые присланы в вечную работу, ноздри выняты мало знатны, того ради изволил Е.в. указать во всех местах, ис которых в каторжную вечную работу присылаютца, вынимать ноздри до кости, дабы когда случитца таким збежать, чтоб везде утаитца было немочно и для лучшей поимки были знатны».
Донесение А. М. Девьера
13.01.1724 г. Петр написал Сенату указ (через А. М. Девьера) о посылке в Канцелярию от строений приговоренного к каторге Гильома Белина для обучения учеников.
Петр написал резолюцию на доклад А. М. Девьера о деле С. П. Болтунова в блудном деле с Лопухиной и о разрешении идти ей за него замуж.
14.01.1724 г. Петр написал Указ (записал А. М. Девьер) о переписи шляхетства (с указанием душ м.п.), жившего на Адмиралтейской стороне.
17.01.1724. В этот день «ювелир Рокентин возбудил подозрение, что вор – он сам, потому, что путается в своих показаниях», вечером его арестовали. Петр написал Указ (через А. М. Девьера) о вторичном допросе и пытке Рокентина.
18.01.1724 г. Петр был в Вышнем суде, также у розыска, где пытали золотаря Рокентина, кушал дома.
Петр написал Указ А. М. Девьеру выставить 1000 рублей при указе на публичном месте: «Ежели кто видел где Рокентина-золотаря от 10-го часа пополудни до 6-го пополуночи, или кто знает, где вещи лежат, которые у него будто украли воры и тому за то кто объявит, дастся 1000 рублей, а ежели прямые воры явятся сами, и те вины их простят».
15.02.1724 г. Петр допрашивал ювелира Рокентина.
Петр написал Указ (через А. М. Девьера) по слушанию докладной выписки о строительстве в СПб. А. М. Девьеру указ о ссылке Рокентина в Сибирь и об отправке собак царя в Москву.
02.03.1724 г. Петр написал А. М. Девьеру письмо о смотрении двора денщика Андрея Древнина по его челобитью.
30.03.1724 г. А. М. Девьер написал Екатерине об оспе у великой княжны Наталии Алексеевны в Екатерингофе и что цесаревна Наталия Петровна живет в другом месте в Анненгофе.
А. М. Девьер написал Екатерине о переселении великого князя Петра Алексеевича в Летний дворец.
04.04.1724 г. Петр написал А. М. Девьеру письмо, что донесли крестьяне Яжелбиц о том, что они слышали от староруссцев, что якобы в Старой Руссе найден погреб с деньгами, приказ послать туда человека для расследования.
А. М. Девьер написал Екатерине об оспе у великой княжны Наталии Алексеевны и о скором вскрытии Невы.
К. Б. Растрелли писал в 1732, что к нему пришел А. М. Девьер по указу Е. и. в., «приказал мне сделать четыре рисунка, являющие четыре части в ней вселеннаго, которые сколь скоро сделаны, тотчас посланы к Москве, где Е. и. в. в то время был».
10.05.1724 г. Петр написал Письма информационные о совершившейся коронации: Ф. М. Апраксину, К. И. Крюйсу, кн. Б. И. Куракину, А. А. Матвееву, А. М. Девьеру, Л. Н. Алларту.
29.05.1724 г. Петр написал А. М. Девьеру указ об отправке в Шлиссельбург шнявы «Наталия».
«1724. Июнь. 30-го, в 7 часов утра, полицеймейстер отплыл с прибывшими сюда португальскими графами в Петергоф, чтобы показать им все здешние окрестные места, как-то: Петергоф, Кронштадт, Стрельну-мызу, Дубки и другие. Так как они отправились на так называемой прусской яхте, то из крепости салютовали ей, на что она, с своей стороны, отвечала тремя выстрелами». (Дневник Берхгольца)
Петергоф
09.07.1724 г. Петр написал А. М. Девьеру и М. Т. Грекову указ в Москву относительно высылки дворян фамилиями из Москвы в СПб, «а ныне слышим, что высылаете таких жен, которым приходит время скоро родить, что было самому натурально разсудить можно, что таким надобно дать время, також и болным, которые гораздо болны, без притвору, не высылайте, но дайте им время выздороветь».
25.07.1724 г. Петр написал указ (через А. М. Девьера) о том, что рынку на Адмиралтейском острову на прежнем месте не быть, и о строительстве нового Мытного двора.
«1724. Август. 23-го. В пять часов после обеда его высочество поехал в дом тайного кабинет-секретаря Макарова (фаворита императорского), на свадьбу которого был приглашен. Против всякого ожидания, ни императора, ни императрицы, ни императорских принцесс там не было; поэтому возле жениха с правой стороны сел великий адмирал Апраксин, как посаженый отец невесты, а возле него вице-адмирал Сивере, как брат невесты; с левой стороны подле жениха поместились князь Меншиков, как посаженый его отец, и генерал-лейтенант Ягужинский, как его брат. Его королевское высочество, не принадлежавший к свадебной родне, сел прямо против жениха, а прочие господа разместились как кому пришлось. За дамским столом подле невесты по правую руку сидела герцогиня Мекленбургская, как посаженая ее мать, а возле нее фельдцейхмейстерша Брюс, как сестра невесты; по левую руку рядом с невестою сидели герцогиня Курляндская, как посаженая мать, и генеральша Балк, как сестра жениха. Все прочие дамы разместились также как случилось, так что нашей тайной советнице Бассевич пришлось сидеть между тайною советницею Остерман и бригадиршею Румянцевой. Подругами невесты были девицы Мамонова и Головина, маршалом – генерал-полицеймейстер Антон Мануилович Девьер, дружкой – наш Измайлов, шаферами – 12 капитан-поручиков, поручиков и прапорщиков гвардии. Во время стола все обыкновенные свадебные церемонии были в точности соблюдены, и когда залу опростали от столов и вымели, начались церемониальные танцы. По окончании их маршал свадьбы дал позволение танцевать что угодно, и тогда его королевское высочество, наш герцог, сначала пригласил на польский герцогиню Мекленбургскую, а затем, протанцевав еще менуэт с герцогинею Курляндскою, стал уже танцевать с невестою и прочими дамами». (Дневник Берхгольца)
«Она была совершена 26 мая 1724 года в Москве, столице Российской империи. После чего император и новая императрица отправились в Петербург, где по существу возобновилась церемония коронования…
Именно в это время, через три месяца после коронования, один непредвиденный случай открыл и установил происхождение этой государыни. Вот как это произошло. Некий крестьянин, конюх на одном из постоялых дворов в Курляндии, будучи пьяным, поссорился с другими подобными ему людьми, такими же пьяными. На этом постоялом дворе находился в то время чрезвычайный польский посланник, который ехал из Москвы в Дрезден и оказался свидетелем этой ссоры. Он слышал, как один из этих пьяниц, переругиваясь с другими, бормотал сквозь зубы, что, если бы он захотел сказать лишь одно слово, у него были бы достаточно могущественные родственники, чтобы заставить их раскаяться в своей дерзости. Посланник, удивленный речами этого пьяницы, справился о его имени и о том, кем он мог быть. Ему ответили, что это польский крестьянин, конюх, и что зовут его Карл Скавронский. Он посмотрел внимательно на этого мужлана, и по мере того, как его рассматривал, находил в его грубых чертах сходство с чертами императрицы Екатерины, хотя ее черты были такими изящными, что ни один художник не мог бы их схватить.
Пораженный таким сходством, а также речами этого крестьянина, он написал о нем письмо не то в шутливой, не то насмешливой форме тут же, на месте, и отправил это письмо одному из своих друзей при русском дворе. Не знаю каким путем, но это письмо попало в руки царя. Он нашел необходимые сведения о царице на своих записных дощечках, послал их губернатору Риги князю Репнину и приказал ему, не говоря, с какою целью, разыскать человека по имени Карл Скавронский, придумать какой-нибудь предлог, чтобы заставить его приехать в Ригу, схватить его, не причиняя, однако, ему никакого зла, и послать его с надежной охраной в полицейское отделение при суде в качестве ответчика по судебному делу, начатому против него в Риге. Князь Репнин в точности исполнил приказание царя. К нему привели Карла Скавронского. Он сделал вид, что составляет против него судебный акт по обвинению его в том, что он затеял спор, и послал его в суд под хорошей охраной, якобы имея обвиняющие его сведения.
Прибыв в суд, этот человек предстал перед полицейским генерал-лейтенантом, который, согласно указанию царя, затягивал его дело, откладывая со дня на день, чтобы иметь время получше рассмотреть этого человека и дать точный отчет о тех наблюдениях, которые сделает. Этот несчастный приходил в отчаяние, не видя конца своему делу. Он не подозревал о том, что около него находились специально подготовленные люди, которые старались заставить его побольше рассказать о себе, чтобы потом на основании этих сведений провести тайное расследование в Курляндии.
Благодаря этому было установлено совершенно точно, что этот человек являлся братом императрицы Екатерины. Когда царь в этом совершенно убедился, то Карлу Скавронскому внушили, что, поскольку он не смог добиться справедливости от генерал-лейтенанта, то должен подать ходатайство самому царю. Ему обещали для этой цели заручиться протекцией таких людей, которые не только найдут для него способ поговорить с царем, но подтвердят также справедливость его дела.
Те, кто осуществлял эту маленькую интригу, спросили у царя, когда и где хочет он увидеть этого человека. Он ответил, что в такой-то день он будет обедать инкогнито у одного из своих дворецких по имени Шепелев, и приказал, чтобы Карл Скавронский оказался там к концу обеда. Это было исполнено. Когда наступило время, этот человек украдкой был введен в комнату, где находился царь. Царь принял его просьбу, и у него было достаточно времени, чтобы рассмотреть просителя, пока ему как будто бы объясняли суть дела. Государь воспользовался этим случаем, чтобы задать Скавронскому ряд вопросов. Его ответы, хотя и несколько запутанные, показали царю довольно ясно, что этот человек был, несомненно, братом Екатерины. Когда его любопытство на этот счет было полностью удовлетворено, царь внезапно покинул этого крестьянина, сказав ему, что посмотрит, что можно для него сделать, и чтобы он явился на другой день в тот же час.
Царь, убедившись в этом факте, захотел устроить сцену в своем экстравагантном вкусе…
Скавронскому приказали оставаться в том же доме, где он жил. Его заверили, что у него не будет ни в чем недостатка, и, кроме того, попросили не слишком показываться на людях и поступать во всем так, как ему скажет хозяин, у которого он находился. Утверждают, что все прежнее царское величие Екатерины было уязвлено и оскорблено этим опознаванием и что, конечно, она избрала бы себе другое происхождение, если бы только была на то ее воля». (Записки Вильбуа)
1725 год.
6 января 1725 года А. Девиер произведён в генерал-майоры.
«1725 год. 31 Января. Приказ караульному капитану.
1. Которые будут приходить в дом Eя Величества Государыни нашей императрице и будут требовать, чтоб видеть Ея Величества, то караульному капитану чинить по сему: Светлейшего князя (Меншикова), Ивана Ивановича (Бутурлина), Павла Ивановича (Ягужинского), Антона Мануиловича (Девьера) пропускать без докладу, Алексея Васильевича Макарова и Лвовичев (Нарышкиных).
2. Правительствующего Сената и протчия сенацкие члены и правительствующий Синод члены, то пущать з дакладу.
3. И протчие чины пущать з докладу по регламенту по шестой клас.
У подлиннаго приказу подписано тако: Маэор Юсупов.
Галштинскому герцуку отдовать честь всем фрунтом и знамя распустить.
Генваря 31 дня». (Оригинал приказа Екатерины I)
«Приказ караульному капитану.
Которые будут приходить в дом Ея Величества Государыни нашея Императрицы и будут требовать, чтоб видеть Ея Величество, то караульному капитану чинить по сему:
1. Генералов Фелтьмаршалов и генерала адмирала и всех сенацких членов, також и правительствующего Синода господ членов без докладу Государыни Императрицы не пущать, а доносить им, чтоб изволили проходить в переднюю, а потом з докладу, буде повелено будет пущать.
2. Ивана Ивановича, Павла Ивановича, Антона Мануиловича и протчия придворныя пущать без задержания.
3. А других генерално кто будет приходить до 6 класу по регламенту, тех пущать в переднюю и докладывать ея величество Государыни Императрицы, и ежели повелено будет, пущать, а оной доклад чинить чрез придворных». (Официальный текст приказа Екатерины I)
21 мая 1725 года награждён орденом Святого Александра Невского.
«1725 г. Мая 2. По перенесения мощей Государь Император Петр Великий принял намерение учредить в честь этому Российскому герою кавалерской орден Его имени: сперва болезнь, а потом кончина Императора не допустили совершать cиe учреждение; преемница Его, Императрица Екатерина Алекскевна произвела в действо волю Августейшаго своего супруга, по случаю бракосочетания Дщери их Цесаревны Анны Петровны с Герцогом Шлезвиг-Голштинским Карлом-Фридрихом, 2 Мая 1725 года происходившего. В сей день пожалованы Кавалерами сего ордена генерал-лейтенанты: Бон, Лессий, Генерал Кригс-Коммисар Головин, Генерал-Майоры Чернышев, Волков, Ушаков, Дмитриев-Мамонов, Юсупов, Салтыков, Девиер, Бригадир Лихарев, Обер-Гофмейстер Цесаревны Анны Петровны Нарышкин, Вице-Адмиралы Сиверс, Змаевич и Шаутбенахт Синявин». (Дневник Берхгольца)
«1725. Май. 21-го, в радостный день бракосочетания,… Пробыв несколько времени в своих покоях, государыня императрица изволила выйти и всемилостивейше вручить знаки ордена Св. Александра Невского: генерал-лейтенантам Бонну и Ласси, вице-адмиралам Сиверсу и Измаевичу, шаутбенахту или контр-адмиралу Сенявину, генерал-лейтенантам Чернышеву и Головину, генерал-майорам Волкову, Юсупову, Мамонову, Ушакову и Девьеру, гофмейстеру ее императорского высочества герцогини Голштинской Семену Нарышкину и бригадиру и гвардии майору Лихареву, также следующим принадлежащим ко двору его королевского высочества лицам: обер-камергеру графу Бонде, гоф-канцлеру Штамке, конференции советнику Альфельду и гофмаршалу Платену». (Дневник Берхгольца)
После смерти Петра I активно выступал за передачу власти императрице Екатерине I. Императрица Екатерина I особенно благоволила к Дивиеру, жена которого состояла при ней гоф-фрейлиной.
Датированный августом 1725 документ дает перечень чинов и наград А. М. Девиера: генерал-майор, генерал-полицмейстер, кавалер ордена Св. Александра Невского, Ея императорского величества генерал-адъютант.
Орден Св. Александра Невского
«Присутствовавшiе в Сенате были в 1725 году
Генерал-Фельдмаршал и Губернатор сей гувернiи Светлейшiй Князь Александр Данилович Меньшикова;
Действительные Тайные советники и Кавалеры, граф Петр Андреевич Толстой и Князь Дмитрiй Михайлович Голицынъ.
Генерал-Лейтенанты: Иван Дмитрiевич Мамонов, ГрафАнтон Самойлович Дивiер, Семен Андреевич Салтыков.
Действитвльные Статскiя Советники: Князь Алексей Долгоруков, Василiй Новосильцов, Князь Алексей Черкаскiй, Юрiй Нелединскiй-Мелецкiй и Федор Наумов.
Генерал-Прокурор Павел Иванович Ягушинскiй.
Обер-прокурор, генерал-маiор Иван Ильич Бибиков.
Экзекуторъ Федор Елагин». (Сочинение Н. Н. Голикова)
«Главная Полицимейстерская Канцелярiя. В ней Генерал-Полицiимейстер, Генерал поручик и Сенатор Антон Дивiер.
Советник за Обер-Полицiимейстера… и 4 Ассесора.
При Калнцелярии Секретар, Переводчик, 5 Канцеляриста и 12 Подканцеляристов и Копiистов, воинской команды при одном Офицере 45 рядовых и барабанщиков, 2 сторожа и заплечный мастер.
В 4 частях: Офицеров Полицейских 4, солдат 44 и 8 писарей.
Должность Генерал-Полицiимейстера и Канцелярiи сохранить здравiе, спокойствiе и безопасность всех граждан; вследствiе чего обязана она была содержать по всем перекресткам улиц и где нужно караулы, отвращать драки, ссоры, безчинства, крики и наглости всякаго рода, назирать за пришельцами, изгонять негодных, праздных и тунеядцев, не допуская таскаться по городу нищим и калекам, искорепять четкiя непотребства, наказывать виновных, а паче воров, не допущать ни до каких обид крестьян, привозивших на продажу в город всякiе съестные припасы, а паче всякiй хлеб, дабы не была стесняема свобода их в продаже; отвращать злоупотребленiе скупщиков хлебных, установлять цены печеным хлебам и мясам и проч., и назирать за их добротами и весом; содержать улицы, площади в чистоте, пристани, мосты и перевозы в исправности, предотвращать пожары и иметь гасительные инструменты и людей к тому употребляемых в исправности, и проч. и проч.
Особенная же должность Генерал-Полицiимейстера была, учреждать таковыя же Полицiи по городам. В его же ведомстве состоял Московскiй Обер-Полицiимейстер, в Губернiях Штаб, а в городах Полицiимейстеры, чрез которых (говорит Г. Татищев) правленiе его происходило, и проч.
Чин сего начальника полицiи был Генерал-Маiорскiй, но по заслугам жаловались и выше. Он и все Полицiимейстерскiя Канцелярiи состояли под указами Сената.
1725 год жалованiе и содержанiе Канцелярiй полицмейстерских, С. Петербуражской и Московской. 16105 руб». (Сочинение Н. Н. Голикова)
В 1725 во владение к Антону Мануиловичу Девиеру, от владевших им детей воеводы Т. И. Ржевского, погибшего во время Астраханского восстания 1705—06 переходят село Поветкино и сельцо Торхово Тульского уезда, находящимся в 12 км. от Тулы.
1726 год.
С 8 или 18 февраля или 27 декабря 1726 сенатор.
От г. др-Кампредона Петербуг. 23 февраля 1726. «Князь Меншиков, начальник военнаго совета, устроил так, что будет отныне действовать на основании инструкций, данных еще покойным Царем, не дожидаясь, как прежде, приказаний сената насчет обыденных вопросов и не будучи обязанным испрашивать разрешения верховнаго совета в делах важных или требующих зрелаго обсуждения. Герцог Голштинский ездил сетодня благодарить Царицу и заседал в верховном совете, учреждение коего вполне уничтожает прежнюю власть сената. Генерал-Майор Ушаков и Юсупов удалены из сената, а их место заняли майоры гвардии Мамонов и Солтыков; генерал Бутурлин, председатель судебной системы Долгоруков (le president de la magistrature Dolgovouky), начальник полиции Дивьер (le lieutenant depolice de-Viere)назначены тоже членами сената, равно как и Ягужинский (m. Jagoujiusky). Последний, так шумевший все это время и так часто хваставший, будто он око империи, в отчаянии теперь, видя, что его надул собственный тесть. Он не хочет больше являться в сенат…». (СИРИО. Т. 64)
Именным Высочайшим указом от 24.10.1726 Антон Мануилович Девиер, генерал-лейтенант, Санкт-Петербургский генерал-полицмейстер, возведен в графское Всероссийской Империи достоинство.
По поручению императрицы Дивиер совершил поездку в Курляндию, поводом для которой стали жалобы курляндцев на Меншикова, пытавшегося завладеть герцогским престолом и исследовать там жалобы герцогини Анны на Меншикова. Доклад императрице был против Меньшикова, в пользу герцогини.
27 декабря 1726 пожалован чином генерал-лейтенанта, но им был уже раньше.
Волость Рауту (Усадьба Сумпулан-хови, деревня Сумпула) перешла к графу Антону Девиеру.
1727 год.
«wie er Wol Willens Krieg Die Catharina, glorw?rdigeigs sten Andenckens, da sie den Chronerstiegen, erhub diefen Immanuelwitsch in den Grafen – Stand, ?nderte feinen Namen, nennete ihn Anton de Viere, beehrte ihn mit dem Ordens-Bande von St. Andrew, f?r das erste Staffel ist der Ritterschafft von Ru?land…
Как он охотно воюет за Катарину, Самою прославленную из Блаженной памяти, которая когда поднялась на Трон, возвысила Иммануэльвича до графского статуса, сменила прекрасные имена, нарекла его Антон де Вьер, наградила его орденом знамени Святого Андрея, первым рыцарским званием России. (Nachricht aus Ru?land)
«1727 год. Апрель. 24. Генерал-адютант, генерал полициймейстер и сенатор Антон Мануилович граф Девиер арестован». (Дневник генерального хоружого Николая Ханенка).
4. Курляндия
От г. Кампредона. Петербуг. 23 февраля 1726. «Меншиков… Он замышляет новый брак между одним из сыновей епископа Любскаго с принцессой Елизаветою. Но другие полагают, что невестой назначается юная принцесса, сестра Великаго Князя, в тех видах, чтобы расположить императора к мысли о передаче герцогства Курляндского сыну епископа Любскаго». (СИРИО. Т. 64)
Маньян. 20 июля 1726. «Князь Меншиков еще не вернулся из Риги. У него произошла крупная размолвка с герцогиней Курляндской, с которой он виделся где-то на полпути между Ригой и Митавой. Поссорились они за то, что герцогиня, желающая выдти замуж за графа Морица Саксонскаго, интриговала в пользу избрания его в ущерб Меншикову. Здешний двор недоволен такими действиями и, вероятно, не согласится на помянутый брак. Здесь говорят, будто польская республика, объявившая недействительным какое бы ни было избрание герцога собранием чинов, тем не менее, одобрила это избрание и признала новаго герцога…
Князь Меншиков страшно оскорблен избранием принца Морица. Он немножко излил свою желчь на герцогиню Курляндскую, интригами которой он приписывает это избрание и которая, в самом деле, говорят, хлопотала за графа Морица в надежде выйти за него замуж…
Герцогиня Курляндская прибыла сюда. Говорят, что Царица не приняла ее и, сверх того, приказала арестовать управляющего делами герцогини, Бестужева, отца того, что уехал недавно в Польшу. Его уж везут сюда из Митавы и с ним еще двух поверенных герцогини Курляндской, которых заковали в кандалы». (СИРИО. Т. 64)
От г. Маньяна Петербург. 28 января 1727. «Дней 12 тому назад отсюда уехали два лица, причина отъезда коих сильно занимает многих, хотя никому не удалось разгадать эту тайну. Одно из означенных лиц – Маниуил Девиер, начальник полиции и зять князя Меншикова, другой – Шениус, секретарь канцелярии иностранных дел. Первый уехал в сопровождении гвардейскаго офицера, но куда – никому достоверно неизвестно. Так как он зять Меншикова, то многие полагают, не поехал ли он в Украину в предупреждение того, чтобы князь Голицын не отказался, пожалуй, исполнить недавно посланный ему Царицею приказ отделить 10 полков от своей армии. По мнению других, ему дано какое-то секретное поручение к иностранному двору, может быть к мадридскому. Наконец, третьи, прослышав кое-что о том будто первая, отвергнутая и заключенная в Шлюссельбурге Царица умерла, думают, что, может быть, названный поверенный Меншикова послан туда». (СИРИО. Т. 64)
От г. Маньяна. Петербург. 4 февраля 1727. «Что касается до той поездки Маннуила Девiера (Pour ce qui est du voyage de m.Manuel Devier) и секретаря канцелярии, о которой я говорил в прошлом письме, то говорят, что оба они уехали в Митаву. Им велено оставаться там до окончания действий коммиссии, долженствующей прибыть, в Курляндию из Польши. Царица приказала уж, говорят, объявить курляндцам, что поддержит их независимость. Впрочем, говорят также, что для Маннуила Деыиера возобновление этого заявления – только предлог, а на самом деле Государыня поручила ему предложить графу Саксонскому руку одной из ея племяниц. Некоторые подозревают однако, что и это уловка Меншикова с целью заманить, если можно, графа Саксонскаго в Петербург и сделать его жертвою своей мести, выдав его затем в руки Польши». (СИРИО. Т. 64)
От г. Маньяна. Петербург. 18 февраля 1727. «Еще и тем опечален князь Меншиков, что от него скрыли целъ посолъства Маннуила Девиера, зятя его, в Курдяндию. Князь так раздражен против этого последняго лично, что это наводить на мысль, не касалась ли его мисия интересов графа Саксонскаго.
Обо всем этом мне ничего не удалось узнать, равно как и о том, зачем этот самый Маннуил Девиер возвращался сюда и, пробыв несколько дней, уехал опять, также как и полковник де-Фонтеней, бывший здесь посланным графа Саксонскаго. Знаю только, что дело не касается, должно быть, брака графа Саксонскаго со старшей из племянниц Царицы. Ее Государыня назначает, говорят, графу Левенвольду и дает ей 150 тысяч приданаго. Говорят также, что Царица собирается объявить своим братом отца этой своей племянницы, пожалованнаго уже графом». (СИРИО. Т. 64)
От г. Маньяна. Петербург. 11 марта 1727. «Le feldmarechal de Sapieha est enfin arrive hier an soir ici ayant ete precede de deux jours par m. Manuel Louits, comte de Vier, qni est directeur de Mitau (Мануил Луитс граф де Виер управляющий Митавой).
Фельдмаршал Сапега прихал, наконец, вчера вечером. За два дня до него прибыл и граф Девиер, митавский директор. Через несколько дней вся эта история выяснится может быть; теперь же все в ней так темно, что не могу сказать ничего более». (СИРИО. Т. 64)
От г. Маньяна Петербург 18 марта 1727. «Ныне, никто уже не сомневается в существовании новаго плана женить молодого графа Сапегу на старшей племяннице, Царицы. Уверяют даже, будто именно в виду его граф Девиер послан был в Курляндию и что фельдмаршал Сапега запоздал на неделю единственно потому, что останавливался в Митаве, вероятно с целью разузнать, успешно ли действовал Дивьер. Правда, основные законы герцогства требуют, чтобы государь его исповедывал лютеранскую веру, и это могло бы помешать Царице поместить туда графа Сапегу, католика; но, по общему мнению, препятствие это устранить не трудно. Меншиков, можно сказать, чувствительно задать планом, клонящимся не только к уничтожению навсегда той надежды на собственную его власть в герцогстве, которая может быть не совсем еще заглохла в его честолюбивой душе, но и к разрыву давнишней помолвки графа Сапеги с его старшей дочерью». (СИРИО. Т. 64)
От г. Маньяна Петербург 25 марта 1727. «Таинственные поступки здешняго двора в деле миссий Девиера в Курляндии и де-Фонтенея в Петербурге начинают разоблачаться понемногу. Суть поручения последняго состояла в плане раздела Литвы между великим гетманом этого герцогства, князем Меншиковым, и графом Саксонским с предоставлением последнему и Курляндии. Король Август поддерживал это предложение, но здешний двор не принял его. Девиеру поручено было от имени Царицы расположить государственные чины Курллндии в пользу молодого графа Сапеги, за котораго Царица намерена выдать одну из своих племянниц. Однако заявление Девиера, что названный граф перейдет в лютеранство, не произвело никакого впечатления на умы курляндцев; они, напротив, утвердили избрание графа Саксонскаго, вследствие чего Девиер тотчас уехал из Митавы». (СИРИО. Т. 64)
