скачать книгу бесплатно
Глава девятая
Малыш
Когда очень долго профессионально чем-то занимаешься, то начинаешь чувствовать проблему на уровне «кончиками пальцев». Это не я сказал, это так и есть. Вот это самое «кончиками пальцев» я почувствовал у Сусанина. Словно вокруг дома минное поле. Выходить нельзя и передвигаться нельзя. Иначе большой бада-бум.
Не пришлось поделиться с напарниками, всё как-то быстро произошло. Пришли, пересидели, ушли. Но нехорошее такое ощущение осталось. Словно я за периметром истончаюсь и растворяюсь. Слабость непонятная и всё такое. Причём, когда мы преодолевали расстояние от колючки до домика проводника, это ощущение нарастало, а когда двигались обратно – уменьшалось. Не уверен, но, когда я крайний раз встречался с Сусаниным, всё было точно так же. Я вспомнил детскую книжку про Волшебника Изумрудного города. Вернее, какую-то из продолжений. Так вот, там герои попали в плен к волшебному камню. И удаляться от него могли с большим трудом и до определённого момента, а вот обратно ноги сами несли. Так вот в сторону Зоны Отчуждения меня ноги сами несли.
В один момент мне даже померещилось, что сквозь руку видна окружающая реальность. Но нет, именно что показалось.
А потом я с таким превеликим удовольствием лёг спать, что вырубился, едва тело приняло горизонтальное положение.
Усталость накопилась даже не безумная, а безумнейшая. Казалось бы, не какое-то сверхъестественное приключение вышло. Нагрузка больше психологическая, чем физическая. Шли с Плюсом выручать Шутника, отбивать девушку, вытаскивать из цепких и липких лапок целого отряда спецподразделения, а пришли к шапочному разбору.
Большую часть за нас вообще химера сделала, которую, кстати, Шутник и пристрелила. Удивительно, но факт. Девушке удалось уложить самого неубиваемого, практически бессмертного мутанта Зоны Отчуждения. Так что нам с Плюсом оставалось только хвостики почистить, в смысле разобраться с оставшимися. Как бы непросто, учитывая их квалификацию. Но и нашу квалификацию, только сталкерскую, тоже не надо со счетов сбрасывать. Очень удачно подвернувшаяся неподалёку аномалия «Цветочный луг» помогла нам растворить остатки отряда практически в прямом смысле слова. Аномалия усыпляет любого, кто попал в поле её действия, надо было лишь заманить туда врагов. Что я удачно и проделал. Ногу подвернул там не очень хорошо, это да. Но подвернул же, а не сломал. Так что, не повреждение, всего лишь мелкая неприятность.
Вот в прежнем приключении не повезло – словил пулю из «Калаша». Она прошила левый бок. Я тогда вколол всё, что было. Регенерат, промедол, но артефакт «Душу» мне Шутник не дала, один арт использовала для Плюса, второй берегла для него же. А без артефакта огнестрельная рана – это огнестрельная рана. Вот Доктор на болотах помог. Я, хоть и умею кровь останавливать, но такое кровотечение для меня проблема. Поэтому, пока Плюса до болот допёр, прям реально чувствовал – звиздец. Нёс его на последнем издыхании. А что делать? Звонарь не смог бы, а Шутник и вовсе. Поэтому тащу и думаю: «Донесу, брат, а сам уж как получится».
Донёс. Получилось. Но крови потерял прилично. Всё же напрягать мышцы пресса при ранении в живот – так себе терапия.
Но это давно было, можно сказать. Я тогда вообще неделю отсыпался. Сейчас же спать хотелось постоянно до ужаса. Однако выспаться ни разу не удавалось. Даже в первую ночь на заводе «Росток». Ночевать мне там оказалось просто негде. Комнату пришлось уступить отцу Кати. Да дело даже и не в этом. В баре такую гулянку устроили по поводу возвращения Плюса с того света – а многие уверовали, что он уже именно там, общую рассылку-то на ПДА о его смерти все получили – что дым коромыслом и после нас хоть потоп. Сталкерам только повод дай. Ну Плюс его и дал. Какой после этого мог быть нормальный сон на многострадальной, пережившей первый взрыв на ЧАЭС кровати? Запасное койкоместо в комнате Плюса имело жалкий вид и продавленную сетку. А при переворачивании на нём с боку на бок издавала песнопения, сравнимые разве что с воем слепой собаки. Вернее, их стаи.
Так что в подземном убежище Сусанина я уснул, едва голова коснулась подушки. Ну не подушки, а какого-то валика, её заменявшего. И спал, как убитый. Проснулся, вероятно, от собственного всхрапывания. Есть у меня такой грешок. Пока сплю на животе или на боку – всё нормально. Но стоит мне перевернутся на спину и ой. Потом соседи по ночлегу говорят, что рёв кровососа – жалкое подобие тех звуков, которые я издаю.
Вокруг темно, но не темень. Явно есть какой-то источник света. Ага, судя по движениям теней горит спиртовка. Да и посторонний звук.
Осторожно повернулся на бок.
Около буржуйки слабо освещённая фигура. Откуда свет? Рядом действительно горит спиртовка, но свет не от неё. А вот звук – это шумно прихлёбывающий горячий кофе напарник.
И запах. Ох, слюна потекла – условный рефлекс, спасибо Плюсу. Всех на кофе подсадил.
Осторожно, чтобы не разбудить остальных, встал с лежака и подошёл к напарнику. Понятно. Светит налобник, лежащий на полу.
– Кофе поделишься?
Плюс вздрогнул и повернул голову ко мне. Молча мотнул, мол, присаживайся. Затянулся, выдохнул дым и также молча повёл рукой в сторону турки. Понятно. Так же не хочет будить Шутника и Сусанина.
– Не спится? – я спросил это шёпотом.
Плюс помотал головой.
– А чего? Устали же и недосып.
– На душе не то, – так же шёпотом сказал напарник.
Затянулся, хлебнул кофе и повторил:
– Не то.
Помолчал. Повторил процедуру с сигаретой и кофе.
Я дотянулся до рюкзака. Достал, стараясь не шуметь, кружку, нацедил в неё остатки из турки. Мало. Надо ещё сварить.
– Понимаешь, я, наверное, стал наркоманом Зоны Отчуждения. Я не могу её покинуть, понимаешь? – он затушил окурок о пол, поболтал кружкой, допил остаток и продолжил:
– Никогда не верил. Думал, всё это байки. Все рассказы о том, что после нескольких лет в Зоне ты уже не можешь вернуться в нормальный мир – это ерунда. Это не про меня. Это просто какие-то легенды. Захочу – уйду. Придёт время – и уйду. Ну вот что меня здесь может держать, кроме моего желания?
Он опустился на колени, опершись руками о пол, пододвинулся к рюкзаку, достал банку с кофе. Посмотрел в немытую турку, вернулся на своё место, плеснул в неё воды с полстакана, поболтал немного, выплеснул на пол. Затем сыпанул туда от души кофе, наполнил из фляги и водрузил на спиртовку.
Посмотрел на меня исподлобья, и с какой-то тоской продолжил:
– Много раз слышал, но всегда считал, что это байки. И даже лично знал сталкеров, которые ушли. Вот теперь возникает вопрос: а ушли ли? Куда они после Зоны делись? Связи же нет. Но и обратно не возвращались. Значит, удалось?
Он снова помолчал, следил за туркой. Прикурил ещё одну.
– А я вот не могу, похоже, уйти! У Сусанина понял – нет мне дороги из Зоны.
Он произнёс это так же шёпотом, но получилось громко.
– Да что ж вам не спится, черти громкие?
Мы оба повернулись на голос Шутника.
Чертыхаясь, она сползла с лежака, поднялась на ноги и, прихрамывая, подошла к нам:
– Кого первым прибить?
Поправила волосы.
– Но если кофе нальёте, может быть и не сразу убью, а может быть даже и вообще не убью.
Глава десятая
Зимина
СВД – вещь!
Катя притаилась на верхнем этаже полуразрушенного здания.
Выстрел!
Один из наёмников мешком свалился около стены. Остальные забегали, не понимая, откуда грозит опасность.
Выстрел!
Второй падает рядом, нелепо вскинув конечности.
Выстрел!
Остальные успевают скрыться за углом.
Эх, графика, конечно, слабовата. Катя сделала быстрый сейв и сняла наушники. Посмотрела на часы в трее монитора.
– Вот чёрт!
Игра затягивала, и время пролетело незаметно.
Чтобы удостоверится, бросила взгляд на руку, где крепится ПДА.
– Вот чёрт! – повторила Катя.
Откуда там ПДА? Она же не спит. Достала мобильник. Активировала. Нет, время верное. Значит, она опаздывает. Договорилась встретиться со старой подружкой, Лариской Холмогоровой, которая первой и огорошила её новостями.
Скользнула к зеркалу, провела рукой по волосам – всё нормально, выглядит прилично. Она привела себя в порядок до того, как села за игру. Надо лишь слегка поправить губы.
Зачем-то приняла заднюю защитную стойку – Кокуцу-дачи. В сарафане это выглядело смешно.
Катя улыбнулась, подцепила висящую на зеркале сумочку и выскочила из квартиры.
Вот сколько бы она не приходила к Лариске, Лариска готовила. Готовила, надо сказать, вкусно. Вечно чего-то жарила, варила, пекла. Встречала всегда в неизменном статусе: на плече полотенце, на плите что-то подгорает. Хрупкая фигурка, семьи нет, живёт одна, кому и зачем столько готовит – непонятно.
– Привет, подруга! – обозначила поцелуй и умчалась на кухню, крикнув оттуда:
– Проходи! Я сейчас!
Запах жареного мяса не оставлял сомнений, что на кухне готовится какое-то очередное супер-вкусное блюдо.
Сама Катя готовить не очень любила, да и не очень умела. Чаще предпочитала перекусить где-то, либо заказать домой готовое.
Не то, что Малыш. Она улыбнулась. Вот уж кто готовить и любит, и умеет. Кстати, Саша Егоров тоже оказался неплохим кулинаром.
Катя подумала, что они все трое в жизни и во снах совпадают. Если она, Катя, умеет отлично стрелять, то она, Шутник, тоже стреляет отлично. А если подумать, то даже лучше.
– Где застряла, давай сюда! – голос Лариски сбил с мысли.
Катя разулась, положила на комод свою сумочку и вынула из пакета уже традиционную во время визита к подруге бутылку Шампанского.
Лариска встретила её на кухне с наполовину накрытым столом. В том смысле, что всё уже лежало, что должно лежать и всё стояло, что стоять должно. Вилки, салфетки, тарелки, салаты, нарезки и всё такое. Подруга накладывала горячее.
– Садись, рассказывай, что думаешь, – Лариска поставила перед Катей дымящуюся тарелку, на которой громоздилась вареная картошка, украшенная гуляшом или чем-то подобным – мясом в подливе. Пахло – совершенно волшебно.
– Это что? – Катя придвинула тарелку.
– Бефстроганов.
Лариска уселась напротив, ухватила вилку, но есть не начала, а уставилась на Катю:
– Ну рассказывай!
– Что?
Катя тоже вооружилась столовым прибором, но к трапезе не приступила и воззрилась на подругу:
– Что рассказывать?
– Ну как же!? – Лариска возмущённо отложила вилку и отодвинула тарелку. – А выброс аномальной энергии?
– А что выброс? Что я могу тебе рассказать? – Катя пожала плечами и даже отодвинулась от стола. – Лярис, ты такая странная. Какое отношение я имею к этому выбросу? И какое отношение к этому выбросу имеют мои сны?!
– Да как какое?! – Подруга уже успела засунуть в рот мясо с гарниром и начала махать пустой вилкой, торопливо прожёвывая. – Как минимум, у тебя нет никакого диссоциативного расстройства идентичности! Понимаешь ты это или нет?
Она подскочила, переместилась к кухонному гарнитуру и через пару минут вернулась с бутылкой Шампанского и двумя фужерами.
Придвинула к Кате:
– Открывай!
Катя аккуратно откупорила бутылку, покачивая пробку из стороны в сторону, и так же аккуратно, стараясь, чтобы пенный напиток не хлынул через верх, наполнила бокалы. Взяла свой, посмотрела сквозь него на Лариску и сказала:
– Ну нет у меня раздвоения личности и что? И что дальше?
– Да как что?! – Лариска успела глотнуть и поэтому поперхнулась. – Как ты не понимаешь?! Все твои сны теперь реальность! Теперь тебе срочно надо ехать туда!
– Куда, туда? Кхе! – Катя тоже глотнула и тоже поперхнулась.
– Туда! В Чернобыль!
– Ты точно первый бокал сегодня? – Катя отставила свой. – Или курнула чего? В Какой Чернобыль? Зачем?
– В чернобыльский Чернобыль! – подруга глотнула ещё раз и тоже отставила бокал. – Ты же хочешь выяснить, что происходило с тобой, с твоими снами? Я тебе и как психолог, и как твоя подруга говорю: срочно туда! Именно там ты всё выяснишь и мозги на место поставишь!
Катя спокойно взяла свой бокал со стола, глотнула, так же спокойно поставила его на место. После этого поднялась, оперлась на стол руками и вдруг закричала:
– Что я там выясню?! Лариса! Что? Я? Там? Выясню?! На какое место я поставлю мозги?! Это бред! Это полный бред! – она выдохнула и, как могла медленно и спокойно опустилась на место.
– Глупая ты, – спокойно сказала Лариса. – Есть проблема. Есть место её возникновения. Есть возможность попасть в это место.
Она шумно вдохнула.
– Ты пойми, у тебя был шок. Ну шок же. Потом отрицание, гнев. Ты легко проскочила торг, сейчас депрессия. Ну и останется принятия. Это же классика! Всё просто!
(Примечание: Шок, отрицание, гнев, торг, депрессия, принятие – в психологии стадии принятия неизбежного).
– Так что пора принимать, подруга!
Катя покрутила в руках бокал и тоскливо сказала:
– Я бы приняла.
