скачать книгу бесплатно
На огневых рубежах. Артиллерия Красной армии в Курской битве
Виктор Владимирович Изонов
1941–1945. Великая и неизвестная война
На Орловско-Курском направлении разыгрались грандиозные сражения с применением обеими сторонами массированных танковых ударов. Артиллерия Красной армии блестяще выполнила роль щита и ударного кулака при разгроме отборных танковых и моторизованных дивизий противника. В блестящую победу советских войск в битве под Курском артиллеристы внесли свой достойный вклад.
Как создавались группировки артиллерии и строилась система их огня? Как создавалась противотанковая оборона на танкоопасных направлениях? Как массировалась артиллерия и осуществлялась артиллерийская подготовка атаки? Как обеспечивались соединения и воинские части Красной армии вооружением, боеприпасами и материальными средствами? Кто осуществлял руководство артиллерией фронтов и армий? На эти вопросы читатель сможет найти ответы в настоящем труде.
Книга предназначена для широкого круга читателей, для всех, кто интересуется проблемами отечественной военной истории.
В.В. Изонов
На огневых рубежах. Артиллерия Красной армии в Курской битве
© Изонов В.В., 2024
© ООО «Издательство «Вече», 2024
* * *
Введение
80 лет минуло с той поры, когда залпы советской артиллерии возвестили всему миру о начале Курской битвы. Артиллерия Красной армии блестяще выполнила роль щита и ударного кулака при разгроме отборных танковых и моторизованных дивизий врага. В блестящую победу Советских Вооруженных сил в битве под Курском артиллеристы внесли свой достойный вклад.
После Сталинградской битвы Красная армия, перейдя в общее наступление, продолжала наносить непрерывные удары по вражеским войскам, гнала их прочь с советской земли. В центре советско-германского фронта в рассматриваемое время образовался выступ (Курская дуга) глубиной около 150 км и шириной до 200 км, устремленный в западную сторону. В период оперативной паузы с апреля по июнь 1943 г. стороны активно, в строгой секретности готовились к летней кампании.
Военно-политическое положение Советского Союза к лету 1943 г. еще более укрепилось, Вооруженные силы стали могущественнее. Советский народ непрерывно увеличивал производство военной продукции, которая в возрастающем количестве поступала в войска. Одновременно совершенствовалась организационная структура соединений и воинских частей. В общевойсковой армии завершался переход к корпусной организации, что улучшило управление войсками. Армия получила свою штатную артиллерию. Создавались крупные артиллерийские и минометные соединения резерва Главнокомандования (РГК). Вместо танковых армий смешанного состава формировались однородные танковые армии. Они стали состоять из двух танковых и одного механизированного корпусов. Происходили организационные изменения в воздушных армиях.
Были созданы артиллерийские корпуса прорыва, имевшие две артиллерийские дивизии прорыва и одну дивизию реактивной артиллерии (РА) (свыше 1000 орудий и пусковых установок). Тогда же сформированы истребительно-противотанковые артиллерийские бригады в составе трех полков каждая. Создание таких крупных соединений серьезно повысило возможность массирования артиллерии и широкого маневра ею для количественного и качественного усиления армий, действующих на направлениях главного удара, без нарушения организационно-штатного единства соединений.
Количественные и качественные изменения произошли и в войсковой артиллерии. Продолжалось качественное улучшение специальных войск, оперативного и войскового тыла.
Нацистская Германия с весны 1943 г. развернула напряженную подготовку к наступлению. Агрессор наладил массовый выпуск новых средних и тяжелых танков («пантера», «тигр») и штурмового орудия («фердинанд»), увеличил по сравнению с 1942 г. производство орудий, минометов и боевых самолетов. За счет тотальной мобилизации они почти полностью восполнили понесенные потери в личном составе.
Германское командование решило провести летом 1943 г. крупную наступательную операцию под названием «Цитадель» и вновь захватить в свои руки стратегическую инициативу. Замысел операции состоял в том, чтобы мощными встречными ударами из районов Орла и Белгорода на Курск окружить и уничтожить советские войска в Курском выступе. В дальнейшем противник намеревался разгромить советские войска в Донбассе. К проведению операции он привлек группу армий «Центр» под командованием генерал-фельдмаршала Г. фон Клюге (9-я и 2-я армии) и группу армий «Юг» во главе с генерал-фельдмаршалом Э. фон Манштейном (4-я танковая армия и оперативная группа «Кемпф»). В двух группировках было сосредоточено 50 дивизий, в том числе 12 танковых и 2 моторизованных. Эта группировка насчитывала около 780–900 тыс. человек, около 10 тыс. орудий и минометов, около 2700 танков и более 2050 самолетов[1 - Битва под Курском. М., 1946. С. 16–38, 225–226; Зарицкий В.П., Черныш А.Я., Бобров В.М. Особенности применения артиллерии в оборонительных сражениях под Курском // Военно-исторический журнал. 2003. № 9. С. 4; Гланц Д., Хауз Д. Курская битва. Решающий поворотный пункт Второй мировой войны. М., 2007. С. 365.]. Всего на курском направлении противник сосредоточил около 70?% танковых соединений, находившихся на советско-германском фронте. «Вся наступательная мощь, которую германская армия способна была собрать, была брошена на осуществление операции «Цитадель…» – отмечал бывший генерал вермахта В. Эрфурт[2 - Эрфурт Э. История немецкого Генерального штаба с 1913 до 1945. Берлин – Франкфурт, 1957. С. 304.].
Раскрыв наступательный замысел германского командования Ставка ВГК решила преднамеренной обороной измотать и обескровить ударные группировки врага, а затем решительным контрнаступлением завершить их полный разгром. Оборона Курского выступа возлагалась на войска Центрального (командующий – генерал армии К.К. Рокоссовский, член Военного совета – генерал-майор К.Ф. Телегин, начальник штаба – генерал-лейтенант М.С. Малинин) и Воронежского (командующий – генерал армии Н.Ф. Ватутин, член Военного совета – генерал-лейтенант Н.С. Хрущев, начальник штаба – С.П. Иванов) фронтов. Оба фронта насчитывали более 1,336 млн человек, 19,1 тыс. орудий и минометов, более 3444 танков и САУ, 2900 самолетов[3 - Огненная дуга. М., 2003. С. 586.]. В тылу этих фронтов были сосредоточены крупные стратегические резервы, объединенные в Степной фронт (командующий – генерал-полковник И.С. Конев, член Военного совета – генерал-лейтенант танковых войск И.З. Сусайков, начальник штаба – генерал-лейтенант М.В. Захаров) – свыше 573 тыс. человек, 9,2 тыс. орудий и минометов, 1640 танков и САУ, 550 самолетов[4 - Там же.]. Общее соотношение сил в людях и военной технике было в пользу советских войск, что позволяло не только создать прочную оборону, но и организовать последующее наступление.
Не добившись численного превосходства в районе Курского выступа, германское командование особые надежды связывало с массированным применением новых мощнейших по броневой защите и огневым возможностям танков «тигр», «пантера» и штурмовых орудий «фердинанд». Наряду с новой бронетехникой, в составе танковых соединений врага имелось немало прошедших модернизацию средних танков T-IV и штурмовых орудий StuG III, толщина бронирования лобовой проекции которых была увеличена до 80 мм. Повышенная защищенность новой бронированной техники противника не только снижала ее уязвимость от огня обороняющихся, но и давала высокие шансы на выживание экипажей танков и штурмовых орудий, что способствовало сохранению опытных кадров.
В ходе Курской битвы советская артиллерия как по своим боевым возможностям, так и по искусству боевого применения доказала свое полное превосходство над вражеской артиллерией.
История мудра. Рано или поздно она возвращает нам забытые имена военачальников-артиллеристов, достойные того, чтобы их знали и помнили. В книге в специальной главе представлены широко известные и вовсе забытые военные деятели, уму, идеям и конкретным делам которых история отечественной артиллерии обязана лучшими своими страницами и главами. Заинтересованный читатель получит достаточно полную информацию об образовательном уровне, прохождении военной службы, участии в военных конфликтах, наградах и пр.
Хотелось бы подчеркнуть, что при создании данного труда мы в значительной степени опирались на опыт предшественников – авторов выходивших в разные годы обобщающих трудов по истории Курской битвы, в которых в той или иной мере находила отражение военно-историческая проблематика применения артиллерии.
В настоящей книге предпринята попытка освещения действий артиллерии в период битвы под Курском в большей степени не только языком официальных цифр, а также глазами участников грандиозного сражения. В работе использованы мемуары более 20 участников битвы, среди которых И.Х. Баграмян, А.М. Василевский, Н.Н. Воронов, А.В. Горбатов, А.С. Жадов, Г.К. Жуков В.И. Казаков, К.П. Казаков, М.Е. Катуков, И.С. Конев, С.А. Красовский, И.М. Манагаров, К.С. Москаленко, Г.Е. Надысев, И.Т. Пересыпкин, Н.П. Пухов, К.К. Рокоссовский, П.С. Ротмистров, К.Ф. Телегин, И.М. Чистяков, И.И. Федюнинский, С.М. Штеменко и др.
В труде помещены приложения, которые органически связаны с его содержанием и служат документальным подтверждением выдвигаемых автором положений и выводов.
Предлагаемый читателям труд поможет им еще лучше познакомиться с героической историей участия артиллерии Красной армии в Курской битве, прикоснуться к подвигам ее героев, прославивших свой род войск и свою великую Родину.
Глава 1
Оборонительные операции Центрального и Воронежского фронтов
1.1. Подготовка к сражению
Весь июнь 1943 г. войска Центрального и Воронежского фронтов готовились к отражению ударов врага. Очевидно, все виды разведки, в том числе Первое и Четвертое управления Народного комиссариата государственной безопасности (внешняя разведка. – В.И.), следили за его поведением. Из передовых наблюдательных пунктов множество биноклей, стереотруб, перископов соединений и воинских частей артиллерии было наведено на передний край вражеской обороны. Например, звукометрические посты – уши артиллерии – прислушивались к подозрительным оврагам, рощам и засекали огонь пристрелочных орудий. Видимо, непрерывная работа штабов оперативно-стратегического уровня, которые обобщали информацию органов разведки, приводила к убеждению, что противник вот-вот перейдет в масштабное наступление[5 - Василевский А.М. Дело всей жизни. М., 1984. С. 278–280.].
Известно, что практически не покидали войска заместитель Верховного главнокомандующего Маршал Советского Союза Г.К. Жуков и начальник Генерального штаба Красной армии Маршал Советского Союза А.М. Василевский. Документы свидетельствуют о том, что они продолжали работу с командующими фронтами и армиями, а также нередко с командирами корпусов и дивизий[6 - Букейханов П. Курская битва, которую мы начали. М., 2013. С. 226.]. В конце июня Верховный главнокомандующий Маршал Советского Союза И.В. Сталин распорядился, чтобы начальник Генерального штаба Красной армии вплотную занялся подготовкой войск Воронежского фронта генерала армии Н.Ф. Ватутина, а его заместитель оставался на орловском направлении для координации действий Центрального, Брянского (командующий генерал-полковник М.М. Попов, член Военного совета – генерал-лейтенант Л.З. Мехлис, начальник штаба – генерал-лейтенант Л.М. Сандалов) и Западного (командующий – генерал-полковник В.Д. Соколовский, член Военного совета – генерал-лейтенант Н.А. Булганин, начальник штаба – генерал-полковник А.П. Покровский) фронтов.
Примерно в это же время германское командование готовило большое совещание. В ставку «Вольфсшансе» («Волчье логово». – В.И.) в Восточной Пруссии потянулись самолеты с командующими объединениями, командирами корпусов вермахта и люфтваффе, принимающими участие в операции с кодовым названием «Цитадель». На этом совещании, как потом выяснилось, состоявшемся 1 июля, с докладом выступил А. Гитлер. Он сообщил окончательное решение верховного главнокомандующего – 5 июля начать операцию «Цитадель». Кроме того, Гитлер заявил, что операция «Цитадель» будет иметь не только военное, но и политическое значение: поможет Германии удержать союзников и расстроить планы западных держав по созданию второго фронта, положительно скажется на внутреннем положении Третьего рейха[7 - Щекотихин Е.Е. Курская дуга – Соборовка и Прохоровка: анализ сражений. Орёл, 2017. С. 23.].
В рассматриваемое время войска Центрального фронта генерала армии К.К. Рокоссовского имели задачу оборонять полосу от Туровца до Гапоново, а Воронежского фронта генерала армии Н.Ф. Ватутина, – от Гапоново до Волчанска.
Схема 1. План действия германских войск в соответствии с оперативным приказом № 6 ОКХ от 15 апреля 1943 г.
Схема 2. Курская битва. Оборонительная операция 5—3 июля 1943 г.
Военный совет Центрального фронта наиболее вероятным направлением действий главных сил противника считал Поныри, Курск, а вспомогательными – Малоархангельск и Гнилец. Поэтому командующий войсками фронта решил сосредоточить основные силы фронта на правом крыле. Правофланговым армиям были нарезаны более узкие полосы обороны: 48-й армии – 38 км и 13-й – 32 км. В других армиях эти полосы были в два-три раза шире. Поэтому в полосе обороны 48, 13 и 70-й армий было сосредоточено, с учетом второго эшелона и резервов фронта, 109 из 135 артиллерийских полков наземной артиллерии, которые имели в своем составе 70?% всех орудий и минометов фронта и 85?% всей артиллерии РГК[8 - Артиллерия в оборонительных операциях Великой Отечественной войны. Кн. 2. М., 1961. С. 120.].
При этом решительное массирование сил и средств на направлении ожидаемого удара противника позволило создать в полосе 13-й армии (32 км) высокие плотности – до 92 орудий и минометов, из них более 30 орудий противотанковой артиллерии, и около 9 танков на 1 км фронта.
Военный совет Воронежского фронта определил, что наступление противника может быть в направлениях Белгород, Обоянь; Белгород, Короча; Волчанск, Новый Оскол[9 - Битва под Курском: от обороны к наступлению. М., 2006. С. 41–50.]. Поэтому основные силы было решено сосредоточить в центре и на левом крыле фронта. Заметим, что в отличие от Центрального фронта армии первого эшелона получили широкие полосы обороны. Однако и здесь, в полосе 6-й и 7-й гвардейских армий, плотность противотанковой артиллерии составила 15,6 орудия на 1 км фронта, а с учетом средств, расположенных во втором эшелоне фронта, – до 30 орудий на 1 км фронта[10 - Огненная дуга. М., 2003. С. 40.]. Сравнительные данные по средним плотностям в тактической зоне обороны приводятся в «Сборнике материалов по изучению опыта войны», опубликованном в 1944 г.
Как свидетельствуют документы, фронты имели оперативное построение в два эшелона. При этом впервые в истории Великой Отечественной войны второй эшелон составляли танковые армии. Кроме вторых эшелонов фронты имели резервы – общевойсковые, противотанковые, инженерные и др. Так, генерал армии С.М. Штеменко, являвшийся в рассматриваемое время начальником Оперативного управления Генерального штаба Красной армии, в мемуарах указывал, что благодаря неуклонному наращиванию производства вооружения к этому времени появилась возможность создать его запасы и, соответственно, использовать их для оснащения крупных резервных формирований[11 - Штеменко С.М. Генеральный штаб в годы войны: от Сталинграда до Берлина. М., 2005. С. 149–150.].
По решению командующих армиями оперативное построение объединений было в основном одноэшелонное, за исключением 13-й армии (командующий – генерал-лейтенант Н.П. Пухов, член Военного совета – генерал-майор М.А. Козлов, начальник штаба – генерал-майор А.В. Петрушевский). Но в связи с восстановлением в армиях стрелковых корпусов оно получило другое содержание. Корпуса обычно строили боевой порядок в два эшелона. В результате принятое Ставкой ВГК решение оказало огромное влияние на увеличение глубины обороны, поскольку из трех стрелковых дивизий корпуса одну можно было выделить во второй эшелон, на вторую полосу обороны, вследствие чего глубина тактической зоны обороны увеличивалась до 20 км[12 - Колтунов Г.А., Соловьев Б.Г. Курская битва. М., 1970. С. 361.].
Как показал опыт ведения боевых действий, кроме того, важнейшими элементами оперативного построения армий стали и резервы различного назначения, артиллерийские группы и ПОЗ (подвижные отряды заграждений). Боевые порядки стрелковых дивизий, полков и батальонов, оборонявших главную полосу обороны на направлениях ожидаемого наступления противника, строились чаще в два эшелона. В боевых порядках стрелковых дивизий, кроме того, имелись артиллерийские группы резерва и ПОЗ.
Согласно уставным требованиям, ширина полосы стрелкового корпуса достигала 12–34 км, стрелковой дивизии 6—20 км, участка обороны полка 4–5 км, батальонного района обороны 2–2,5 км. Считалось что сокращение ширины полос, особенно участков и районов обороны, по сравнению с обороной под Сталинградом окажет значительное влияние на увеличение тактических плотностей и на устойчивость обороны.
Следует подчеркнуть, что существенные изменения произошли в структуре обороны и в инженерном оборудовании местности. В основу строительства оборонительных рубежей была положена «Инструкция по рекогносцировке и строительству полевых оборонительных рубежей». В апреле 1943 г. инструкция была разработана группой офицеров во главе с начальником инженерных войск Красной армии генерал-лейтенантом инженерных войск М.П. Воробьевым и утверждена начальником Генерального штаба Красной армии Маршалом Советского Союза А.В. Василевским. В течение апреля – июня войска Центрального и Воронежского фронтов оборудовали шесть основных оборонительных рубежей, а также несколько промежуточных и отсечных. Важнейшие направления прикрывались шестью оборонительными рубежами, протяженность которых к началу операции составляла: главная полоса обороны – 550 км, вторая полоса – 640 км, тыловая армейская полоса – 540 км, первый фронтовой рубеж – 300 км, второй фронтовой рубеж – 310 км, третий фронтовой рубеж – 310 км, всего 2590 км полевых укреплений[13 - Битва под Курском: от обороны к наступлению. М., 2006. С. 53.].
Армии первого эшелона создавали три полосы обороны.
Учитывая опыт боевых действий, тактическая зона обороны строилась на глубину 15–20 км и включала главную и вторую полосы обороны. Главная полоса имела глубину 5–7 км, вторая создавалась в 10–12 км от переднего края главной полосы. В оперативной глубине на удалении 25–30 км от переднего края главной полосы обороны строилась тыловая армейская полоса обороны и в зависимости от условий местности создавались отсечные позиции. Например, в полосе обороны 40-й армии было оборудовано 9 батальонных узлов и 4 отдельных ротных района обороны. Имелось 840 огневых сооружений (по 24 на 1 км), в том числе 32 дзота и 37 противоосколочных гнезд, а также 170 зданий, приспособленных к обороне. Сеть ходов сообщений составляла 192 км, то есть 4,4 км на 1 км фронта. Отсечных позиций между второй и тыловой было две: правая и левая. На первой из них насчитывалось 7, а на второй – 9 батальонных районов обороны. В них было 2598 (982 и 1616) огневых сооружений и 19 зданий, приспособленных к обороне. Число дзотов составляло 66, противоосколочных гнезд – 99. Из 95 км ходов сообщений 9 км имелось на правой отсечной позиции и 86 км на левой[14 - Москаленко К.С. На юго-западном направлении. М., 1973. С. 27.]. Кроме того, размашисто устраивались противотанковые заграждения и препятствия с установкой противотанковых и противопехотных минных полей.
Оперативно-стратегические объединения – фронты в свою очередь создавали по 2–3 оборонительных рубежа с общей глубиной 40–75 км.
Степным фронтом генерал-полковника И.С. Конева был подготовлен рубеж по реке Кщень. Одновременно создавался также государственный рубеж по реке Дон. Вся глубина обороны на курском направлении достигла 250–300 км. Оборонительные рубежи подготавливались не только войсками, но и населением прифронтовых районов Курской, Орловской, Воронежской и Харьковской областей. По мнению генерала армии С.М. Штеменко, глубокая многополосная оборона действующих фронтов, расположение на ней сильных стратегических резервов, безусловно, обеспечивали возможность при всех обстоятельствах остановить противника[15 - Штеменко С.М. Генеральный штаб в годы войны: от Сталинграда до Берлина. М., 2005. С. 204–205.].
Успех операции был обусловлен также тем, что более сильно укреплялась главная полоса. Она состояла из двух-трех позиций, каждая из которых имела две-три траншеи, находившиеся друг от друга на удалении 450–250 м и соединенные между собой ходами сообщения. Перед передним краем главной полосы обороны и в ее глубине устанавливались проволочные заграждения, фугасы, надолбы, создавалась сеть дотов, дзотов, противотанковых рвов и минных полей.
Характерным при организации обороны под Курском являлось то, что на направлениях вероятных действий противника первые три полосы были заранее заняты войсками, а на отдельных, наиболее важных направлениях занимались войсками и фронтовые рубежи обороны.
Соединения и воинские части артиллерии Центрального и Воронежского фронтов значительно выросли. Например, если на 1 апреля в составе этих фронтов имелся 161 полк артиллерии РГК, то к 1 июля число таких полков выросло до 253. Особенно значительное усиление получил Воронежский фронт: 56 полков, из них 31 истребительно-противотанковый полк[16 - Артиллерия в оборонительных операциях Великой Отечественной войны. В 2 кн. М., 1961. Кн. 2. С. 117.].
Дальнейшее развитие получила организация противотанковой обороны. Она строилась на всю тактическую, а на главных направлениях и на оперативную глубину обороны[17 - Указания командующего артиллерией Центрального фронта по организации противотанковой обороны (1 июня 1943 г.) // Сборник боевых документов Великой Отечественной войны. Вып. 4. М., 1948. С. 110–113.]. Заслуживает внимания система противотанковой обороны, которая включала ротные противотанковые пункты, объединявшиеся в противотанковые районы, противотанковые заграждения, артиллерийские противотанковые резервы, ПОЗ. Для борьбы с танками противника применялись вся артиллерия, в том числе зенитная, минометы, танки, пехотные средства, а также авиационные противотанковые бомбы. При этом важно подчеркнуть, что основой противотанковой обороны являлся огонь артиллерии и танков.
Важным залогом успеха являлась противовоздушная оборона войск, которая строилась с учетом массирования основной части зенитных средств для прикрытия главных сил фронтов, армий, корпусов и дивизий. Для противовоздушной обороны войск широко привлекались истребительная авиация и огневые средства пехоты. В системе ПВО немаловажное место занимала тщательная маскировка войск и боевых позиций.
Новым в использовании артиллерии в обороне являлось глубокое эшелонирование на ее важных направлениях, заблаговременное планирование артиллерийской контрподготовки, создание сильных артиллерийских противотанковых резервов в полках и выше, а также сильных артиллерийских групп поддержки пехоты и дальнего действия в армиях и стрелковых дивизиях, оборонявшихся на главных направленияx.
В ходе операции дальнейший опыт получило применение танковых армий и корпусов, которые предназначались для нанесения контрударов по вклинившемуся противнику. При этом было заранее спланировано 3–5 направлений контрударов. Поучительным является придание отдельных танковых и самоходных артиллерийских воинских частей общевойсковым армиям. Их предусматривалось использовать, как правило, централизованно, в качестве подвижных танковых резервов командующих войсками армий и даже командиров стрелковых корпусов и дивизий. Например, на Центральном фронте они располагались на второй и третьей полосах обороны и между ними, непосредственно в боевых порядках войск на танкоопасных направлениях, а на Воронежском фронте – и на первой полосе, с задачей быть в готовности к действиям как самостоятельно в нескольких направлениях. Часть танков, свидетельствуют документы, использовалась в составе противотанковых опорных пунктов.
Одним из самых трудно осуществленных условий успешных действий стали усилия инженерных войск, которые направлялись прежде всего на создание густой сети инженерных сооружений и минно-взрывных заграждений на вероятных направлениях главных ударов противника, а также на маскировку войск[18 - Битва под Курском: от обороны к наступлению. М., 2006. С. 53, 54, 58, 60, 86.]. Кроме того, в армиях и на фронтах создавалось по нескольку ПОЗ. Наряду с этим ПОЗ, создавались в корпусах, дивизиях и даже в полках, оборонявшихся на главных направлениях.
Характерным в использовании ВВС было то, что штаб Воронежского фронта заранее предусмотрел проведение во взаимодействии с артиллерией авиационной контрподготовки[19 - 16-я воздушная армия Центрального фронта в контрподготовке артиллерии не участвовала из-за темного времени суток.]. Например, по плану авиационной контрподготовки авиация Воронежского фронта (2-я воздушная армия: командующий – генерал-лейтенант авиации С.А. Красовский, член Военного совета – генерал-майор авиации С.Н. Ромазанов, начальник штаба – генерал-майор авиации Ф.И. Качев), и Юго-Западного фронта (17-я воздушная армия: командующий – генерал-лейтенант авиации В.А. Судец, член Военного совета – генерал-майор авиации В.Н. Толмачев, начальник штаба – Н.М. Корсаков) должна была нанести упреждающий удар по восьми аэродромам противника, значительно усиленным противовоздушной обороной и ночными истребителями. Возникли некоторые сомнения в возможности нанесения достаточно эффективного упреждающего удара. Маршал авиации С.А. Красовский вспоминал, что конец колебаниям положил генерал армии Н.Ф. Ватутин. В начале июля он заявил, «что мы еще сами не знаем, где противник применит свои главные силы, а удар по аэродромам ослабит группировку врага, где бы она ни наступала»[20 - Красовский С.А. Жизнь авиации. М., 1968. С. 166–168.]. Завоевав господство в воздухе, авиация должна была наносить мощные бомбовые удары по боевым порядкам наступавших вражеских войск, по его пунктам управления, аэродромам и резервам, а также поддерживать контратаки и контрудары наших войск.
Отличительной чертой в организации управления войсками являлось значительное приближение пунктов управления к боевым порядкам подразделений, воинских частей и соединений. Командные пункты родов войск и авиации оборудовались вблизи командных пунктов общевойсковых начальников. Для связи более широко стало применяться радио. Маршал войск связи И.Т. Пересыпкин вспоминал, что в 1943 г. каждая армия имела «13 радиосетей и 7 радионаправлений»[21 - Пересыпкин И.Т. Организация связи // Военно-исторический журнал. 1973. № 7. С. 57.], в то время как в 1941 г. – одну радиосеть и одно радионаправление.
Штаб тыла Красной армии провел огромную работу по обеспечению войск материальными средствами. Впервые был введен новый подвоз материальных средств по принципу «от себя», то есть теперь их доставка от станции снабжения (армейских складов) к войскам (на дивизионные обменные пункты) производилась не дивизионным, а армейским транспортом. Далее доставка материальных средств от дивизионных до полковых складов возлагалась на начальника тыла дивизии[22 - Малюгин Н. Особенности тылового обеспечения войск по опыту Курской битвы // Военно-исторический журнал. 1983. № 7. С. 43–49.]. Были созданы в достаточном количестве запасы боеприпасов, горюче-смазочных материалов и продовольствия[23 - См.: Миренков А.И. Военно-экономический фактор в Сталинградском сражении и Курской битве. М., 2005.]. Восстановление военной техники предусматривалось осуществлять средствами ремонта как в местах ее выхода из строя, так и на сборных пунктах аварийных боевых машин.
Представляет интерес организация боевой подготовки войск, которая проводилась в тесной связи с характером предстоящих боевых задач. Боевой опыт, полученный Красной армией за первые полтора-два года, нашел отражение в проекте Полевого устава 1943 г., который обобщал передовой опыт армии и способствовал его широкому внедрению в практику.
В то время главной задачей всей военно-политической работы в войсках в период подготовки к сражению являлось доведение до сознания каждого солдата и офицера основного требования обороны: «Ни шагу назад!», опираясь прежде всего на опыт двухлетней войны. Особое внимание при этом обращалось на выработку у воинов упорства и активности в обороне, умения уничтожать танки противника, маневрировать на поле боя и правильно применять личное оружие и инженерные средства. Важным стимулом боевой активности в рассматриваемое время являлось награждение отличившихся в боях бойцов и командиров. Так, с февраля 1943 г. права награждения орденами и медалями СССР предоставлялись командующему артиллерией Красной армии, командующим артиллерией фронтов, армий, корпусов и дивизий[24 - Приказ заместителя народного комиссара обороны СССР № 75 от 13 февраля 1943 г. с объявлением Указа Президиума Верховного Совета СССР «О предоставлении права награждения орденами и медалями СССР командующему артиллерией Красной Армии, командующим артиллерией фронтов, армий, корпусов и дивизий» // Приказы народного комиссара обороны СССР. 1943–1945 гг. М., 1997. С. 74–75.].
В 1943 г. артиллерия Красной армии претерпела большие организационные и качественные изменения, обусловленные требованиями боевой практики и возросшими возможностями военной экономики страны.
Тогда на вооружение были приняты 152-мм корпусная гаубица обр. 1943 г. (Д-1), 76-мм полковая пушка обр. 1943 г., более мощная 57-мм противотанковая пушка ЗИС-2 обр. 1943 г., усовершенствованный 82-мм миномет на пулеметном станке. Были отработаны и начали поступать па фронт новые типы самоходных артиллерийских установок САУ-152, САУ-122 и САУ-85.
В конце 1942 г. и в начале 1943 г. в связи с недостаточной дальнобойностью тяжелых реактивных снарядов М-30 (2,8 км) был спроектирован и принят на вооружение новый тяжелый реактивный снаряд М-31, имевший дальнобойность 4,3 км. Противотанковая артиллерия получила подкалиберные снаряды, обладавшие большой бронепробиваемостью и позволявшие вести успешную борьбу с новыми тяжелыми танками противника и штурмовыми орудиями типа «фердинанд». Бронепробиваемость при стрельбе подкалиберными снарядами увеличилась в 1,5–2 раза.
В 1943 г. артиллерия получила перископическую буссоль ПАБ-43 и новый вариант системы ПУАЗО-3, приспособленный для работы с радиолокатором.
По решению ГКО в 1943 г. также были проведены большие организационные изменения в артиллерии.
В связи с переходом советских войск к наступательным действиям и необходимостью прорывать сильно укрепленные глубоко эшелонированные оборонительные рубежи противника с конца 1942 г. началось формирование мощных артиллерийских соединений: артиллерийских дивизий и корпусов прорыва РГК. Артиллерийские корпуса прорыва состояли из двух дивизий прорыва и одной дивизии реактивной артиллерии. Дивизии прорыва имели в своем составе шесть артиллерийских бригад общей численностью 356 орудий и минометов (легкую, гаубичную, минометную, тяжелую гаубичную, пушечную бригады и бригаду БМ). Дивизии реактивной артиллерии, сформированные еще в конце 1942 г., в мае 1943 г. претерпели существенные организационные изменения. На основе боевого опыта из них были исключены полки М-13, но включена в их состав третья бригада М-31. Дивизия состояла теперь из трех однотипных бригад М-31 по 144 станка каждая, имея в общей сложности 432 станка. Итак, артиллерийский корпус прорыва РГК имел в своем составе 712 орудий и минометов и 432 пусковых станка для реактивных снарядов М-31.
С созданием артиллерийских дивизий и корпусов прорыва увеличивалась возможность массирования артиллерии и маневра крупными ее массами не только в бою, но и в операции. Артиллерийские дивизии и корпуса прорыва являлись мощным средством Верховного главнокомандования и предназначались для количественного и качественного усиления армий, действовавших на направлении главного удара.
Летом 1943 г. специально для контрбатарейной борьбы было создано несколько отдельных пушечных артиллерийских дивизий РГК, каждая в составе четырех пушечных бригад. Всего дивизия имела 144 152-мм гаубицы-пушки и 122-мм пушки.
В 1943 г. было создано также большое количество отдельных артиллерийских бригад РГК: пушечных, тяжелых гаубичных, минометных и бригад БМ.
Для удобства маневрирования крупными силами противотанковой артиллерии и массированного применения ее против танковых группировок противника весной 1943 г. начали формироваться истребительные противотанковые артиллерийские бригады. Бригада состояла из трех полков по пять батарей в каждом, из них два полка имели 76-мм пушки и один полк 57-мм или 45-мм пушки.
С весны 1943 г. была введена армейская артиллерия. В состав каждой армии наряду с имевшимся уже ранее зенитным артиллерийским полком в качестве штатных артиллерийских средств поступили: армейский пушечный артиллерийский полк из трех дивизионов (в дивизионе три батареи по две 152-мм гаубицы-пушки); армейский минометный полк двухдивизионного состава (в дивизионе три батареи по шесть 120-мм минометов в каждой); армейский истребительный противотанковый артиллерийский полк шестибатарейного состава (по четыре 76-мм пушки в батарее). Армейский зенитный артиллерийский полк (МЗА) по новому штату состоял из четырех батарей 37-мм пушек и роты зенитных пулеметов ДШК.
Летом 1943 г. в основном было завершено восстановление в армии корпусного звена управления. В связи с этим в июне 1943 г. начали создаваться штатные корпусные артиллерийские полки. К началу Курской битвы стрелковые корпуса, действовавшие на курском направлении, получили корпусные артиллерийские полки (16 122-мм пушек обр. 1931/37 г. в полку).
Большие изменения произошли в организации зенитной артиллерии. В зенитных артиллерийских дивизиях РГК из четырех полков один был переформирован в полк среднего калибра в составе четырех батарей (четыре 85-мм пушки в батарее). Такое усиление позволило зенитной дивизии вести борьбу с любыми самолетами, действовавшими как на малых, так и на средних и больших высотах. Кроме того, весной 1943 г. начали создаваться аэродромные полки ПВО в составе трех батарей 37-мм пушек и двух пулеметных рот. В то же время зенитные артиллерийские полки (четыре батареи 37-мм пушек и рота зенитных пулеметов ДШК) были введены в штат танковых, механизированных и кавалерийских корпусов.
В 1943 г. было сформировано большое количество однотипных легких, средних и тяжелых самоходных артиллерийских полков, вооруженных САУ-76, САУ-122, САУ-152. Этот год явился переломным в развитии самоходной артиллерии.
В 1943 г. большая часть артиллерии была переведена на механическую тягу, что еще более увеличивало ее маневренность. На вооружение был принят новый быстроходный гусеничный тягач Я-12. В артиллерии усилились средства управления, связи и разведки.
Итак, Маршал Советского Союза Г.К. Жуков подчеркивал, что «оборона наших войск была, безусловно, не вынужденной, а сугубо преднамеренной, и выбор момента для перехода в наступление Ставка поставила в зависимость от обстановки. Имелось в виду не торопиться с ним, но и не затягивать его»[25 - Жуков Г.К. Воспоминания и размышления. Т. 2. М., 1975. С. 149.]. В целом за три месяца напряженной работы войска были подготовлены к решающим сражениям. «Наступательный дух немцев, оборонительная мощь русских, фанатизм, полководческое искусство, военная хитрость… все достигло высшей точки в этой схватке», – подчеркивал германский историк П. Карелл[26 - Карелл П. Выжженная земля. Сражения между Волгой и Вислой. Франкфурт-на-Майне, 1967. С. 11.].
1.2. Оборонительные действия (5—23 июля)
Документы свидетельствуют, что на основании данных советской разведки и показаний пленных было установлено, что наступление противника начнется 5 июля. Рано утром в этот день на Воронежском и Центральном фронтах была проведена оперативно спланированная во фронтах и армиях артиллерийская контрподготовка. По имеющимся сведениям, в результате ее удалось на 1,5–2 часа задержать вражеское наступление и несколько ослабить его первоначальный удар.
Известно, что утром 5 июля орловская группировка врага под прикрытием огня артиллерии и при поддержке авиации перешла в наступление, нанося главный удар на Ольховатку, а вспомогательные – на Малоархангельск и Фатеж. Войска Центрального фронта встретили врага исключительной стойкостью, обрушив на него шквал огня из всех видов оружия. Удары наносила и фронтовая авиация. Германские войска несли большие потери. Лишь после пятой атаки им удалось ворваться на передний край обороны 29-го стрелкового корпуса (генерал-майор А.Н. Слышкин) на ольховатском направлении.
Учитывая сложившуюся ситуацию, во второй половине дня командующий 13-й армией генерал-лейтенант Н.П. Пухов на главную полосу выдвинул на усиление несколько танковых и самоходных артиллерийских воинских частей и ПОЗ, а командующий фронтом – в район Ольховатки гаубичную и минометную бригады. В итоге решительными контратаками танков во взаимодействии со стрелковыми воинскими частями и артиллерией продвижение противника было приостановлено. В этот день ожесточенные бои развернулись и в воздухе. 16-я воздушная армия (командующий – генерал-лейтенант авиации С.И. Руденко, член Военного совета – генерал-майор авиации А.С. Виноградов, начальник штаба – генерал-майор авиации П.И. Брайко) поддержала боевые действия оборонявшихся войск Центрального фронта. К концу дня ценой огромных потерь противнику удалось продвинуться на ольховатском направлении на 6–8 км. На других направлениях все его атаки успеха не имели.
Своевременно определив направление основных усилий противника, командующий фронтом генерал армии К.К. Рокоссовский решил утром 6 июля нанести контрудар из района Ольховатки на Гнилушу с целью восстановить положение 13-й армии. Для контрудара привлекались 17-й гвардейский стрелковый корпус (гвардии генерал-лейтенант А.Л. Бондарев) 13-й армии, 2-я танковая армия (командующий – генерал-лейтенант танковых войск А.Г. Родин, член Военного совета – генерал-майор танковых войск В.В. Сосновиков до 10 июля, генерал-майор танковых войск П.М. Латышев, начальник штаба – полковник, с 16 июля генерал-майор танковых войск Г.Е. Прейсман) и 19-й танковый корпус (генерал-майор И.Д. Васильев)[27 - Центральный архив Министерства обороны Российской Федерации (ЦАМО РФ). Ф. 233. Оп. 20900. Д. 2. Л. 27.]. В результате контрудара противник был остановлен перед второй полосой обороны и, понеся большие потери, не смог в последующие дни продолжать наступление на всех трех направлениях. После нанесения контрудара 2-я танковая армия и 19-й танковый корпус перешли к обороне за второй полосой, что упрочило положение войск Центрального фронта.
«В течение 5 и 6.7.43 г. противник производил многократные ожесточенные атаки, стремясь прорвать нашу оборону на участке главного удара, – докладывал старший офицер Генштаба при Центральном фронте полковник Фомин начальнику Оперативного управления Генерального штаба Красной армии. – Наши войска, проявляя исключительное упорство, успешно отбивали атаки противника. Танки противника встречались организованным огнем артиллерии и бронебойщиков. Пехота, следующая за танками, отсекалась от них и уничтожалась пехотным и артогнем. Прорвавшиеся танки уничтожались противотанковыми средствами в глубине обороны.
В результате напряженных двухдневных боев противнику не удалось добиться цели – осуществить прорыв нашей обороны. И лишь ценою больших потерь он оттеснил наши части и продвинулся на главном направлении удара на глубину 4–8 км. Попытки наступления 36 и 216 пд в направлении Малоархангельск успеха также не имели»[28 - ЦАМО РФ. Ф. 16. Оп. 1000. Д. 4. Л. 285.].
Вместе с тем, не добившись успеха на ольховатском направлении, враг утром 7 июля предпринял наступление на Поныри, где оборонялась 307-я стрелковая дивизия (генерал-майор М.А. Еншин). В течение дня соединение отразило восемь атак. Когда воинские части противника ворвались на северо-западную окраину станции Поныри, командир соединения сосредоточил по ним огонь артиллерии и минометов, затем силами второго эшелона и приданной танковой бригады предпринял контратаку и восстановил положение. 8 и 9 июля противник продолжал атаки на Ольховатку и Поныри, а 10 июля – и против войск правого фланга 70-й армии (командующий – генерал-лейтенант И.В. Галанин, член Военного совета – генерал-майор Н.Н. Савков, начальник штаба – генерал-майор А.М. Шарапов), но все его попытки прорваться через вторую полосу обороны были сорваны.
В целом, учитывая неблагоприятные условия, а также исчерпав свои резервы, враг вынужден был отказаться от наступления и 11 июля перешел к обороне.
Известно, что против войск Воронежского фронта противник начал общее наступление также утром 5 июля, нанося главный удар силами германской 4-й танковой армии на Обоянь, а вспомогательной оперативной группой «Кемпф» – на Корочу. Особенно ожесточенный характер бои приняли на обоянском направлении. Командующий 6-й гвардейской армией гвардии генерал-лейтенант И.М. Чистяков в первой половине дня выдвинул на первую полосу обороны часть средств истребительно-противотанковой артиллерийской бригады, два танковых и один самоходный артиллерийский полки и танковую бригаду. К исходу дня войска этой армии нанесли противнику большие потери и приостановили его атаки. Главная полоса обороны гвардейцев была прорвана только на отдельных участках. Кроме того, на корочанском направлении противник сумел южнее Белгорода форсировать Северский Донец и захватить небольшой плацдарм.
В сложившейся непростой обстановке командующий фронтом генерал армии Н.Ф. Ватутин принял решение прикрыть обоянское направление. С этой целью он в ночь на 6 июля выдвинул на вторую полосу обороны 1-ю танковую армию (командующий – генерал-лейтенант М.Е. Катуков, член Военного совета – генерал-майор танковых войск Н.К. Попель, начальник штаба – генерал-майор М.А. Шалин) а также 5-й (гвардии генерал-майор А.Г. Кравченко) и 2-й (гвардии полковник А.С. Бурдейный) гвардейские танковые корпуса, оперативно подчиненные 6-й гвардейской армии. Кроме того, армия была усилена фронтовой артиллерией.
Рано утром 6 июля противник возобновил наступление на всех направлениях. На обоянском направлении он неоднократно бросал в атаки от 150 до 400 танков, но каждый раз встречал мощный огонь пехоты, артиллерии и танков. Лишь к исходу дня ему удалось вклиниться во вторую полосу обороны танкистов.
Воспоминания активных участников битвы под Курском свидетельствуют, что наиболее ожесточенные бои в этот день развернулись в районе Яковлево[29 - См.: Катуков М.Е. На острие главного удара. М., 1974.]. На корочанском направлении противнику удалось завершить прорыв главной полосы обороны, но дальнейшее его продвижение было остановлено.
Тем временем 7 и 8 июля противник вводом в сражение свежих резервов вновь попытался прорваться к Обояни, расширить прорыв в сторону флангов и углубить его в направлении Прохоровки. До 300 вражеских танков рвались на северо-восток. Однако все попытки противника были парализованы активными действиями 10-го (генерал-лейтенант В.Г. Бурков) и 2-го (генерал-майор танковых войск А.Ф. Попов) танковых корпусов, выдвинутых из резерва Ставки в район Прохоровки, а также активными действиями 2-й и 17-й воздушных армий. На корочанском направлении атаки врага были также отбиты. Важную роль сыграл контрудар, нанесенный 8 июля соединениями 40-й армии (командующий – генерал-лейтенант К.С. Москаленко, член Военного совета – генерал-майор К.В. Крайнюков, начальник штаба – генерал-майор А.Г. Батюня) по левому флангу 4-й танковой армии противника, а воинскими частями 5-го и 2-го гвардейских танковых корпусов – по ее правому флангу, который значительно облегчил положение советских войск на обоянском направлении.
В период с 9 по 11 июля противник ввел в сражение дополнительные резервы и любой ценой стремился прорваться вдоль белгородского шоссе к Курску. На помощь 6-й гвардейской и 1-й танковой армиям командование фронта своевременно выдвинуло часть своей артиллерии. Кроме того, для прикрытия обоянского направления был перегруппирован из района Прохоровки 10-й танковый корпус и нацелены основные силы авиации, а для усиления правого фланга 1-й танковой армии был перегруппирован 5-й гвардейский танковый корпус. Совместными усилиями наземных войск и авиации почти все атаки противника были отбиты. В то же время генерал-лейтенант В.С. Бурков дважды не смог выполнить приказы командующего войсками Воронежского фронта о нанесении ударов по атаковавшему противнику. От суда его спасло только ранение, полученное 9 июля 1943 г., но от командования корпусом он был отстранен[30 - Замулин В.Н. Засекреченная Курская битва. Неизвестные документы свидетельствуют. М., 2007. С. 523–526.].
Однако 9 июля в районе Кочетовки вражеским танкам все же удалось прорваться к третьей полосе нашей обороны. Но против них были выдвинуты две стрелковые дивизии 5-й гвардейской армии (командующий – гвардии генерал-лейтенант А.С. Жадов, член Военного совета – гвардии полковник А.М. Кривулин, начальник штаба – гвардии генерал-майор Н.И. Лямин) Степного фронта и передовые танковые бригады 5-й гвардейской танковой армии (командующий – гвардии генерал-лейтенант П.А. Ротмистров, член Военного совета – гвардии генерал-майор танковых войск П.Г. Гришин, начальник штаба – гвардии генерал-майор танковых войск В.Н. Баскаков), которые остановили продвижение танков противника.
Между тем в наступлении врага явно назрел кризис. Поэтому представитель Ставки ВГК Маршал Советского Союза А.М. Василевский и командующий Воронежским фронтом генерал армии Н.Ф. Ватутин решили с утра 12 июля нанести контрудар из района Прохоровки силами 5-й гвардейской армии и 5-й гвардейской танковой армии, а также силами 6-й гвардейской и 1-й танковой армий в общем направлении на Яковлево с целью окончательного разгрома вклинившейся группировки врага. С воздуха контрудар должны были обеспечивать основные силы 2-й и 17-й воздушных армий.
По приказу с утра 12 июля войска Воронежского фронта начали контрудар. Основные события развернулись в районе Прохоровки. Здесь произошло крупное встречное танковое сражение, продолжавшееся до позднего вечера. Согласно данным из советских источников, со стороны противника в сражении участвовало около 700 танков и штурмовых орудий[31 - Прохоровка // Большая советская энциклопедия. М.: Сов. Энциклопедия, 1975. Т. 21. С. 467.]. С советской стороны в сражении участвовала 5-я гвардейская танковая армия, насчитывавшая, согласно отчету, 793 танка[32 - ЦАМО РФ. Ф. 332. Оп. 4948. Д. 19. Л. 6.]. По мнению В.Н. Замулина, «боевые донесения дают цифру 808 исправных танков. Погрешность связана с несовершенством учёта бронетехники, переданной из ремслужб в войска»[33 - Замулин В. Прохоровка. Технология мифа // Родина. 2013. № 7. С. 5. 4–7.]. В этом сражении стороны понесли большие потери, а враг вынужден был перейти к обороне.
Итак, 12 июля наступил перелом в Курской битве. По приказу Ставки ВГК войска Западного и Брянского фронтов перешли в наступление на орловском направлении. Германское командование вынуждено было отказаться от наступательных планов и 16 июля начало отводить свои войска в исходное положение. Войска Воронежского, а с 18 июля и Степного фронта перешли к преследованию противника и к исходу 23 июля вышли в основном на рубеж, который занимали к началу оборонительного сражения.
1.3. Боевое применение артиллерии
Проведенные ранее исследования свидетельствуют, что в соответствии с указанием командующих фронтами командующие артиллерией Центрального и Воронежского фронтов и их штабы спланировали применение артиллерии таким образом, чтобы сосредоточить ее на направлениях главных ударов противника[34 - Артиллерийское обеспечение обороны курского плацдарма // Сборник материалов по изучению опыта войны. № 11. Март – апрель 1944 г. М., 1944. С. 109–131.]. Так, командующий артиллерией Центрального фронта генерал-лейтенант артиллерии В.И. Казаков наметил в полосах обороны 48, 13 и 70-й армий сосредоточить 109 из 135 артиллерийских полков наземной артиллерии, которые имели в своем составе 70?% орудий и минометов фронта (7512 из 10?725) и 85?% всей артиллерии РГК (1625 из 1914)[35 - Колтунов Г.А., Соловьев Б.Г. Курская битва. М., 1970. С. 65.].
Представляется важным подчеркнуть, что основная масса артиллерийских средств была сосредоточена в полосе 13-й армии генерал-лейтенанта Н.П. Пухова, где ожидался удар главных вражеских сил. Объединение занимало всего лишь 11?% всей полосы обороны фронта (32 из 306 км), но получила 44?% имевшихся во фронте артиллерийских полков РГК. Ей же был придан 4-й артиллерийский корпус прорыва РГК (генерал-лейтенант артиллерии Н.В. Игнатов), в котором имелось 484 орудия, 216 минометов и 432 установки полевой РА[36 - Артиллерия в оборонительных операциях Великой Отечественной войны. Кн. 2. М., 1961. С. 124.]. Помимо этого крупного артиллерийского соединения в составе Центрального фронта находилась также 1-я гвардейская артиллерийская дивизия прорыва РГК (полковник Г.В. Годин), приданная 70-й армии.
Очевидно, после такого распределения артиллерии на Центральном фронте на направлениях вероятных ударов противника были созданы высокие артиллерийские плотности. При средней плотности артиллерии, разумеется, с учетом противотанковой в 35 орудий и минометов на 1 км фронта, в полосах обороны 48, 13 и 70-й армий она доходила до 56,9 орудия и миномета. В полосе же 13-й армии артиллерийская плотность составляла до 91,6 орудия и миномета на 1 км фронта[37 - Колтунов Г.А., Соловьев Б.Г. Курская битва. М., 1970. С. 65.].
Командующий артиллерией Воронежского фронта генерал-лейтенант артиллерии С.С. Варенцов предложил хорошо продуманный план применения артиллерии. Так как наиболее опасным считалось левое крыло, то здесь, в полосах 6-й (командующий – гвардии генерал-лейтенант И.М. Чистяков, член Военного совета – гвардии генерал-майор П.И. Крайнов, начальник штаба – гвардии генерал-майор В.А. Пеньковский) и 7-й (командующий – гвардии генерал-лейтенант М.С. Шумилов, член Военного совета – гвардии генерал-майор З.Т. Сердюк, начальник штаба – гвардии генерал-майор Г.С. Лукин) гвардейских армий, что составляло почти половину всей полосы обороны фронта, с учетом второго эшелона и резервов находилось 87 из 130 артиллерийских полков, имевшихся во фронте. В совокупности с учетом войсковой артиллерии на этом направлении было сосредоточено 67?% орудий и минометов фронта (5780 из 8584) и до 66?% всей артиллерии РГК (1169 из 1772)[38 - Колтунов Г.А., Соловьев Б.Г. Курская битва. М., 1970. С. 65.].
