Серебряный бор

Виктор Одесский

Серебряный бор

"СЕРЕБРЯНЫЙ БОР" НА ЧУЖБИНЕ, ИЛИ ФУТБОЛ НА ЛУЖАЙКЕ У БЕЛОГО ДОМА

«Имена персонажей изменены», «Все персонажи являются вымышленными, и любое совпадение с реально живущими или жившими людьми случайно»

Так с вселенского обмана началась моя гражданская одиссея в стране, к которой душа не лежала, куда занесло ветром перемен, словно тайком, через черный ход обстоятельств.

Многофункциональный, многомиллионный, мультисистемный механизм – гордость и собственность правительства Соединенных Штатов, на чью подготовку ухнули миллионы североамериканских тугриков, вдруг перестал служить государству, переквалифицировавшись в тренера обычных мальчишек и девчонок. Я дарил им радость, а кому-то, возможно, и путевку в будущее! Я понятия не имел, на сколько меня хватит в этой гражданской упряжке. Это был мой первый опыт жизни простого смертного. С трудом привыкая к бесшабашной и, чего греха таить, скучноватой жизни мелкого буржуа, я цеплялся за детей, как за спасательный круг. В этом была отдушина, мой личный кайф, которому я посвящал все свободное время. Я мечтал заразить их футболом, как когда-то заразился сам, зажечь в них искру серьезного отношения к этой игре!

В провинциальном Ричмонде, столице штата Вирджиния, просто жить – тоска смертная, ведь Америка, если честно, скучнейшая из стран, не для русской души! Если ты затерялся в глуши, вдали от культурных оазисов и центров развлечений, где апогеем воскресного досуга становится поход в церковь и продуктовый шопинг, считай, жизнь прошла мимо!

Но нам несказанно повезло. В этот неказистый городишко, примостившийся на берегу реки с труднопроизносимым индейским названием, словно по зову судьбы, высадился «российский десант»! Казалось бы, глушь, провинция, вдали от великих свершений, но Ричмонд, как магнит, притягивал сливки мирового общества, и не только. Ведь это был центр мирового табака, родина знаменитой марки "Мальборо"! И наши ребята, талантливые, уверенные в себе представители спортивно-артистического мира, всевозможные отказники, невозвращенцы и перебежчики, заклейменные на Родине отщепенцами, пускали здесь корни. Помимо всемирно известного "Мальборо", раскинувшегося на берегах реки Квиакоссин, город славился своей близостью к Вашингтону – всего час езды! А это уже кое-что значило!

Несмотря на провинциальный флер Ричмонда, скучать нам было некогда. Мы сколотили крепкую русскую общину, практически в самом сердце вражеских коммуникаций – в самом логове врага! Вирджиния оставалась единственным штатом, закрытым для иммиграции из-за своего стратегического положения и концентрации военных баз и институтов. Официальный путь сюда был заказан. Тем не менее, наша компания росла и крепла благодаря беглецам, отказникам, спортсменам-контрактникам и артистам. А это, как известно, гремучая смесь, когда в одном месте собираются вольнодумцы всех мастей!

Первыми "взорвали" американскую прессу артисты балета Большого театра из труппы Григоровича. После триумфальных гастролей, ребята просто отказались возвращаться на Родину, автоматически подписывая себе приговор – изменники и предатели. Любой ханжеский ярлык был для них уместен.

Антон Куникеев, перетанцевавший все ведущие партии в Большом, включая "Спартака", Настя Бабаева, прима-балерина, любимица Григоровича, и еще несколько человек, отказались подниматься на борт самолета, вылетающего из Вашингтонского аэропорта Даллеса в Москву!

Ребят моментально расхватали ведущие танцевальные коллективы страны, невзирая на разгорающийся международный скандал. Так, некоторые из них оказались в нашем Ричмонде, где процветала мощная балетная школа, умело руководимая фанатичными поклонницами танца из старинной и богатой вирджинской семьи, сколотившей состояние на табаке и хлопке во времена работорговли.

К тому времени мы уже сняли квартиру в западной части Ричмонда, в "West End", недалеко от моей работы. Трехкомнатная квартира обходилась нам в 400 долларов в месяц, страховка на две машины – 70, коммунальные платежи – около 100, а на питание, учитывая, что Наташка готовила сама, что существенно экономило бюджет, уходило еще около 300. Это были все наши ежемесячные расходы. Наташка могла не спешить с поисками работы, а спокойно заниматься ребенком и присматриваться к модельным агентствам, мечтая вернуться в модельный бизнес, где у нее был успешный одесский опыт. Моего контракта вполне хватало на все, и, как говорят в Одессе, "немножечко оставалось"…

В нашем девелопменте, жилом комплексе под названием "Nottinghem Forest", мы были первыми и единственными представителями русской общины. Я выбрал это место из-за его близости к работе, ведь тренировочный комплекс футбольного клуба находился за городом, в живописном месте, среди холмов и лесов! Чтобы нам не было скучно, я заскочил в синагогу к моему дорогому другу Расселу Штейнеру и попросил его направлять ко мне всех русских, ищущих жилье. Через пару месяцев на нашем бассейне вовсю звучала русская речь!

Бассейн, теннисные корты, тенистая и ухоженная территория для барбекю с клубным домом – все было окружено заботой, вековыми дубами, соснами и кряжистыми вязами не только по периметру, но и внутри комплекса. Место казалось райским уголком, где даже плевать было западло, не то что бросать окурки. Поэтому мы моментально окрестили его в память о Родине – "Серебряным бором"! Каждые выходные у нас был запланирован подвиг – шашлык! Неизменное русское блюдо на все времена, венчающее любой праздник, дарящее душе нескончаемый полет! Мне кажется, для нас, русских, слово "шашлык" давно перестало быть просто блюдом. Это целое мероприятие, которое каждый интерпретирует по-своему!

Единственный русский магазин братьев Пинкасовых, расположенный в "West End" на Броуд-стрит, стал точкой пересечения наших судеб, где я впервые встретил Антона Куникеева, а дальше – понеслось!

Как только мы узнали из новостей о приезде в город фигуристов из Питера – Дениса Петрова и Лены Бечке, тренировавших местных спортсменов, мы с Антоном тут же рванули во дворец спорта. Дождавшись окончания тренировки, мы подошли к Денису в раздевалке и представились. Услышав русскую речь, Денис буквально расцвел, и с этого момента стал незыблемым членом "Серебряного Бора"! Так было всегда – мы находили друг друга и с радостью принимали в свои ряды новых друзей. Наша компания росла и крепла на зависть врагам, на радость мамам и, конечно, нам самим! "Сарафанное радио" работало лучше любой пропаганды, и на выходные люди просто приезжали к нам на бассейн и с удовольствием вливались в нашу компанию! Во время празднования дней рождения, ставшего нашей незыблемой традицией, я забывал, что нахожусь в Америке! Вокруг царила атмосфера, столь любимая русской душой: смех, анекдоты, тосты и стайка белокурых детишек, играющих рядом. Сплошная семейная идиллия! Золотое время иммиграции! Все было не так уж плохо, как могло показаться, и никакой ностальгии. Ну и, конечно, под градусом нам требовался выход эмоциям. Мы устраивали бесконечные турниры по плаванию и прыжкам в бассейне, сражались на теннисных кортах во все виды спорта! Какая тут, к черту, ностальгия, когда твой русский дух живет практически в идеальной стране! Об этом можно только мечтать! Считаю, что провел в Ричмонде самый счастливый отрезок своей жизни, а если быть точнее – своей иммиграции! Подобные эмоции у меня оставила только жизнь в Баварии. Значит, счастье есть, даже несмотря на то, что ты перебежчик, коим я себя до сих пор не считаю!

Мы постоянно ходили "в гости" на представления и турниры небольшой "группой поддержки", порой перекрикивая весь стадион, дворец спорта или театр: "Денис, ты – лучший!", "Настена, ты – звезда!", "Слава, порви их!". И могучее "Шайбу! Шайбу!" под сводами спортивных сооружений – это мы! Американцы с восхищением смотрели на наш уголок болельщиков и, цокая языками, поднимали вверх большой палец: "Russia – брависсимо!"

Но самым ярким воспоминанием, конечно, остается наша поездка в Вашингтон на игру плей-офф Кубка Стэнли. Почти вся наша бригада в полном составе забилась в чартерный автобус и отправилась поддержать детройтских "Красных Крыльев" с их знаменитой русской пятеркой, приехавших играть с местными "Washington Capitals". "Красные крылья" в те годы были лучшей командой планеты, в этом я абсолютно уверен, и лучшей хоккейной команды в своей жизни я больше не видел, кроме нашей "Красной машины" из СССР, для которой второе место на любом турнире было равносильно поражению! У нас были самые лучшие места прямо за стеклом, напротив скамейки запасных (благодаря русской пятерке), и самые красивые девушки во всем вашингтонском "Колизее", забитом под завязку! То, что мы русские, и то, что мы болеем за “русскую пятёрку”, т.е. за приезжих, находясь в самом стане врага, было очевидно. Ведь как вычисляют русских за рубежом? Это не очень сложно: в русских тусовках всегда САМЫЕ красивые девушки и все местные вечно исходят соплями, завидуя нам по самое по не могу!

Нас ловили в объективы камер, и наши лица крупным планом транслировались на видео-кубе, подвешенном под самым куполом, делая нас центром вселенной в эти мгновения! Но настоящей изюминкой той поездки было другое: перед матчем мы разделились на команды и сошлись в футбольной баталии с американскими болельщиками местных хоккеистов прямо на лужайке у центрального входа в Капитолий. Мы разнесли их в щепки, словно предвосхищая грядущую победу "Красных крыльев" на льду!

Сразиться в футбол в самом сердце мирового прогресса, на который с трепетом смотрит весь мир, – это бесценно, воспоминание на всю жизнь! Пока охрана самого охраняемого человека планеты в смятении выясняла, что происходит и как реагировать на это дерзкое попрание газонов у входа во вселенский центр, мы успели выяснить отношения с местными и утолить жажду спортивного азарта. На такое безумство способны, пожалуй, только русские "под градусом", ведь ни одного американца, даже самого отчаянного, никаким кнутом не заманишь на лужайку у Белого дома! В лучшем случае, он покрутит пальцем у виска! А мы сделали это, движимые чистым спортивным интересом!

Но, как это часто бывает, всему хорошему приходит конец. Антон, выходец из цирковой семьи, получил заветную работу во французском цирке "Du Soleil" ("Представления из Солнца") и отправился в Орландо, штат Флорида, где располагалась их штаб-квартира. Там они давали свои феерические представления по три раза в день. Антон прошел переподготовку в Канаде и с головой окунулся в работу, освоив уникальный номер, основанный на цирковых традициях!

Еще одной потерей для нашей компании стала Настя Бабаева, его бывшая партнерша по Большому театру. Она влюбилась в Дениса Гроностайского, тоже танцора балета, и уехала вместе с ним танцевать в Пенсильванию. Протекцию на сцене им организовал сын великого писателя-изгнанника Александра Солженицына, который был первой скрипкой в симфоническом оркестре Филадельфии. Впоследствии ребята открыли там свою балетную студию и, как и мы в свое время, помогали осваиваться в новой стране таким же беглецам, скитальцам и бунтарям.

Женя Давыдов, не пережив ухода Настены Бабаевой, отправился залечивать душевные раны в Майами. Там он открыл ювелирный бизнес и, насколько я знаю, весьма успешно. В Майами депрессии не место. Просыпаешься – и лазурный океан плещется у твоих ног за окном спальни. Какая, к черту, депрессия, когда вокруг бирюзовые волны и изумрудные пальмы!

Затем в Нью-Йорк уехала Оксана Баюл, вроде как вышла замуж… Ксюха была настоящим бойцом нашего отряда, завоевавшая всеобщее уважение не только как олимпийская чемпионка, но и как замечательный человек и верный друг! С такими идут в разведку!

Вскоре и Лена Бечке покинула нас, тоже якобы выйдя замуж за преуспевающего американского бизнесмена, который сразу выделил ей целую комнату под личный музей. Думаю, Ленка это оценила, ведь теперь у нее было место, где можно разложить свои многочисленные награды, и ответила ему: "Да!". Больше мы ее почти не видели!

Оставшись один, Денис Петров стал одиночником, продолжая выступать в шоу Скотта Гамильтона "Звезды на льду", исполнив номер с Катей Гордеевой. Там же он встретил другую одиночницу – самую выдающуюся китайскую фигуристку за всю историю. Как представители "клуба одиноких сердец", они быстро нашли общий язык, поженились и уехали в Китай, где открыли свою академию фигурного катания. Китай далеко, и весточки от них приходят редко. Больше всего меня радует, что их узкоглазые детишки, возможно, белокурые, будут носить фамилию Петров.

Только одесситы Валя Николаев, тренер Оксаны Баюл, и фигуристы Слава и Оля Загороднюк остались верны этому городу. Скорее всего, их удерживают работа и относительная дешевизна жизни. По сравнению с другими штатами, Вирджиния весьма привлекательна для жизни по многим параметрам, хотя там, признаться, скучновато. Эта американская Швейцария хороша прежде всего для пенсионеров! Они съезжаются туда, как и во Флориду, выйдя на заслуженный отдых или накопив достаточно средств, чтобы не беспокоиться о ценах до конца своих дней!

К сожалению, семья Смирновых, которая так радушно приняла и поддержала нас в начале нашей жизни в Ричмонде, распалась. Таня сделала головокружительную карьеру и стала первоклассным специалистом "Оракла", а Сашка, как настоящая русская душа, получив американский паспорт, не выдержал чужбины и, поддавшись тоске по родине, вернулся домой. К сожалению, о его дальнейшей судьбе мне ничего не известно. Очень надеюсь, что она не связана с Лефортово.

Ну а потом уехал и я, практически в составе "последних из могикан". Держался до последнего, пока меня не перехитрила Наташка. В очередной раз, из-за моей доброты! Тем не менее, считаю, что это было оправдано ради спасения моего психического здоровья. Поехав на День Благодарения в Филадельфию к нашим соседям по одесскому дворику с улицы Томаса, 6 – дяде Юре Журавлёву и Софе Дашевской, они просто показали мне город!

После нескольких дней в бывшей столице Америки, расположенной всего в часе езды от Нью-Йорка и Атлантик-Сити, я не захотел возвращаться в Ричмонд…

Я по-прежнему уверен, что время, проведенное с этой замечательной компанией, которую уже никогда не собрать вновь, да и не повторить, было золотым! Это было по-настоящему золотое время нашей иммиграции, и с этим согласятся все, кто хотя бы раз побывал на нашем бассейне – этом маленьком островке России, а точнее, СССР на чужбине, куда мы все стремились! В наш маленький "Серебряный Бор" – место, где процветали спорт, секс и рок-н-ролл!

Каждые выходные я ходил с Сашкой Смирновым на могилу к моим дорогим Стейси и четырехмесячному Филиппу. Он был единственным, с кем я поделился своим горем в Вирджинии. Мы выпивали по стопке и я подолгу разговаривал с ними. Сашка всегда молча сидел рядом.

Он был именно тем человеком, с которым можно помолчать! Моя боль становилась невыносимой, мешала жить. Наташка что-то чувствовала и думала, что я влюбился в кого-то на бассейне. Стала нервничать. На работе у меня стало "сносить крышу". Я стал одержим футболом! Несмотря на то, что мы два года подряд становились чемпионами штата среди старших юношей, потеряв очки всего в двух ничьих, я стремился к совершенству. А это, как известно, невозможно! Я требовал от своих ребят, чтобы каждая комбинация заканчивалась не просто ударом по воротам, а голом! Я менял схемы, перетасовывал состав, гонял их, как сидоровых коз. Я требовал совершенства, чтобы обыгрывали соперников не 3:0, а 10:0, ведь теоретически это было возможно, и я доказывал это на разборах игры! К сожалению, мне все чаще снились футбольные сны, комбинации и игровые моменты. Я просыпался в поту оттого, что мои подопечные мазали по воротам или несовершенно исполняли тот или иной технический элемент. Разнося своих оппонентов в пух и прах, мне все равно казалось, что мои ребята играют коряво и допускают слишком много ошибок. Я медленно сходил с ума! И ко мне снова стали возвращаться признаки и симптомы постафганского синдрома. Я опять стал просыпаться по ночам от воспоминаний, которые возвращали меня то в Кунарскую долину, то в Пешавар. Я снова и снова попадал в плен, меня опять выводили на расстрел, и я снова горел в подбитом вертолете. Я просыпался в холодном поту посреди ночи и смотрел в потолок. Часами! Оттуда, словно из тумана, появлялось улыбающееся лицо Стейси и бегущие зеленые строчки на дисплее моей космической трубки: "Привет, малыш, мы почти взлетели…". Это было безумие. Я медленно сходил с ума и не знал, как с этим справиться, что делать дальше? Я понимал, что погибаю! Чтобы уснуть после очередного кошмара, я выпивал стакан водки, который валил меня, как пулеметная очередь. Только так я мог заснуть снова.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.