скачать книгу бесплатно
Когда Дэнни услышал словосочетание «писались со страху», то не смог удержаться от смеха. Его маленького вообще было нетрудно рассмешить.
«Да, раньше люди так говорили… – Кэтрин пожала плечами и усмехнулась в ответ, радостная, что внук немного повеселел. – Так вот, Дэнни, отныне давай думать, что таким образом ты просто путешествуешь во времени и смотришь страшные фильмы. А фильмы – это что, правда или выдумка?»
«Выдумка, – твердо ответил ей Дэн. – Все фильмы были сняты режиссерами, ты мне это сама говорила».
«Какой молодец, запомнил же! – похвалила его Кэтрин. – Так что, представим, что твои сны – это просто «ужастики»?».
Дэн улыбнулся и кивнул.
«На которых люди «писались со страху», – повторил он позабавившую его фразу.»
«Да, но надеюсь, что ты у меня писаться в кровать не будешь, – Кэтрин наверняка в тот момент немного укорила себя за то, что сказала эти дурацкие слова вслух, не подумав, что внук теперь будет все время их повторять».
«Не буду, – заверил ее Дэн и снова рассмеялся».
«Вот и договорились».
Удивительно, насколько сильно буквально несколько слов могут воздействовать на человеческое сознание. И ведь не всегда эти слова продуманны, чаще всего брошенные фразы, в корне меняющие наши жизни, вообще спонтанны. Конечно же, Кэтрин Элиенс знать не знала, что ее внук окажется настолько уникальным, что столкнется с таким странным явлением, да еще и в столь раннем возрасте. Однако она смогла найти выход, побыла немного несерьезной, пофантазировала, предложив ему такое оригинальное видение снов, и ему стало намного легче.
Начиная со следующей ночи и вплоть до текущих дней Дэн чувствовал, что он в безопасности, несмотря ни на что. Он не обращал внимание на грабителей и убийц, вламывавшихся периодические в его дом; однажды он пошел в качестве главного блюда на стол к какому-то каннибалу, предварительно приготовившему изысканный маринад для него; в другой раз он споткнулся на пороге собственного дома, неудачно и в следствие этого смертельно ударившись головой; как-то Дэн умер в пожаре, случившегося из-за не выключенной плиты… Случаев были тысячи, и всех он уже и не помнил. Однако каждое утро для него наступало, вставала звезда по имени Клеопатра, воздух наполнял легкие, жизнь струилась по телу, которое спокойно отдыхало во сне благодаря тому, что однажды Кэтрин Элиенс сказала ему.
В ночь после того, как Дэн присоединился к команде «Шторма», ему приснилось, что он умирает от Новейшей, какого-то малоизученного штамма, который убивал пациента в течение нескольких часов.
Развитие болезни началось еще во время онлайн-совещания Сообщества. Он почувствовал резкую головную боль, его затошнило. Дэн попытался встать и дойти до туалетной комнаты, однако оказался бессилен это сделать. При первых же телодвижениях ноги и руки перестали его слушаться, он резко упал на левый бок, сильно ударившись локтем с той стороны, потому как попытался им смягчить падение. Дэн посмотрел на свою руку, кожа которой с тыльной стороны ладони начала мгновенно грубеть и трескаться, будто бы он ее отморозил.
Следующие мгновения его жизни прошли быстро, но в то же время эмоционально насыщенно. Едва он открыл глаза спустя буквально секунду – и вот он уже на какой-то больничной кровати, однако находится отнюдь не в городской больнице N. Дэн предположил, что, судя по интерьеру, он в одной из комнат дома Генри Мэтчерса. В комнате было пусто, лишь оживленно голоса за дверью говорили о том, как быстро ухудшается его состояние. Он снова моргнул, и вдруг перед ним появилась женская фигура с мутными очертаниями. Дэн прищурился, и через какое-то время смог разглядеть ее получше. Это была незнакомая девушка с бледным лицом, на котором пятнышками рассыпались веснушки, с каштановыми длинными волосами. Ее губы были алыми, и из-за цвета лица они казались красной розой на белом снегу, ими она что-то говорила, время от времени слегка улыбаясь, а он завороженно смотрел на их шевеление…
Дэн чувствовал, что его лихорадит. Прошло, по его меркам, еще несколько секунд, после которых он почувствовал прикосновение приятно-прохладной руки, вероятно, принадлежавшей девушке с веснушками и алыми губами. Ему стало очень приятно. Он не мог больше открыть глаза, чтобы удостовериться в своей правоте.
«Пожалуйста, пусть это ее будет рука… Она такая хорошенькая…».
После этой мысли сознание его кануло в бездну, и Дэн проснулся.
Разумеется, от такого сна ему первые несколько секунд было не по себе. Он довольно редко или, точнее сказать, почти никогда не умирал от штамма Новейшей. Всем им, как правило, требовалось, чтобы убить своего носителя, хотя бы несколько дней или недель. Поэтому чаще всего причиной «смерти» Дэна являлись какие-то несчастные случаи.
Тут же он был искренне поражен такой скоротечностью заболевания, которое убило далеко не слабый организм Дэна за несколько часов. Но еще больше он удивился тому, что в последние минуты его кто-то держал за руку. Вернее, не просто кто-то, а девушка, он был почему-то уверен, что это именно она к нему прикоснулась, а прикосновение ее выражало столько силы и сочувствия, что ему даже было будто бы чуточку легче перед уходом в другой мир.
Он потер глаза, вздохнул и слегка улыбнулся. Сон, в конце концов, можно было отнести скорее к приятным, как бы странно это ни звучало, учитывая то, что Дэн в нем умер, пусть и не по-настоящему.
«Интересно, как эта девушка появилась в доме Генри? – задался вопросом парень, собирая раскладной диван. – Неужели она – врач? Если и да, то, вероятнее всего, только проходит практику. Слишком молодая…».
Но тогда ей бы не доверили такого больного, как он. Случай такой Новейший был довольно-таки редким, пусть Дэн и почти ничего не понимал в медицине, до этого не трудно догадаться и человеку, окончившему только среднюю школу. Поэтому он начал склоняться к тому, что она, вероятнее всего, работала медсестрой или состояла в личном штабе обслуживающего персонала Генри Мэтчерса. Если верным было последнее, то у Дэна все еще была реальная возможность с ней встретиться вживую.
«А если я и встречу ее, то… Что? В любом случае, завести близкое знакомство у меня не получится. Сейчас это уже не имеет смысла. Мы оба скоро подвергнемся смертельной опасности. Только я, может, чуть раньше» – подумал он, включив горячую воду в душе. Какое-то время Дэн наслаждался тем, как она струилась по его телу, согревала, но затем ощутил и обратный эффект: простояв слишком долго в таком тепле, разум его начал расслабляться, не успев проснуться. Снова захотелось вернуться в постель, укутаться одеялом и проспать еще пару часов. Однако Дэн не мог себе этого позволить, потому как через час он должен был вызвать такси и отправиться в Двадцатку, изучать устройство космического корабля и свои задачи во время путешествия на нем.
«А что сейчас имеет смысл а, трусишка?» – спросил он себя, резко повернув «холодный» кран. Моментально ушли все мысли о сне, он даже начал попеременно прыгать то на левой, то на правой ноге, еле выдерживая такую температуру. Затем, когда тело все же привыкло к ней, Дэн продолжил размышления.
«Неужели ты не заговорил бы с такой красоткой, даже зная, что конец может быть близок? Не ври, что не попытался бы!».
Дэну нравилось не так много девушек, а красивыми в его понимании были и вовсе единицы. И та, кого он увидел во сне, была во много раз привлекательнее всех, что он вообще когда-либо встречал. Нет, несомненно, он сделал бы что-нибудь, встреть он ее. Пусть это было бы даже глупым и бессмысленным, пусть это бы не имело дальнейшей истории, Дэн бы об этом не пожалел бы.
Приготовив себе завтрак на скорую руку и съев его, он оделся и посмотрел на время. В запасе у него оставалось еще минут десять, которые Дэн решил посвятить небольшой прогулке. Ему нравилось гулять по окрестностям, ибо в них была одна из немногих прелестей жизни для такого одинокого человека, как он.
Выйдя из дома, Дэн осмотрел его, будто видел впервые. Время, конечно, уже не пощадило коттедж, который бабушка уже купила у людей, живших в нем какое-то время. Сама она строительством заниматься не хотела, да и, насколько Дэн помнил, ремонт ее тоже в особый восторг не приводил. Кэтрин довольствовалась малым, и к тому же приучала его. Дом она содержала в порядке, внутреннюю отделку все же время от времени приводя в приличный вид, поддерживала в нем уют. Однако, что касалось внешних деталей… Да уж, им явно не здоровилось. Парень пришел к выводу, что, если вдруг полет по какой-то причине отменится, нужно будет хоть как-то свое «гнездышко» улучшить.
Обойдя его один раз вокруг, он покачал головой, радуясь, что ближайшие соседи находятся примерно в километре от него и не видели Дэна в тот момент, потому что выглядела его «инспекция» довольно странной со стороны.
Затем Дэн решил пройтись до тропинки, ведущей в лес, окружавшей его дом, однако, взглянув на часы, обнаружил, что для этой идеи было уже поздновато. Он достал мобильник и набрал номер телефона, который Глеб отправил ему еще предыдущим вечером по смс. То была служба вызова такси Двадцатки, которой он мог пользоваться, как вчера его заверил перед уходом Генри, столько, сколько ему будет угодно.
– Алло? – раздался на другом конце провода мужской голос. Дэн хотел было поприветствовать говорившего в ответ, однако тот не дал ему возможности вставить слово. – Такси коттеджного поселка Двадцатки, свободная машина, номер 201829.
– Да, здравствуйте… Вы могли бы подъехать к…
После того как он назвал свой адрес и удостоверился, что таксист правильно понял, куда нужно подъехать, Дэн отправился домой собрать рюкзак. Решив, что пары тетрадей, ручки и линейки с карандашом ему будет более чем достаточно, он проверил, выключил ли везде свет и плиту, затем закрыл за собой дверь и направился к шоссе. Он остановился прямо напротив своего дома и начал смотреть вдаль, откуда, по идее, должна была появиться машина из службы такси. Дэн не любил ждать, потому как иногда ожидание рождало почти всегда ненужные мысли и сомнения. И в этот раз, к сожалению для него, без них не обошлось.
Машину, представлявшую собой точную копию черной советской «Волги» (что была довольно раритетной машиной на Цезаре, выпускавшейся штучно раз в несколько лет, а то и десятилетий), Дэн видел едва ли не собственной «скорой помощью». Едва она затормозила у обочины, подъехав прямо к нему, парень обошел ее, и, сверив номер сзади, открыл дверцу пассажирского сидения.
– Доброе утро! – поздоровался он с таксистом. – Вы могли бы, пожалуйста, подвезти меня к дому Генри Мэтчерса?
– Доброе… Так, это тот, что из местного самоуправления? – таксист не повернулся к Дэну, но посмотрел на него через зеркало заднего вида. У него были болотно-зеленого цвета глаза и ярко-рыжие брови, в первые секунды Дэну даже показалось, что они крашеные, однако затем он обратил внимание на его волосы, бывшими точно такого же оттенка в том числе и у корней.
– Да, тот самый.
– Интересно, – хмыкнул водитель, и Дэн увидел, как правая часть его губы слегка искривилась.
– Что интересно? – нахмурился Дэн, не понявший, что такого забавного нашел в том, что он ехал к Мэтчерсу, водитель.
– Что Вы, живущий в таком месте, можете делать в гостях у человека, живущем в том месте.
– Скажем так, рабочие вопросы, – в ту же секунду выпалил Дэн, а затем пожалел, что вообще ответил на такое замечание со стороны таксиста.
– Понятно, – водитель снова хмыкнул, и, несмотря на навигатор, продолжил следить за дорогой.
До Двадцатки от дома Дэна оказалось всего полчаса пути, это учитывая то, что проехать им прошлось почти через весь N. Перед воротами в поселок «Волга» остановилась для проверки личности водители и пассажира. После того, как охрана просмотрела их паспорта, машина получила допуск на въезд на территорию.
Дома Двадцатки располагались по обеим сторонам от центральной дороги в шахматном порядке. Дэн не успел особенно их разглядеть в предыдущий день, потому как был занят разговором с Глебом и собственным недоумением от того, что вообще попал в такое место. В этот же раз ему удалось разглядеть все чуть более детально.
По сути дела, Двадцатка состояла из основной широкой улицы с пешеходными дорогами по обеим сторонам и, как бы ее назвал Дэн, «вспомогательной», более узкой, на которой находились невысокие строения магазинов и ресторанчиков. Почти все они уже работали, хотя клиентов, Дэн был готов поспорить, было у них не так много в это время суток. Все витрины были натерты до зеркального блеска, а товары, что располагались за ними, казались такими же, как и обычные товары в N, только лучше, изысканнее… Одним словом, дороже. Это сразу бросалась такому человеку, как Дэн, который никогда в жизни ими не обладал. И, как бы аскетично не жила Кэтрин Элиенс, воспитавшая его, сам Дэн иногда хотел бы позволять себе такие товары покупать, от себя он это скрывать не мог.
«Сколь многого в моей жизни на Цезаре уже никогда не случится, – подумал он, уже чувствуя, как подобные мысли начинают надоедать ему самому. – Минутной радости от покупки подобного предмета, которого так долго хотел, например…».
Однако ему пришлось прерваться, не доведя внутренний монолог до конца. Машина уже подъехала к пункту назначения. Рыжеволосый таксист перед тем, как попрощаться, позволил себе ухмыльнуться в третий раз, что показалось Дэну совсем уж наглостью. Он хотел бы сказать об этом Глебу, встретившему его возле порога, потому что возмущению его не было предела. Но, обменявшись с ним рукопожатиями и встретившись с серьезным взглядом приятеля, понял: пришла пора работать. Мысли о возможности побывать в космосе мгновенно взяли верх над всеми другими, и Дэн только спросил:
– Ну что, с чего начнем?
5
В какие-то мгновения Дэну начинало казаться, будто бы его мозг его нагревается, неминуемо приближаясь к температуре собственного плавления. Вот-вот, думалось ему, и вся эта машина, уже давным-давно разучившаяся нормально работать, грозилась вообще развалиться, рассыпаться, кануть в бездну. Настройки собственного ума давались медленно, туго, он чувствовал себя пытающимся раскрутить заржавевшие гайки мастером, которому непременно нужно было заменить их на новые, крепкие, из нержавеющей стали.
На первых же занятиях его, конечно, охватили целиком страх и полнейшая растерянность.
«А что, если я, молодец такой, всего людям наобещал, а сам в итоге не справлюсь? Что, если я слишком глуп для подобного?» – Дэн задавал себе этот вопрос постоянно первое время, но затем решил, что самобичеванием делу не поможешь, а потому просто взялся за работу. Хотя бы попробовать ее выполнить стоило, пришел он к выводу.
Несмотря на то, что его роль на «Шторме» была не столь значимой в техническом плане, она была все же важной. Управлять кухней корабля-разведчика, как выяснилось, тоже было делом не из легких.
В первый же день он начал изучать не только приготовление блюд по технологичке (они были разработаны специально братьями Шреттер для самих себя же и своей команды еще больше века назад). Все они отличались высоким содержанием белка, как заметил Дэн, плюс нехитрым способом приготовления: выпеканием в печи (либо разогреванием в СВЧ-печи). Естественно, сделано это было для экономии пространства на кухне и питьевой воды.
Однако выучить рецепты блюд было не столь сложным, сколь разобраться детально в работе печи. Ведь в случае появления каких-либо неисправностей именно Дэниэл нес ответственность за их устранение. Физика, так горячо «любимая» им в школе физика, снова настигла его, и теперь уже от нее нельзя было никуда деться. То самое понимание, которого никогда не требовал от него и от его одноклассников школьный учитель, в мгновение ока стало жизненно необходимым.
Дэн понимал, что он один будет отвечать головой за единственный на «Шторме» источник нормальной человеческой пищи. Уже от самой мысли о первой в его жизни реальной ответственности ему становилось странно, но скорее странность эта была хорошей, ведь все, что Дэн испытывал в новинку, как и любой человек, он особенно ценил.
Естественно, как его проинформировала Ванесса, запасные варианты все равно оставались – многие полуфабрикаты можно было употреблять и в холодном виде, а вдобавок к ним Генри собирался оформить спецзаказ сухпайка на одном из заводов Второго материка. Однако то, какие отношения будут в таком случае у него с командой, настроение которой будет, несомненно, испорчено после нескольких месяцев «сидения» на однообразной и безвкусной пище, было очевидно… И Дэн не хотел, чтобы его опасения сбылись.
Именно поэтому после первых двух «лекций», которые ему проводила Ванесса, Дэн, понявший, что соображает ровным счетом ничего, вместо того, чтобы поехать домой и лечь спать, что ему очень тогда хотелось сделать (почему-то после любой подобной мозговой нагрузки Дэн всегда чувствовал сильную сонливость), он живо представил себе недовольство, с каким эта женщина будет смотреть на него в случае его неудач (а Ванесса Стикс казалась ему именно из таких людей, которые не будут сдерживаться в выказывании эмоций), а потому быстро взял себя в руки и начал задавать вопросы, самые глупые и простые, зато эти вопросы разложили «по полочкам» многое из сказанного ею ранее.
– Да ведь это же было просто! – вырвалось вдруг у него, когда он понял принцип работы одной из систем. – И схема на самом деле такая понятная…
– Ой, ну прямо как дитя! – поддразнил его Глеб, высунувший голову в дверной проем. Он выглядел довольно-таки выспавшимся и свежим, что было странно для Дэна, который привык видеть своего приятеля в состоянии «не хочется жить, но приходится». И улыбка его с двойной силой ободрила Дэна, без того ощутившего заряд энергии, который он получил от понимания предмета, который казался ему раньше дремучим лесом.
– Выучился в физматшколе и умничает, посмотрите-ка, – скривила губы Ванесса. – Ничего, Дэн, ты молодец. То, что ты со своей базой вообще смог что-то за сегодня осознать – уже победа. Но придется поучиться и дома. Согласен?
Дэн просто кивнул. Говорить ничего и не требовалось. Требовалось делать.
И конечно же в тот первый день он все-таки заснул. Снял обувь, и, через силу стянув с себя толстовку (усталость казалась тогда ему настолько невыносимой), «вырубился» прямо на диване. После недолгого, но одурманившего сознание сна, у Дэна получилось повторить лишь часть пройденного материала.
Но со временем становилось легче. Одни знания накладывались на другие, связывались, а затем и вовсе упрощались в сравнении друг с другом. Все эти страшные схемы и формулы постепенно переставали казаться такими уж непознаваемыми. Некоторую их часть Дэн уже через какое-то время научился выводить самостоятельно, просто видя необходимые для того факты и закономерности.
Прошла неделя. Генри, у которого не сразу получилось связаться с Правительством (по причине других экстренных собраний, о содержании которых Мэтчерс не упоминал в своих сообщениях), как подозревал Дэн, наверняка пребывал в состоянии непрекращающейся тревожности, в котором находилась и вся остальная часть команды. Наконец по ее прошествии, сразу после окончания очередного урока Дэниэла, который на этот раз ему проводил Глеб, из гостиной раздался громкий возглас Ванессы.
– Есть! – ликование в ее голосе ни с чем нельзя было перепутать. Глеб, с энтузиазмом рассказывавший другу о законах Кеплера (они решили взять небольшую передышку от устройства «Шторма» и заняться общим образованием Дэна), прервался и кивком предложил Дэну выйти из кабинета, чтобы найти подтверждение их общей догадке.
– Ну? – не удержался Глеб, даже не преодолев расстояние от дубовой двери до арки зала. – Как оно, Несс?
– Дали добро! – ученая резким движением встала с дивана, и пружинистыми движениями направилась к ним. – Как на счет того, чтобы это отметить? По правде говоря, мне надоело сидеть здесь. Двадцатка, конечно, хорошее место, но скучное. Не разгуляешься особо. Может, доберемся до N? Как вам идея, ребята?
– Думаешь, это хорошая идея – оставлять Трэйси одну?.. – тихо спросил Глеб, хотя девушка на вряд ли слышала что-то из их разговора, находясь за запертой дверью на втором этаже.
Улыбка Ванессы Стикс тут же померкла. Она провела рукой по волосам, будто бы пытаясь одной лишь пятерней расчесать эти пышные спутанные темные локоны. Неловкое это движение показывало смущение, которое, несомненно, обычно не было ей свойственно.
«Имеем ли мы право радоваться хотя бы чуть-чуть в подобной ситуации? – спросил Дэн себя, понимая, что тот же вопрос наверняка задали одновременно с ним себе и Глеб, и Ванесса. – Когда один из членов нашей команды находится в таком положении? И можем ли выбраться, ненадолго расслабиться, если Трэйси лежит на кровати, едва способная двигаться и делать простейшие вещи? Говоря по совести, конечно, нет. Но, с другой стороны…»
– А что, если кто-то из нас останется с ней, а другие двое поедут в город? Во всяком случае, до тех пор, пока она не заснет? Врач как раз приедет часов в десять вечера, если я не ошибаюсь. Он как раз и присмотрит за ней, так?
– Хм, думаю, это хорошая идея, – нахмурилась Ванесса. Странно, но Дэну показалось, что даже такая ее мимика выражала желание поскорее уехать из коттеджного поселка. И он, в принципе, в какой-то степени понимал это желание. Слишком уж здесь было спокойно и однообразно. Местечко для людей, которые смогли бы этим спокойствием и однообразием наслаждаться. То есть явно не для людей вроде Ванессы Стикс.
Однако эта нетерпеливость, этот огонек в глазах, в данной ситуации выглядевший каким-то неуместным, насторожил Дэна. Впервые он открыл для себя в Стикс вещь, которую не счел привлекательной. Ведь в приоритете для этой женщины на данный момент явно стоял собственный отдых, нежели чем психологический комфорт коллеги, такой молодой и уже обреченной на раннюю кончину.
Дэн не знал ее. Совсем не знал. С Трэйси они даже ни разу не разговаривали, хотя в Двадцатке он находился по полдня уже довольно долгое время. Парень не решался даже иногда осведомиться о ее самочувствии, чтобы не выглядеть… Глупо. Именно глупо, потому что каждый раз (в первые дни) Дэн спрашивал одно и то же: «Как себя чувствует Трэйси?». А в ответ лишь получал тяжелый взгляд Ванессы и отрывочное «так же» или «неплохо». С таким же успехом он мог приходить в госпиталь N и интересоваться тем, как обстоят дела у лечащихся там незнакомцев.
Эта учтивость начинала становиться излишней. И с каждым разом Дэну становилось все неприятнее от нелепости звучания собственных слов. Поэтому он и вовсе перестал их произносить.
Но в этот день у него появилась возможность, наконец, познакомиться с девушкой, что он и собирался сделать. Она, вне всяких сомнений, была одной из тех людей, благодаря которым человечество во второй раз, возможно, могло избежать гибели, а потому упустить шанс хотя бы немного, но коснуться мира ее мыслей, Дэн просто не мог.
– Поддерживаю, – устало кивнул Глеб, слегка облокотившись на стену. – По правде говоря, «разрядка» нам сейчас и впрямь не помешает. Но только вот кто с ней останется?
– Думаю, я, – тут же выпалил Дэн.
– Ты? – приподняла слегка бровь Ванесса. – Но ведь…
– Да, я понимаю, к чему Вы клоните, но я хочу это исправить. Я хочу хотя бы немного узнать ее.
– А смысл? – эта фраза, столь короткая и жестокая, в мгновение ока словно бы невидимым силовым полем оттолкнула Дэна от Ванессы Стикс.
«Этого не просто нельзя было говорить. Мыслей таких даже не должно было допускать в своей кудрявой башке!» – произнес он про себя, разозлившись.
– А смысл того, что мы сейчас с Вами, с Глебом общаемся? Великая цель? Уж позвольте – исход отношений все равно будет один, – ответил Дэн достаточно резко, стараясь вложить в свой тон и взгляд все то разочарование и раздражение, которое он в тот момент испытывал.
– Ну, по сути, ты прав, – пожала плечами женщина, отведя взгляд в сторону. Действительно ли она признала его правоту, или же просто не хотела продолжать разговор, он так и не понял. – Так что Глеб, мы едем в N? Я тогда закажу такси в службе.
– Да, сейчас, мне только нужно переодеться, – парень поправил очки, и, захватив со стола телефон, отправился подобием «походки Ванессы Стикс» на второй этаж в отведенную ему Генри Мэтчерсом комнату.
– Глеб! – крикнула Ванесса, когда русский только-только добрался до верхней ступеньки лестницы. – А можно вызвать машину по номеру охраны Двадцатки?
От удивления «громкости звука» мисс Стикс у Дэна едва не отвисла челюсть, но он не позволил себе в этот раз выказать ни малейших признаков недовольства.
– Можно, – развернувшись, ответил Глеб шепотом, и, сняв домашние тапочки, тихим, но быстрым шагом начал пробираться к себе.
«Должно быть, его тактичности и бесшумности научила жизнь в университетском кампусе, – подумалось Дэну. – Хорошо хоть, что, в отличие от Ванессы, у него эти качества есть».
Вот так, уже неделю спустя, он открыл для себя несколько неприятных сторон Ванессы, которые теперь позволили смотреть ему на нее как на самую обыкновенную женщину, длинные ноги и необычная прическа которой вовсе теперь не казались ему такими привлекательными, а взгляд, дерзкий и немного по-ребячески задорный, не так сильно хотелось встретить на себе.
Она удалилась на кухню, не сказав ему больше ни слова, а посему он решил, что, в принципе, был волен действовать так, как посчитает нужным. Но какое поведение в такой ситуации будет правильным? И как не ляпнуть лишнего при первой же встрече? На ошибку права у него не было, поэтому Дэн решил подумать, хотя бы в течении какого-то времени, с чего начать разговор с Морган.
Он сел за стол и начал тихонько тарабанить пальцами по нему, но затем осознал, что уже больше уделяет внимания отбиванию ритма, нежели чем нужным мыслям. Примерно в то же время к нему пришло резкое чувство голода, и внезапно он понял, что не ел с самого утра, потому как во время обеденного перерыва предпочел только выпить чашку сладкого чая с парочкой печеньиц, чувствуя, что его организм не может тратить энергию на плотный прием пищи, потому как бросал все силы на "гранит науки".
На протяжении всей недели обеды и ужины обитатели "резиденции Мэтчерса" заказывали в одном из ресторанчиков Двадцатки, поэтому Дэн решил не изменять сложившейся традиции, и заодно таким образом, то есть во время ужина, завести беседу с Трэйси Морган. Время на часах как раз подходило к семи.
Глеб и Ванесса уже обувались в коридоре. Спросив у приятеля номер полюбившейся ему вьетнамской кухни (блюд которой он отродясь до прошедшей недели и не пробовал), а также номер врача, который должен был приехать на ночную смену, и закрыв за ними дверь, он начал подниматься наверх. Однако, с каждой ступенькой, на которую ступала его нога, решимость в правильности своих действий в нем падала.
Захочет ли она вообще есть? А если захочет, то вдруг его компания будет ей вовсе не нужна?
Дойдя до нужной двери, Дэн негромко постучал. Услышав в ответ слабое "войдите", он, вздохнув и отбросив бессмысленные страхи, зашел в комнату.
Она была ничуть не похожа на больничную палату, однако у любого вошедшего в нее, можно было принять ее именно за это место. И дело было вовсе не в обстановке, которой, кстати, наверняка занимался какой-нибудь известный дизайнер интерьера. Комната будто бы обладала самой аурой болезни и тоски, ее неизбежно сопровождающей. Словно приглушенно кричало здесь все о той жизни, которой могла бы жить обитательница (пусть и временная) этого пространства, о жизни, которая шла не так, как должна была идти.
Вещей практически нигде не лежало, кроме самых необходимых и каких-то медицинских препаратов и приборов, назначения которых Дэн не знал, но догадывался, что они как-то должны были быть связаны с недугом Трэйси. Сама же она, молодая девушка, которой на вид можно было дать никак не больше двадцати трех лет, полулежала на кровати, взгляд ее был направлен вперед, но не цеплялся за что-то конкретное, но притом Дэн бы не сказал, что он показался ему бездумным. Скорее, наоборот, он подумал, что мысль ее наверняка была очень глубока в то мгновение, когда он переступил порог "палаты", причем глубока настолько, что покинула пределы материального мира уже очень давно.
– Привет, – тон, которым Дэн поздоровался, выдал его с потрохами. Он был осторожным в большей степени, чем того требовала ситуация и, как бы ему стыдно не было за это, испуганным. И девушка поняла это, хоть и не подала виду.
