скачать книгу бесплатно
– Над кем, надо мной? – глаза Ивановой расширились за линзами, но всё равно остались не больше гречишных зёрен.
– Не над вами, а с вашим участием, успокойтесь, пожалуйста, – сказал Андрей.
Дверь открылась, зашли молодой человек с девушкой и без слов подписали, где требовалось.
– Агриппина Ивановна, я покажу вам сейчас три фотографии, среди которых вы должны выбрать фото Дианы Сергеевны, – сказал Андрей.
Андрей достал заготовленные фотографии Янины, Дианы и сотрудницы из отдела кадров прокуратуры, типичная неприметная внешность которой часто позволяла разбавить ряд опознания. Иванова полезла в сумку и достала футляр от очков. Футляр оказался пустым. Она с неловкой улыбкой его убрала, сняла очки с глаз, взяла фотографию и отодвинула руку.
– Агриппина Ивановна, зачем же вы сняли очки, раз вы плохо видите? – спросил Андрей.
– Эти очки у меня для дали, вблизи вижу отменно, – Иванова даже приосанилась, но почему-то стала казаться ещё более жалкой в своей старой потрёпанной кофте.
Андрей вышел из-за стола к тумбе в углу и включил чайник:
– Агриппина Ивановна, вы чай или кофе хотите?
– Чашечку чаю, если позволите, – та внимательно изучала снимки.
– Сахара сколько?
– Две ложки.
Пока чайник шипел, Андрей засмотрелся сумкой-авоськой на локте свидетельницы. Давно, в его детстве, такие были у всех. С такой его бабушка, мамина мама, каждый день приходила за ним в детский сад. Андрею было тогда чуть больше трёх, и он, по идее, не должен был этого помнить. Но он помнил, как бабушка, неся в одной руке неизменный бидон с молоком, другой, с авоськой, брала руку Андрея. И Андрей брал её руку, опасаясь куриных цевок, торчащих из дырчатой сумки и норовящих до него дотянуться при каждом бабушкином шаге.
Андрей перевёл взгляд на саму Иванову. Она точно, как его бабушка, стягивала седые волосы тугим пучком на затылке. Одевалась в самодельную вязаную кофту. И носила на пальце кольцо с огромной стекляшкой. Бабушки нет давно. Нет даже мамы.
Тумблер чайника щёлкнул. Андрей подал Ивановой чашку с чаем на блюдце. Иванова умело её приняла, поводила бесшумно ложкой, так же бесшумно выложила её на стол и неожиданно громко отхлебнула из чашки. Андрей очнулся от дум:
– Ну что, Агриппина Ивановна, узнали кого-то?
– Узнала, конечно, – не переставая причмокивать, Иванова допила чай и беззвучно поставила чашку на стол, – Но не совсем.
Понятые переглянулись.
– Я же доктора эту раньше не видала, – начала объяснять Иванова, – И она меня встретила прямо в очках своих и в маске медицинской, которые так и не снимала. И в такой шапочке, знаете? Тоже медицинской, белой. Так что узнать было трудно. Но я всё равно её опознала, – Агриппина Ивановна выдвинула из ряда снимок Дианы.
Выбор Андрея не удивил. Знаком руки он подозвал понятых подписать протокол, а сам вернул Ивановой повестку на выход:
– Весьма помогли, Агриппина Ивановна, спасибо большое. Если потребуется, мы вас пригласим.
– Милицию только не присылайте, Христа ради, сама доберусь, – сказала Иванова, перед тем, как уйти.
Андрей дописывал протокол, размышляя, сможет ли он, опираясь на показания вредной старухи, закрыть дело. Дверь его кабинета без стука распахнулась и вошла женщина с густой шапкой глянцевых чёрных волос, на ходу говоря:
– Здравствуйте, господин следователь. Скажите, её уже посадили?
Андрей посмотрел в список свидетелей, следующей шла вахтёрша. Но это была не она.
– Вы, простите, не Вера Ивановна? – уточнил Андрей очевидное.
– Горелова Арина Михайловна, – представилась женщина, – Мать Пыжиковой Янины. А Вера Ивановна подождёт.
Вошедшая села за стол, подала паспорт Андрею и промокнула глаза белоснежным крахмальным квадратиком носового платка:
– Скажите, господин следователь, её уже посадили?
– Кого? – не понял Андрей.
– Убийцу, естественно, – возмутилась Горелова, – Или станете говорить, что не знаете, кто убил?
– Арина Михайловна, Агеева даже не подозреваемая, – Андрей догадался, о ком речь, и добавил невольно, – Пока.
– Какая же она – не подозреваемая, когда Янина оставалась с ней в тот вечер? – вновь возмутилась Горелова.
– Но, Арина Михайловна, зачем Диане Сергеевне было убивать вашу дочь?
– Как, зачем, господин следователь? Вы хотя бы себе представляете, как они все воруют? – спросила Горелова.
– Кто? – снова не понял Андрей.
– Кто-кто. Доктора, – сказала Горелова и продолжила плаксивым голосом, – Мы для них всё – материалы, людей, оборудование. А они. Только и рыщут, где, что украсть.
– Если вы были настолько уверены, что Агеева вас обворовывает, почему в суд не подали? – спросил Андрей, – Сейчас проблем с этим нет вроде бы.
– Какой суд, – отмахнулась Арина Михайловна, – Вы – будто дитя неразумное. Не пойман – не вор, как говорится. Да и шум поднимать не охота. Так ведь и клиентов всех распугаешь. Нет, нет, за этими не углядишь, – Горелова махнула было рукой, но вдруг оживилась, – Надо будет камеры в кабинете поставить.
– Но вы знаете наверняка, что Агеева воровала? – уточнил Андрей.
– А то, – Арина Михайловна страдалицей смотрела на Андрея, – За руку только поймать никак не могли. Хотя сколько пытались. Так Янина и в тот вечер мне предложила, мол, мама, я сейчас позвоню Диане, скажу, что заеду, она засуетится, и я тут как тут. Такая умница. Ведь как ловко придумала! И позвонила тут же Агеевой. Но не сказала, что сама уже в здании находится. Только в другом крыле. А аптеке. И ведь сразу же, сразу пошла. Да всё равно не успела, – Арина Михайловна снова махнула рукой, как подняла на Андрея изумлённый испуганный взгляд, – Или успела?
Андрей заметил, что, сколько бы Горелова ни крутила в руках носовой платок, ни прикладывала его к глазам, тот оставался идеально отглаженным и белым.
– Расскажите, какой была ваша дочь? – спросил Андрей, – Были у неё враги?
– Откуда враги? Что вы. Янина была доброй, общительной. Умела к людям подход отыскать. Одним словом, доктор от бога. Она даже с Агеевой этой дружила. А та только и поджидала, когда Янина уедет. Чтобы наши деньги в карман свой бездонный пихать. Хотя у самой какой муж богатый! Верно говорят, даёт бог некоторым три горла.
– Почему же вы ей не мешали? – удивился Андрей, – Отчётность же можно было какую-нибудь ввести.
– Да ввела я, ввела, что вы думаете. Я завела специальную такую тетрадь, куда Агеева должна была записывать всех, кто у неё лечился. И что она делала каждому. И чтобы она с каждого брала деньги под роспись рядом с уплаченной суммой. Все страницы в этой тетради я собственноручно пронумеровала, и приказала медсестре нашей прошить все страницы насквозь толстой ниткой. А на последней странице концы этой нитки я сама заклеила бумажкой и печать сверху поставила. Причём, печать эта была лишь у меня.
Андрей невольно откашлялся:
– Несколько архаичный метод. И как, помогло?
– Если бы, – Горелова махнула рукой, – Медсестра наша, соседка по даче, конечно тоже присматривала. Но её рабочий день с десяти до шести. Так что раньше и позже Агеева могла вертеть нашими деньгами, как хотела.
– Арина Михайловна, ваши показания могут серьёзно помочь делу. Проведём параллельное дознание и предъявим Агеевой обвинение в воровстве. Тогда она и в убийстве скорее сознается.
Горелова пододвинулась.
– Заниматься этим, конечно, буду не я, – продолжил Андрей, – А мой коллега по экономическим преступлениям, Михаил. От вас лишь потребуется представить всю финансовую информацию по денежным потокам клиники. Думаю, Михаил найдёт нестыковки. Это не так уж и сложно. Не представляете себе, Арина Михайловна, как много женщин последнее время оказались за решёткой по подобным статьям. И почти все поголовно – особы, ведущие собственный бизнес. Вот нашёл, – Андрей открыл контакт Михаила – эксперта в телефоне, – Так я звоню.
– Подождите, Андрей Анатольевич, – Арина Михайловна замялась, – К чему отвлекать занятых специалистов этакой мелочью? У них есть дела покрупнее. Пусть с ними борются. Агееву я уже выгнала. К чему прошлое ворошить? Вы лучше её в тюрьму посадите.
– Как хотите, – Андрей придвинул протокол, – Скажите, почему вы не беспокоились, когда Янина не вернулась домой в тот вечер?
– Янина меня предупредила, что ночевать не придёт. Попросила собачку её вечером и утром выгулять. Мы же рядом живём, – Арина Михайловна всхлипнула, – Жили.
– Не говорила она вам, куда собиралась и с кем?
– Андрей Анатольевич, знали бы вы, до чего моей дочери не повезло с супругом. Мы возлагали такие надежды на это замужество. Мы знакомили его с такими людьми. Я-то радовалась, дочка всегда рядом будет. А этого ненормального на Сахалин унесло…
– Далеко. И чем ваш зять там занимался?
– Нефтью, – Горелова брезгливо поморщилась.
– Как-то не верится, что у сотрудника нефтяной отрасли оказались плохие условия на работе, – заметил Андрей.
– Да на чёртовый Сахалин этот билет в один конец в бизнес классе знаете сколько встаёт? – воскликнула Горелова, – Ему-то компания оплачивала. А мне, скажите, где прикажете брать на перелёт каждый месяц всю сумму? Вот и сидела моя Янина одна одинёшенька, поговорить не с кем. Сослуживцы мужа – сплошь иностранцы.
– Так ваш зять в зарубежной компании трудится? – переспросил Андрей, – Значит, зарабатывать должен неплохо?
– Неплохо? Да этот урод деньги гребёт лопатой. Они с Яниночкой как-то ездили на целый месяц, жили на острове. Вы хоть себе представляете, сколько стоит месяц прожить на Мальдивах? Впрочем, откуда вам знать. В свой прошлый приезд он квартиру купил. В новостройке на Главном проспекте. Хоть это где, знаете? – не дожидаясь, пока Андрей кивнул, Горелова продолжала, – Так она ему в пять миллионов встала. Мы с Яниной прикидывали. И на ремонт вместе с мебелью лимона три бы у нас ушло. Если, конечно, во всём себя ограничивать и только лишь самым необходимым обходиться. Так он эту квартиру взял и на свою мамашу оформил! Погодите, – Горелова замерла, – Так моя Яниночка же застрахована была. У них корпоративный пакет такой страховой на работников и членов их семей. Так он ещё сейчас и компенсацию выручит? – Горелова сжала носовой платок в кулаке.
– Арина Михайловна, вы так и не ответили, с кем собиралась Янина провести ночь на четырнадцатое?
– Да это неважно, – платок в руках Гореловой стал мятым комом, – У Янины сестра есть двоюродная, та развелась недавно. Вот они и собирались с её новым знакомым куда-то. Вроде ещё мужчина планировался. Простите, мне надо идти, господин следователь. Сами понимаете, столько хлопот.
Андрей подписал ей повестку. Когда Горелова вышла, Андрей позвонил:
– Лёша, сестра Пыжиковой есть у тебя в списках? Отлично. Опроси её саму, её хахаля и его друга, с которыми Янина собиралась встречаться накануне гибели. Пациентку утреннюю нашёл?
– Созвонился, Андрей Анатольевич. Сказала, что Агеева обещала ей приличную скидку в отсутствие начальства. К вам везти на допрос?
– Обязательно. Сегодня же.
В дверь постучали. Андрей разрешил войти. Заглянула училищная вахтёрша, кутаясь в серую шаль, поздоровалась сиплым «здрассьте» и присела на краешек стула. Андрей поздоровался и спросил:
– Вера Ивановна, вы дежурили тринадцатого числа в училище?
– Я дежурю там каждый день, – просипела вахтёрша и добавила, – И каждую ночь.
– Когда же вы дома бываете? – поразился Андрей.
– Так я там и проживаю, в общежитии, в комнате, – Вера Ивановна достала паспорт и развернула страницу с пропиской.
Взглянув на адрес, Андрей отложил документ. Вахтёрша дрожащей рукой тут же схватила паспорт и спрятала в сумку со словами «чтоб не забыть». Андрей, мысленно признавая правоту Алексея, что вахтёрша вряд ли поможет, продолжил:
– Вы помните тех, кто заходил в здание училища тринадцатого?
– Всех разве упомнишь, – поразилась вахтёрша.
– Во сколько пришла Диана Сергеевна?
– Рано она пришла, как обычно, – убеждённо сказала вахтёрша, – Хотя, нет, вру. Чуток попозже. Я спросила ещё, что она так припозднилась? Так она ответила, что медсестра их заболела, поэтому она будет до вечера. И уходила как, помню. В телефон свой уставилась, не попрощалась даже.
– В котором часу это было?
– Сказала утром, что будет до вечера, значит часов в семь или в восемь. Я к вечеру хуже вижу, милой, куриная слепота у меня. Знаешь, такую заболевание?
– На часы, значит, не смотрели?
– Не смотрела, – признала вахтёрша, – Телевизор смотрела я. Сериал, по второй программе. «Роза – Изабелла» называется, не смотришь?
– Нет. Кто ещё приходил?
– Из зубных-то? – сообразила вахтёрша, – Хозяйская дочка красавица. Но она никогда не здоровается. Вещи на ней всегда на загляденье. И такие духи ароматные. Пройдёт, так в каморке моей с полдня воздух приятный стоит. Царствие ей небесное.
– Во сколько Янина пришла?
– Во сколько? Телевизор я не смотрела. Я ведь не больно-то его жалую, одну только «Розу – Изабеллу» и смотрю. Там героиня есть, Люсия, так наша Янина с этой Люсией ровно одно лицо, только…
– Ещё кто в училище в тот день приходил? – оборвал Андрей.
– Чья-то родственница в общежитие, – Вера Ивановна морщила лоб, усиленно вспоминая, – Уборщица наша, Татьяна. И пьянчужка какой-то. Но я его не пустила. С порога выставила. Нечего тут всяким пьяницам ошиваться. Это с утра у нас людно, а вечером тихо.
– Что за родственница? – спросил Андрей, – Почему вы решили, что она пришла именно в общежитие? Узнать эту женщину сможете?
– Где там узнать? Поздно было. Но я её первый раз видела. Я так решила, что она в гости к внучке, наверное, приехала. У нас же на втором этаже училищное общежитие. Вот, которые деревенские там и живут пока учатся. Бабуля соскучилась, наверное, гостинцев, поди, навезла.
– Не в стоматологию эта бабуля шла? – усомнился Андрей, – Почему не спросили, Вера Ивановна? Это же ваша обязанность.
– Чего было спрашивать, когда и так видно было, – возмутилась вахтёрша, – В годах была, даже старше меня. Чай, не басурманка она. В бога, поди, верует. Да и старая больно, своих зубов-то, поди, у неё не осталось. Что у зубных наших ей делать? Точно вам говорю, к внучке она приходила, – вдруг лицо вахтёрши озарилось мысленным открытием, и она, подняв палец, важно заметила, – Или к внучку.
– Ладно, – сдался Андрей, – Как она выглядела, опишите.
– Как выглядела? Да никак! Как все старухи. Как я, – вахтёрша приоткрыла одутловатые веки и запахнулась в шаль с дырой на видном месте, которую она умела прикрыла пальцем с грязным обкусанным ногтем.
– Очки на ней были? – спросил Андрей для порядка.
– Про очки я не помню, – ответила вахтёрша.
– Как же это вы, зубы разглядели, а очки не заметили? – не сдержал язвительного замечания Андрей, – Ну хорошо. Сумка была у неё?
– Сумка? – вахтёрша подумала, – Сумка была. Должна же она была в чём-то гостинцы везти.
– Какая сумка была?
