скачать книгу бесплатно
– Пересекались, было дело! – Макс со звоном кидает в мойку лопатку, которой перемешивал картошку, и злобно смотрит на Никиту.
– В кинотусовке все со всеми знакомы, – объясняет Никита. – В бане как-то парились.
– Вы вместе парились в бане??? – поражаюсь я.
– Представь себе, и такое бывает, – подтверждает Макс. – Пути господни неисповедимы. Не поверишь, кого только в бане не встретишь. Вот я однажды в парилке встретил очень известного депутата государственной думы…
– Макс, что ты несешь?! – перебиваю я.
– Нет, Катюха, я не понял, ты с ним встречаешься что ли? – спрашивает Макс. – Вот с этим???
– Что значит «с этим»? – оскорбляется Никита. – Катя, а почему он в переднике, который я тебе подарил? Ты же говорила, что он предатель и твоя самая большая ошибка?
– Ты правда ему такое сказала? Значит, я – твоя ошибка?! – обиженно уточняет Макс.
– Макс, у тебя картошка горит! И выключи сардельки – они уже лопнули-перелопнули! – сознательно игнорирую я вопросы обоих мужчин и прижимаю к себе Феликса.
Макс выключает плиту.
– А ты знаешь вообще, кто он такой, а? – показывает на Никиту пальцем.
– Интересно, а кто я такой? Ну-ка, расскажи-ка мне, а то я не в курсе?! – поворачивается к нему Никита и делает шаг навстречу.
– Да если я расскажу о тебе все, что знаю…
– Ну давай-давай, выкладывай! Что ты можешь знать-то?
– Да я столько знаю – тебе и не снилось! Москва – город маленький, разными слухами полнится! – Макс засовывает руки в карманы джинсов и делает шаг навстречу Никите.
– Макс, а что это ты такое знаешь о Никите, чего не знаю я? – встреваю я.
– Да ничего он не знает! – багровеет от злости Никита. – Трепло! Бесится просто, что упустил такую женщину ради какой-то метёлки!
– Какой такой метёлки?! – прищуривается Макс.
– Сам знаешь – какой! Метёлка надоела, теперь снова тут ошиваешься? Обратно решил примазаться под шумок? Да если я о тебе расскажу все, что знаю, Катерина на пушечный выстрел к тебе не подойдет! – повышает тон Никита.
– Ну что, ну что ты расскажешь?! – тоже повышает тон Макс.
– Эй, а ну стойте! – снова встреваю я. – Это что за «тайны мадридского двора»? Все всё друг о друге знают, только я ничего ни о ком не знаю!
– Меньше знаешь – крепче спишь, Катюха! Я не брехло! Просто мой тебе совет – держись от этого хмыря подальше! А то наплачешься…
– Кто бы говорил! – перебивает Никита. – Она уже успела от тебя наплакаться, бабник!
– Погодите, я ничего не понимаю…
– Ты развелся? Развелся! Всё, держись от нас подальше, нефиг тут маячить! – кричит Никита.
– Может, еще отдельное разрешение у тебя спросить, маячить мне или не маячить? – кричит Макс.
– А ты спроси – я тебе отвечу!
– А я сейчас спрошу!..
Макс кидается к Никите и хватает за футболку, Никита хватает Макса за рубашку. Они вцепляются друг в друга мертвой хваткой и мечутся по кухне, как два дерущихся петуха, заваливая друг друга то на стол, то на столешницу. Со столешницы со звоном и грохотом на пол летит посуда, со стола – чашки с блюдцами и торт.
– Эй! Мужики! Вы что делаете??? Прекратите сейчас же!!! – в ужасе ору я.
Бросаю Феликса на пол и кидаюсь разнимать мужиков, рискуя жизнью и здоровьем.
– Хватит! Вы что тут устроили?! А ну убирайтесь отсюда оба!
Полотенце, закрученное у меня на груди, сваливается на пол. Я быстро его подхватываю и прикрываюсь.
Макс и Никита выпускают друг друга из рук.
– И мне убираться??? – уточняет Никита, тяжело дыша, поправляя помятую футболку и проверяя, на шее ли цепочка с крестиком.
– И тебе!
Макс, чертыхаясь, ищет на полу оторвавшиеся от рубашки пуговицы и вытирает ладонью раскрасневшееся лицо.
Оба идут в прихожую. Я иду следом, придерживая на груди полотенце. Следом за нами шествует Феликс.
Никита первый выходит из квартиры, громко хлопнув дверью. Макс достает из шкафа кроссовки, надевает, приглаживает ладонями свою разметавшуюся фирменную укладочку, шикает на Феликса и, не глядя на меня, тоже выходит из квартиры.
Глава 5
Следующий съемочный день проходит на нервяке. Меня пугает мое состояние. Во-первых, у меня разыгрался зверский аппетит, и в перерывах между сценами я сметаю все съестное на своем пути. Виновата беременность, не иначе. Коллеги уже подозрительно на меня косятся, и мне ничего не остается, как хомячить втихую в своем вагончике, скрываясь от посторонних глаз.
Во-вторых, гормоны разыгрались не на шутку, и амплитуда моего настроения скачет и меняется каждую минуту. То я ору на окружающих, то безумно хохочу, то раздражаюсь по мелочам и капризничаю на ровном месте, то плачу без повода.
Хотя для слез есть веский повод. Весь день напряженно думаю о том, что после того, как вчера вечером я разогнала всех мужиков, мне придется растить ребенка одной, без мужской помощи. И как я буду сама со всем справляться? Поддержки ждать неоткуда – мои пожилые родители тихо-мирно живут своей жизнью в Новороссийске. Тревожить их я не имею права. Сниматься и зарабатывать в декрете я не смогу. На что я буду жить? У меня есть какие-то накопления, но надолго их не хватит. Размышляю, насколько окажется порядочным мой бывший муж и будет ли платить своему ребенку алименты?
Про Никиту даже думать не хочу. Подозреваю, что его благородства надолго не хватит. Зачем ему растолстевшая любовница, осевшая дома с чужим младенцем на руках?
После съемок мы с Ларой идем в фитнес-клуб на кардио тренировку. Занимаем две беговые дорожки у панорамного окна. Пью воду из бутылочки и включаю скорость. Моя цель – как можно скорее согнать съеденную вчера вечером сковороду жареной картошки с сардельками и сегодняшние печенья и конфеты. Ускоряюсь и набираю темп.
Лариска с задумчивым видом медленно идет по дорожке.
– Кать, а что ты теперь делать будешь? – она уже в курсе моей беременности.
– В смысле? Рожать, конечно!
– Это я понимаю. А с работой-то что? У нас же контракт – нельзя беременеть, иначе штраф и увольнение.
– Лара, я тебя умоляю. Ну кто меня уволит? Сколько сцен уже отснято?! Пока живот не вырос, буду от всех скрывать. Ты, главное, никому не проболтайся. И с Никитой я договорилась, он тоже будет молчать.
– А когда живот на нос полезет? У нас много сцен в купальниках на морском побережье. Что будешь делать? – не унимается Лара. – Ольховский же тебя убьет!
– Спокойно, Лара, не убьет. Найдем дублершу, оператор будет снимать со спины. Или сценарий перепишем – купальники удалим, заменим на сарафаны, к примеру.
– Ой, Катюня, ты такая фантазерка, – с сомнением качает головой подруга. – Сценарий она собралась переписывать!
– Все, Лара, хватит меня бесить и сыпать соль на рану! Я и без того нервная и психованная из-за гормонального сбоя! Не знаю я, что буду делать! Не знаю!!! Отстань!
Я отворачиваюсь от Лариски, прибавляю скорость и изо всех сил бегу по дорожке навстречу своему материнскому счастью и подальше от проблем.
– Так, а Кузнецов собирается предпринимать какие-то действия как будущий отец? – не отстает Лариска.
– Уже предпринимает, – рассказываю на бегу. – Ты представляешь, заявился ко мне вчера вечером и предложил помощь ВО ВСЕМ, потом нажарил мне сковороду картохи и пять сарделек сварил.
– Что ты говоришь?! – поражается Лара. – А ты?
– А я села и все сожрала за один присест – и картоху, и сардельки! У меня из-за беременности теперь дикий жор, с которым я никак не могу справиться. А наутро я себя в зеркале не узнала – отек, плюс три кило как минимум, и все три в щеки ушли. Боюсь, теперь в кадр не влезу. Надо срочно сгонять.
Я еще прибавляю скорость и убыстряюсь.
– А почему ты одна картоху жрала? – недоумевает Лариска. – Куда делся Кузнецов?
– Ах! Ты же ничего не знаешь! – машу на нее рукой.
– Конечно же, я ничего не знаю, потому что ты мне ничего не рассказала! Рассказывай, давай!
– Когда Кузнецов готовил мне ужин, заявился Воронцов с тортом. Они разругались в пух и прах, отмутузили друг друга, и я их обоих выгнала.
– Вот это треш! Кать, ну какая же ты все-таки дурная, – ахает Лариска.
– Почему???
– Зачем ты Кузнецова-то выгнала? Он же отец твоего ребенка, вам с ним теперь всю жизнь плыть в одной лодке – растить и воспитывать дитё. С ним дружить надо, а не в шею гнать! А лучше вообще – сойтись обратно. Как ты одна-то будешь с ребенком справляться, без мужской помощи, без работы и без денег?
– Прямо на Кузнецове свет клином сошелся? Прямо принц на белом коне? Ты не забывай, почему я с ним развелась. И ты меня в этом поддерживала. Кстати, Воронцов мне тоже предложил свою помощь.
– А Воронцов-то тебе зачем? Лично я сомневаюсь, что ему на самом деле нужна ты и твой ребенок. Ты этого франта сколько знаешь? Два-три месяца? Может, он наиграется и бросит. Вон какая у него армия поклонниц, сама знаешь. Я бы на него ставку не делала.
– Да не делаю я ни на кого никаких ставок! Мы не на ипподроме.
– А зря! Ставки правильные надо делать, в твоем случае лучше на уже знакомого скакуна. Так что, Катюня, срочно мирись со своим бывшим – мой тебе совет.
– Да ну тебя!.. Фу-х… не могу больше…
Запыхавшись, я останавливаю беговую дорожку и жадно пью воду из бутылки.
– Лара, что-то я так устала. Идем в сауну?
– А как же наш традиционный заплыв в бассейне?
– Нет, я пас, сил не осталось, боюсь утонуть.
– Ок, идем в сауну.
Лариска с радостью выключает дорожку, и мы идем в женскую раздевалку.
Как ни странно, в этот вечерний час в раздевалке пусто. Обычно бывает не протолкнуться. Неподалеку от нас только одна девушка – платиновая блондинка с точеной фигурой, обнаженная стоит у шкафчика и сушит феном длинные мокрые волосы.
– О, смотри-ка, в кои-то веки никого, – ликует Лариска. – В сауне хоть нормально полежим как белые люди, расслабимся, а то вечно как курицы на жердочке ютимся плечом к плечу.
Мы с Ларой снимаем спортивную одежду и заворачиваемся в полотенца. На головы надеваем специальные войлочные шапочки для сауны, на ноги – резиновые шлепанцы.
У блондинки в шкафчике звонит телефон. Она выключает фен, достает телефон и включает громкую связь. Параллельно начинает смазывать тело увлажняющим кремом, благоухающим на всю раздевалку.
– Катюнь, а я ее знаю! – шепчет мне Лариска и кивает на блондинку. – Это Диана Макаренкова, актриса и фотомодель. Я с ней снималась в рекламе йогуртов три года назад. А после съемок она в Нью-Йорк улетела. Я думала, она там и осталась, а она, оказывается, в Москве?.. Сейчас я вас познакомлю.
Я выглядываю из-за шкафчика и рассматриваю блондинку, повернувшуюся к нам идеальной попой и разговаривающую по громкой связи.
– Диан! Привет! – кричит Лара на всю раздевалку и машет Диане. – Ты как здесь? Я думала, ты в Америке!
Диана поворачивается к нам обнаженной силиконовой грудью и близоруко щурится.
– Ой, Лариса, ты?! – откликается она. – Привет! Я так рада тебя видеть! Подожди, я домажусь, договорю и поболтаем?! Пять сек, ок?
– Ок! Ок! Не торопись! – расплывается в улыбке Лариска и подмигивает мне. – А мы пока в сауне погреемся, да?
Я всматриваюсь в лицо Дианы. Кажется, я уже где-то видела это лицо. Нет, не в рекламе йогуртов. О господи, точно! Я вспоминаю. Это же ОНА! Именно с НЕЙ Макс мне изменил. Быстро прячусь за шкафчик.
Как сейчас помню тот ужасный момент. Мы с Максом ужинали дома. На мой телефон пришла эсэмэска с незнакомого номера с интимной фоткой Макса и какой-то белобрысой девицы. Я без церемоний сразу же задала ему прямой вопрос.
– Ты мне изменяешь? – и показала фотку в телефоне. – Это не фотошоп?
Макс не стал отнекиваться и оправдываться, сразу признался в измене.
– Да. Это не фотошоп, – обреченно произнес он и виновато отвел глаза в сторону, как нашкодивший щенок.
На тот момент мы настолько друг от друга устали, постоянно ругались и выясняли отношения – кто прав, а кто виноват, кто кому чего должен, и кто сколько для кого сделал… Что не было сил ни у меня, ни у него продолжать этот бессмысленный диалог.
Я не стала выяснять, с кем он мне изменил. Считала, что это ниже моего достоинства. Жизнь разделилась на ДО и ПОСЛЕ. Мне хотелось только одного – не видеть и не слышать его больше никогда. И чтобы боль от предательства самого близкого и любимого человека поскорее притупилась и покинула мое сердце. Макс сразу же собрал сумку с вещами и уехал в свою квартиру. А через месяц мы развелись…
Так вот она какая, наша разлучница – платиновая блондинка с идеальной попой и силиконовой грудью – Диана Макаренкова.
Лариска между тем как-то напряглась и прислушивается к разговору Дианы.
– Пошли отсюда быстро! – шепчу я ей и хватаю за руку.
– Что такое? – не понимает Лара и не двигается с места.
– Это ОНА!
