скачать книгу бесплатно
Большая игра в рукаве Ориона. Роман первый: Неизвестная сигнатура
Людвиг Михайлович Вильдт
Михаил Альбертович Вильдт
Далёкое будущее. Разделённое на два вида человечество сталкивается в межзвёздном конфликте. "Альянс Свободных миров", – пространство нового, модифицированного человечества с одной стороны и "Империя Сапиенс" и "Конфедерация Русских Планетных Систем" с другой, сталкиваются в непримиримой схватке за вновь освоенные планеты и за контроль над таинственными точками перехода, чья природа и принцип действия загадочны и непонятны.
Путь ганзейца прост. Мы строим корабли, продаем корабли, сопровождаем корабли. Находим планеты, зачищаем планеты, защищаем планеты. Иногда продаём планеты. Всё решает Кёльн и сотня капитанов универсальных кораблей класса «Кракен». 4 адмирала и гросс- адмирал. Это и есть Ганза.
«Четвёртый адмирал» Ганзейского Союза Федор Головин.
«Большая игра в рукаве Ориона».
Роман первый. «Неизвестная сигнатура».
Посвящается Альберту Людвиговичу Вильдт,
русскому учёному немецкого происхождения,
чей взгляд был всегда обращён к звёздам.
18 мая 2018
1.Свободный охотник.
Do estis sinjoroj
de la unua tago de kreo.
Tri pereos en Romo
Kaj kvar en Cartago.
Federico Garc?a Lorca
Preferata poeto pri antikva tempo, Hubertus Cassadore
Так повелось, сеньоры,
с первого дня творенья.
В Риме троих недочтутся
и четверых в Карфагене.
Федерико Гарсиа Лорка,
любимый поэт древности комманданте Хубертуса Кассадора.
На той части планеты, которая была обращена к звезде Урса, был день. Террасаконтера*Альянса Свободных Миров, «Дева Марина», висела на орбите этой планеты, подрабатывая двигателями и корректируя своё положение. Она подходила всё ближе к глобусу чужой планеты, она была уже настолько близко, что стала видна тонкая, нежная, прозрачная атмосфера планеты. На синем фоне океана два небольших материка чем-то напоминали двух дельфинов, обращённых своими весёлыми мордами друг к другу.
Команданто Хубертус Кассадор – командир звена свободных охотников террасаконтеры*– смотрел на узкую полосу в той части планеты, где наступало утро. По местному времени было тоже утро, и техники проверяли готовность «мачете»* к вылету. Сорок машин стояло на взлётной палубе. Среди них был и его «мачете», и ещё две машины его звена.
Шёл уже шестой день операции, успешной операции Альянса Свободных Миров. Осадой Остзее, или «Планеты Братьев», если использовать правильное название на интерлингве, командовал капитан – навигатор*, дон Мариано Франциско. У него, бывшего «Четвёртого адмирала» Ганзейского Союза были свои счёты с теми, кто всё ещё руководил сопротивлением на этой планете. И задание, которое вчера вечером получил Хубертус Кассадор, было напрямую связано с человеком, лично известным как дону Мариано, так и самому Хубертусу.
– Вы ведь помните капитана фон Касселя, команданте? – спросил дон Мариано, – Этого чертова остзейца?
Хубертус кивнул. Как не помнить. История нашумевшая, стоившая Мариано Франциско его поста «Четвертого адмирала» Ганзейского союза.
– Я хорошо помню капитана фон Касселя, дон капитан-навигатор, – ответил он.
– Я поручаю Вам взять его живым и привести ко мне. Это моя просьба. Личная. Понимаете, Кассадор? – сказал дон Мариано.
– Нет ничего проще, – ответил Хубертус, – только мне понадобится моё звено. Мои Пуло и Дио, «мачете» номер сто двенадцать и сто тринадцать. Снимите их с плановых полётов.
– Это возможно, – кивнул в ответ дон Мариано, – Дела оборачиваются так, что завтра – послезавтра наша и ганзейская пехота уже смогут занять дворец.
Комманданте Кассадор не был так оптимистичен в своих прогнозах, остзейцы дрались очень неплохо, но возражать не стал.
– Если фон Кассель утром выйдет в небо планеты, днём он будет пленником на Вашей террасаконтере, дон капитан-навигатор, – сказал Хубертус.
– Очень надеюсь, – ещё раз кивнул головой дон Мариано, – Но, если что-то пойдёт не так, не убивайте его. Речь идёт о моей чести, понимаете?
Хубертус понимал. Дон Мариано стал посмешищем, несмотря на свои заслуги. Смешные люди не бывают адмиралами. Ему нужна его дуэль с этим остзейским выскочкой, отснятая на видео, где он растерзает своего оппонента и вернёт свою честь.
История была давняя. Когда-то, много лет назад, зашла речь о продаже герцогством Остзее очень крупного астероида, по сути, небольшой планеты неправильной формы. Астероид Тобаго, или если угодно, планетоид, был очень интересен с коммерческой точки зрения. Содержание в нём сверхредких металлов, применявшихся для производства «контурных» двигателей, зашкаливало. А уж на «контурных» ходят все известные в наше время корабли внутри планетных систем.
Ничто не предвещало скандала, когда Герцог Остзейский, брат Кайзера, Фридрих фон Цоллерн, прибыл на астероид со своим личным эскортом. Эскорт состоял из ветеранов-остзейцев, весьма неприятных сапиенс. Командовал ими, тогда ещё оберлейтенант, Франц фон Кассель. Альянс Свободных Миров представлял дон Фернандо Мигель Спарта, в чей эскорт входил Хубертус. «Преданный слуга народа», дон Спарта, был одним из «скрытых» членов Верховного Совета миров homo praeteris.
Адмирал Мариано Франциско представлял якобы незаинтересованную сторону – Ганзейский Союз, тогда ещё державший полный нейтралитет.
С точки зрения остзейцев-сапиенс, игра была нечестной, так как представитель Ганзы играл на руку соотечественникам из Альянса. Но на стороне Альянса были Добро и Справедливость, вера в Лучшее Будущее человечества. А поэтому дон Мариано не чувствовал себя неправым. Переговоры завершились, документы были подписаны и переформатированы в соответствующие файлы, обеспечивавшие юридическую весомость в пространствах интерсети обоих миров, колоссальная сумма – стоимость астероида, переведена на соответствующие счета.
Хорошее было время. Герцог Остзее Фридрих, тогда, под давлением Альянса, продавал и уступал всё, что можно, надеясь избежать войны и справедливого возмездия. Сейчас он находится в бункерах своего осаждённого дворца «Фридрихсхалле». Где-то рядом с герцогом находится и тот самый фон Кассель… Так что это та месть, то самое блюдо, которое подают холодным.
– Очень надеюсь на Вас, – кивнул головой дон Мариано, – Но, если что-то пойдёт не так, не убивайте его. Речь идёт о моей чести, понимаете?
– Я окажу Вам эту услугу, дон Мариано, по милости Сераписа! – ответил Кассадор.
– Значит, завтра у Вас свободная охота, команданте. Пуло и Дио Ваши. – махнул рукой дон Франциско, отпуская его.
Кассадор повернулся и, вызывая «подаренных» ему капитаном-навигатором пилотов, улыбнулся кисло, припоминая события с фон Касселем более подробно.
***
Тот самый астероид Тобаго, из-за которого всё и случилось, был продан почти задаром, благодаря вмешательству истинного терриса*, им был Адмирал Ганзейского Союза Мариано Франциско, поддержавший представителей Альянса.
Всё, что произошло потом, можно было бы отнести к досадным недоразумениям, если бы представители свободной журналистики не устроили из этого настоящую травлю дона Мариано. Сначала такие, как подонок Анатоль Ришар и его коллега по цеху, Катарина Ралль. Эту травлю так или иначе вынуждены были освещать и масс-медиа Альянса. А уж имперская журналистика сделала всё, чтобы пустяковое событие стало новостью номер один.
Когда герцог Фридрих отбыл на свой личный рейдер, эту проклятую «Серебряную тень», с ним ушла часть эскорта. «Тень» была двойником личного корабля кайзера Вильгельма «Erfinder»*, технологии и свойства этого рейдера- «невидимки» были предметом заслуженного опасения Серапеона.*
Оберлейтенант фон Кассель, всегда исполнявший обязанности офицера герцога по особым поручениям, остался, чтобы уладить мелкие формальности. Ничто не предвещало неприятностей.
НО!
Теперь уже бывшие владельцы астероида, семья, то ли имперцев, то ли русских, имевших подданство Остзее, как-то проникла в помещение, когда проходил брифинг для прессы по результатам этой крупной сделки. И перед всеми присутствующими, вдруг озвучила своё желание не оставлять их на астероиде, ставшей частью Свободных миров. Напротив, они просили эвакуировать их в систему Остзее, в Кёнигсберг. Ситуация становилась неприятной, учитывая тот факт, что в помещении находились представители прессы. Был ли это трюк остзейцев, или всё случилось само собой – до сих пор неизвестно.
Естественно, что по законам как Империи, так и Альянса любой индивидуум, вне зависимости от степени модификации имеет нерушимое право на выбор зоны традиций. Человек может решать в любой момент своей жизни – оставаться ли ему в системах сапиенс, или вернуться в «Пояс Златовласки» – колыбель человечества из трёх планет, около звезды Солнце.
Но прямая трансляция событиий, связанных с самой крупной сделкой года, шла в интерсеть Альянса уже много месяцев, продажа астероида подавалась, как финансовое оформление прогрессивного желания немногочисленных жителей Тобаго стать частью более прогрессивной ветви человечества – частью общества homo preteris.
И вдруг…
В центр круглого помещения, где проходил брифинг, вышла девушка. Роста она была среднего, белоснежные волосы стянуты в тугой узел на затылке. Модифицировала ли она себя и сколько раз – непонятно. Одета в простой костюм пилота, какой носят фермеры на окраинах Рукава Ориона. Глаза пронзительно синие, взгляд спокойный. Сказала просто:
– Я ХОЧУ ОСТАТЬСЯ ЧЕЛОВЕКОМ…
Выразить эту мысль можно было по-разному, но она сказала именно так. Неполиткорректно. Многие говорили, что с этой фразы могла бы начаться Первая Галактическая война. Она и началась с этой фразы, если хорошо разобраться.
Фразу запомнили, а девушку нет. Или запомнили, но не очень. Наверное потому, что почти сразу её лицо и фигуру скрыли какие-то люди, по-видимому, её земляки. Но Хубертус запомнил каждую черточку на её лице и океан голубых глаз. Много раз он задавал себе вопрос, почему медиа тиражировали выступления других людей, вставших вокруг неё. Всем известно, что медиа редко упускают выгодную картинку.
Короче говоря, выходило так, что кучка ненормальных сапиенс, не понимая своего счастья, требовала вернуть их во тьму неомонархического, неофеодального мира. Именно так выглядела политическая система Империи Сапиенс во всех учебных играх и пособиях в пространствах прогрессивного Альянса.
Самое скверное, что среди людей, сделавших после белокурой бестии заявления на камеры, были женщины и дети, а у сапиенс рудимент такого общественного института, как семья, всё ещё существовал в совсем архаичном виде. Это с точки зрения нормального, современного человека. Личные привязанности всё ещё их больное место. Эта разновидность человека всё ещё недостаточно индивидуальна. И это делает сапиенс ещё более уязвимыми, чем они есть.
– Я, оберлейтенант Имперского флота, капитан рейдера «Серебряная Тень», Франц фон Кассель, именем Герцога Остзейского, гарантирую права этих людей, – сказал тогда этот чёртов остзеец перед камерами, поднимая свою руку в латной перчатке в знак того, что он принимает на себя всю ответственность за принятое решение и его последствия.
Теперь появлялась проблема не только отмены сделки, имевшей в информационном пространстве Альянса идеологическую подоплёку, но и необходимость нейтральному до сих пор Ганзейскому Союзу принять одну из сторон противников намечавшегося конфликта.
Дон Фернандо Мигель Спарта, «преданный слуга народа», просчитал всё сразу и просто поднял обе руки, как представитель Альянса, «отпуская» щекотливую ситуацию.
Зачем Мариано Франциско сделал то, что он сделал, осталось загадкой для Хубертуса до сих пор. Но опрометчивый шаг был совершён.
– Ганзейский Союз требует подтверждения сделки, – вдруг громко произнёс целый адмирал Ганзы, дон Мариано, оказавшись один на один перед камерами журналистов с остзейским оберлейтенантом.
Фон Кассель махнул рукой и остзейский эскорт в тяжёлых, чёрно-белых имперских доспехах, взяв на изготовку стрелковое оружие ближнего боя, спрятал за своими спинами людей, просивших убежища.
– Именем Герцога! – сказал фон Кассель, – Эти люди подданные Империи Сапиенс и заявили о своём желании сохранить подданство и гражданство.
– Ганзейский Союз возражает и требует признать сделку, – повторил дон Мариано бескомпромиссным голосом.
– Ганзейский Союз требует принуждать людей к смене видовой принадлежности? – рассмеялся фон Кассель. – А этот человек, представляющий в Ганзе Альянс, – продолжал он, обращаясь к на всё готовым акулам пера, – нарушил принцип дипломатического невмешательства и потерял честь. – Какой же ты террис, – сказал дону Мариано остзеец, – если тащишь в свой счастливый мир людей против их воли? Ты, сверхчеловек, любишь деньги больше ганзейцев?
Это было больно. Больно для дона Франциско, ощущавшим себя в Ганзе и так совсем чужим.
– Я следую интересам Ганзы, какие бы они ни были, – пробовал настаивать Мариано.
Это была ошибка.
– Ты лжёшь, – громко, минуя обращение на «Вы» к официальному лицу, сказал остзейский офицер, – это и ребёнку понятно. У тебя ведь какие-то личные причины, не так ли? – развил фон Кассель тему любви дона Франциско к деньгам.
Дон Мариано не сдержал себя и это стало самой его большой ошибкой в тот вечер.
– Я вызываю тебя, – почти прокричал он в ответ чертову адьютанту герцога, – если ты не заберёшь свои слова обратно!
Но забрать слова вообще невозможно, а в ситуации, когда на тебя ещё и смотрят сотни глаз?
Хубертус прекрасно видел, что остзеец пользуется тем, что дон Франциско вышел из себя и уже не понимал, что он говорит. Остзейский офицер спокойно повышал градус конфликта дальше.
– Do estu!* – ответил дон Мариано, начиная боевые метаморфозы.
Фон Кассель недипломатично ухмыльнулся и вытащил спаду, она вспыхнула разрядами. Он сделал несколько взмахов, расчищая от людей место возможной дуэли, и провоцируя далее своего соперника:
– Если ты представляешь Ганзу, дерись, как ганзеец, – сказал Франц фон Кассель, взмахнув спадой у самых глаз терриса – Не пугай детей, не превращайся в жабу.
Фраза была верхом неполиткоректности, осуждаемой обоими видами человечества.
И здесь Мариано Франциско сделал вторую ошибку. Он не мог её не сделать, несмотря на свой высокий статус.
– Я буду драться с тобой, как солдат Альянса, – сказал он продолжая менять облик. Этого не должен был говорить тот, кто представлял нейтральную Ганзу.
Выйдя из себя, он нарушил дуэльный кодекс, не прореагировал на предупреждение его противника об этом и, таким образом, развязал фон Касселю руки.
После этого и произошла сцена, облетевшая все медиаресурсы обитаемых пространств.
Фон Кассель легко, привычным движением опытного фехтовальщика отскочил, как по льду, назад, ещё раз поднял руку, подавая знак своим людям, раздался щелчок, и управляемая сетка «V-5»*, из металлических микроволокон, применявшаяся имперцами для очистки экзопланет от опасных хищников, плотно прилипла к телу дона Мариано.
– Заберите это животное, я предлагал благородную дуэль на спадах уважаемому «Четвёртому адмиралу» Ганзейского союза , – обратился оберлейтенант к дону Фернандо Спарта, представлявшему Альянс и бывшему соотечественником потерпевшего и свидетелем происходящего – Повторяю, как офицер Имперского флота, я забираю этих людей, – ещё раз громко, так чтобы все услышали, сказал Франц фон Кассель.
Дон Спарта напрямую представлял Альянс. Он был опытен, очень опытен и понимал, что теперь вопрос о собственнике астероида становится неясным, а история, в которую он попал, внезапно стала такой, где важнее сохранить лицо, а не деньги.
Он легко простился с прибылью.
– У Альянса нет претензий, – поспешил заверить дон Фернандо перед камерами, не зная, чем обернётся такая история, обещавшая стать громкой.
– А Ганза, я думаю, на этот раз промолчит, – ответил за дона Франциско оберлейтенант, под взрыв общего смеха, – Я сделал это не из вражды к террисам, но только защищая своих людей и выполняя свой долг.
Хубертус Кассадор и другие солдаты и офицеры Альянса, сопровождавшие дона Фернандо Спарта, были готовы драться, и в клочки порвать этих остзейцев прямо тогда. То, что совершили остзейцы, больше было похоже на пиратство.
Но дон Фернандо был опытен, опытен и рассудителен, поэтому все услышали осторожное:
– Нас рассудит время.
И время рассудило, подтверждая правоту и осторожность «слуги народа».
***
Сейчас, «Дева Марина» уже почти неделю висела на орбите Остзее. На планете идут бои, а Герцог с фон Касселем дерутся теперь за собственные, жалкие жизни сапиенсов у самого дворца – последнего оплота Остзее.
Команданте Хубертус Кассадор – командир звена свободных охотников террасаконтеры смотрел на узкую полосу в той части планеты, где наступало утро. По местному времени всё ещё было утро, и техники проверяли готовность «мачете» к вылету. Сорок машин стояло на взлётной палубе. Среди них была и его «мачете», и ещё две машины его звена.
