скачать книгу бесплатно
Как Варе удавалось угадывать мысли Артёма, он не представлял. Просто в очередной раз убеждался, что ему повезло иметь незанудную, понимающую и рассудительную подругу. Почти что сестру. Фил недовольно поморщился, потирая костяшки. Артём пожал плечами и выдохнул:
– Ну, кончится всё, наверное. Разойдёмся, как в море корабли. Придут другие…
– Сначала надо окончить школу! – многозначительно поднял палец Фил.
– Факт. Но декабрьское сочинение мы уже хорошо написали, Новый год встретили. Осталось полгода, – она тяжело вздохнула, отодвигая кружку так, как будто у неё испортился аппетит: – Полгода до ЕГЭ.
– Ой, тебе-то что париться? – небрежно отмахнулся Фил. – Всё лучше всех сдашь. За четыре экзамена четыреста баллов получишь.
– Коне-ечно, – недоверчиво парировала Варя.
– А я предлагаю выпить за это! – в кухне повисло опасное напряжение, и Артём с улыбкой поднял кружку.
Варя покачала головой, хотела, кажется, опять обозвать его балбесом, но вместо этого стукнулась с ним кружками. К ним присоединился Фил. Они, с трудом давя в себе смех, выпили по глотку. Всё-таки расхохотались.
Стало как будто теплее.
В кармане джинсов вжикнул телефон. Артём вынул его и скользнул взглядом по экрану. Тепло и радость слетели вмиг. Писал Илья Муромцев, а это, вероятно, не сулило ничего приятного.
Илья Муромцев, 18:25
Родионов, есть предложение расставить всё по местам послезавтра. Всё! Раз и навсегда. Если вы со своей бандой не придёте, пеняй на себя. Неприятности я могу устроить.
Краем глаза Артём заметил, как вытянулась Варя, силясь различить что-нибудь вверх ногами. Фил же спросил прямо:
– Ну чего там?
– Не знаю, – Артём ответил Илье, заблокировал телефон и только потом посмотрел на друзей: – Илья настаивает на встрече. Послезавтра. Говорит, очень важно.
– Это хорошо? Или плохо? – Варя переметнула обеспокоенный взгляд с Фила на Артёма.
Фил сквозь зубы рыкнул, что Муромцев – это всегда проблемы. Артём тактично промолчал, что Шаховской не менее проблематичен, и лишь пожал плечами. Сообщение действительно не сулило ничего хорошего, но делать преждевременные выводы Артём не любил.
Глава 2
Варя, высунув кончик языка и запрокинув голову, старательно красила ресницы. Рука подрагивала, так и норовя сорваться, но Варя упрямо зигзагообразно взмахивала кисточкой. Отстранилась и качнула головой: «Ну и рожа у тебя, Шарапов, ну и рожа. А хотя… Так вроде и ничего». Хотела закрутить тушь, но промахнулась: тёмно-фиолетовый штрих, как из косметического каталога, теперь красовался на руке. Чертыхнувшись, она убрала тушь в косметичку и, послюнявив пальцы, наспех размазала пятно. «Мама бы сейчас сказала, что проще идти и помыть руки, – вздохнула Варя; след от туши стал похож на синяк или перелом. – И, очевидно, была бы права!»
– Доброе утро, – папины руки легли на плечи внезапно, так что Варя подпрыгнула.
– Доброе, пап! – бодро отозвалась Варя, прищуриваясь от поцелуя в щёку, нежно-заботливого, но чрезвычайно щекотного.
Когда папа отошёл к телефону, чтобы проверить пропущенные вызовы и сообщения, Варя юркнула в ванную. Старательно растирая руки жидким персиковым мылом, Варя разглядывала своё отражение. Оно, как водится, не приводило её в восторг. Вроде бы милое личико, но не красавица. Варе чего-то не хватало. Или что-то казалось лишним…
Например, синяки под глазами.
Воскресенье вчера выдалось по-настоящему сумасшедшим. Сперва Варя проснулась ни свет ни заря вместо того, чтобы поспать до десяти, как нормальные люди. Потом папу в одиннадцать выдернули на срочное обсуждение по региональному проекту – новой школе, которая строилась уже второй год. К вечеру пришли Фил с Артёмом, вернее сказать, приползли. Такими побитыми Варя их ещё не видела. У Артёма под глазом (хорошо – не вокруг) наливался сочный синяк; у Фила из трещины на краю брови по всему лицу растекалась кровь. Варя едва не упала, увидев хромающего окровавленного Фила. Шок выбил из сознания все вопросы. Была лишь одна мысль: «Привести в порядок!»
Она даже забыла спросить, как они в таком виде добирались домой. Как их не выгнали. Она даже забыла узнать, что именно случилось. Слишком нетипичной была картина. Сбитые костяшки, синяки на руках и по всему телу – это было всегда. Но обе «банды» всегда придерживались негласного правила: не бить по лицу.
Кроме вчерашнего дня. Видимо, встреча прошла неудачно – результат был налицо!
Варя с трудом отпустила парней по домам и забралась за писательство: Машка давно просила новую главу фанфика. Не получалось. Тексты не шли, от сериалов тошнило, котлеты на ужин пригорели. И побитые парни никак не желали выходить из головы.
Папа пришёл только часов в десять и, наспех выпив кофе с парой горячих бутербродов, уселся играть в компьютер. Варя мгновенно притащила из коридора пуфик и, уместившись рядом, вполглаза следила за игрой и болтала ни о чём. Только бы руки не чесались написать Филу или Артёму, как они. Парням ведь нужна свобода.
Если бы папа не посмотрел на часы в двенадцать вечера, Варя там бы и уснула, уткнувшись носом в исписанные мелким угловатым почерком, так похожим на её, страницы его записной книжки.
Разумеется, выспаться при таком раскладе Варя не смогла.
Сквозь шум воды прорвалось папино ворчание:
– Ну и чего ты не разбудила меня, а? Теперь поздно приедешь.
Варя любила, когда папа говорил с ней вот так, как с маленькой, заботливо и мягко. А не строго и серьёзно, как с равной. От этого в квартире и на душе сразу становилось теплее. Она усмехнулась, тщательно растирая руки на пороге ванной:
– Просто ты вчера так допоздна сидел… Вот я и не стала тебя будить. У тебя же ещё работа.
Папа уловил тонкую язву в её словах и цыкнул. Варя коварно улыбнулась, склонив голову к плечу и увернувшись от шутливого щипка:
– Я кого-то наказывать за такие слова буду. Что за разговоры, а?
Варя рассмеялась, уступая место в ванной папе. Он прикрыл за собой дверь, а Варя вновь замерла перед хорошо освещённым зеркалом прихожей, оценивающе оглядывая себя. «А всё из-за этих дураков, – беззлобно насупилась Варя. – Они дерутся, а ты их корми, переживай за них. Ух!» Варя наморщилась, и тут же невольно хихикнула: слишком уж забавно выглядело её насупившееся отражение.
Дверь ванной приоткрылась, и папа недовольно проворчал:
– Дочь моя, ты в курсе, что благими намерениями устлана дорога в ад?
– К чему это ты?
– Да к тому, что поеду тебя отвозить не как мэр города, а как отсидевший трое суток! – мрачно пояснил: – Бородатый и помятый.
– Нам нужен водитель и уборщица, – с готовностью отозвалась Варя, перепроверяя, весь ли рюкзак собрала.
– Ага, – саркастично поддакнул папа, – а ещё повар и дворецкий! И целый штат прислуги в трёхкомнатной квартире. И следить за каждым, чтобы ничего не украл, не нашёл, не отфотал. Не отравил. И ещё надо нанять человека, который будет развлекать маму. Она ж кайф ловит, пока готовит и убирается.
– Иногда, – мрачно вставила Варя, невольно содрогаясь от мысли о домашних делах.
– А когда не ловит – убираешься ты, – папа стрельнул взглядом на часы под зеркалом и раздражённо нахмурился: – Так, всё, заболтала ты меня. Сейчас точно опоздаешь.
Дверь ванной захлопнулась, и зашумела вода. «Подумаешь! Не доверяет он никому, кроме родных… – закатила глаза Варя, недовольно бухаясь на пуфик. – И вообще, если б я не разбудила, ещё хуже было бы».
В кармане рюкзака вжикнул телефон. С утра Варе могли писать только два человека: Маша или Артём. И оба – исключительно по делу.
Табличка «ВКонтакте» оповестила, что писал Артём, заставляя Варю нахмуриться.
Артём Родионов, 7:38
Выходи, я жду
Варвара Ветрова, 7:38
Зачем?
Пальцы соскользнули, набрав абракадабру, которую пришлось срочно редактировать. Варя верила, что Артём её поймёт и сумеет прочесть в этом одном простом вопросе тысячу сложных, мгновенно закрутивших её, как детскую юлу. «Зачем он меня ждёт, ему лучше подлечиться! Зачем он в таком состоянии пойдёт в школу? Зачем он вообще опять лезет на рожон? Илья же пообещал им каких-то неприятностей. Пусть лучше бы дома посидели. Нет, ну точно идиоты!» – Варя нервно щёлкала кнопкой блокировки новенького телефона и подрагивающими пальцами разглаживала плёнку. Её почему-то вдруг охватил зябкий страх непонятного происхождения.
Она ведь никогда не верила в эту их глупую вражду, в эти их драки и игры в крутых бойцов! А сейчас вдруг ни с того ни с сего стало тревожно: её как будто обволок удушающе ледяной туман, в котором скользили тени неприятностей. Телефон звякнул, оповещая о сообщении.
Артём Родионов, 7:39
Чтобы отвести тебя в школу ;)
Друг предпочёл сделать вид, что не понял вопроса. «Балбес!» – возмутилась Варя, но, коротко ответив Артёму смайликом, принялась собираться. Она честно пыталась искать плюсы в этой ситуации, пока вытирала сапоги. «Папе не придётся мотаться туда-сюда, прогуляюсь. Может, Тёмка всё-таки признается, что ему сказал Илья. Может…» – Варя с трудом застегнула молнию и шумно выдохнула.
Обмануть себя невозможно. Нехорошее предчувствие никуда не делось.
– Ты куда собралась? Я ещё не завтракал, вообще-то, – наспех умывшийся папа повесил полотенце и захлопнул дверь ванной.
– Пап, ты иди завтракай, я сама, – протараторила Варя, хватая с вешалки пуховик.
Папа недоверчиво приподнял бровь:
– Ууу… И с чего вдруг такой героизм?
Варя как можно невиннее улыбнулась и пожала плечами. На телефон посыпались сообщения: очевидно, Артём уже замёрз ждать. Варя поморщилась, пытаясь одной рукой ответить Тёме, что уже бежит, а другой рукой надеть пуховик. Папа укоризненно покачал головой и помог дочери одеться. Варя вжикнула молнией до самого подбородка, поправила белый шарфик, подхватила рюкзак и уверенно щёлкнула замком.
– Стоять. Шапку одень!
Варя разочарованно отпустила дверную ручку и обернулась. Белая мягкая шапочка чудом не прилетела ей в самое лицо – Варя едва успела её поймать и тут же недовольно поморщилась:
– Ну па-ап, это же детский сад!
– Менингит заработать хочешь? На улице под сорок градусов. – Папа проверил на телефоне прогноз погоды: – Ну вот, минус двадцать восемь. Околеешь.
Варя шумно выдохнула и повертела шапку в руках. Она-то надеялась, что с отъездом мамы хотя бы ходить будет, как многие девчонки: без шапки, лишь едва накинув капюшон. Ещё раз просительно взглянула на папу, хотя и понимала, что это, в общем-то, бессмысленно. Он никогда не отступал от своих слов, как бы его ни умоляли.
– Ну я капюшон наки…
– Шапку одень, – многозначительно приподнял брови папа, и его карие глаза, такие же, как у Вари, сверкнули холодом стали.
– Надень, – пробурчала Варя, вкладывая в это слово всё своё недовольство, а потом натянула шапку, закрывая серебряные гвоздики-звёздочки.
– И в кого ты такая умная, а? – ядовито усмехнулся папа, подходя к двери.
Варя развела руками и, задорно наморщив нос, заметила, что есть в кого, а потом клацнула кнопкой вызова лифта. Папа, качнув головой, хотел было закрыть дверь, но Варя ойкнула, метнулась к нему, чтобы поцеловать в колючую щёку. Он в ответ чмокнул Варю в нос.
Лифт пришёл. Варя кинулась к нему, на ходу бросив через плечо:
– А я ещё кофе сварила, как ты учил!
– Ну всё! Жизнь удалась! – рассмеялся в ответ папа и тут же шутливо пригрозил: – Артёму привет. И предупреди, что если в следующий раз меня зазря гонять из кровати вздумает – я ему крылья пообломаю.
Двери захлопнулись.
В лифте Варя то снимала, то надевала шапку, взлохмачивая косичку всё больше и больше. Можно было, конечно, сунуть шапку в карман – вряд ли папа стал бы следить за нею из окна, но внутри отчаянно забилась совесть, заставляя с зубным скрежетом скрыть шапку под капюшоном. «Проклятая совесть, – засунув руки в карманы, Варя уставилась на чёрные маркерные записи неприличного характера на желтоватых стенах. – Ладно, так хотя бы не так убого». Едва двери старого лифта содрогнулись и с каким-то загробным скрежетом раздвинулись, Варя пулей вылетела вон.
Пронизывающий ветер взметнул вверх колючие снежинки, Варя поёжилась, зарылась носом в мягкий шарфик и натянула шапку по самые мочки ушей. Она определённо оказалась не лишней.
– Привет, – мягкий и чуть хрипловатый голос друга заставил Варю испытать целую гамму эмоций: от леденящего душу ужаса до желания прибить Артёма сиюсекундно.
– Привет, – недовольно поджала губы Варя: – Ну и зачем?
Артём с иронией упрекнул Варю в вечном недовольстве и пригрозил повернуть назад. Варя шутки не оценила. Лишь, поёжившись от утреннего морозца, вгляделась в лицо Артёма, так чётко освещённого грязно-жёлтым фонарным светом. Следы вчерашней драки в глаза бросились сразу: разбитый уголок губы, красно-лиловый синяк на скуле, пластырь на лбу, торчащий из-под жёстких каштановых прядей.
Снова щемящее чувство сдавило грудь, и Варя оглядела зловеще чёрный двор. В душе повисло на тоненькой нити необоснованное ожидание угрозы. Варя, стянув варежку, невольно коснулась синяка на скуле Артёма. Он содрогнулся и едва уловимо поморщился – больно. Варя тут же отдёрнула руку, как от огня, и, потупив взгляд, всё же осуждающе качнула головой:
– На твоём месте я б никуда не ходила.
– Хорошо, что мы на своих местах, – натянуто рассмеялся Артём, а потом легонько хлопнул её по плечу: – Варь, правда, расслабься. С переломами же ходил. А тут всего-навсего пара синяков.
– Пара синяков, – передразнила его Варя. – Да у тебя рожа, как у уголовника!
– Ла-асковая ты, – Артём задумчиво потёр синяк. – Да ладно, не парься! Сегодня в городе я не один в таком боевом раскрасе приду в школу. Даже в нашей школе таких красавцев будет трое.
Варя осуждающе покачала головой. К неприятному непонятному страху прибавилось ощущение, будто это последняя их с Артёмом встреча. Где-то под сердцем то ли нервно застучало, то ли тянуще заныло.
Артём кивком головы поманил Варю за собой. Она осталась на месте, задумчиво покусывая губу и прислушиваясь к себе. Артём решительно отошёл шагов на десять, а потом обернулся и широко развёл руки в стороны. Варя, мотнув головой, потёрла переносицу и в два шага (остаток расстояния просто проскользила по ледяному накату) врезалась в грудь друга. Он сдержанно охнул и тепло обнял её, прижимаясь щекой к виску. Варя рвано вздохнула и подняла голову, заглядывая в светлые, зелёные с янтарными вкраплениями, глаза, сиявшие под грязным фонарным светом живыми огнями:
– Тёма! Может, ты всё-таки пойдёшь домой? А то мало ли что…
– Всё хорошо, – Артём, напоследок крепко приобняв Варю, плавно отпустил её. – Идём, уже без пятнадцати.
– Но Илья…
Варя в растерянности теребила варежки, не зная, как ещё убедить друга остаться.
Она не знала, почему это так важно. Просто отчаянно хотела, чтобы сегодня, только сегодня, его в школе не было. Артём сердито засунул руки в карманы, ускоряя шаг:
– Даже Лерка не пыталась мной так манипулировать. Поддержала моё решение. Это моё дело, Варь! Мой выбор, – Артём резко остановился и крутанулся на пятках. – Мне не стыдно за этот выбор. А тебе?
– Нет, – тихий шелест слов потонул в вое ветра над двором.
– Тогда хватит глупостей. Надо поторопиться, а то Янина Сергеевна нам обоим устроит казнить нельзя помиловать.
– Да, – неестественно усмехнулась Варя и тут же обиженно закусила губу. Терпеть не могла, когда её с кем-то сравнивают. Но всё же поравнялась с Артёмом и, взглянув на его сосредоточенное лицо, постаралась сказать как можно искренней: – Я, наверно, просто параноик.
Артём похлопал Варю по плечу, призывая расслабиться. Она выдохнула, посмотрела на синее-синее небо, на котором ещё мерцали далёкие белые точки звёзд. «Лерка его поддерживает, – пренебрежительно наморщилась, слушая перехруст снега под ногами. – Кто бы сомневался! Она проныра. Лишь бы помиловаться с ним. Бе! Хотя, может, Тёмка прав? Ну что может случиться? Подумаешь – предчувствие. Не все предчувствия сбываются, у меня ж интуиция не мамина».
У мамы сбывалось девяносто процентов точно. Она могла вскользь упомянуть о внезапно накрывшей мысли, незначительной по своему масштабу (например, о внезапной проверочной по ненавистной Варе математике), и она сбывалось. Незамедлительно или через некоторое время. Мама шутливо звала себя ведьмой и учила Варю прислушиваться к своей интуиции.
