скачать книгу бесплатно
– Имя, – голос его звучал глухо и совершенно ничего не выражал.
– Венельд, – ответил ведьмак и злобно ощерился – неяркий утренний свет нещадно резал глаза, отдаваясь тупой болью в висках и затылке. – Будем знакомы, что ли? Чай, не чужие друг другу.
Рука наёмника метнулась, сдавила лежащему горло:
– Тайное имя.
– Обычно-то… – прохипел Венельд, – руки вроде бы… жмут…
– Имя.
Охотник ухватился за жилистое запястье, сдавил, потянул, пытаясь освободиться. Сил у наёмника было немерено! Воздуха отчаянно не хватало. В глазах начало темнеть, как вдруг раздалось хлопанье тяжёлых крыльев, и Дарвел с воинственным криком напал на человека, посмевшего поднять руку на его хозяина. Наёмник досадливо отмахнулся, крепкие пальцы разжались, и Венельду удалось сделать вдох.
– Имя, – Свияж вынул кинжал – тот самый, с серебряным лезвием! – поднес его к глазу лежащего. Ведьмак поневоле моргнул, ощутив, как коснулись клинка ресницы. Стало не до шуток. Дарвел кружил над ними, метил кривыми когтями в лицо наёмника, кричал встревоженно.
– Эй-эй, полегче! – быстро проговорил Венельд. – Нет у меня тайного имени, понял? Не-ту! А вот твоё мне известно, Свияж. Так ведь называла тебя твоя мать?
Наёмник отпрянул, едва не распоров Венельду щеку кинжалом. Взгляд его на миг прояснился, и оказалось, что глаза у него голубые – в самый раз под льняную шевелюру и светлую короткую бороду! Девкам, должно быть, нравился… Длилось это мгновение, а затем тьма снова заволокла его взгляд, лицо стало бессмысленным. Он поднял кинжал, сверкнуло на лезвии солнце. Дарвел обрушился на него, вцепился когтями в руку, забил крыльями.
– Не делай этого, Свияж! Слушай мой голос, слушай меня. Опусти оружие.
Наёмник застонал сквозь стиснутые зубы, уронил кинжал, схватился за голову. Сокол взмыл в небо. Венельд осторожно перевалился на бок, встал на четвереньки. Его замутило тут же, заплясали перед глазами чёрные точки. Сделав почти нечеловеческое усилие, парень сгрёб непослушными пальцами кинжал, подтянул к себе, прочертив по земле неглубокую борозду. Кажется, работает… Нужно бы закрепить результат!
– Сопротивляйся, Свияж, ты можешь! Слушай только меня. Следуй за моим голосом.
В голове вдруг мелькнуло коротенькое заклинание, придающее убедительности словам. Так, баловство одно: в споре противника победить, охмурить девчонку, оружейника уболтать, чтобы цену скинул. Ну, да на безрыбье, как говорится… Венельд особым образом скрестил пальцы, прикоснулся рукою к груди – мъентрап'кхеат!
– Держись, Свияж! Я помогу. Слушай только меня, делай, что я велю.
Наёмник упал вдруг на землю, забился, вцепившись себе в волосы. Взревел – и ничего человеческого в том рёве не было. Так кричит умирающий зверь, заглянув в леденящие глаза собственной гибели.
Венельда потряхивало, голова противно кружилась. Заклинания, даже самые простенькие, всегда отнимали у него слишком много сил.
– Свияж! – повторил он ещё раз, чувствуя, что силы вот-вот покинут его. Здоровенный наёмник дёрнулся, пнув Венельда в раненое бедро, и внезапно затих. Безвольно упали руки, разгладилось, прояснилось лицо. Удалось ли ему избавиться от гнёта чужой злой воли, или упорхнула из тела душа, не выдержав противостояния – это Венельду ещё предстояло выяснить, а пока он без сил повалился на землю и замер, закрыл глаза, сжал зубы, ожидая, когда, наконец, отступит проклятая слабость. Дарвел слетел к нему, заглянул в лицо. – Жив я, – пробормотал Венельд. – Жив, – и потерял сознание.
Глава 6. Возвращение
Без сознания Венельд пробыл не долго. Солнце висело почти на том же самом месте, Дарвел по-прежнему сидел рядом, время от времени вытягивая шею и поглядывая то на хозяина, то на наёмника.
Очнувшись, Венельд первым делом ощупал гудящую голову и зашипел от боли, коснувшись места, куда угодил меч. Волосы там слиплись от крови. Благо, что удар пришёлся плашмя! Нужно будет отыскать ручей и промыть рану. В седельной сумке был у него порошок, запирающий кровь, но это подождёт. Сейчас есть дела поважнее.
Потихоньку, не делая резких движений, охотник осторожно сел и огляделся вокруг. Голова тут же откликнулась болью, но дурнота отступила, и слабость прошла. Наёмник лежал рядом и, кажется, не дышал. Венельд склонился над ним, прислушался, коснулся пальцами шеи и удовлетворённо хмыкнул, почувствовав слабое биение жизни.
Недалеко от угасшего костра валялась чужая сумка и ремень Венельда. Меч тоже был там. Опоясавшись и вложив оружие в ножны, охотник поднял сумку. В ней обнаружилась добротная верёвка, которую он тут же пустил в ход – связал ею наёмника. Свияж глухо застонал, но не очнулся. Эх… Порасспросить бы его!.. Отыскалась в сумке и фляжка с водой – Венельд припал к ней пересохшими губами и долго не мог напиться.
Затем пришло время осмотреть остальных «наёмников». Подойдя к сваленным в кучу корягам, ведьмак вновь поразился их сходству с человеческими телами. Странно, он был почти уверен, что с рассветом они снова обретут прежний облик, но, похоже, ошибся. Значит, этим процессом руководил тот колдун, что поработил Свияжа. Как бы то ни было, а их тоже надо доставить в Талсбург. Вот только на чём?
Дарвел угрожающе закричал, и Венельд, не оборачиваясь, понял, что наёмник очнулся. Может, хоть он что-нибудь прояснит…
– Где я? – прохрипел тот. – Ты кто?
– Венельд, – буркнул охотник. – Вроде ж недавно знакомились. Шея, вон, до сих пор трещит.
– Ничего не помню… А кто меня связал?
Венельд усмехнулся:
– Я, мил человек, я. Мы с тобою немного повздорили, ну и…
Наёмник помолчал, соображая:
– Так а ты кто?
– Ну, этак мы и до темноты не разберёмся! Венельд я, говорю же, Венельд. А ты Свияж. Ну, вспомнил, что ли?
Услыхав своё имя, связанный болезненно дёрнулся и затих.
– Так-то оно лучше. Давай-ка теперь я вопросы задавать стану. Это вот что? – ведьмак указал рукой на коряги.
Свияж вытянул шею, пытаясь рассмотреть, о чём его спрашивают, недоумённо нахмурил брови:
– Это? Палки какие-то… Для костра, должно быть, припасены.
Венельд хмыкнул:
– Ну да, для костра. И как же я сам-то не догадался? Думай, Свияж, думай! Спутники ведь это твои, а?
Наёмник взглянул недоверчиво, шевельнул руками, будто проверяя верёвку на крепость. Венельд терпеливо ждал.
– У тебя это… кровь вроде на голове. Хорошо, видать, приложился.
Нет, так не пойдёт! Правда ли позабыл всё или опять притворяется? Дважды охотника не обхитришь! Венельд подошёл ближе, сгрёб лежащего за рубаху:
– Ты вот что, любезный, давай-ка соображай! Я тебя вроде как из плена освободил. Голос-то в голове как, утих? Не тревожит?
Лицо Свияжа исказилось, в глазах мелькнул ужас. Вспомнил, никак?
– Я…
– Ты, ты, – передразнил его Венельд, начиная раздражаться. – Девушку ты умыкнул в Талсбурге, Леей зовут, помнишь? А несколько лет тому другую девчонку за собой сманил, Вельду. Тоже позабыл?
Наёмник приподнялся на локте, упираясь связанными руками в землю – лицо напряжённое, взгляд растерянный:
– И… куда я их?..
– Так о том и спрашиваю! – разозлился Венельд. – Семеро вас было: ты да ещё шестеро. Сдаётся мне, вон остальные лежат – и девчонка с ними.
– Так ты это… взаправду, что ли? Про деревяшки-то?
– Шутки шучу… Наняли меня похитителя выследить да девчонку домой вернуть. Выследил! Матери её я теперь что сказать должен? – он удручённо махнул рукой. – А, ладно! Как бы там ни было, а в Талсбург всё равно возвращаться надо – и это добро с собою тащить.
Наёмник наморщил лоб:
– Волокуши сделать можно…
А это мысль! Венельд повернулся к нему, посмотрел оценивающе:
– Развяжу – в драку не полезешь?
Тот мотнул светловолосой головой. Придётся поверить… Охотник принялся распутывать верёвку:
– Голос-то в голове не звучит больше? Приказы не отдаёт?
– Не пойму я, о чём ты толкуешь, – пробурчал Свияж. – Голова как голова. Целая, в отличие от твоей. Имя это ещё… Туром меня кличут.
Венельд усмехнулся – раньше надо было осторожничать! Пожал плечами – Тур так Тур. Мать его тоже не Венельдом называла…
Дело у Тура ладилось быстро и ловко – посмотреть приятно, даром, что ранен! Нарубил жердей, веток разлапистых понабрал, закрепил – готово. Освободившейся верёвкой перевязали коряги, взвалили на получившиеся волокуши. Вот смеху-то будет, коли окажутся они обычными деревяшками…
– Слушай! – осенило вдруг Венельда. – А кони ваши где?
Тур уставился на него непонимающим взглядом.
– Ну, не пешком же ты сюда пришёл! – обозлился охотник, сгрёб горе-наёмника за плечо, потащил к краю поляны. – Гляди!
Вся земля в этом месте была истоптана копытами лошадей. Тур изумленно присвистнул. Тут же из леса раздалось призывное ржание. Тур глянул на Венельда, свистнул вновь. Затрещали кусты, и на поляну вышел красавец конь.
– Вихорёк! – обрадовался Тур.
Отлично… Вихорёк, значит! А коряги, видать, на своих ногах – или что там у них? – добирались. Ох, сколько вопросов! Где ответы искать станешь, охотник?
Вихорька кое-как впрягли в волокуши, Венельд свистнул Дарвелу, кивнул Туру – тронулись. Взглянув на хромающего Венельда, тот не стал садиться в седло, повёл коня под уздцы.
Вороной оказался на месте. Он потянулся к подошедшему человеку, прихватил губами рукав. Парень растроганно погладил стоячие уши – надо же, признал! Неподалёку от куста, где дожидался хозяина конь, обнаружился ручеёк. Венельд и Тур промыли раны, присыпали запирающим кровь порошком, перевязали. Не лечение, конечно, но до города дотянуть – самое то.
Поначалу в дороге Венельд всё больше отмалчивался – привык один, да и происходящее обдумать следовало. Зато у Тура вопросов накопилось, хоть отбавляй: а где, а кто, а почему, да как так-то, вообще?! Охотник отмахивался, отвечал неохотно – самому бы кто разъяснил! Голова болела нещадно, каждый шаг вороного отдавался в висках и затылке, от света слезились глаза, рану на бедре тянуло и дёргало. Тур оказался хорошим попутчиком – сам обустраивал ночлег, охотился, корешки съедобные собирал, лошадьми занимался, волокуши подправлял, верёвку подтягивал.
Через трое суток Венельд понемногу начал оттаивать. Рана на бедре воспалилась, голова трещала, в глазах темнело – хоть разговорами отвлечься, а то и с ума сойти не долго! Впрочем, ничего полезного выяснить не удалось. Оказалось, что родом Тур из Норавии, однако дома уже лет семнадцать не был – как уехал вольной жизни искать, так и… Помотало его по свету не хуже, чем Венельда. Всякое случалось: и наёмничал, и разбойничал, и купцов охранял, и гребцом нанимался, однажды даже чуть в рабство не угодил. А вот последних четырёх лет – как не бывало! Охотник ему рассказал, конечно, что сам знал, да только что толку?
До Талсбурга добрались на седьмой день. Солнце клонилось к закату, что было двум путникам только на руку. Венельда, вроде, разыскивал кто-то, да и Тур наследил в городе изрядно. Вельда, Лея, ещё, может, кто, почём знать? Посоветовавшись, решили темноты дожидаться. Благо, до гуртовой таверны можно было не только по главному тракту доехать – от болот вела к ней тропинка, дочери Гурта за ягодой туда бегали. В саму таверну соваться тоже не стали – мало ли. Расположились на сеновале. Венельд будто домой вернулся! Тут ему всегда были рады.
Глубоко за полночь, когда большая часть постояльцев разошлась по комнатам, Венельд натянул плащ, накинул широкий капюшон и, наказав Туру и Дарвелу ожидать, отправился в таверну. Гурт протирал дубовую стойку расшитым по краям полотенцем. В просторном зале пахло мясом, лепёшками, элем. За дальним столом, уронив голову на руки, дремал одинокий путник. При виде Венельда Гурт отложил полотенце, шагнул навстречу. Широкое лицо стало обеспокоенным, да и было с чего, выглядел парень – краше в землю кладут.
– Ранен никак?
Венельд поморщился, отмахнулся, хоть и приятно было, что прежде всего не о деле спросил Гурт, а о нём побеспокоился.
– Выследил я ваших… похитителей. Главаря с собою привёз, он на сеновале дожидается.
Хозяин таверны ухватил парня за локоть, заглянул в лицо:
– А девчонка?
Венельд замялся:
– Тут такое дело… Я и сам до конца не понял.
– Веди! – нахмурился Гурт.
По дороге к сеновалу охотник вкратце рассказал о произошедшем. Кулаки у Гурта так и чесались, но срывать злобу на Туре он всё же не стал, внял венельдовым уговорам. От двери сразу шагнул к разложенным на соломе корягам, наклонился, потрогал, покачал головой – дела… Тур молчал, глядел виновато.
Никто из мужчин не заметил, как отворилась дверь, и влетела Герта – стянутые в узел волосы растрепались, лицо отчаянное, на щеках слёзы. И откуда прознала? Не разобравшись, бросилась на Тура, норовя выцарапать глаза, – Венельд с Гуртом едва оттащили. Дарвел кричал, хлопал крыльями – в пути он успел попривыкнуть к наёмнику и теперь волновался. Гурт отвёл несчастную женщину в сторону, приобнял за плечи, заговорил тихо и убедительно. Та сперва всё оглядывалась на Тура, но как про коряги услышала, затряслась, закричала, бросилась было к ним, – Гурт удержал, вновь зашептал что-то. Она будто не слышала, плакала только, потом головой закивала, вытерла слёзы, сняла с пояса мешочек. Внутри зазвенели монеты.
– Вот плата, парень, – Герта шагнула к Венельду, протянула руку. Пальцы её дрожали. Охотник помедлил было, но она потянула его за рукав, вложила мешочек в ладонь. – У меня остановишься – выспаться тебе надо, раны подлечить, – она покосилась на Тура. – И этот тоже. Отмоетесь, в себя придёте, дальше видно будет.
Представив чан с горячей водой, вкусную домашнюю еду и чистую постель, охотник только и сумел благодарно кивнуть.
– Проводить вас? – предложил Гурт. – Венельд-то плох.
Герта отмахнулась:
– Этот вон поможет! Лоб здоровый, доведёт.
– Лошадей у меня оставьте, тут на них никто и внимания не обратит. И… это тоже, – покосился он на коряги. – Я пригляжу.
Герта кивнула – Гурту она доверяла. А затем они с Туром подхватили грезящего о еде и постели Венельда под руки и вывели его в ночь…
Глава 7. У Герты
Венельд открыл глаза и уставился на бревенчатый потолок, не сразу сообразив, где он и что с ним. Отдохнувшее тело нежилось на чистой постели, под мягким стёганым одеялом. Голова болела, но уже почти не кружилась, и свет более не раздражал глаза. Рана на бедре, промытая и зашитая ловкими руками Герты, тоже не слишком беспокоила – теперь заживёт!
Хлопнула дверь, раздались негромкие лёгкие шаги, и у постели возникла Тиша, заглянула в лицо лежащему, завопила звонко:
– Мам, он проснулся!
Венельд поморщился – громкие звуки по-прежнему причиняли боль.
– А ну брысь отсюда, егоза! – тут же погнала её Герта. Она подошла неспешно, склонилась над парнем, деловито пощупала лоб, улыбнулась одними глазами, собрав в уголках морщинки. – Ну, вот и жар спал. На поправку идёшь. На-ка вот, выпей!
Венельд послушно высвободил из-под одеяла руку, принял пузатую глиняную кружку, над которой поднимался ароматный вкусный пар. Пахло какими-то травами, но какими, он не сумел определить. Подобная забота была ему в новинку – привычнее было отлёживаться где-нибудь подальше от людских глаз, ждать, когда затянутся раны.
– Пей, – велела Герта и вдруг погладила его по голове. Венельд замер. Давно позабытое теплое чувство всколыхнулось в душе. «У каждого должно быть место, куда хочется возвращаться, – говорила мама. – Дом, в котором любят и ждут. А иначе зачем всё?» У Венельда такого места давно уже нет… Стараясь скрыть нахлынувшую тоску, он поднес кружку к губам и торопливо отхлебнул приготовленный Гертой травяной отвар. Кашлянул, сделал ещё глоток, проговорил глухо:
– Не справился я с заказом.
Отошедшая было Герта обернулась:
– Что ты? Как это не справился?
