скачать книгу бесплатно
– Надеюсь, ты не ошибаешься… – и, коротко чмокнув меня в губы, шагнула на ту сторону. Я последовал за ней.
Шшлеммх Аинн по-прежнему лежал на вытоптанном пыльном пятачке за гаражами без малейших признаков жизни. Рядом, прямо на земле сидела бледная Аксинья с темными кругами вокруг глаз. Угрюмый Всеслав обнимал ее плечи, уставившись остановившимся взглядом куда-то поверх ограждавших гаражи кустов.
– Не нашли… – обреченно констатируя очевидное и даже не обернувшись в нашу сторону, с тоской произнес он.
– Только это! – я протянул на ладони ему в спину медальон, ставший, почему-то теплым, почти горячим.
– Что это? – вяло отреагировала ведунья, чуть обернувшись и бросив на неприметный позеленевший кругляш безразличный взгляд. Однако в следующее же мгновение вскочила, будто подброшенная мощной пружиной. – Откуда?!
Она схватила его и поднесла к глазам, рассматривая и что-то шепча.
– Ты чудо! – ведунья чмокнула меня в щеку и показала медальон оторопевшему Всеславу. – Это законсервированный геном Апполота!
И видя наши вытянутые в непонимании лица, пояснила:
– Генетический материал последнего царя Гипербореи, который должен был затонуть вместе с хранилищем Первого Жреца во время ее гибели! Это кровь его брата! Вот, смотрите!
И она, выдавив последнюю каплю маны, подсветила проявившуюся и засверкавшую в центре обратной стороны медальона, ранее невидимую вычурную заглавную букву «А».
– И что нам это дает? – поинтересовался Всеслав, оживая. Он уже понял, – ведунья не стала бы так радоваться, если бы содержимое медальона оказалось бесполезным для агатового дракона.
– Дайте нож! – нетерпеливо потребовала Аксинья.
– Кинжал подойдет? – я достал из рюкзака, вытащил из ножен и протянул ей «Маднесс».
– Все равно! – горячечно заверила она, беря бежу и вставляя ее кончик в медальон где-то в районе ушка для цепи, расположив его горизонтально. Повернула и что-то прошептала. Тот раскрылся с тихим «щелк», представив на обозрение свое содержимое.
Темно – коричневая густая жидкость, больше похожая на сироп из шиповника, непонятно как не высохший за все эти тысячелетия.
– Шприц! – в отчаянии вскричала ведунья. – Я совсем не подумала! Нужен шприц! Срочно! С очень длинной иглой! Мне надо сделать укол прямо в сердце!
Такой иглы у меня не было, хотя, кажется, что-то подобное в моей аптечке на все случаи жизни есть. Просто инъекции адреналина прямо в сердце давно уже никто не делает, лет уже пятьдесят как. И у меня в ней лежала только игла для плевральной пункции, предназначенная для удаления воздуха или жидкости из полости под легкими. Иногда так можно спасти жизнь. После падений со скал, к примеру.
Длинная, сантиметров двенадцать – тринадцать и толщиной миллиметра два. Возможно, и в сердце точно такими же кололи раньше?
– Этого достаточно? – я снова полез в рюкзак, вытащил из аптечки и протянул иглу, и шприц на пять кубиков. Большего по объему, у меня в медикаментах просто не хранилось.
– Ты чудо! – радостно рассмеявшись, повторилась Аксинья, осторожно вложила раскрытый медальон в руку Всеслава и снова чмокнула меня в щеку. Увидев это, обе части моей черно – белой «мандалы» угрюмо насупились. Я им ободряюще – виновато улыбнулся, слегка пожимая плечами. Мол, не переживайте, – противоположности бывает только две!
Может быть, немного не в тему, однако, глядя на них, мне пришла на ум ассоциация с картиной Тивадара Костки Чонтвари, «Старый Рыбак». Если интересно, скачайте из сети, распечатайте и увидите, что получится, если поставить зеркало ровно посредине картины. Или просто к монитору приложите. Посмотрите сначала слева, а потом справа. Думаю, вы впечатлитесь увиденным и отдадите дань уважения гению венгерского, по большей части, художника. Я так говорю, потому что его биография, сама по себе символизм и магический реализм, как пишут умники в энциклопедии.
Ведунья тем временем набрала в шприц содержимое из лежащей в ладони Всеслава половинки медальона и задумчиво посмотрела на него, критично оценивая, достаточно ли? Добавила до максимума. Получилось еще примерно два кубика. Удовлетворенно кивнула своим мыслям и, подойдя к меловокожему Шшлемхх Аинну, распахнула расстегнутую рубашку, оголяя ему середину груди. Что-то нарисовала на ней пальцами левой руки, а затем правой, уверенно вонзила шприц, только в ей одной известную точку и сосредоточенно застыла, медленно вводя содержимое.
II
«Мне кажется, что красота зависит от того, какой мужчина рядом. Женщина расцветает, только если чувствует себя любимой, важной, единственной».
Наталья Водянова.
Все.
Земля 2008 г.
Шшлемхх Аинн, как, впрочем, и все мы, сидели за столиком в бабушкином дворе, который на наше счастье был практически пуст. Ранний осенний вечер уже начинал вступать в свои права, разогнав случайных свидетелей по диванам и кухням. Портал дракон закрыл, как только оказался способен на это. Правильно, – не дай боги сунется кто-нибудь любопытный, геморроя потом не оберешься.
Антон успел после короткого рассказа о происшествии с Десмодом, сгонять с Чертой на ту сторону – искупаться по-быстрому и переодеться. Под бдительным присмотром Ксюши, естественно. После взрыва головы Первого Вампира, оба они выглядели не слишком презентабельно. Черта, видимо все-таки получив одобрение Ксюши, одела одно из ее платьев, – то самое, ассиметричное, купленное Антоном ей самым первым – от Alexander McQueen. Смотрелась та в нем сногсшибательно, но все же, на мой взгляд, не так эффектно, как Ксюша. Черта – жгучая брюнетка и красно – черная гамма, ею самою выбранная для своего образа, однозначно больше ей к лицу. Однако выглядела она в нем, по-своему офигенно. Мягче, женственнее и миловиднее.
Пока, возможными последствиями дурацкой смерти Антошиного далекого предка, решили не заморачиваться. Время покажет. В его гибели Антона никто не винил, – не он же к нему в дом залез, а Десмод к нему.
Где-то вдалеке коротко вякнула сирена и на придомовую дорожку с щербатыми бордюрами, опоясывающую панельную девятиэтажку унылого мышиного цвета, въехал белый микроавтобус с красными полосами и крестами с зеркальной надписью над лобовым стеклом «Ambulance».
Из него вышли санитары с хмурыми лицами и, не обращая ни на кого внимания, скрылись в подъезде.
– В этой машине она была? – обратился ко мне Шшлемхх Аинн, вполне уже оклемавшийся и внимательно следящий за происходящим у дома. Сделанная ему Аксиньей инъекция генома Апполота подействовала быстро и, я бы даже сказал, – чудотворно. Потребовалась всего минута, чтобы дракон пришел в себя, и еще десять, чтобы он приобрел здоровый внешний вид. Не знаю, как этот таинственный геном работает, но в данном случае сработал он безупречно.
– Я пошел! – сообщил дракон, решительно поднимаясь. – Заберу ее!
– А если это не она там? – поинтересовался я. – Что тогда?
– Значит, не заберу, – пожал плечами тот. – Все равно я должен это узнать!
– И куда вы потом? – спросила Аксинья, поднимаясь следом за ним.
– Пока не знаю, – признался дракон. – Потом, – будет потом!
Он направился к скорой помощи, возле которой уже крутились откуда-то появившиеся вездесущие любопытные подподъездные кумушки. Но дойти не успел. Еще более хмурые санитары неожиданно быстро вернулись с носилками, с лежащим на них накрытым покрывалом телом и, выйдя из подъезда, деловито загрузили их в микроавтобус, принявшись рассаживаться по своим местам.
Вышедшая последней врачиха, молодая девушка, задержалась на пару секунд и, что-то сказав парню, провожавшему ее и остановившемуся на ступеньках крыльца, сочувственно хлопнула того ладонью по плечу и прошла к машине. Паренек застыл, напряженно всматриваясь внутрь открытого кузова «скорой помощи». Врач захлопнула заднюю дверь, прощально махнула ему рукой и забралась в кабину. Автомобиль, поворачивая налево, тронулся.
Шшлемхх Аинн досадливо сплюнул, развернулся и пошел обратно к столу.
Паренек, скользнув по нам затуманенным слезами взглядом, скрылся в подъезде. Это был я. Я, шестнадцатилетний. Никогда не забуду этот момент. И поэтому, поглощенный тяжелым воспоминанием, пропустил высказывание подошедшего дракона.
– …делать?! – донесся до меня конец фразы. – Слишком много людей присутствовало. Могли быть жертвы!
– Нам надо узнать, куда ее везут, – предложил я наобум, еще не до конца вынырнув из воспоминаний.
– И как? – едва не закричал он. – Я не могу здесь обратиться и полететь за машиной! Не получается! Черт!
– Проблема только в этом? – вклинилась в разговор Черта. – Надо проследить за катафалком, от которого за три версты несет кровью?
– Ты сможешь? – с надеждой в голосе не поверил дракон. – Они уже неизвестно где!
– Не так уж и далеко! – не согласилась вампиресса, хищно улыбнувшись. – Если надо…
– Надо! – подтвердил я, кивая. – Очень надо! Проследи, пожалуйста, куда ее отвезут! И вот тебе смартфон, сфотографируй здание и территорию больницы, возможно, нам пригодится.
– Нет! – отказалась она. – Некогда мне будет с этой штукой играться! Потом приведу вас, сами на месте и посмотрите.
– Добро! – не стал спорить я, а Черта, улыбнувшись Антону и подмигнув Ксюше, просто исчезла, растворившись в воздухе.
– Так и будем здесь торчать? – поинтересовался Антон, оглядывая пустынный двор, поглощаемый скоротечными сумерками и освещаемый только окнами квартир. – Место, конечно, довольно уютное, только есть уже очень хочется!
– Пока Черта не вернется, мы будем здесь! – отрезал я, поймав согласный взгляд Аксиньи. – А за едой, можно в магазин сходить!
– У тебя есть деньги этого времени? – поинтересовался Антон, удивившись.
– Деньги? – вот уж, елки-палки! Не подумал! Но кое, о чем вспомнив, подтвердил: – Деньги будут! Немного, но на еду хватит! Главное до закрытия магазина успеть! Ждите меня здесь!
– Может быть, не надо? – не так понял мои намерения дракон. – Не настолько уж мне и хочется кушать, чтобы позволить тебе грабить местных жителей!
Ксюша подозрительно посмотрела на меня. Антон с Аксиньей тоже бросили по вопросительному взгляду.
– Тьфу на тебя, Шшлемхх! – опешил я. – Ты что? Делать мне больше нечего! Никакого криминала! Ждите меня здесь
Я пошел к такому знакомому облезлому подъезду. Какой там был код домофона? А-а, надо же, помню! 1405!
Набрал комбинацию, открыл металлическую дверь и вошел внутрь.
Те же самые затхлые запахи мусоропровода и сбежавшего у соседки борща. Тот же самый лифт, заходя в который, так и хочется по-маленькому. И запах соответствующий.
Я ткнул в кнопку с цифрой «5». Лифт, натужно вибрируя от нагрузки, доставил меня наверх. Выйдя на площадку, я подошел к двери, обитой коричневым дерматином с тонкими проволочками, придающими рельефность потерявшей блеск обивке. Сколько же лет прошло с детства?
Отошел от двери и поднялся еще на пол пролета лестницы, – там справа была самостройная соседская кладовка в виде перегородки из беленого кирпича с облезлой дверью посредине из ДВП, упирающаяся в оконный проем, но не до конца, – между стеклом и кирпичом можно было просунуть руку.
Там за кирпичом, в спокойные годы моего детства, обычно лежал ключ от квартиры, воровать из которой было нечего. Ключ от квартиры моей бабушки. Квартиры, в которой закончилась моя юность.
Он оказался на прежнем месте. Я помнил точно, – сейчас я лежу в спальне, отгородившись от всего мира, а может быть, скорее даже, просто спрятавшись от него, под большой пуховой подушкой, плотно накрывающей мою голову, и глотаю горькие слезы неожиданной утраты.
Стараясь не отвлекаться на ностальгические воспоминания, навеваемые каждым предметом в квартире, я на цыпочках прошел в зал, где в серванте в фарфоровом баянисте, присевшем в лихом танце, хранились деньги, – так было заведено еще бабушкой. Тихонько достал оттуда две тысячи, – этого будет достаточно на продукты. Теперь я знал причину своего недоумения четырнадцатилетней давности. Тогда я недосчитался этих двух тысяч, и был очень озабочен их пропажей. Невелика сумма, и я обошелся тогда без них. Обойдусь и сейчас. Точнее обойдется он – тот доверчивый и чистый душой я, которым был когда-то…
Мне посчастливилось, магазин еще не закрылся, и я нес друзьям три упаковки круассанов, два нарезанных батона, кило «Докторской», четыре помидора и столько же огурцов, два литра обычной воды и две двухлитровых «Кока-Колы». А еще три шоколадки «Рот-Фронт» для девочек и десяток одноразовых стаканчиков. Деньги потратил не все, – какая-то часть осталась, но возвращаться, чтобы положить их на место я не стал. Тогда из гармониста исчезли ровно две тысячи. Пускай точно также будет и сегодня.
В этот момент я вспомнил слова Шшлемхх Аинна о невозможности изменить прошлое.
Меня посетила мысль: «Хотел бы я встретиться с самим собою?» Предупредить, оградить от будущего геморроя? Ведь тогда моя жизнь могла бы сложиться по-другому. И тут же возник другой вопрос: «А зачем?»
Что мне не нравится в моем сегодня? Беготня? Распухшая от навалившихся проблем голова? А что бы я делал, будь все как раньше? Протирал штаны в офисе? В лучшем случае. Или погиб на войне, как Серега… Так что, к черту перемены! Лично меня устраивает все и полностью!
«А люди? Они, почему должны страдать из-за тебя?»
А что «люди»? Какие «люди»? Не ушли бы в другой мир, миллиарды подсевших на виртуальность игроманов? Так это был их личный выбор! Только их, и тут я ни в чем не виноват!
Мог я изменить, прошлое? Думаю, мог. Всего лишь стоило положить остаток денег на место. Хотя, скорее всего дракон прав, – ничего от этого не поменялось бы! Ну, исчезнет для меня прошлого, на шестьсот рублей меньше, и что? Откуда мне тогда было знать, сколько их пропало на самом деле, или могло пропасть?
Так что, все это ерунда!
Пока шел из магазина, мысли плавно переключились на Асю.
Ведунья оказалась женщиной того типа, симпатия к которому видимо, заложена во мне генетически. Так бывает, – увидел человека и понимаешь – вы одного поля ягоды и тебе с ним будет хорошо. Просто хорошо.
Без надрыва чувств, самобичевания, сладкой щемящей боли сомнений и холодных жестких щупалец ревности. Будет даже лучше, чем было бы с самим собой, разделись ты на две половинки. Себя ты знаешь долго, и хорошее и плохое сотни раз в себе видел, конечно же, храня в памяти чаще второе. Самоунижением занимался не раз, ненавидя себя за слабости и безволие. А тут…
Впервые я почувствовал, как это – когда женщина видит, что нравится тебе и купается в твоем взгляде. Без глупого жеманства, пошлых намеков и назойливого кокетства. Не желая ни понравиться тебе еще больше, ни приручить, ни проучить, ни поиметь с тебя что-либо. Просто расцветает рядом с тобой. От одного твоего присутствия и внимания. И мне очень пришлось по душе это ощущение своей безусловной необходимости.
А еще мне нравилось, и ее осязаемое желание быть рядом со мной. И то, что с ней с первой секунды оказалось легко. Пока мы, уже совершенно не веря в спасение Шшлемхх Аинна, сидели, обнявшись, у его бездыханного тела, я просто предложил ей остаться со мной до самого конца, каким бы он ни был. Она, не жеманясь и не набивая себе цену, так же просто согласилась. Может быть, кому-то покажется, что все произошло как-то слишком быстро или, скажем прямо, поспешно. Но я так не считаю. Произошло так, как произошло, и только!
Хотя, честно признаюсь – я сам от себя такого не ожидал! Думал, – наболевший образ Дианы не даст мне увлечься кем-либо другим, но…
Где она, та Диана, которую я полюбил? Циничная стерва, о которой в последнее время до меня периодически доходят неприглядные слухи, – совершенно не та Динка – Льдинка, под чьим окном я хотел петь серенады, если бы тогда охрана и их сторожевые доберманы позволили…
Так что – аллодоксофобией я не страдаю, и мне совершенно наплевать на чужое иное мнение! Как и на свои непонятные, большей частью, совершенно детские ожидания, с той бездушной стервой связанные. Сегодня мое затянувшееся детство, наконец-то закончилось! Только что. К сожаленью это или нет, пока не знаю. Время покажет.
Я просто перешел на очередной новый уровень. На котором все иначе. Другие интересы, другие друзья. Другая любовь…
Мне импонировало то, что ей оказался не интересен мой предыдущий гендерный опыт. Она даже не поинтересовалась, любил ли я кого? Хотя, скорее всего она и так знала. Я и сам теперь не мог сказать, любил ли? Новое неожиданное чувство меняло все. Раньше мне сравнить было не с чем. Теперь же я знал, как может быть по-другому, когда тебе просто хорошо с женщиной, сидящей рядом.
Без саднящего чувства собственной неполноценности, внушаемого одним промелькнувшим выражением лица, недовольным движением уголков губ, без снисходительности во взгляде, в конце – концов, – той единственной истине, изредка прорывающейся у любимого тобою человека, сквозь преднамеренно показываемое доброжелательное отношение к тебе, выдаваемое за настоящее.
Я тоже ее ни о чем не стал спрашивать. Мне это показалось не интересным и совершенно не значимым. Как и вопрос ее настоящего возраста. Поверите или нет – мне было совершенно все равно! Потому как, – женщине ровно столько лет, на сколько она выглядит! Это не я сказал, но я это осознал, любуясь ей. А выглядела Ася, лет на двадцать пять максимум.
Друзья терпеливо меня дожидались. Беспокойство в Асином взгляде, сменившееся радостью, когда я вышел из темноты на слабо освещенный пятачок со столом посредине, согрело мне сердце.
– Черта не появлялась? – поинтересовался я, выкладывая на линолеум столешницы продукты.
– Нет… – хмуро подтвердил дракон, открывая бутылку с водой. – Ты уверен, что она вообще вернется?
– Я уверен! – за меня ответил Антон, нарезая кинжалом колбасу на откуда-то появившейся разделочной доске. Интересно, у него в рюкзаке хотя бы чего-нибудь нет?
– Я тоже! – поддержала его Ксюша, сполоснув овощи и делая бутерброды, которые раскладывала на выуженный Антоном из того же рюкзака пластиковый поднос. – Я ее теперь почему-то чувствую. Она уже рядом!
– Вы это не обо мне, случайно? – поинтересовался сгусток темноты голосом Черты из-под низких ветвей ближайшего дерева, плакучей ивы, кажется.
– О тебе! – подтвердил Антон, протягивая в ее сторону стаканчик. – Пить хочешь?
– Ну, что? – озабоченным голосом перебил его дракон, вскакивая из-за стола. – Я тебе целую бутылку дам! Получилось проследить?
– А у кого-то были сомнения? – вопросительно выгнула бровь вампиресса, хмурясь и с благодарным кивком забирая у Антона стакан. – Доверия, значит, еще не заслужила? Не та родословная?
– Девочка! Хорошая ты наша! – подходя, обратился к ней Шшлемхх Аинн, спокойно заглянув в глаза. – А вот этого не надо, прошу! Тебя приняли в семью. Так просто будь в ней! Пойми, что это значит и живи с этим знанием! Если у тебя проблемы, – поделись! Радостью – поделись! Сделала дело – расскажи! Не сделала – расскажи, будем думать, и делать все вместе!
– Прости… Те! – смутилась вампиресса, беспомощно оглядываясь и натыкаясь только на доброжелательные взгляды окружающих ее друзей. – Все в порядке! Я знаю, куда ее отвезли! И еще раз простите, я…
– В какую больницу, Черточка? Может быть, слышала название? – мягко перебил я ее. Достаточно нотаций, она вроде как все осознала. – Или табличка, какая-нибудь у входа висела?
– Не уверенна. То место где ее высадили, по-моему, очень мало напоминает больницу! – бросив на меня благодарный взгляд, сообщила вампиресса. – Я бы сказала, – само здание больше похоже на второй замок короля Льва, Низкий Замок, только лучше сохранившийся и более изящный, что ли. Красивый, из красного камня, с высоким крыльцом. Очень большая хорошо охраняемая территория посреди соснового леса… Там так пахло!
– Постой! – в этот раз я перебил ее не очень вежливо. Меня словно током ударило. – Красное здание? Крыльцо с колоннами, или без?
