скачать книгу бесплатно
– Вы окажетесь в удивительно живописной местности, пересеченной ложбинами и холмами.
– Мне говорили, что графство Арманьяк примыкает к горам.
– Так вот. Там есть старинный городок Ош, который в древние времена Великого переселения был столицей Новемпопулании.
– Послушай меня, купец. – Ги немного рассердился. – Слушаю я вас, «соловьев южных», и диву даюсь – до чего же вы любите бахвальство!
– Нет, благородный дон! «Новемпопулания» означает «Край девяти народов», только и всего.
Так, за познавательными беседами, из которых Ги почерпнул много крайне важных военных сведений, кавалькада и купцы добрались до городка Менд – началу владений графа де Сен-Жиля.
ГЛАВА V
Его светлость Раймон де Сен-Жиль граф Тулузы и маркиз Готии
Пройдя Менд, эскорт повернул на запад, по направлению к Тулузе, владетель которой, граф Раймон VI де Сен-Жиль лично встретил кавалькаду между городами Родез и Альби.
Граф Раймон VI де Сен-Жиль, граф Тулузы и маркиз Готии, встретил посольство короля Франции, как и подобает радушному хозяину, с большой кавалькадой, трубачами, приветствиями и поздравлениями прибывшим сеньорам.
О, это весьма интересный персонаж, и мы немного расскажем о нем.
Графу шел сорок пятый год, он был высокого роста и красив внешне, а его черные, как смоль, волосы контрастировали с пронзительным взглядом серо-стальных глаз.
Раймон VI был старшим сыном покойного ныне Раймона V (https://ru.wikipedia.org/wiki/Раймунд_V_%28граф_Тулузы%29) и Констанс де Франс, дочери короля Франции (https://ru.wikipedia.org/wiki/Король_Франции) Луи Воителя.
Да, да, той самой юной принцессы Констанс, любовь к которой погубила и, одновременно, раскрасила яркими и невероятными по красоте красками чувств мир Филиппа де Леви, невезучего, но от этого не переставшего быть благородным, предка нашего главного героя.
Ну и в дополнение к этому историческому отступлению, граф приходился правнуком легендарному герою-крестоносцу и соратнику отважного Годфруа де Бульон.
Граф был женат вторым браком, потому что после смерти своей первой супруги Раймон VI в 1180 году женился на Беатрис де Безье, дочери Раймона де Тренкавель, носившего титулы виконта Безье и Каркассона.
Кортеж франкских рыцарей был встречен со всей торжественностью и важностью, даже чрезмерно какой-то торжественной, что сначала вроде бы и обрадовалось Ги с его спутниками, но затем именно эта назойливая внимательность и запредельная учтивость стала их настораживать.
Ги де Леви был приятно удивлен, узнав, что рассказы о его военных похождениях докатились и до этих отдаленных мест.
Другое же, увиденное по дорогам графства, обрадовало куда меньше.
Множество церквей и монастырей было покинуто, некоторые носили следы пожаров и грабежей, службы во многих местах давно не справлялись. Катарская ересь расправила свои поганые крылья над Югом Франции, погрузив ее в хаос безбожия.
Всю дорогу Ги де Леви незаметно для остальных членов эскорта делал пометки, указывая расстояния между замками, городками, места бродов, мосты и прочие важные с военной точки объекты.
Граф Раймон был расстроен, вернее сказать, сделал вид, что расстроен скорым убытием королевского посольства. Ему хотелось, на самом же деде, как можно быстрее выпроводить посторонних и нежданных гостей из своих земель.
ГЛАВА VI
Графство Фуа
Тулузские сеньоры, выделенные для сопровождения графом Раймоном, проводили эскорт до городка Памье, где начинались владения графа Раймона-Роже де Фуа, имевшего путанные вассальные отношения к королям Франции, Арагона и графу Тулузы за часть своих владений.
Брат Рауль, глава секретной службы короля, перед самым отъездом предупредил Ги де Леви об опасности этого семейства. Сестра графа де Фуа, Эсклармонда де Фуа, являлась одной из руководителей катаров на Юге Франции, одной из высших «Просветленных».
Ги де Леви сделал следующие записи, вот часть из них:.
«От Мезьера до городка Памье, что во владениях графа де Фуа, расстояние около двух лье. Городок красивый, небольшой, богатый торговцами, ремесленниками и евреями-менялами.
В городе сильно укрепленный замок: донжон в три этажа, куртины высотой до двадцати метров, четыре башни.
Из Памье до Фуа, столицы графства – около двух лье. Превосходное место для крепости, которая стоит на высоком утесе и практически неприступна. Стены крепкие и высокие, башни старые, но добротно сложены.
Город на тысячу очагов, обнесен стеной и башнями, пол ними течет река, делая затруднительным штурм.
Слабое место – подножие скалы, на которой стоит город. Достаточно построить небольшую крепость, чтобы блокировать город, лишив его припасов и прочего добра, доставляемого из долины…».
Позднее, уже в Париже, король Филипп похвалит де Леви за столь подробное описание всего маршрута следования…
Раймон-Роже де Фуа встретил кавалькаду сразу же за городом Памье.
Граф был высоким крепким рыцарем лет двадцати пяти от роду и сверстником Ги де Леви.
Классический смуглый южанин, только высокий и крепкий в кости, с черными завитками густых и непослушных волос, ниспадающих волнами на его широкие плечи, мясистыми губами и крупным волевым подбородком.
Его черные глаза, казалось, сверлили людей насквозь. Граф казался абсолютно равнодушным к политике и религиозным столкновениям между католиками и катарами, что не скрывал так, как это делал граф де Сен-Жиль.
Он почему-то был уверен, что король Арагона, чьим вассалом он был за часть владений, является грозным щитом и убережет его от иных посягательств.
Этому были полные основания. Агрессивная политика Арагонского королевства, которое при короле Педро Защитнике встало на путь наращивания военной мощи и расширения границ, правда на юге, в Испании, вынуждало многих, в том числе и покойных королей Англии, считаться с его интересами.
Графы Фуа, Комминжа и Беарна уже перенесли свои оммажи за спорные владения к королю Арагона.
Сам король Педро был владельцем богатой сеньории Монпелье, расположенной в самом сердце франкской Окситании.
Виконт Безье и Каркассона, Раймон-Роже Тренкавель, также был его подданным и, как вассал Арагона, находился под его королевской защитой.
Ги де Леви быстро преодолел земли де Фуа, оставив замок Монсегюр, где-то немного восточнее, проследовал вверх по течению реки Арьеж, досконально осмотрел и описал неприступный замок Акс-ле-Терм, и через перевал Коль-де-ла-Перш вступил в королевство Арагон.
ГЛАВА VII
А вот и Арагон, будь он неладен
Самое удивительное, что его уже ждали…
Сразу же по выходу из перевала Коль-де-ла-Перш, кавалькаду посольства встретили блестящие арагонские рыцари, персонально посланные королем Педро Защитником для встречи знатных гостей из Франции.
Встречали гостей сто рыцарей, все при полном вооружении, на копьях колыхались пестрые южные родовые стяги, среди которых выделялось знамя короля Педро: по золотому полу пять червленых вертикальных полос – память о знаменитом моменте истории, когда король Франции, пораженный храбростью арагонского предка Педро Защитника, провел пятерней, смоченной в крови героя, по его золотому щиту…
Грянули трубы, которым ответили звонкие французские рога, рыцари обменялись приветствиями и, познакомившись между собой, поехали на равнину в сторону Барселоны, столицы графства, титулярно подвассального Французской короне.
Это было древнее, основанное еще Карлом Великим, графство на самой южной границе его большой империи для защиты от мусульман Испании.
Со временем, осталось только формальное соблюдение вассалитета Барселоны к Франции, но в документах того времени это писалось постоянно и с этим никто не спорил.
Король Педро Второй Защитник был образец радушия и христианской верности. Он постоянно приглашал к себе крестоносцев со всех уголков Европы, не гнушался использовать наемников и всякую шваль, лишь бы округлить и увеличить свои владения за счет мусульманских земель.
Сын короля Альфонса II Тихого, внук Раймона Беренгьера II Барселонского, праправнук самого Альфонса I Воителя, король Арагона представлял идеал короля-крестоносца.
Король Педро был крепок телом и душой, весел, храбр и не чужд поэзии. Из двадцати четырех лет жизни, больше половины король провел в походах и войнах, заслужил уважение христиан-соседей и папы Римского, страх соседей-мусульман.
Его двор был по-южному пышен и роскошен, весел и приветлив, чем разительно отличался от северных дворов, более аскетичных и суровых своими строгими религиозными нравами.
На юге же Европы царила атмосфера тепла, любви, цветов и ежедневного риска, что нравилось рыцарству, привыкшему к приключениям и сражениям.
Двор короля специально переехал из Сарагосы в Барселону, чтобы засвидетельствовать свое почтение гостям из далекой Франции, возглавляемых, к тому же, молодым, но безумно смелым рыцарем Ги де Леви.
Образованное и чувственное население Арагона с интересом рассматривало кавалькаду светловолосых французских рыцарей, чьи кони медленным парадным шагом проехали по улицам города, украшенных цветами, и въехали в раскрытые ворота королевского замка Барселоны.
Французы, приятно растерялись увиденному теплу и гостеприимству жителей и рыцарей Арагонского королевства.
Некоторые из них, чтобы скрыть смятение и растерянность, напустили на себя суровый и неприступный вид, чем страшно позабавили добряка Бушара де Марли, покатывающегося со смеху при виде их физиономий, выглядывающих из-под шлемов. Осень в Испании всегда была жаркой, местные воины привыкли к пеклу, но французы просто парились вод пурпуэнами и кольчугами.
Сентябрь 1200 года был жарким…
После торжественной церемонии вручения грамот и письма от короля Франции королю Арагона был пир, на котором собрался весь цвет арагонского и, даже, прибыли рыцари из Кастилии. Среди приглашенных присутствовали и дамы, красота и жгучие глаза которых всколыхнули сердца северян.
Море выпитого вина, восемь или девять перемен блюд и скатертей (Ги де Леви сбился после пятой перемены), пышные речи, приветствия и тосты порядком утомили французов. Но, это было еще не все:
– Уважаемые французские гости и Вы, сеньор де Леви, командир королевских конных арбалетчиков и второй маршал королевской конницы нашего дражайшего кузена, христианнейшего из королей, короля Филиппа Второго Капетинга! – Встав со своего почетного места, заговорил король Арагона с поднятым в руке кубком вина. Гости и сеньоры приостановили трапезу и встали из-за стола.
– В честь прибытия посольства, возглавляемого храбрым и славным кабальеро Ги де Леви, слава о подвигах и храбрости которого докатилась и до наших земель! – Король обвел глазами зал, почти все кивали в знак согласия с его словами. – Мы, Педро Воитель, милостью Божьей и нашего папы Римского Иннокентия II, король Арагона и граф Барселоны, Уржеля и Сеговии, Рибагорзы и Озоны, сюзерен южного Фуа, Беарна, Комминжа, Безье и Каркассона, владетель Монпелье и граф Руссильона, назначаем торжества и празднества, в ходе которых будет проведен большой рыцарский турнир с участием наших гостей из Франции, Леона, Наварры и Кастилии.
Зал воодушевленно заревел. Король выждал паузу и, когда рев радости затих, продолжил:
– Будут конные схватки рыцарей группами и поодиночке, будут одиночные и групповые пешие поединки рыцарей! По итогам каждого типа соревнований будет избираться лучший воин, который из моих рук будет принимать богатый приз турнира!
– Слава королю Педро! Слава!!! – гремел зал.
– Я лично поручаюсь за честность и справедливость судейства на турнире, дабы никто, нигде и никогда не смог обвинить Арагон и его короля в подлоге и несправедливом судействе!
ГЛАВА VIII
Любовь, внезапная и прекрасная
Внезапно, Ги остановил свой взгляд на одной из прекрасных черноволосых девушек. И, не смог больше отвести его. Она была, словно из сказки…
Сложно человеку описать красоту женщины, особенно, если он влюбился в нее сразу, бесповоротно и оголтело. Втюрился, втрескался, разбился на миллиард кусочков и собрался вновь, преисполненный лишь любовью к ней.
Только глаза, эти роскошные, чарующие и завораживающие, заставляющие позабыть обо всем..
Если выразиться языком современного бокса – у Ги был просто «стоячий нокаут»..
На следующий день рыцари стали разбиваться на группы поединщиков под флагами хозяина турнира – короля Арагона и рыцаря-зачинщика, принявшего вызов. Им, естественно, оказался наш Ги де Леви. Самое удивительное, что практически все рыцари, прибывшие из Кастилии, Наварры и Леона встали под знамена Ги де Леви, к нему же примкнули несколько германских и нормандских рыцарей, в поисках приключений и наживы, оказавшихся в этих местах.
Женщины и девушки из благородных семейств королевства, надев все драгоценности и самые красивые платья, в сопровождении герольдов турнира обходили столы, на которых были выставлены шлемы, щиты с гербами участников и оружие, которым они станут биться.
Глаза женщин и девушек загорались, щеки пылали ярким румянцем, а груди в платьях высоко вздымались и, казалось, были готовы вырваться из тесноты на свободу, когда герольд торжественно указывал на шлем, щит и остальное вооружение кого-то знатного из числа французских рыцарей.
Больше всего взглядов останавливалось на щитах сеньоров де Леви и де Марли, чаще всего девичьи сердца заходились в трепете именно возле этих двух щитов. Прекрасная незнакомка тоже была среди дам, приглашенных на турнир:
– Папа! Папа! Пойдем скорее, займем места и полюбуемся на красивых и статных франков! – Тараторила Санча. Да, эту незнакомку звали Санчей. Она была из старинной и знатной семьи арагонских грандов…
– Хорошо, милая доченька. Сейчас пойдем. – Кряхтел ее отец, седой и статный сеньор Нуньо де Лара. – Чего это, ты пришила столько рукавов себе на платье? Ты мне, эту моду, оставь!..
– Ах, папенька! Ты совершенно ничего не смыслишь в куртуазности! – Надула губки, сделав обиженный вид, Санча.
– Ах ты, моя лисичка! – Поцеловал отец Санчу.
Девушка была точной копией его недавно умершей и горячо любимой жены, доньи Бланки.
ГЛАВА IX
Рыцарский турнир
Множество рыцарских турниров уже было описано ни один раз, отмечу лишь то, что разделительных заборов в то время еще не существовало и всадники были вольны атаковать по любой траектории, только не со спины.
Для успокоения себя и зрителей, если только не бились насмерть, на наконечники боевых лансов надевали бычьи копыта, крепко сидящие на лансе и обмотанные сверху многими слоями корпии или кожи.
Одновременно с этим применяли деревянные набалдашники на наконечники, подбитые войлоком и обшитые кожей, чтобы смягчить удар.
При использовании мечей, достаточно было выбить меч или другое оружие противника, а его прижать к стенке или уронить на землю, приставив оружие к шлему.
Для спокойствия участников, оружие оборачивали толстой буйволовой кожей, наподобие чехла, что немного смягчало удар и исключало ранения и опасные травмы. Можно без устали спорить, что такого не было, но, поверьте здравому толку, которого придерживались и рыцари тех времен, что такой вариант мог и имел право на существование.
Поздние описания рыцарских турниров были, по сути своей, описанием выхолощенного и предельно безопасного мероприятия, прежде всего направленного на зрелищность и на испытание силы, умения и красоты истинно рыцарского поединка, а не подобия олимпийского турнира по фехтованию непонятно чем, что отдаленно напоминает шпаги…
Уже в то время дамы нашивали несколько слоев ткани на рукава, чтобы оторвать и бросить их понравившемуся рыцарю. Они были яркими, красивыми и походили на маленькие боевые значки.
Особым шиком и признаком высочайшего мастерства считалось умение рыцаря своим турнирным копьем поймать этот рукав налету.
Меньшим, но тоже приятным шиком, считалось поддевание лежащего рукава на полном ходу с земли. Копье, ведь, могло упереться и, к всеобщему смеху, выпасть из руки рыцаря.
Потом эти рукава оруженосцы накалывали на копье своего хозяина, утяжеляя и нарушая баланс и без того достаточно тяжелого турнирного ланса.
А ведь надо было, на полном скаку боевого коня, этим разбалансированным копьем попасть точно в щит или корпус противника, чтобы оглушить или выбить его из седла.
Санча, к удивлению отца, мало следила за схватками рыцарей, но, оживлялась и срывала рукава со своего платья, только при выступлениях статного франкского рыцаря, посла короля Филиппа.
«Однако. У малышки, судя по всему, появляется вкус…» – улыбнулся отец…
Вооружение у испанских рыцарей было меньше приспособлено для подобных схваток с себе подобными. Оно подходило для столкновений с легкой и подвижной мусульманской конницей, мало любящей лобовые атаки и предпочитающей луки, притворные отступления и прочие мусульманские увертки. Луки их седел были невысоки и меньше защищали живот и пах рыцаря, делая его менее устойчивым в седле при таком ударе. Зато их гибкие кольчуги и удобные, среднего размера, щиты больше подходили для ожесточенных и быстрых атак при использовании холодного оружия…
