скачать книгу бесплатно
– Конечно, нет, – фыркаю я, переворачивая доску. – Мам, дай мне хоть вещи разобрать, а? Ну пожалуйста!
– Ладно, позвони как поешь. Я тебе там домашних котлет положила. Микроволновка там есть, легко разогреешь.
– Да-да, обязательно, – отвечаю я, спеша закончить разговор. – Пока, мам!
Отключив вызов, я откидываю телефон на диван и не удерживаюсь от комментария вслух:
– Ела я твои котлеты все восемнадцать лет, теперь я буду есть в ресторанах, и демоны мне в этом помогут!
Я даже хватаю мел, но понимаю, что эта сторона доски отмыта еще хуже. Вернее центр у нее был идеально вымытый, а по краям были какие-то обрывки рун, словно доску и вовсе не мочили.
– Тьфу! – не выдерживаю я, снова переворачивая доску, подумала еще раз и все же вернула на сторону с отмытым центром. Мне небольшой круг нужен, вложусь в чистую часть. Там всего ничего надо то, главное не пересекать одни линии с другими, а это не трудно.
Тут замечаю, что мой демон-домовой с интересом смотрит на доску. У его маленького лохматого тела были яркие зеленые глаза. Он маленький нелепый йети, вместо которого простые люди увидят кота – идеальное существо для решения бытовых вопросов.
– Нет, это мыть не надо, – говорю я ему, заметив интерес к доске. – Лучше иди и хорошенько отмой ту, что в ванной сейчас стоит, да с обеих сторон! – приказываю я.
Йети кивает, а я понимаю, что именно так его и надо назвать, только займусь я этим позже, как только вызову и нареку Трудягу. Да, это лучшее имя для демона, который будет работать удаленно и приносить нам деньги. Демон-копирайтер? Таких нет? Сейчас сделаем.
Довольная собой я быстро русую круг, а в нем все нужные знаки, а затем, точно зная кого хочу призвать, прикасаюсь к самому центру рисунка из мела. Он, как и положено, вспыхивает ярким белым светом, но внезапно в этот свет начинает пробиваться желтизна.
– Так не должно быть, – шепчу я, отдергивая руку.
Я ко всему прочему еще и не сижу как положено и потому не могу быстро встать, еще и страх берет верх, заставляя коленки дрожать. Доска на полу вздрагивает и трескается прямо под моими пальцами. Письмена выползают за пределы круга и внезапно сливаются с обрывками старых букв.
– Мамочки, – вырывается из меня испуганный стон.
Я с трудом вскакиваю и тут же цепляюсь ногой за край фанерной доски, падая, ослепленная ярким светом, униженная собственной неловкостью и глупостью.
Ну как же так?!
Крепкая мужская рука неожиданно не позволяет мне упасть. Она ловит меня за талию и притягивает к себе в самый центр круга.
– Вот ты и попалась, Огонечек, – слышу я уверенный мужской голос и замираю, не в силах даже испугаться.
Демон, который был нужен мне, не должен разговаривать и на человека походить тоже не должен, но тому, что я призвала, на все это явно было наплевать, потому что он смотрит на меня свысока, уверенно обнимая.
– А? – тихо и жалобно спрашиваю я, не зная даже, с кем имею дело и что мне надо с этим делать.
Глупо конечно, но как-то так само получается. Нелепо и точно недостойно опытной ведьмы.
К тому же обычно, когда ко мне прикасаются без спросу, я ору как резанная на два квартала. Человек, решивший меня напугать, внезапным прикосновением рискует оглохнуть от моего вопля, но тут я не могла закричать. Просто не могла кричать, глядя в очень темные карие глаза. Что-то меня в них завораживало, почти гипнотизировало, мешая отвернуться.
У мужчины-демона довольно грубые черты, но все равно привлекающие внимание. Очень черные брови. Он совсем как человек, только в темных глазах были узкие золотые зрачки, выдававшие нечеловеческую сущность призванного мною существа.
– Я не Огонечек, я Марта, – глупо шепчу я, не в силах перестать смотреть ему в глаза.
– Марта значит, а я знаю. Вспомнил твое имя за все эти годы, – отвечает он мне и усмехается.
Я на короткий миг бросаю взгляд на его пухлые губы и почему-то думаю, что он наверно выдыхает что-то такое, что меня почти парализует, а значит надо сопротивляться активней. Только я даже осознаю все это так медленно, что едва ли могу реагировать на его слова и поступки.
Его рука все так же лежит на моей талии и прижимает меня к его телу, совершенно обнаженному, со следами запекшейся крови и какой-то черной материи, что тает на нем, пока свет печати угасает, как будто она часть какой-то бездны, из которой он сам создан.
Страшно.
– Я все знаю, – шепчет он и привлекает меня к себе еще ближе.
Его дыхание скользит по моей шее. У меня от него подкашиваются ноги, но он держит меня так крепко, что упасть просто невозможно. Я просто понимаю, что, даже если захочу, не смогу ни вырваться, ни даже дернуться в его руках. Одной рукой он сжимает мое плечо. Второй по домашнему сарафану скользит вниз, а носом зарывается в мои рыжие волосы.
Его горячее дыхание обжигает мою ключицу и шею. Я буквально ощущаю, как он втягивает носом мой запах, и дрожу от ужаса, потому что совсем ничего не могу – околдованная, захваченная, поверженная один его дыханием.
– Я не обед, – шепчу я, не в силах даже громко говорить.
Мне так страшно, как еще никогда в моей жизни не было. Он выше меня. Он сильнее меня, и дело не только в силе его рук. У него такая мощная аура, что ей можно просто захлебнуться, а воздух вокруг стал таким густым, что я и думать даже не могу о том, чтобы подчинить такое существо.
– Давайте я просто верну вас обратно… Я ошиблась.
– Ни за что, – рычит он мне в ухо и резко сжимает мою ягодицу, заставляя охнуть. – Ты не ошиблась, ты освободила меня.
– Хорошо-хорошо, – спешно соглашаюсь я, упираясь руками ему в грудь. – Только не трогайте меня, пожалуйста. Я, правда, звала не вас.
– Ты не могла звать никого другого, – шепчет он мне в самое ухо и внезапно впивается поцелуем в шею прямо за ухом с такой страстью, что меня словно током бьет. Энергией меня пронзает всю до самых пяток так, что я даже пальчики на ногах поджимаю и сильнее друг к другу прижимаю ноги, стараясь их скрестить.
Не знаю, откуда у меня внезапно берутся силы, но я упираюсь руками ему в грудь и пытаюсь оттолкнуть из всех сил, но не могу, только ощущаю, как быстро бьется его сердце. Каждый его удар врезается в мою ладонь, прокатывается по моему телу и заставляет сердце вздрагивать.
К собственному ужасу, я понимаю, что мое сердце начинает биться в такт, буквально поймав его ритм. Дыхание становится тяжелым, так словно он уже подчинил меня себе, но я не хочу этого. Я не могу ему это позволить.
– Ты еще не знаешь, как сильно я тебе нужен, – говорит он и проводит языком по моей шее, заставляя вздрагивать, а затем отстраняется, снова заглядывая мне в глаза.
Он улыбается, поглаживая одной рукой мою попу. И как ни странно, все эти прикосновения не вызывают у меня отвращения. Они меня волнуют. Они меня пьянят. Это наверняка какая-то магия, я не могу вот так поддаваться какому-то непонятному демону, как бы хорошо он ни был сложен. Мне вообще нравятся совсем другие. Я блондинов люблю! А этот брюнет, еще и такой… словно ворон черный, еще и с отблеском. Его волосы и правда были как крыло ворона. Красивые, наверно мягкие.
Стоило мне заметить, какого именно цвета его волосы, как мне мгновенно хочется к ним прикоснуться.
Я перестаю пытаться его оттолкнуть и тянусь кончиком пальцев к черной пряди, что упала ему на висок. Волосы и правда оказываются мягкими и это заставляет меня нелепо улыбаться, а он неожиданно радостно трется щекой о мою ладонь, словно кот, бодает ее безрогим лбом, заставляя мои пальцы зарываться в его черные волосы.
Я же с этим просто соглашаюсь, не понимая на самом деле, что именно сейчас происходит. Я словно на миг перестаю быть собой, а потом понимаю, что глажу его по голове и радостно улыбаюсь, позволяя себя лапать и прижимать к огромному вставшему члену.
Когда я понимаю, что именно упирается мне в живот, то наконец-то прихожу в себя и просто отскакиваю в сторону.
Он держал меня уже не так крепко. Гладил мою руку, поглаживал попу, словно это вообще нормально. Он тоже расслабился, потому я и смогла вырваться и отскочить к бабушкиному комоду.
Интересно, там есть хоть что-то, что может мне помочь? Может, защитный амулет? От демонов там точно что-то было.
Не сводя с него глаз, я приоткрываю одну из полочек и шарю там рукой, пытаясь найти хоть какое-то спасение.
– Не подходи ко мне, – прошу я. – Не пытайся даже меня околдовать. Я не дамся!
Он удивленно смотрит на меня, как будто я обвиняю его в каких-то нелепых глупостях, а потом усмехается. Видимо решает наплевать на все. Кажется, все мои слова его не трогают даже.
– Я не шучу! – говорю я, выбрасывая вперед руку с найденным защитным амулетом из серебра. Такой на теле демонов обычно оставляет ожоги и инстинкт подсказывает им не приближаться.
Чувствуя себя хоть немного защищенной, я все же решаю бесстыдно осмотреть то, что призвала. Когда еще мне попадется вот так близко горячее мужское тело. Нет, вы не подумайте. Я не извращенка! Просто я голых мужчин никогда не видела, только украдкой на картинках, а тут живой, пусть и не совсем мужчина. Надо же хоть посмотреть… Ну хоть глазочком.
У него были широкие плечи. Мышцы на груди и животе, словно из темного камня выточенные. Объемные, сильные. Без единого волоска. Удивительно красивое тело. Ну точно как у модели или атлета – невероятное, почти нереальное, волнующее и потому пугающее.
Не должна я оттого замирать в волнении.
И ниже я не хочу смотреть, трушу, боюсь, но он делает шаг и почему-то я не в глаза ему смотрю, а ниже, намного ниже – прямо на толстый вставший член. Он огромный, с множеством темных вен и блестящей от смазки головкой. Никогда не думала, что они бывают такими.
– Ой, – только и могу изречь я, понимая, что я увлеклась своими мыслями, и вот он уже берет меня за руку с амулетом и просто отводит ее в сторону. – Не надо, – прошу я, заглядывая ему в глаза.
Я правда не хочу понимать, насколько большая для человека вот эта штука, на которую мне лучше было не смотреть.
– Надо. Ты должна быть моей, – говорит он и прижимает меня к комоду, а затем неожиданно нежно и страстно целует, заставляя выронить амулет. Я просто забываю о нем от нежных губ и горячего дыхания.
Я забываю обо всем.
Глава 2 – Ритуал единения
Бес
Она направляет на меня этот дурацкий амулет, и я едва не смеюсь. Вспомнил инквизитора с его инструментами. Он тоже много всяких побрякушек доставал и говорил, что они могут мне что-то сделать. Что-то могли, но ощущал я это словно неуместную щекотку, не больше. Даже когда он разрезал кожу, она чуть пощипывала и затягивалась вновь.
Даже такую, очень простую и естественную боль Бессмертным сложно ощутить. Мы для нее просто недосягаемы. Она, как и многие другие эмоции, неведома нам, пока мы не встречаем свою истинную. Теперь с Мартой, возможно, я и смогу испытать боль, быть может, даже от этого амулета, но я в нее все равно не верю, потому что любовь истинной не может причинять боль, по крайней мере, так говорит книга рода.
Да и что это я? Вся эти побрякушки значения не имеют. Не важно даже где мы, если это она – моя Марта. Она все так же юна, не понимаю почему жива, но это и не важно. У нее небольшая, но сочная грудь под сарафаном. Зад такой упругий, что я счастлив к нему прикасаться, пусть и сквозь ткань. Не знаю откуда там еще какие-то кружева, но я просто в восторге от того, что больше нет никаких цепей, и я могу ей наслаждаться так, как сам захочу, так, как не позволили мне при нашей первой встрече.
– Я не шучу! – заявляет она, глядя на меня грозно и оттого очень мило. Такая забавная, но…
Какие уж тут шутки, Огонечек?!
Я никогда не шутил, говоря, понимая, что ты моя. В ее глазах нет полноценного золотого следа. Он мерцает, то появляясь, то угасая. Она явно пыталась бороться с собственным инстинктом, но это напрасно. Мы пара. Мы связаны. Мы должны быть едины. Я это знаю, и я даже пытаться не буду спорить с таким счастливым фактом.
Нет ничего прекрасней воссоединения с истинной парой, не важно какой это год, какой мир и сколько у меня осталось сил от прежнего запаса. С ней ничего не страшно. Потом разберусь, пойму, почувствую.
Все потом. Сейчас важна и нужна только она одна. Ее реакции, ее слова, ее желания. Я наблюдаю за ней, наслаждаюсь каждым ее шагом, каждым ее взглядом и возмущением, потому что само ее существование может сделать меня счастливей.
Ее смущенный взгляд скользит по моему телу. Она точно изучает его и краснеет стыдливо, даже как-то виновато. От румянца веснушки на щеках становятся еще заметнее, и вся она еще больше начинает походить на Огонечек.
Красавица моя.
– Ой, – пищит она, когда я отвожу ее руку в сторону, желая убрать нелепый амулет, стоящий между нами.
Мне даже не приходится сжимать ее запястье, а она поддается.
– Не надо, – просит она, глядя мне в глаза.
Золотой обод в ее серых глазах вспыхивает. Изящные золотые прожилки скользят по ее серым глазам к зрачку, показывая, что я не ошибся. Это она. Моя пара. Моя Марта. Мой Огонечек!
– Надо, – шепчу я ей в ответ, понимая, что никуда ее теперь не отпущу, не смогу отпустить. – Ты будешь моей.
Это было моей клятвой, моим обещанием, моим единственным желанием. И это не могло обсуждаться. Если она моя пара, значит она моя во всех смыслах. Моя сила. Моя страсть. Моя любовь, женщина, жена, мать моих потомков, единственная, способная родить мне сына.
Она едва ли это понимает, но у меня нет ни сил, ни желания об этом говорить. Я просто хочу ее. Хочу с тех самых пор, как меня запечатали.
Я прижимаю ее к непонятной мебели, из которой она достала амулет, что уже валялся где-то на полу, и просто целую. Мне хочется дико рвать на ней одежду, чтобы увидеть наконец ее обнаженное тело, но она так дрожит в моих руках, что я из всех сил стараюсь не торопиться. В конце концов, истинная Бессмертного не испытывает влечения ни к кому, кроме своей пары, а значит никто к ней кроме меня не прикасался.
Она почти не реагирует на поцелуй, наверно никто и никогда ее еще не целовал, но мы это исправим. Обязательно исправим.
Моя маленькая невинная девочка.
Или я все же лишил ее невинности тогда?
У меня голова идет кругом. Я, кажется, начинаю путаться. Та эта Марта или не та? Та, конечно! Но полностью ли та? Где мы? Сколько лет, веков и дней прошло с тех пор?
Имеет ли это сейчас значение, если я хочу завершить ритуал здесь и сейчас? Если это нужно нам обоим, понимает она это или нет…
Нужно больше, чем дышать. Мне так точно больше!
Она робко кладет руку мне на бок, проводит пальцами по мышцам под ребрами, и я выдыхаю, понимая, что все это не важно, главное быть с ней нежным, именно потому что она только моя, а что там и как было тогда при зловещем глупом инквизиторе – не важно. Досадное недоразумение, не более. Для магии истинных – глупость, не стоящая внимания.
Сила, связывающая нас, сильнее и больше таких мелочей.
Я упираюсь коленом между ее ног, заставляя их развести, и глажу ее по бедру, поднимаясь пальцами по нему вверх, и понимаю, что на ней надето тонкое кружевное белье.
После такого открытия терпеть ее платье я больше не мог. Приходится отстраниться от ее робких губ и щелкать пальцами.
Она испуганно выдыхает, когда платье вспыхивает и растворяется в огне, не опалив ни волосы, ни ее кожу. Опомниться я ей не даю, подсадив на то, что за ней стояло. Меня теперь волнуют только белые кружева на ее коже. Они прикрывали грудь и ложбинку промеж ног. Дразнят. Сводят с ума свей нежной невинностью.
У меня не получается не облизать губы, глядя на эту красоту. Провожу рукой по ее телу, от груди до живота, подхватываю кружевное белье и тяну вниз, обнажая гладко выбритый лобок с нежными стыдливыми складочками кожи.
– Не надо, пожалуйста, – шепчет она, но ногами все равно помогает мне стянуть белье. – Мне только недавно исполнилось восемнадцать.
– Это прекрасно, – говорю я, ловлю ее ногу и целую щиколотку, коленку, внутреннюю поверхность бедра, хотя на самом деле не понимаю причем тут ее возраст и какое это имеет значение.
– Я невинна, – лопочет она, кусая губы.
– Это замечательно, – отвечаю ей я и провожу языком по внутренней стороне ее бедра, прямо там, где уже собрался весь ее жар.
– Меня мама не простит, – едва не плача, шепчет она.
– А мы ей ничего не скажем, – усмехнувшись, шепчу я в ответ и крепче сжимаю ее бедра, чтобы хорошенько ее распробовать, вылизать ее всю, прежде чем сделать по-настоящему своей.
Марта
– Я невинна, – шепчу я, понимая, что совсем себя не контролирую.
Мое тело было моим. Я вроде сама им управляю, но я словно пьяна. Им пьяна. Мне уже не кажется, что мне нравятся блондины. Какие блондины? Зачем мне они?
