скачать книгу бесплатно
Самовар ещё раз пыхнул: Уфф! И Мальчик услышал…
Чурбачок и Чурочка
(сказка Старого Самовара)
Возле одной деревенской печи жили-были Чурбачок и Чурочка. Они были родными братьями, но очень уж разными. Толстый Чурбачок любил поленится, полежать, прижавшись бочком к теплой печке, и мечтать при этом, какой подвиг он однажды совершит, и все будут говорить, какой он великий герой. А худенький Чурочка был непоседой, ему до всего было дело, и он всегда спешил кому-то на помощь. Наверное, поэтому все его любили.
Как-то раз на улице шёл дождь, да такой сильный, что в доме, несмотря на середину дня стало темным-темно. И все обитатели дремали под дробный перестук дождя по стеклам. Чурочка глядел на мокрое окно и вздыхал: ах, как ему было жалко тех, кто сейчас мок на улице. «Бедные, – думал Чурочка. – Они наверное совсем замёрзли. И я ничем не могу им помочь.» А толстый Чурбачок никого не жалел, ни о чём не вздыхал, а сладко посапывал, пристроившись, как всегда, у самой печки.
Вдруг в дом вошёл Человек. Он был настолько мокрый, что вода лила с него так, что, казалось, хотела затопить весь пол в доме. Человек скинул плащ и подошёл к печке, хотел разжечь её. Но замёрзшие пальцы не хотели слушаться, а спички никак не хотели зажигаться. Человек бросил спички на стол и оглядел дрова. Конечно же ему на глаза сразу попался Чурбачок. Такой толстенький, такойкрасивый, и у самой печки. «Наверное будет хорошо гореть.» – подумал Человек, взял его и бросил в топку. От толчка Чурбачок проснулся и, не поняв спросонья, что с ним и куда попал, как закричит:
– Карау-ул! Убива-а-ют!
Но Человек его не услышал. Он чиркнул спичкой, и та наконец разожглась. Человек поднёс её прямо под нос Чурбачку, а тот ка-а-ак чихнёт: «А-а-ап-чхи!» и потушил спичку.
– Ах ты! Чтоб тебя! – выругался Человек и снова зажёг спичку. Но Чурбачок вовсе не хотел сгореть ради того, чтобы кому-то помочь. Он по всякому извивался, изгибался. И спички, своего дела не сделав, потухали, сгорев до конца.
И тут к печке подбежал Чурочка, и прямо под руку Человеку. Тот с удивлением глянул на тощего Чурочку, от которого и тепла-то всего ничего, один пшик, подумал, почесал затылок и бросил его в печь. Попал Чурочка под бок Чурбачку и давай толкать его:
– И не стыдно тебе, брат? Видишь, Человек промок и замёрз. Он может заболеть. А ты… ты… (он никак не мог подобрать нужного слова) ты – эгоист. Вот ты кто!
– От такого и слышу, – огрызнулся Чурбачок. – Посмотрим, что ты запоёшь, когда загоришься.
– А я только того и жду. Пусть я сгорю, зато Человек не заболеет и будет весел и счастлив. И потом, ведь ты, кажется, мечтал стать героем. Где же оно теперь твоё геройство? Ты просто-напросто трус. И эгоист. Вот.
– Ну и пусть, – обиделся Чурбачок и отвернулся к стенке. Он очень хотел быть героем. И очень не любил, когда его называли трусом.
Человек зажёг спичку и поднёс её к Чурочке, который тут же вспыхнул и весело запел свою последнюю песенку:
«Пусть я Чурка, ну и что ж,
И пусть дотла сгорю,
Я людям радость и тепло,
Улыбку подарю…»
Услышал Чурбачок эту песенку, стыдно ему стало, и он тоже загорелся. «Видишь, я совсем не трус» – хотел сказать он брату, но Чурочки уже не было, он сгорел, лишь один красный уголёк лежал рядышком. Только грустить Чурбачку некогда, он, лежа у печи, хорошенько просох и теперь спешил отдать тепло, как можно больше тепла. А сверху, покорённые их подвигом уже лежали другие дрова. И Чурбачок зажигал их. А когда ему осталось гореть всего лишь один миг, услышал, как на столе Чайник говорил Чашкам и Блюдцам:
– Настоящие герои эти Чурочка и Чурбачок. Они принесли тепло Человеку. Учитесь у них…
Уфф!
И Самовар замолчал.
Зачем нужны дрова.
Какие нравятся сказки
– Вот такая сегодня сказка у нашего уважаемого Самовара, – подвёл итог Дзинь. – А теперь давайте пить чай, а то он совсем остынет, и поговорим о наших планах.
Чай был аппетитно душист, но настолько горяч, что приходилось ждать, пока он остынет немного. Этим мама и воспользовалась, чтобы спросить:
– И с чего, уважаемый Дзинь, мы начнём поиски грустного Мастера Сказок?
– Искать будем не мы, а Мальчик, мы же можем только помочь ему.
– Но ведь и ему с чего-то надо начинать, – маме как видно не понравился такой ответ гнома.
– Да, но это он должен решить сам, – ответил Дзинь. – У нас живут и работают очень много Мастеров и Кузнецов сказок, и здесь, в городе, сказки могут быть где угодно. Вот вам рассказал сказку наш уважаемый Самовар. Кстати, понравилась тебе она? – спросил гном у Мальчика. Тот кивнул. И Дзинь продолжил: – У нас много желающих найдётся рассказать вам сказки, и у каждой из них есть свой Мастер и Кузнец, и нужного нам среди них найти непросто…
– Мама, – прервал их разговор Мальчик.– Сказка мне понравилась, но я не понял, что такое дрова? Я, когда ходил к Владику, видел у них на кухне печь, она электрическая, никаких дров я у них не видел. И зачем класть их в печь и зажигать? А если холодно, папа всегда включает обогреватель.
– Вот как! – удивился гном. – Мы оказывается совсем упустили, что теперь нужны совсем иные сказки, прежние хороши, но они для тех детей, которые уже давно стали взрослыми.
– Сынок, – стала объяснять мама, – сейчас ещё встречаются в деревнях дома, в которых есть такие большие печи, сложенные из кирпича, в которых надо разжигать дрова, чтобы согреть дом и приготовить обед. А дрова – это небольшие части деревьев и сучки.
– А какие сказки тебе нравятся? – спросил Мальчика Дзинь.
– Ну, про инопланетян, про разных там динозавров, про всякие чудеса и волшебство, про полёты в космос. Ну, разные всякие, чтобы было интересно.
– Вот видите, – снова обратился гном к маме, – а вы сомневаетесь в сыне. Он лучше нас знает, где искать: там где делают хорошие современные сказки, таких Мастеров и Кузнецов в нашем городе не так уж много, они живут на трёх улицах, и нам будет нетрудно познакомиться с ними, если только Мальчик не возражает, и нам никто не помешает.
– Как это? Кто нам может помешать? – встревожилась мама.
– Да есть тут у нас Чудо Непонятное.
– Чудо? Непонятное? – заинтересовался Мальчик. – Кто это?
– А мы не знаем. Потому и непонятное.
– А как его зовут?
– Да так и зовут: Чудо Непонятное. Наверное, имя у него есть, только мы не знаем. Он может быть и зверем, и гномом, и даже человеком, только маленьким.
– И как же он нам может помешать? – спросила мама.
– Он непревзойдённый мастер на всякие проказы. Угадать, что он придумает в следующую минуту нельзя. Но мы знаем точно, что все его проказы портят хорошие сказки. И потом, у него и помощники есть…
– Мам, – перебил его Мальчик. – Мы что, так и будем разговаривать? Говорим, говорим, а я в сказку хочу!
– Сынок, мы и так в сказке.
– В сказке интересно, чудеса всякие, приключения, а мы всё говорим, говорим…
– Будут у вас и чудеса, и приключения, только потерпи чуток, ты же должен знать где, кого и как искать?
– Хорошо, говорите, – разрешил мальчик. – Только не долго. Я подожду.
– Спасибо, – поблагодарил гном. – Так вот, у этого Чуда есть помощники, они – гномы, только бездельники, сами ничего делать не умеют, тем более сказки, вот и пристроились к Чуду. Зовут их Бряк и Трик. Они хотят, чтобы их не узнали, меняются. Но у них есть один секрет: при каждом их движении можно услышать, если прислушаться, тихие звуки «бряк-бряк» или «трик-трик».
– И что? – мама начинала сердиться: Мальчик это точно знал. – Мы-то здесь для чего?
– Вы-то просто захотели сами, – спокойно сказал Дзинь.– А вот Мальчик, и только он может сразу определить нашего Мастера-бракодела. Если бы мы могли это сделать сами, мы бы не стали вас беспокоить.
– Тогда может мы всё-таки пойдём? По пути договорим.– решила мама.
– Да, пойдём, – сказал гном. И они наконец встали из-за стола. Когда же вышли на улицу, Дзинь предложил:
– Если вы действительно хотите услышать наш тротуар, наденьте переводчики.
Мама и Мальчик так и сделали. Поначалу они ничего не услышали, но только сделали первые шаги, как в ушах раздались странные, слегка хрипловатые, но приятные звуки, будто что-то говорили, но вот что, понять было нельзя.
– А что он говорит? – спросил гнома Мальчик.
– Простите, – ответил гном. – Я не пояснил, что сказку тротуара сразу услышать нельзя, у него каждая плитка говорит только часть слова, а целиком его сказку можно услышать в его конце на последней плите.
– А если нам не надо идти до конца? – тут же сообразил Мальчик.
– Тогда при переходе вам необходимо наступить и чуточку постоять на бордюре. Правда всю сказку не услышите, только ту часть, что успели пройти по тротуару.
Мальчик тут же наступил на бордюр и услышал: «Внимание: здесь перехода нет! Послушайте лучше начало сказки…». Мальчик начало слушать не стал, сошёл с бордюра обратно на тротуар и услышал: «Спасибо!». Слушать сказку по отдельным слогам Мальчик с мамой не захотели и вынули из ушей переводчики.
– Потом послушаем, – сказала мама.– А всё-таки, далеко нам идти?
– Мы дойдём до перекрёстка, до моста Великой Речки, а дальше Мальчик пойдёт без нас. Да не волнуйтесь: там нас ждёт мой сынишка, он и пойдёт дальше с Мальчиком.
– Ну как же? – всё же испугалась мама.– А вдруг…
– Никаких «вдруг», мой парнишка прекрасно знает город, знает многих его жителей, и они его тоже знают, поэтому бояться нечего.
– И всё же, – не успокоилась мама.
– Ну, на этот случай у гномика есть особый звоночек: где бы сын не находился, он всегда может позвонить в него, но услышу его только я, где бы ни был в тот момент. И я тут же окажусь с сыном рядом.
– Как-то всё это не сказочно, – грустно сказала мама.
И они пошли дальше. А тротуар продолжил рассказывать им свою сказку, но они его не слышали.
Сказка рассказанная на берегу.
Про сугроб (Сказка Великой речки)
Идти пришлось недолго. Оказалось, что через Город Сказочников протекала удивительно красивая и ухоженная речушка. Газоны её берегов были аккуратно пострижены, а вдоль русла проложены асфальтированные пешеходные дорожки. Через речку был проложен широкий проезжий мост, он соединял обе части города. По нему в обе стороны по-прежнему неспешно двигались жители города и машины. А вот сына гнома у моста не было.
– Странно, – покачал головой гном. – Дольчик никогда не опаздывал, не подводил… Странно… Вы, пожалуйста, побудьте немного здесь, никуда не уходите. Это недолго.
Он достал из грудного кармана маленький блестящий колокольчик, который сверкнул золотой искоркой. И гном исчез. Мальчик и мама остались одни, они покрутили головами, рассматривая окрестности. И Мальчик сказал:
– Знаешь, мама, какая-то скучная сказка здесь получается. Все только говорят, куда-то идут и едут, и ничего сказочного. Может мы вернёмся домой?
– А как мы это сделаем? – спросила мама. – Без Дзиня мы этого сделать не сможем. Надо его подождать. Пойдем, посидим на бережку.
Они сели на деревянную скамейку и стали смотреть на неспешно текущую речку. Было тихо и спокойно. Они помолчали немного, и мама сказала:
– Так и уснуть недолго, проспим всё на свете. Давай-ка, сынок, послушаем речку, может и она нам что-то расскажет.
И они вставили в уши переводчики…
Про сугроб
(Сказка Великой речки)
А вы еще не слышали эту историю? Ну, слушайте.
Давным- давно, кажется прошлой зимой, выпал первый снег, да такой обильный, что сразу укрыл всё толстой пушистой шубой. Хозяин большой деревенской избы с трудом открыл дверь, вышел на крыльцо, осмотрел двор, покачал головой и скрылся в избе. Но вскоре он снова был на крыльце, а в руках у него была большая деревянная лопата.
– Приступим, – сказал он и начал сгребать снег в дальний угол двора. Вскоре там стал образовываться большой сугроб. Он рос и рос, пока не сравнялся высотой с забором. Тут хозяин и закончил работу. «Порядок», – сказал он, отряхнул рукавицами валенки и скрылся в доме. Едва за ним закрылась дверь, сугроб весь встрепенулся, чтобы его снег поплотнее улёгся в нём, и сказал обиженным голосом:
– Наконец-то! Устал терпеть и ждать, когда же он кончит охлопывать мои бока этой противной лопатой.
И продолжил выговаривать ещё что-то, но тише и невнятнее, так что все жильцы двора его не понимали, но было похоже, что сугроб, едва родившись, был уже чем-то очень недоволен. И это было непонятно, потому что все так ждали этот первый снег, а он всё шёл и шёл такой пушистый, нежный и радостный. Ну и как же можно сердиться хоть на что-то? И все радовались первому снегу. Петух важно вышагивал по очищенному двору, удовлетворённо говорил: «Ко-ко, ко-ко…», крутил головой, рассматривая свои следы на свежем снегу. А куры стояли кучкой у курятника, смотрели на петуха и переговаривались: «Как он хорош! Как он красив!» Дворовый пёс прыгал возле будки, виляя хвостом, и всё пытался лизать снег на крыше своего дома. Коза задумчиво смотрела на снег, и непонятно было, как она к нему относится, хотя в душе конечно же была ему тоже рада. Старая мудрая корова осмотрела двор большими карими глазами, сказала: «Му-у…» и скрылась в сарае. И только сугроб продолжал что-то ворчать себе под нос.
На следующий день едва рассвело у дома собралась шумная весёлая компания окрестных ребят самого разного возраста. Дети кувыркались в снегу, бросались снежками, играли в догонялки, и всем было весело. И только сугроб глядел на их кутерьму из-за забора и ворчал. Он ворчал от зависти, потому что и ему хотелось вот так же побарахтаться в свежем снегу, поиграть в снежки, но он этого делать не мог, потому что он был всего-навсего сугробом, а значит должен вот так всё время торчать в углу двора. Любому на его месте было бы и завидно, и обидно. Когда же хозяин с большой лопатой присоединился к ребятам, и они стали строить горку, сугроб расстроился совсем. Он бы расплакался от огорчения, но не мог. И сугроб даже ворчать больше не мог.
Вот так и потекли зимние деньки. Со временем снег слежался, кувыркаться в нём стало неинтересно, и горку однажды снесли, видно помешала кому-то, но у ребятни всегда придумывались всё новые и новые снежные игры, их звонкий заливистый смех каждый день наполнял улицу. А сугроб всё рос и рос после каждого снегопада, и всё также ворчал: ему очень хотелось быть в центре ребячьего веселья, но детям сугроб был неинтересен.
Однажды наутро после шумного ночного праздника хозяин вынес из дома ёлку, с которой уже сыпались иголки, но на самой верхушке красовалась звезда, отделанная цветной фольгой, а по веткам стекали нитки новогоднего дождя. Он воткнул ёлку на самую вершину сугроба, посмотрел и сказал:
– Ну вот, был ты простой кучей снега, а теперь ты – новогодний сугроб. Красуйся!
Из дома выскочил хозяйский сын в наспех накинутой шубейке и валенках на босу ногу, глянул на сугроб и закричал:
– Папа, папа! Какой новогодний сугроб у тебя получился! У нас теперь во дворе Новый год!
Он убежал в дом, но вскоре вернулся уже полностью одетый, ещё раз глянул на сугроб и убежал на улицу звать друзей. Ребята заполнили двор, они сначала оценили красоту сугроба, потом осыпали его бока пёстрым конфетти, стали прыгать и скакать, и петь новогодние песенки. Им опять было весело, а сугроб был счастлив: он понял, что совсем не зря он так долго стоял в углу двора. С этого дня детвора хоть и не так часто, как хотелось бы, устраивала весёлые игры у сугроба, каждый раз украшая его своими придумками. А сам сугроб терпеливо ждал каждую встречу, а, дождавшись, радовался и был счастлив. Он и не заметил, как зима подошла к концу, и солнце всё теплее и теплее пригревало его бока. Это стало его раздражать, он радовался, когда было пасмурно и шёл снег, и сердился, когда с самого утра на небе хозяйничало жаркое солнце. «Ведь я же таю, – снова ворчал он.
– И кому от этого будет лучше?
Но однажды в такой солнечный жаркий день из-под него вынырнул шустрый ручеёк и убежал на улицу.
– Ура! – закричали ребята. – У сугроба родился ручей! Весна пришла! Ура! Спасибо тебе, сугроб!
«У меня? Ручей? – Удивился сугроб и прислушался к себе: что-то непонятное происходило с ним. И вдруг он понял, обрадовался и закричал:
– Это не ручей родился, это я! Это я превращаюсь в ручей!
Ребята конечно не поняли, чему так радовался тающий сугроб, но им очень нравилось задорное журчание ручья. Они тут же смастерили замечательные лодочки и пустили их в воду. Лодочки шустро поплыли по течению, ребята прыгали от восторга и бежали вслед за ними по бережку. А тающий сугроб. наконец-то был по настоящему счастлив. «Вот оказывается для чего я родился, – говорил он самому себе. – Чтобы стать ручьём. Я свободен, я могу бежать, перепрыгивая через камушки, петь весёлую журчальную песню:
Жур-жур, жур-жур,
журчу, журчу,
