скачать книгу бесплатно
В этот момент мальчишка просто рухнул на кровать, из последних сил пытаясь не слушать истерику матери. Снова она начала говорить что-то про то, что он не ценит родителей, что ему всё даётся легко и безвозмездно, начала плакать. А Павел слушал, слушал… Слушал.
Сказать по правде, он бы и не вспомнил, когда конкретно мать вышла, но стоило двери закрыться, как на душе заметно полегчало. Матерь Божья, как ему это надоело, и почему эта гопота в переулке его просто не убила… Гопота.
Украдкой юркнув в карман брюк, Козелков достал оттуда странную книжку, которую ему вручил не менее странный чувак в переулке. Сатанист или нет, это было не важно, но сейчас ему было жизненно необходимо отвлечься от насущных проблем.
Да, он не сомневался ни на миг в том, что там была описана какая-то сатанинская белиберда. Что-то про призыв каких-то душ из чистилища через зеркало, да и вроде бы бред, но чтиво затягивало. Что-то было тут странным, а если точнее – всё, а потому школьник лишь как-то отрешённо покачал головой и закинул книгу под матрац. Делать ему больше нечего, кроме как каким-то сатанизмом заниматься!
Решив немного развеяться, парень, игнорируя тарелку на столе, подошёл к своему компьютеру и решил проверить соцсети. Его страница была закрыта, ибо если этого не делать, там начинался настоящий помойный ящик, а сейчас на ней была тишь да благодать. Ни одного сообщения, всем плевать, никто не поздравил с окончанием учебного года, и когда натюканый ботаник уже собрался закрыть интернет, из вкладки сообщений пришло уведомление. Даже с некой опаской, парень перешёл по ссылке, и в душе заметно потеплело. Ну кто мог ему написать, кроме Настеньки?
Почти с любовью разглядывая каждую буковку, Паша не особо вникал в смысл. Там били пожелания удачного лета, хорошо провести время, и надежды увидеть в новом учебном году счастливого и улыбчивого одноклассника. Козелков смотрел на всё это дело, как вдруг понуро опустил голову, и мысль продать душу дьяволу уже не казалась такой абсурдной.
Тот вечер он провёл как в тумане, и хуже его было только утро: мать устроила разнос, почему Пашенька ничего не съел, отец просто не смотрел на сына, всем своим видом давая понять, что ему неприятен сам факт его существования, а парень сидел и просто существовал в это «любящей семье». Он не видел отца пару месяцев, и единственное, о чём сейчас мечтал, это чтобы легенды о том, что батя уедет на всё лето в командировку за границу, оказалось правдой.
Первая неделя лета особо не отличалась от типичного учебного года, если не считать, что тут ему не приходилось каждый день терпеть унижения одноклассников. Во всяком случае, он так думал.
В очередной раз идя по улице в сторону магазина, к, и без того выжатому парню, на машине подъехали любимые «друзья по школе». Он хотел сделать вид, что никого не заметил, но ребята решили, что будет прикольно окатить паренька из лужи, а после швырнуть банку с пивом в голову. Они не стали дожидаться реакции, а просто уехали дальше, сопровождая шум машины лютым гоготом.
Павел стоял несколько минут, грязь и вода стекала по идеально белой рубашке, пока в голове мелькали не самые приятные мысли, после чего он как-то странно поглядел в сторону уехавшей машины и подозрительно сощурился. Он знает, что будет дальше. Он знает это так хорошо, что может расписать всё, до малейшей минуты… Почему?
Почему вся его жизнь – это один проклятый день, из которого он не может вырваться? До него словно дошла прописная истина, которую он понял только сейчас, и вот от этого реально стало страшно. Он проживает один и тот же день вот уже семнадцать лет, и ничего не изменится, но неужели ничего нельзя сделать? Почему-то в голове вновь возникла мысль о чудике в переулке, и что-то внутри зашевелилось.
Даже не столько от отчаяния, сколько чисто из спортивного интереса, парень вернулся домой, и прямо в грязной рубашке направился в свою комнату. Достав книгу, он решил просто прочитать, что там написано, но, спустя пару минут, лишь тяжело вздохнул. Обряд призыва не сильно отличался от «Вызова Пиковой Дамы», похожие символы на зеркале при свечах, правда рисовать надо собственной кровью.
Вот на этом пункте Козелков замялся, так как с этого стало крайне неприятно. Это в мультиках и фильмах кажется, что порезать палец легко, а на деле это довольно сложно психологически. Однако школьник решил задаться целью основательно, а потому потратил два часа на то, чтобы окончательно потерять любую надежду!
Идея порезать палец ножом накрылась медным тазом, потому что порезать себя Пашенька не мог и точка. Через час экзекуций в дело пошла иголка, которой тоже пробить подушечку оказалось не так легко. Несчастный палец уже был исколот и опух, мальчишка был едва ли не в истерике, как вдруг на плечо упала тяжёлая рука, а «любитель селфхарма» вздрогнул и обернулся.
В этот момент душа ушла в пятки, а отец очень недобро поглядел на то, как сын пытается проткнуть себе кожу. Так же негодование вызывала и убитая грязью рубашка, которую Павел так опрометчиво забыл переодеть. Ловко откинув все колюще-режущие предметы, парнишка зажмурился, а родитель за шкирку поставил отпрыска перед собой и злобно посмотрел в глаза.
– Ты чем занимаешься? – в голосе слышалось напряжение и неприкрытая злоба. – Тебе делать нечего? Пострадать захотел? – ловко вздёрнув паренька, мужчина притянул его к себе вплотную. – Тебе так плохо живётся, бестолочь? В глаза мне смотри!
Подросток никак не отреагировал, чем окончательно вывел отца из себя, и тот со всей дури ударил сына кулаком в челюсть. Контузило знатно, губу рассекло основательно, кровь потекла по подбородку, а сам мальчишка рухнул на пол.
– Дурик. – брезгливо выдал глава семейства и вытер кулак. – Собрал всё это недоразумение, ненормальный.
С этими словами мужчина вышел из комнаты, оставив сына одного. А как вы прощаетесь с детьми, уезжая в командировку? Во всяком случае у Павлика было две хорошие новости: первая – отец уехал на всё лето, а вторая…
Украдкой утерев разбитую губу, Козелков глянул на окровавленный палец и в голове что-то щёлкнуло. В конце концов, он ничего не теряет, да и отец велел ему не появляться на глаза.
Ловко выудив книжонку из-под матраца, парнишка боялся издать хоть один лишний звук, но, благо, в его шкафу было встроено зеркало. Мать могла войти без стука в любой момент, а потому нужно было быть на стрёме, но школьнику было уже всё равно. Сейчас Мамуля бросила все силы и внимание на то, чтобы собрать любимого супруга в длительную командировку, а значит, у него было несколько свободных минут.
Со стороны это выглядело ещё более убого, чем то себе представлял сам «молодой сатанист». Тучный ботаник сидит на полу с разбитой губой и рисует на зеркале какие-то знаки, макая палец в разбитую губу. Убого, жалко и даже немного страшно. Надеялся ли Козелков на какой-то успех? Ни на что он не надеялся! Просто ему надоело постоянно быть центральным в этой чреде замкнутого кошмара и хотелось чего-то новенького.
И вот, кровавые рукописи на стекле зеркала были завершены, после чего паренёк сверился с книгой и отрешённо посмотрел в отражение. Он смотрел на избитого неудачника, от которого его выворачивало наизнанку, но, тем не менее, смотрел уверенно и твёрдо. Сейчас главное не накосячить, как обычно, а потому он дотошно всё подправил и вновь вгляделся в учебник. Всё правильно, можно начинать.
– Что в век сквозь тьму по свету ходит. – шептал подросток, неотрывно глядя в своё отражение. – Покой чьи души не находит… С той стороны, ища пути… Приди!
В этот момент сердце замерло, он до дрожи вгляделся в зеркало, явно ожидая, что оно сейчас расколется, как вдруг… Ничего. Абсолютно ничего не изменилось, ни тут, ни там, из-за чего Козелков захлопнул книгу, опустил голову и понял, насколько же тупо он выглядит. Едва ли не с размаха закинув макулатуру куда-то под кровать, любящий сын, игнорируя наказ не менее любящего отца «не появляться на глаза», отправился в ванную за тряпкой. Намочив ткань, мальчишка уверенно глянул в зеркало напротив.
Оттуда на него посмотрел побитый жирный неудачник, который только что, сам не зная, зачем, пытался вызвать, сам не знал кого. М-да, а говорят ботаники – умные ребята. Решив не вступать в перепалку ни с кем, Козелков вернулся в свою комнату и протёр зеркало. Кровь не выела на поверхности никакие символы, портал в другое измерение не открылся, и единственное, что ощутил Павел – лютый идиотизм своих действий. Вот чего он вообще хотел?!
– Пашенька. – мать, как всегда, вошла без стука, но заметив, разбитое лицо своего сыночка лишь попыталась натянуть улыбку. – А ты я погляжу, уборкой занимаешься?
– Угу. – обречённо выдал юнец. – Папа заходил.
– У папы тяжёлый период в жизни.
– У папы последние семнадцать лет тяжёлый период в жизни.
– Пашенька, не начинай!
– Он разбил мне лицо! – не выдержал подросток. – А что он разобьёт мне в следующий раз?!
А дальше началась перепалка, от которой хотелось выть. Мать выгораживала отца, оправдывая его действия, в конечном итоге выставляя сына виноватым во всём. Она тупо не слышала, хотя, скорее всего, просто не хотела слышать и признавать правду, а потому, когда дело дошло до слёз, она ушла в истерике запираясь в своей комнате.
Крыша ехала уже знатно, за окном вечерело, а потому спать он пошёл ещё засветло. Помыв руки и почистив зубы перед сном, Павел злобно смерил своё отражение в зеркале, после чего недовольно цокнул и брезгливо сплюнул в раковину. Этот день просто отвратителен, и он закончится сейчас!
С этими думами паренёк направился в свою комнату, улёгся спать и отвернулся к стенке. Единственное, чего он сейчас хотел, это больше никогда не проснуться.
Обезумевшее Отражение
Если очень рано лечь спать, то мозг может выкинуть интересную штуку. Первая: рано заснул – рано встал, но такое прокатывает только при постоянном режиме раннего подъёма. Вторая: провалялся в кровати до трёх ночи, ненавидя себя и всех окружающих за свой сбитый режим дня, после чего засыпаешь уже ближе к рассвету. А есть третья: вырубиться от нервного напряжения, и проснуться посреди ночи. Вот у Павлика был именно третий вариант.
Знатно перенервничав, парнишка вырубился довольно рано, но проснулся посреди ночи, дабы избавится от лишний влаги в организме. Настроение было разбитым, как и ноющая губа, спать хотелось страшно, однако юнец лишь отрешённо направился в санузел. Что может случится по дороге в туалет? С Пашенькой? Да всё, что угодно! Этот увалень притягивал к себе все недоразумения, что были в этом мире, но привычка есть привычка, а потому после туалета, парень направился мыть руки. Глаза слипались, да и опухли со вчерашней истерики, и всё же, чисто на рефлексе парень поднял голову и уставился в своё отражение в зеркале.
Он даже не понял, что увидел, да и на миг ему показалось, что он спит, правда, чем больше он вглядывался в отражение, тем тревожнее становилось. Там не было никаких монстров, никаких кикимор, там был он, помят и несвеж, с опухшими глазами, и… Улыбался. Улыбался такой спокойной и добродушной улыбкой, как улыбаются соседям и знакомым.
Сказать по правде, подросток опешил и сделал шаг назад. Отражение повторило тоже самое, как и положено, но слабая улыбка никуда не делась. В целом, оно делало всё, что должно было, только улыбалось, от чего школьник легонько хлопнул себя по щекам. Это последствие истерики, переутомления, а быть может он просто спит? Что происходит?!
Медленно, почти крадясь, затюканный ботаник приблизился к зеркалу и вгляделся в серые глаза напротив. Это его лицо, ничего необычного, но почему оно улыбается? Может он улыбается, просто не знает об этом?
Украдкой проведя пальцем по своей губе, парень осторожно провёл подушечкой до самого уголка, и слегка потянул вверх. Отражение сделало тоже самое, как вдруг слегка усмехнулось и подмигнуло. Павел оцепенел, проморгался и осторожно приблизился вплотную так, что зеркало немного запотело. В том, что он спит, он уже не сомневался, но решил всё же удостовериться, а потому осторожно коснулся пальцами зеркала и только захотел провести ими по гладкой поверхности…
Руку прижало к стеклу так, словно он прилип к оголённому проводу, всё тело сковала судорога, а сам мальчика не мог пошевелиться и даже отвести взгляда от ухмыляющегося отражения. С пару секунд парализованный парень глядел на двойника, как вдруг некто в зеркале растянулся в воистину зловещем животном оскале, и, чёрт подери, рот парня исказила та же гримаса. Было больно, разбитая губа зверски заныла, рана разошлась, а кровь потекла по подбородку, но сейчас это было неважно.
Вторая рука, по велению отражения, поднялась и мягко легла на зеркальную поверхность, когда Павел уже хотел кричать от ужаса. Ему было так страшно, но он не мог издать даже звука, как вдруг отражение припало к стеклу и начало шептать, от чего мальчишка повторял в такт:
– Fortes fortuna adiuvat. – почти с любовью выдохнул готовый рыдать в голос Козелков, когда отражение пригнуло голову обоих и хищно облизнувшись продолжило. – Удача благоволит смелым.
С этими словами отражение отстранилось на пару со своим хозяином, после чего осторожно начало стучать пальцем по зеркалу. Сначала тихо, украдкой, словно пробуя поверхность на прочность, а после увереннее. Лёгкое постукивание переходило в угрожающие удары, вместо одного пальца, уже била ладонь, как вдруг парень крепко сжал руку в кулак и занёс для удара. В этот момент перед глазами школьника пронеслась вся жизнь, а бешенный взгляд серых глаз из зеркала вспыхнул адским огнём, и буквально в это же мгновение последовал оглушительный удар и звук питого стекла. Костяшки срезало в кровь, осколки полетели на пол и раковину, но Павел этого уже не видел и не слышал. Вместе с зеркалом у него размылась картинка перед глазами, рассыпаясь на тысячи стеклянных осколков, выдёргивая паренька куда-то в сторону, а дальше только тишина, страх и темнота.
***
Темнота обволакивала так, что была практически осязаема, он ничего не видел, ничего не чувствовал, как вдруг что-то рядом пронеслось. Павел тот захотел закрыться, но не смог нащупать руки. Он вообще не чувствовал тела, пытаясь понять, куда он попал, а незваный гость тем временем приблизился вплотную.
Такое странное чувство, словно статическое электричество исходило со стороны, как ему показалось, чужака. Что вообще происходит?!
– Так и будем молчать? – голос заставил бы вздрогнуть, если бы у него было тело.
– Ты кто?! – опешивши закричал Козелков в темноте. – Что ты тут делаешь?!
– Я? – в голосе слышались нотки издевательства и интереса. – Это ты мне скажи. Ты ведь меня сюда вытащил.
Козелков опешил так, что не знал, что сказать. Неужели получилось?! Серьёзно?!
– Как же ж ты жалок. – обречённо выдохнул некто.
– С чего ты это взял?! – обижено выдал парень.
– Я вижу твою жизнь. – брезгливо продолжил неизвестный. – Она жалкая и бессмысленная. Во что ты себя превратил, ничтожество?
– Я тебя сюда не за этим позвал! И вообще, ты кто такой?!
– Максимус.
– Что?
– Максимус. – холодно повторил голос. – Это моё имя. А твоё имя, стало быть, Павел?
– Эм… Да, я – Павел.
– Нет, ты – ничто, до «Павла» тебе ещё надо дотянуть.
– Послушай, я не знаю, кто ты такой, но…
– Что в век сквозь тьму по свету ходит. Покой чьи души не находит… С той стороны, ища пути.
«Приди»: пронеслось в сознании, от чего школьник лишь ещё сильнее сжался. Не так он себе это представлял.
– Ты звал меня, Павел… Я пришёл.
– Хорошо. – рвано выдохнул подросток, сильно страдая с того, что не видит своего оппонента. – У меня тут ряд проблем есть и…
– Мне это неинтересно.
– Подожди, а разве ты не должен…
– Тебе? – перебил говорящий. – Я тебе ничего не должен.
– Стой. – опешил Козелков. – Но… Зачем ты тогда пришёл?
– Хороший вопрос. – даже сквозь непроглядную тьму Павлик почувствовал, как это нечто оскалилось до самых ушей. – Не каждый день тебя выдёргивают из чистилища. Времена, как я погляжу, поменялись… А значит у меня будут новые зрители. Интересно.
– Ничего интересного! Если ты…
Не успел местный «козёл отпущения» договорить, как ощутил непонятное прежде состояние, словно вокруг тебя сжимается воздух, да так стремительно, пытаясь выдавить все соки с твоего естества. Это было ужасно, это было больно, это было страшно, и только тихий брезгливый смешок собеседника заставил его отвлечься от агонии.
– Такой маленький, жалкий, ничтожный… И ещё пытается что-то мне вякать. А ты забавный, я дам тебе понаблюдать.
– Понаблюдать? – рвано выдохнул паренёк, не в силах вдохнуть. – За чем?
Нечто оскалилось шире, после чего Козелков почувствовал, как над ним что-то угрожающе нависло, и только после этого в темноте вспыхнули два серых огня.
– За моей жизнью, Павел.
***
Утро выдалось солнечным и даже вчерашние события не могли омрачить прекрасное утро. Любящая родительница хлопотала на кухне, упорно думая, чем побаловать своё любимое чадо, а потому на весь дом разносился запах изумительных блинчиков. Не в силах больше ждать, когда обожаемый сын проснётся, она направилась в сторону его комнаты. Настроение было приподнятым, а потому матушка уверенно шла в комнату, как вдруг под тапками что-то хрустнуло. Всего секундное замешательство, женщина подняла непонятный предмет и опешила.
Зеркало, а точнее осколок от него. Сказать по правде, это знатно напрягло, и она вгляделась в пол. По всему коридору валялись мелкие кусочки, которых становилось всё больше по мере приближения к ванной. Неприятное предчувствие закралось в душу, и та поспешила заглянуть в санузел, после чего буквально вскрикнула от увиденного.
Осколки зеркальной поверхности усыпали всю раковину и пол, где-то были следы крови, уже засохшие капли, но не было виновника происшествия. Нет, она не была в бешенстве, а лишь до смерти перепугалась и побежала проверить своего мальчика. В том, что что-то случилось, хозяйка не сомневалась, но стоило ей распахнуть двери, как от души отлегло.
Павел стоял в повседневной одежде возле зеркала, которое было встроено в шкаф, и придирчиво разглядывал своё отражение. Как-то неоднозначно, и даже с некой брезгливостью, чадо тыкало себя пальцем в жировые отложения, после чего злобно рычало и скалилось. Он был не в духе, чего не сказать о его матери.
– Пашенька, я так испугалась! Что случилось в ванной?! – почти плакала мамочка. – Сынок, ты меня слышишь?!
– Слышу. – на отвали выдал парень, не отрываясь от отражения.
– Почему в ванной разбито зеркало?!
– Потому что отражение в нём – самое отвратительное, что я видел в своей жизни. – не своим голосом прорычал юнец, глядя на стеклянную поверхность, едва ли не сдерживая приступы рвоты. – Я и это зеркало разобью, чтобы глаза не мозолило.
Повисла тишина, а женщина на миг выпала из реальности. Почему её воспитанный мальчик так выражается, так ещё и в её присутствии? От вида какого-то «не такого» чада, та лишь попятилась назад и попыталась улыбнуться:
– Сынок, не надо бить зеркала. Ладно, не важно, что там с зеркалом в ванной, пошли завтракать.
– Я не пойду.
– Пашенька, не капризничай!
– Я дважды повторять не буду.
Даже не столько слова, сколько эта интонация заставила женщину буквально оцепенеть от страха. Он не смотрел на мать, и это единственное, что давало той гарантию, что чадо её не ударит… В остальном она была не уверена, хотя и собралась с силами.
– Павлик. – чуть слышно и с опаской выдала матушка. – С тобой всё хорошо?
– Хорошо?! – вот тут парень буквально взорвался и посмотрел на мать, как на мясо. – Посмотри на меня! Да я отвратителен! Я настолько отвратителен, что меня тошнит от собственного отражения!!! Кусок сала, пригодный лишь для того, чтобы быть забитым на корм свиньям!!! Как можно было довести своё тело до такого состояния?! – парень вновь глянул в зеркало и рвано выдохнул. – Да меня сейчас вырвет!
– Пашенька. – голос матери заметно дрогнул, а сама она лишь криво улыбнулась. – Пойдём на кухню. Я блинчики приготовила, и…
Зачем она это сказала?! Парень резко повернул голову в сторону матери, и что-то ей подсказывало, что сейчас её саму в этот блин завернут.
– Я так понимаю, что то, что я тебе сказал, тебя вот вообще не… Стимулирует к деланию выводов. – рычало чадо.
– Павлик, что с тобой? – мать уже не скрывала паники. – Сынок, ты ведёшь себя странно, прекрати пожалуйста. Ты меня пугаешь! Ты просто…
– Охренел! – парень закончил фразу за мать и указал в зеркало. – Я посмотрел в зеркало и просто охренел с того, что увидел. Это настолько лютая мерзость, что у меня даже матерных слов нет, чтобы выразить всю глубину того, что я думаю о всей этой социальной и экономической параше, которые мы любовно называем «семьёй». – школьник вновь глянул в зеркало, сдерживая рвотный позыв, демонстративно взъерошил волосы на голове, расстегнул пуговицу на вороте рубашки и направился прочь из дома. – Мне надо подышать.
