Любовь в уголке чайного домика

Виктор Виверна

Любовь в уголке чайного домика

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ: ШЁПОТ ВЕТРА

В проёме старинных ворот, ведущих к дому Сугино, застыла юная девушка. За спиной у неё – пыльная сумка, а в глазах отражался весь мир, вдруг сделавшийся слишком громким. Слева и справа вдоль узкой улочки цвели деревья сакуры, и их нежно-розовые лепестки, слетая с веток, покрывали землю светлой вуалью.

Эту девушку звали Ёко. Тихая, чуть отстранённая от повседневной суеты, она привыкла работать за ширмой собственных мыслей. Мир её страстей скрывался в звучании каллиграфической кисти по рисовой бумаге. Каждый штрих давался ей мягко и бережно, словно она выписывала судьбу на чистом листе, боясь оставить неточную черту.

– Как же здесь красиво, – пробормотала она, вдохнув воздух родных мест. Впервые за несколько лет Ёко вернулась в деревушку у подножия холмов, чтобы помочь бабушке, Сугино Хикари, управлять маленьким чайным домиком. Сама бабушка говорила: «Не столько помогать, сколько спасти нас от забвения». Ведь время шло, и с ним уходили старые привычки, старые традиции. Люди привыкли к городским сэндвичам и кофейням, и всё меньше оставалось почитателей старой школы чайной церемонии.

Но стоило Ёко переступить порог скромного дворика, как она ощутила волшебную смену настроения. Во дворе бабушки всё было, как всегда: во время цветения сакуры под ногами лежал розоватый ковёр, у крыльца стояли аккуратно выстроенные в ряд глиняные чаши, украшенные росписью в виде цветов сливы и бамбука. А в воздухе пахло не только весной, но и тонким ароматом зелёного чая. Он, казалось, просачивался даже сквозь деревянные стены.

– Ба-сан, я дома! – крикнула Ёко.

На крыльце появилась невысокая старушка в бежевом кимоно. Она улыбалась, держа в руках венчик для матча.

– Добро пожаловать, внучка. Рада тебя видеть. Как дорога? Не утомилась?

– Немного устала, но это пустяки, – вздохнула девушка, пытаясь скрыть смущение. Старая бабушка всё равно видела её насквозь.

– Пойдём, расскажешь, что за дела в городе. А я пока заварю тебе чай, у меня сегодня свежие листья.

И эти простые слова, такой естественный ритуал – вот что наполнило жизнь Ёко тихой радостью. Словно прежние тревоги остались за воротами города. Здесь всё казалось цветнее и мягче, а хрупкие лепестки сакуры напоминали, что любая красота быстротечна.

Однако мы уже вступаем в поле постмодерна. У читателя может появиться вопрос: «Кто же такая Ёко на самом деле? И кто рассказывает эту историю?» Не будем торопиться с ответами. Позволим сюжету развернуться, словно свиток с изящной каллиграфической надписью.

Встреча в чайном доме

На следующий день, когда первые посетители чайного дома Сугино пришли «почтить традицию» (как говорила бабушка), Ёко принялась помогать: замешивала матча, раскладывала традиционные сладости вагаси, следила, чтобы всем хватало места за низким столиком. Кое-кто из горожан захаживал сюда из любопытства, кому-то были близки старые обряды, а кто-то просто хотел почувствовать дух уединения вдали от шумного мегаполиса.

Среди посетителей оказался молодой мужчина с гитарным футляром за плечом. Высокий, с длинными тёмными волосами, собранными в хвост, и тенью улыбки на лице. Казалось, он мало понимал в чайной церемонии: смотрел круглыми глазами, не зная, как правильно держать чашку и кланяться ли перед тем, как испить напиток. Но от его взгляда веяло любопытством и… какой-то тихой болью. Ёко, едва заметив его неловкость, подошла ближе.

– Позвольте помочь вам, – сказала она, улыбаясь. – Держите чашку чуть ниже подбородка и пейте неторопливо, чтобы ощутить вкус.

Мужчина кивнул и сделал аккуратный глоток.

– Спасибо. Никогда не участвовал в подобных церемониях. Я… случайно проходил мимо и решил заглянуть.

– Это прекрасная традиция. Бабушка говорит, что в каждом глотке мы чувствуем не только вкус чая, но и отголосок чужой жизни. Раньше, во времена великих мастеров, чай был не просто напитком, а философией, – ответила Ёко, слегка смутившись собственной увлечённостью.

Посетитель улыбнулся и назвался:

– Моё имя – Кадзуо. Я музыкант, только недавно вернулся в Японию, если это ещё можно назвать возвращением.

– Приятно познакомиться. Я – Ёко. Рада, что вам понравилось здесь у нас. Надеюсь, чай раскрылся как следует.

Кадзуо вздохнул, слегка мотнул головой:

– Чай, наверное, хорош. Но я… ещё не успел его прочувствовать. Устал с дороги, признаюсь.

Словно услышав эти слова, Сугино Хикари протянула ему небольшую чашечку с сакурным отваром, подслащённым ароматным сиропом.

– Попробуй это, – произнесла бабушка. – Помогает от усталости. И если уж в тебе поселилась тревога, она станет меньше хоть на ползерна.

Кадзуо принял чашечку двумя руками, поблагодарил с лёгким поклоном и сделал осторожный глоток. На миг Ёко увидела в его глазах какое-то смирение, будто он ощутил что-то совершенно новое. Необыкновенно тёплое чувство, приходящее из другого мира.

Так началось их первое знакомство – почти случайное, наполненное звуками чайной церемонии и далёким шёпотом ветра. Он рассеивал лепестки сакуры по саду, и даже в эти короткие мгновения рождалось нечто хрупкое: может быть, доверие, может быть, осознание своей хрупкости перед лицом традиций. А может, уже тогда между ними пробежала искра.

Возникает вопрос: «Почему именно в этот день и этот час они встретились?» Постмодернистский взгляд подсказывает – возможно, это просто игра текста, что-то вроде банального «здесь и сейчас», магического совпадения, без которого не случается ни один любовный роман. И пусть так. Но мы примем условия игры и последуем за ними дальше.

Зов музыки и печать одиночества

После церемонии Кадзуо, задержавшись в уголке чайного дома, аккуратно вынул из футляра гитару. Инструмент был не японский сямисэн или кокю, а классическая гитара с полированным корпусом. Он провёл пальцами по струнам, чуть настроил их и извлёк негромкие, почти неуверенные аккорды.

– Сыграешь что-нибудь? – спросила Ёко, которая уединённо стояла у дальнего столика, стирая с lacquerware-тарелки следы расплавившегося десерта.

– Ещё не знаю, – улыбнулся Кадзуо, – боюсь нарушить тишину, но и слишком хочется поделиться…

Он начал играть простую мелодию. Складывалось впечатление, что мелодия рождается на глазах у слушателей и вместе с тем принадлежит сотням лет звуковых традиций – так тонко она сочетала печаль и мягкую радость. Музыка, накладываясь на аромат чая и цветущую сакуру, обретала особую глубину. Казалось, каждая нота напоминала: жизнь быстротечна, но сколь прекрасен каждый её миг.

Бабушка Хикари, обожавшая красивые звуки, вышла на крыльцо, прислушиваясь. Несколько посетителей прервали разговоры, обернулись. А у Ёко внутри что-то перевернулось. Словно эти аккорды были частью её собственной истории, но почему-то ей неведомой. Её мысли уносились куда-то в далёкие снега её памяти, где она видела себя ребёнком, держащим в руках каллиграфическую кисть и выводящим каракули, которые никак не складывались в иероглифы.

Когда песня кончилась, повисла едва уловимая тишина. И в этой тишине воздух стал другим – чуть более пронзительным, более живым.

– Спасибо, – прошептала Ёко. – Это было очень… искренне.

– Рад, что тебе понравилось. Я постоянно чувствую, что что-то теряю, когда играю. Словно меня уносит прочь, и я не могу вернуться.

Он произнёс это вполголоса, но Ёко услышала его отчаяние. Она не знала, что сказать. В метафорической тишине, где каждый звук приобретал особое значение, ей лишь оставалось позволить собственному сердцу отозваться тихим трепетом.

Предчувствия грядущего

Позже, когда вечер опустился на горную деревушку, и чайный дом закрылся, Кадзуо вышел за ворота, но остановился на пороге. Бабушка Хикари, закрывая ставни, подошла к нему:

– Ты ещё вернёшься, да?

– Не знаю… Но мне хотелось бы вновь попробовать тот удивительный сакурный отвар.

Старушка улыбнулась:

– Приходи, сынок. Тебе здесь будут всегда рады.

Она, казалось, видела его насквозь. И, как потом признавалась Ёко, понимала, что у этого парня в сердце – непростая история.

– Лёгкий ветер дует сегодня, – сказала бабушка, провожая Кадзуо. – Он носит в себе перемены.

– Надеюсь, к лучшему, – проговорил он, чуть склонив голову.

А Ёко, прислонившись к дверному косяку, наблюдала за ним. Странно: они только что познакомились, а у неё на сердце уже возникли и нежность, и тревога. Словно она ощущала зов будущих событий, словно каждый лепесток сакуры был предвестником ещё не написанной главы их общей судьбы.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.