Хранители древних заклинаний

Вики Декард

Хранители древних заклинаний

Глава 1. Тень над родом Вествуд

Ночь опускалась на долину вязким, тяжёлым сумраком. Лес за околицей казался живым – в ветвях шептал ветер, в темноте пробегали невидимые тени. Над рекой висел молочный туман, и только в доме Вествудов, на самом краю селения, горел тёплый, жёлтый свет.

Мия Вествуд сидела на низкой лавке у стола, раскладывая перед собой пучки трав. Полынь, зверобой, сушёные корешки папоротника, листы вороньего крыла – всё это пахло так, как пахло в их доме всегда: горечью, дымом и чем‑то древним, трудноуловимым.

– Полынь в левую миску, папоротник – в правую, – пробормотала она себе под нос. – Не перепутать, Мия, а то опять шёпот в голове всю ночь.

Она говорила вслух, чтобы заглушить то самое шептание, которое уже несколько недель преследовало её по ночам. Голоса – не чьи‑то конкретные, а словно отголоски чужих молитв и заклинаний, плывущих где‑то за гранью слуха. Когда‑то она думала, что это просто эхо её собственных мыслей, но чем старше становилась, тем настойчивее становились голоса. И тем отчётливее были слова.

– «Сохрани… не отдай… не верь…» – шепнула она, повторяя то, что слышала вчера.

Со стороны печи донёсся тихий вздох. Бабка Агафья, маленькая, сухая, с седыми косами, подложила в огонь ещё полено и повернулась к внучке.

– Опять слышишь? – спросила она хрипловатым голосом. – Не прячь глаза, вижу же.

Мия вздрогнула и подняла взгляд.

– Немного, – честно призналась. – Сегодня тише. Как будто… издалека. Бабушка, они – это же предки, да?

Бабка усмехнулась, но в этой усмешке не было веселья.

– Если бы всё было так просто, девка, – она подошла ближе, взяла в руки пучок трав и понюхала. – Наш род не из тех, что умеют жить просто.

– Из‑за проклятия? – вырвалось у Мии.

Слово «проклятие» в этом доме обычно не произносили вслух. Люди в селе тоже предпочитали шептать его, перекрестившись, если вообще осмеливались касаться темы Вествудов.

Агафья поморщилась, но кивнула.

– Из‑за клятвы, – поправила она. – А клятва, дитя, хуже любого проклятия, потому что берут её по своей воле. Только вот не все потом помнят, к чему эта воля привела.

Она опустилась рядом с Мией, не спеша перебирая травы.

– Наши предки были хранителями, – продолжала она. – Не лекарями, не гадалками, как думают эти… – она кивнула в сторону селения, – а хранителями заклинаний. Старинных, древнее князей, древнее всех их княжеских грамот. Хранили слова, знаки, ритуалы. Чтобы никто не смог использовать их во зло.

– И провалились? – тихо спросила Мия. – Если бы не провалились – не было бы клятвы, верно?

Бабка задумчиво посмотрела в огонь.

– Один Вествуд когда‑то не выполнил клятву. Точнее, попытался обойти её. Мол, он лучше знает, кому можно доверить силу, а кому нет. Вышло плохо. Очень плохо. Кровь, пожар, мёртвые дети… – она прервала себя, бросив короткий взгляд на внучку. – Да, – отрезала, – было предательство, и был страх. Тогда и связали наш род: чтобы ни один хранитель больше не мог сам распоряжаться тем, что ему вверено.

– Кто связал? – Мия подалась вперёд. – Боги? Святые? Орден?

Агафья прищурилась.

– Ты слишком много слушаешь, девка. И слишком много задаёшь вопросов. Но это хорошо, – неожиданно добавила она. – Ты должна понимать: клятва легла на нас и сверху, и снизу. Часть – от тех, кого зовут небесными, часть – от… людей. Могущественных людей, тех, у кого были свои мечты о чужой магии.

– Орден Красного Вердерра? – выдохнула Мия то имя, которое слышала в шёпоте голосов.

Бабка долго молчала, а потом кивнула.

– Они тогда были другими. Жёстче. Кровавей. И они верили, что магию можно запереть, как зверя в клетке. Наш предок… – её голос дрогнул, – наш предок решил, что лучше служить им, чем предкам. Считал, что так защитит род. А в итоге запер нас вместе с этой магией, на долгие‑долгие годы.

Мия сжала пальцы так, что ногти впились в ладони.

– И теперь все думают, что мы прокляты, – тихо проговорила она. – А мы просто… связаны?

– Связаны, – кивнула Агафья. – Каждый Вествуд, в ком просыпается кровь хранителя, становится узлом. Через него течёт сила. И если узел рвётся – рвётся ткань мира вокруг. Потому нас и боятся. И потому нам нельзя ошибиться.

Они замолчали. В комнате слышался только треск поленьев да далёкий лай собак в деревне. Мия ушла мыслями, в тот самый шёпот голосов, который теперь, казалось, стал чуть понятнее.

Вдруг в окно ударил свет – не солнечный, а холодный, голубоватый, как зимой по льду. Мия вздрогнула и обернулась: за стеклом, на дороге к их дому, тянулся ряд факелов.

– Гости, – глухо сказала Агафья, поднимаясь. – И не простые.

Мия подбежала к окну. По дороге шла небольшая процессия: трое всадников в тёмных плащах с красными подбоями, несколько людей пеших – кто‑то в серых мантиях, кто‑то в кожаных куртках. На плащах – вышитые бурыми нитями круги с алым символом.

– Орден Красного Вердерра, – прошептала Мия.

За всадниками катилось что‑то вроде небольшой повозки с закрытым, усыпанным рунами ларём. В воздухе вокруг чувствовалась сухая, резкая магия – не мягкая, как у трав, а жёсткая, точёная, как сталь.

– И люди из академии, – добавила Агафья, кивая на серые мантии. – Видишь? Белые шнуры на плечах. Это преподаватели.

В дверь постучали – громко, уверенно.

– Мия, – тихо сказала бабка. – Сиди. И ничего не говори, пока я не спрошу. Поняла?

Она откинула засов, и в дом вошёл холод вместе с людьми.

Первым шагнул мужчина средних лет в чёрной мантии с красной подкладкой. На груди – знак Красного Вердерра, на руке – металлический браслет с рунами. Лицо бледное, глаза – серые, стальные.

За ним – академик в серой робе, с серебряным шнуром на плечах.

– Агафья Вествуд? – спросил орденский.

– Она самая, – буркнула бабка. – Чего надо‑то, господа хранители закона?

– Мы – хранители порядка, матушка, – тонко улыбнулся магистр. – На севере сказано, что в вашей долине участились случаи неконтролируемых… проявлений. Обязаны проверить, чтобы дикая сила не навредила простому люду.

«Дикая сила», – повторила про себя Мия, сжав зубы.

Академик сделал шаг вперёд.

– Мы также ищем одарённых для академии Высоких Искусств, – сказал он мягче. – Дети с признаками магической чувствительности должны быть обучены. Это закон.

Агафья хмыкнула.

– Одарённые у нас давно под приглядом, – ровно ответила она. – И лучше любого закона знаем, как с ними управляться.

Орденский прищурился.

– Это правда, – сказал он. – Вы – Вествуды. И знаете, что с силой шуток не бывает. Поэтому вы не станете препятствовать, если мы… – его взгляд упал на Мию, – проверим девушку.

Мия почувствовала холодок вдоль позвоночника. Печать на ключице отозвалась жаром.

Бабка выпрямилась.

– Она ещё ребёнок, – глухо сказала она. – И не факт, что…

– Ей нет уже пятнадцати? – перебил орденский.

Мия поднялась. Бежать было бессмысленно.

– Подойдите, – академик протянул руку. – Я не причиню вреда. Просто проверю отклик.

Орденский снял с пояса небольшой кристалл в металлической рамке. Мутно‑красный, как засохшая кровь.

– Артефакт Ордена, – пояснил он. – Реагирует на незафиксированные магические потоки. Если ты… обычная, он останется тёмным.

«Обычная», – эхом отозвалось в голове. Шёпот предков хмыкнул.

Кристалл поднесли к её груди. В миг, когда камень оказался на уровне сердца, мир будто остановился. В ушах зазвенело. Внутри неё что‑то рванулось вперёд, словно давно запертая дверь распахнулась.

Кристалл вспыхнул – багровым, потом алым светом, уходящим в фиолетовую глубину. В воздухе прозвенело стекло.

Орденский отдёрнул руку.

– Вот как, – тихо сказал он. – Очень… интересно.

Печать на ключице запылала, как уголь. Хор голосов внутри загудел: «Хранительница… Проснулась… Не отдай…»

Академик смотрел с испугом и любопытством.

– Это редкий отклик, – произнёс он. – Очень редкий. Магистр, вы видели такое?

– Видел, – коротко сказал орденский. – Очень давно. В другой войне.

Он повернулся к Агафье.

– Ваш род по‑прежнему хранит тайны, матушка. И по‑прежнему опасен. Она должна поехать в академию. Немедленно.

– Это не обсуждается? – спросила Агафья.

– Это закон, – вмешался академик твёрже. – Сила такого уровня без обучения – угроза.

Бабка тяжело вздохнула.

– Закон, значит, закон, – сказала она. – А если я скажу, что её сила не для ваших книг и артефактов? Что её клятва старше ваших уставов?

– Клятвы нужно держать в рамках, матушка, – тонко улыбнулся орденский. – Мы знаем, что бывает, когда их не сдерживают. Особенно клятвы Вествудов.

Он снова взглянул на Мию – как на редкий, опасный артефакт.

– Заберём её завтра, на рассвете, – сказал он. – Подготовьте.

Когда они ушли, дом наполнился тяжёлой тишиной.

Агафья положила руку Мие на плечо.

– Ну что ж, хранительница, – устало сказала она. – Наша клятва снова потянула кого‑то в сети.

Она посмотрела внучке в глаза.

– Запомни: Орден говорит, что хранит порядок. Но не всё, что зовётся хранителем, действительно хранит.

– А если я не поеду? – прошептала Мия.

– С таким знаком, как у тебя? – тихо ответила Агафья. – Тогда они придут ночью. И заберут не только тебя.

Внутри Мии вспыхнуло видение: каменный зал, круг рун, мужчина в красной мантии и смутный силуэт юноши позади него. Тот тянет к ней руку. Она не видит его лица, но чувствует странное притяжение.

– Хорошо, – сказала она. – Я поеду.

Хор голосов ответил: «Запомни. Не отдай. Не верь… и всё же – доверься».