Слепые зоны

Victor Digi Dust

Слепые зоны

За гранью единственной реальности

Представьте, что реальность – это не прямая линия, а бесконечно ветвящееся дерево возможностей. Каждое наше решение, каждый выбор создает новую ветвь, новый вариант развития событий. Эта идея, известная как концепция множественных миров, была впервые предложена физиком Хью Эвереттом в 1957 году.

Но что, если некоторые люди способны видеть эти ветви? Что, если древние шаманы и мистики не просто выдумывали свои истории о путешествиях между мирами, а действительно умели скользить между слоями реальности?

В мире нашей истории технологии достигли того уровня, когда правительства научились контролировать саму ткань реальности. Система наблюдения превратилась в инструмент не просто слежки, а принудительной фиксации одной-единственной версии мира. Камеры стали якорями, привязывающими нас к единственному варианту будущего.

Но природа не терпит абсолютного контроля. Там, где технологии пытаются зафиксировать реальность, просыпаются древние силы. В глухих уголках тайги, куда не дотягивается электронный взгляд камер, по-прежнему живет первозданная магия вероятностей.

Эта история – о столкновении древнего и современного, о любви, способной преодолеть границы миров, и о борьбе за право каждого человека самому выбирать свой путь в бесконечном море возможностей.

Добро пожаловать в мир, где реальность течет, как вода, где прошлое и будущее переплетаются в причудливый узор, и где каждый из нас может стать творцом своей собственной вселенной.

"Мы не меняем реальность – мы позволяем ей быть такой, какая она есть. Текучей. Живой."

Глава 1

Холодный ветер гнал позёмку по пустынной улице, когда Игнат впервые ощутил неладное. Что-то изменилось в привычном течении реальности – как будто кто-то натянул невидимую плёнку между ним и миром. Раньше, живя в таёжной глуши, его сознание могло свободно перемещаться между вероятностными ветвями реальности, выбирая наиболее благоприятный вариант развития событий. Это было похоже на навигацию в бесконечном саду возможностей, где каждая тропинка вела к новому варианту будущего. Теперь же его способность словно натыкалась на глухую стену.

Остановившись под тусклым фонарём, Игнат поднял взгляд. Камера видеонаблюдения, похожая на чёрный глаз механического божества, равнодушно взирала на улицу. Таких камер в городе были тысячи – на каждом перекрёстке, у входа в каждое здание. Они появились так давно, что люди просто перестали их замечать.

"Попробуй ещё раз", – прошептал он себе, концентрируясь на простейшем изменении: заставить погасший фонарь через дорогу зажечься. Ничего. Только лёгкое головокружение и привкус металла во рту.

– Не получается, да? – раздался за спиной женский голос.

Игнат резко обернулся. Молодая женщина в потёртой кожаной куртке стояла, прислонившись к стене дома. Её короткие волосы отливали синевой в свете фонаря, а большие зелёные глаза казались почти прозрачными. Было в её лице что-то неуловимо притягательное – может быть, лёгкая асимметрия черт или едва заметная ироничная улыбка, прячущаяся в уголках губ. Игнат почувствовал, как его сердце пропустило удар, и торопливо списал это на нервное напряжение.

– Я Вера. И я знаю, почему у тебя не выходит, – она кивнула на камеру. – Они фиксируют реальность. Когда за тобой наблюдают тысячи электронных глаз, невозможно изменить течение вероятностей. Квантовая функция схлопывается принудительно.

– Откуда ты…? – начал Игнат, но она перебила его.

– Есть другие. Такие же, как ты. Мы научились находить слепые зоны – места, куда не дотягивается электронный взгляд системы. Если хочешь узнать больше, приходи завтра в полночь в парк "Тихий". Только добирайся по этому маршруту.

Она протянула ему сложенный вчетверо лист бумаги и растворилась в темноте переулка.

Дома Игнат развернул карту. Маршрут петлял по дворам и заброшенным промзонам, избегая основных улиц. Там, где линия пути пересекала оживлённые места, были пометки с точным временем и указаниями: "Пройти за мусоровозом", "Идти под зонтом", "Держаться в тени грузовика".

На следующую ночь в парке "Тихий" его ждали. Игнат невольно залюбовался Верой – в лунном свете её точёный профиль казался нереальным, будто нарисованным тонкой кистью. На ней была всё та же кожаная куртка, но теперь он заметил искусную вышивку на рукаве – древние символы, похожие на те, что вырезали на тотемных столбах в его родной тайге.

Сам Игнат, высокий и жилистый, с растрёпанными тёмными волосами и внимательными карими глазами, казался здесь чужеродным – слишком уж явно читалась в его движениях привычка к таёжным просторам. Вера то и дело бросала на него короткие взгляды, словно пыталась разгадать какую-то загадку.

– Камеры наблюдения – это не просто устройства слежения, – объяснял седой мужчина, представившийся Михаилом. – Это квантовые якоря. Они фиксируют одну версию реальности, делая её единственно возможной для всех наблюдателей в зоне действия. Правительство использует их, чтобы контролировать не только действия людей, но и сами вероятности.

– Но почему? – спросил Игнат.

– Потому что те, кто у власти, боятся потерять контроль, – ответила Вера. – Представь, что случится, если люди начнут осознавать свою способность выбирать реальность? Если каждое сознание сможет свободно путешествовать по ветвям вероятности?

– Мы создаём карты слепых зон, – продолжил Михаил. – Места, где сознание может действовать свободно. Научим тебя ориентироваться в городе. А пока… – он кивнул Вере, – покажешь нашему новичку основы?

Следующая неделя превратилась для Игната в калейдоскоп новых впечатлений. Каждый вечер Вера учила его находить лазейки в системе наблюдения – места, где можно скользить между вероятностями. Они встречались в самых неожиданных местах города: на крыше заброшенного книжного магазина, в старом трамвайном депо, в подвале антикварной лавки.

– Самое сложное – удерживать нить вероятности, – объясняла Вера, когда они сидели в крошечной кофейне на окраине города. Игнат наблюдал, как она размешивает сахар в чашке, и ловил себя на мысли, что любуется изящными движениями её рук. – Камеры постоянно пытаются зафиксировать реальность, но есть… лакуны. Мёртвые зоны их внимания.

В другой раз они гуляли по ночному парку, где перегоревшие фонари создавали идеальные слепые зоны.

– Расскажи о тайге, – попросила Вера, когда они устроились на старой скамейке. Лунный свет серебрил её волосы, превращая синие пряди в звёздные нити.

Игнат рассказывал о бескрайних лесах, о том, как учился читать вероятности, следуя за животными, о древних шаманских тропах, где реальность становится текучей и податливой. Вера слушала, подперев подбородок рукой, и в её глазах отражались его воспоминания – или, может быть, это были отблески других вероятностей.

– Иногда я скучаю по такой свободе, – призналась она. – Город душит своими камерами и правилами.

– Почему бы тебе не уехать?

– Потому что здесь я нужнее, – она помолчала. – И теперь здесь есть ты.

На пятый день их встреч они исследовали старый район с узкими улочками, где тени исторических зданий создавали причудливый узор слепых зон. Вера показывала, как можно использовать архитектурные особенности города для ускользания от наблюдения.

– Каждое здание хранит память о всех своих возможных версиях, – говорила она, проводя рукой по каменной кладке. – Нужно только научиться их чувствовать.

Игнат поймал её руку, всё ещё лежащую на тёплом камне. Вера не отстранилась. Они стояли так несколько мгновений, и воздух между ними, казалось, искрил от напряжения.

– Есть одно место, которое я хочу тебе показать, – наконец произнесла она. – Завтра вечером. Это… особенное место.

В её голосе Игнат услышал что-то новое – предвкушение открытия, смешанное с тревогой. Он ещё не знал, что завтра они обнаружат удивительную способность их сознаний резонировать друг с другом, усиливая возможности каждого. Но уже чувствовал – что-то меняется, как будто сама ткань реальности готовится к важному повороту.

Глава 2

Место встречи оказалось заброшенным планетарием на окраине города. Массивное круглое здание с облупившейся краской и пустыми глазницами окон выглядело бы зловеще, если бы не тонкая улыбка Веры, ждущей его у входа.

– Здесь нет камер уже много лет, – сказала она вместо приветствия. – Но это не главное. Идём.

Внутри пахло пылью и металлом. Луч фонарика Веры выхватывал из темноты обломки кресел и куски штукатурки. Они поднялись по узкой винтовой лестнице в купол планетария.

– Когда-то здесь показывали звёзды, – Вера провела рукой по старому проектору в центре зала. – А теперь… теперь мы можем показать кое-что поинтереснее.

Она достала из рюкзака два кристалла горного хрусталя – близнецы того, что носила на шее.

– Это больше, чем просто камни. Они помогают фокусировать сознание, делают границы реальностей более… прозрачными.

Игнат принял протянутый ему кристалл. Камень был тёплым, словно живым.

– А теперь закрой глаза, – голос Веры стал мягким, почти интимным. – И позволь своему сознанию расшириться, как ты делал это в тайге. Только теперь я буду рядом.

Он почувствовал её пальцы на своих висках. От этого прикосновения по коже пробежали мурашки. Игнат закрыл глаза и потянулся сознанием к вероятностям, как делал тысячи раз прежде.

Но в этот раз всё было иначе.

Её сознание встретило его, как волна встречает волну. Их восприятия переплелись, усиливая друг друга. Вместе они видели не просто ветви вероятностей – они видели саму структуру реальности, тончайшую паутину причин и следствий.

Старый планетарий исчез. Они парили в пространстве между вселенными, где каждая звезда была отдельной вероятностью, каждое созвездие – возможным будущим. Здесь не было камер, не было границ, только бесконечный танец возможностей.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.