скачать книгу бесплатно
Закусываю от досады губу. Мечусь из стороны в сторону, не зная, что сказать.
Детей я люблю. Всегда мечтала стать мамой… Родить нам с Леоном малыша. Тогда бы мы стали той самой счастливой семьёй, которую я так хотела. А тут… Я не знаю, что сказать. Что сделать…
Есть ли смысл скрывать правду?
Может, скажи я ему всё как есть, мы придем к компромиссу?
– Тогда… – собираюсь с мыслями. – Я беременна.
Застывает. Я тоже. Не такой реакции я ждала от мужа. Не такой…
– Пошлёшь на аборт? – летит уже надрывно. А он стоит, не шелохнувшись. Вижу, как бегают его глаза по манжетам рубашки.
Несколько секунд тишины и его раздумий убивают.
– Прости.
Одно слово. Обычное «прости». Но для меня – как пуля в лоб. Обрывающая абсолютно всё.
Настоящее
Вспоминаю глаза нашей малышки и запрокидываю голову к небу, ловлю капли дождя лицом. Стараюсь не заплакать от вдруг нахлынувших картинок.
– Ты перестала брать деньги со счёта.
Ах, я знала, что он припомнит. Скажет мне о нём.
Как только мы развелись и я перестала носить фамилию Новак, Леон меня так просто не отпустил. Открыл счёт на моё имя, переводил туда деньги, чтобы я ни в чём не нуждалась.
Я была гордой, на себя ничего не брала, но иногда, в самые тяжелые моменты, снимала с него небольшую сумму. На Полю. Да, тратила деньги человека, ненавидящего детей, на ребёнка. Конечно, потом я всё возвращала с зарплаты. Но однажды решила, что делать так больше не могу. Стала много работать, чтобы не принимать от бывшего никакой помощи.
Так я почувствовала себя намного легче и свободнее.
– Как видишь… У меня есть работа, – отвечаю ему. Женская обида играет во мне, выдавая следующие слова: – Муж, который меня обеспечивает.
Лгу сама себе. После Новака я так и не смогла склеить своё разбитое сердце.
– Поэтому у меня нет времени на разговоры, прости.
Больше ничего не говоря, срываюсь с места и бегу по лужам, надеясь как можно быстрее и дальше оказаться от ледяного, пробирающего до самого нутра взгляда.
Глава 5
Вероника
– Я дома, – забегаю в квартиру, быстрее скидываю мокрые кроссовки. Кто же знал, что за десять-пятнадцать минут столько нальёт! Всё в воде, ни одного сухого местечка. Теперь бы не заболеть, а то ноги промокли и джинсовка вся насквозь.
Хотела поехать на маршрутке, но, чёрт, там народа тьма тьмущая, фиг влезешь. Пришлось бежать домой своим ходом.
– Бабуль, вы дома?
Или гуляют ещё?
Взгляд опускается на мокрые ботиночки дочки. Да, здесь должны быть, чего молчат тогда?
– По-о-оль? – окликаю ещё раз. Ставлю сумку на тумбочку и в ответ слышу только тихий всхлип.
Настороженно захожу в гостиную. Бабушка сидит на диване, отвернувшись. Вытирает трясущимися пальцами нос.
Подскакиваю к ней, сажусь рядом и обнимаю её.
– Бабуль, ты чего?
Я её плачущей в последний раз только на похоронах мамы видела.
Она пытается мне что-то сказать, но снова завывает. Поворачивается с мокрыми глазами, припадает к моему плечу.
– Я такая дура, Никуль, – вдруг проговаривает, поднимая дрожащую руку. Успокаиваю её, глажу по плечу и ищу дочку взглядом. Не вижу её в гостиной. Может, в своей комнате?..
Страх сковывает меня ледяными лапами. Горло словно пережимают тисками, и я сипло проговариваю:
– А где Поля?..
Она из-за неё плачет?
– В комнате. Наревелась и уснула.
Облегчённо выдыхаю и прикрываю глаза.
Я уже перепугалась и мысленно попрощалась с жизнью.
– Что случилось?
Собирается с духом. Приоткрывает рот и закрывает его, так и не начав говорить.
– Мы гулять пошли, – с трудом выдает после паузы. – В этот раз не по привычному маршруту, почти до тебя добрались. Я и сказала Поле, что ты недалеко работаешь. Она как услышала, руку выдернула и побежала… А там пешеходный переход, красный горел.
Сжимаю пальцы на плече бабушки.
Нет-нет-нет! Она же не скажет, что с моей Пуговкой что-то случилось?
Едва не подрываюсь с места, чтобы побежать в комнату. Проверить, как дочка, но слова бабушки останавливают:
– Она на дорогу выбежала, я догнать не смогла. А рядом мужчина был с собакой. Пёс умный, как человек, оказался. Полю оттолкнул, а сам… под колёса прыгнул.
Глухой удар сердца раздаётся в грудной клетке.
Ещё один. И ещё…
Это ведь не может быть Джек?..
– Ну, я ему сказала, что клинка твоя неподалёку. Он к тебе и побежал. Не знаю, мужчине лет тридцать, собачка, кажется, лабрадор, не уверена… Я же в них не разбираюсь. Поступал такой?
– Поступал, – шепчу онемевшими губами.
Пытаюсь переварить информацию.
Это что же получается – Джек спас Пуговку?
– Всё же нормально, бабуль, – пытаюсь её успокоить, хоть и сама ещё нахожусь в ступоре.
Леон видел свою дочь. Видел…
Благо, с бабулей они ни разу не встречались. Она всю жизнь провела в деревне, а в город перебралась два года назад. На свадьбу приехать не смогла, были проблемы с дедом. А Леону я фотографии не показывала, хоть и частенько вспоминала истории о ней.
– С лабрадором всё в порядке, его жизни ничего не угрожает.
– Радует, – говорит без энтузиазма, продолжая лить слёзы. – Я так виновата, Ник. Надо было держать её за руку крепче! Или вообще не говорить, что ты рядом. Если бы с ней что-то случилось… Как бы я твоей матери потом в глаза смотрела на том свете?
– Ну, ба! – её фраза берёт за живое. Моя мама очень любила Полю. Во всём нам помогала, хоть и здоровье у неё хромало. Она ушла рано, хотя билась с раком до самого конца. Ради внучки… – Главное, что всё обошлось. Не переживай, нервы не восстанавливаются. Побереги себя.
Надо к Поле сходить, глянуть, как она. Для неё такой стресс… ещё и смотреть на сбитую собачку в крови. Она животных любит, не раз просила подарить ей щенка. Но я сказала твёрдое «нет». Я-то ей не могу нормально уделить внимание из-за работы, а кто будет смотреть за питомцем? Ба живёт не с нами, но сидит с внучкой по выходным, когда у меня выпадают смены. Или в ночь, что тоже бывает.
Не вариант.
– Валерьянку пила?
– Не нашла, – мотает головой.
– Сейчас принесу, – встаю с дивана. Первым делом иду на кухню, достаю кружку, наливаю в неё воды и нужное количество капель валерианы. Отдаю бабуле в гостиной, а после всё же решаюсь заглянуть в детскую.
Захожу в комнату, оформленную в фиолетовых и лиловых оттенках, и чтобы не шуметь, посматриваю на дочку с порога. Личико красное, заплаканное, ресницы мокрые.
Вот и погуляли… Очень неудачно.
Вздохнув, ухожу, аккуратно закрывая за собой дверь.
Сумасшедший день. Встреча с призраками прошлого не несёт за собой ничего хорошего. Из-за этого я теперь сама не своя.
Возвращаюсь в клинику после перерыва. Нехорошее чувство тревоги не отпускает меня до самого конца. Раз Джек остался на передержке, Новак точно ещё появится здесь…
Глава 6
Леон
– Здравствуйте, Леон Янович, – пробивается через музыку, долбящую из колонки. Прекращаю колотить грушу, тяжело дышу и ищу взглядом пульт. Я совсем забыл, что Анна, домработница, обещала прийти и убраться.
Снимаю перчатку и ставлю музыку на паузу.
– Я рано? – спрашивает аккуратно женщина, стоя у входа в комнату. Вытираю лицо от пота полотенцем и еле стою на ногах. – Могу ещё погулять полчасика.
– Нет, – устало машу ладонью, хватаю бутылку холодной воды со стола. Делаю несколько глотков и выдыхаю. – Начни со второго этажа. Я ещё позанимаюсь и уеду.
– Поняла, – кивнув, она бегает взглядом по гостиной, разыскивая Джека. – Ой, а где малыш?
Одно напоминание про моего пса – и за рёбрами всё рвётся. Только на несколько часов отвлёкся от мысли, что он лежит в ветеринарной клинике, как снова это врезается в голову.
– Приступай к работе, – грубо кидаю. Анна не виновата, но не могу держать себя в руках. Вновь включаю музыку, надеваю перчатки и срываю злость на груше. Отвлекаюсь, размышляю о своём.
Если вчера я считал, что у меня слишком много проблем, то я дико ошибался. Их стало ещё больше. Помимо опеки над племянником – Джек попал под колёса машины. И если я думал, что это самое страшное в моей жизни, то нет.
Вероника.
От имени бывшей жены начинаю сходить с ума.
Останавливаюсь, откашливаясь. Дыхание сбивается, лёгкие и горло дерёт. Секундная заминка – и всё, теряю контроль над собой.
Прислоняюсь лбом к груше и прикрываю глаза.
Вероника стала другой. Красивой. Роскошной. Но… уставшей. Голубые глаза поблекли. Хотя, казалось бы, она счастлива. Работает ветеринаром, как и хотела. И муж…
У неё есть муж.
Я должен быть рад за неё, что нашла себе спутника, с которым у неё совпадают цели на жизнь. Совпадают ведь? За другого замуж бы она не вышла.
Но от одной мысли, что она целует другого, я прихожу в бешенство.
Отрываюсь от потрёпанной ткани и со всей дури бью по груше.
Раз удар. Два.
Я сам всё просрал. Мы не пришли к общему решению.
Три-четыре.
Сам отпустил её.
А теперь увидел – и вновь пропадаю.
Как в первый долбаный раз.
Помню тот день так чётко, как будто он был вчера.
Пик моей карьеры боксёра. Толпы фанатов, окружающих ринг. Крики, свисты, прилетающие на арену трусы. Все девчонки текли по мне, а я выбрал одну. Ту самую… Я заметил её среди тысячи. Сразу после того, как мне прилетел нокаутирующий удар, я упал на спину, задрав голову и смотря верх тормашками на зрителей.
А там она. Хлопает от шока ресницами, закрыв рот ладошкой.
Первая мысль: «Зачем, дура, припёрлась, если такое видеть не можешь?»
