скачать книгу бесплатно
Вдруг он обратил внимание на тишину и прислушался. Послышался шелест листьев на деревьях, в кронах которых щебетали птицы, ветром доносило ароматы трав и цветов, крошечные капельки воды из поливочных установок попадали на лицо и руки. Он поднял голову. Солнечные лучи сквозь ветки светили в глаза, согревали лоб и кожу на щеках и шее. Вот на чьей безмолвной стороне хотелось ему быть – среди деревьев, цветов и птиц на краешке неба, а не участвовать в комическом фарсе с часто многословными и лишенными смысла бредовыми репликами. А может, это была не фантазия вовсе, а самая настоящая реальность, в которой он жил прямо здесь и сейчас – в мгновении слившегося с природой сознания. Он догадывался, что мог быть огромным настолько, чтобы стать: безмолвием, ветром, запахом, цветком, голосом птиц и шелестом листвы. Это его свет сейчас струился повсюду и согревал тело изнутри, а чувства, мысли и видимые образы всего лишь отражали это божественное сияние разума в человеческом обличии.
Следуя импульсу, похожему на вдохновение, Илья почти машинально пошел в дом и поднялся в кабинет к компьютеру. Ему хотелось описать словами поток любви, что носил сейчас его тело, как будто на руках. Пальцы словно сами находили на клавиатуре нужные буквы, чтобы получились слова, способные выразить чувства, которые волнами разливались по рукам и ногам, иногда поднимаясь к горлу, силясь выплеснуться наружу вихрем эмоций.
«…Здравствуй, моя амазонка.
Я наброшусь на тебя, будто голодный лев, но обниму твое тело нежностью. Я сорву с тебя одежду и прильну губами к твоему желанному телу и буду пить его, словно мед. Я покрою поцелуями твою смуглую кожу и обниму любовью твою душу. Затем я войду в тебя, и мы сольемся в божественном танце. И ангелы запоют восторженно песню о великой любви двух прекрасных людей. А когда я прольюсь в тебя, и ты прольешься в меня, мы затихнем и окажемся в безмолвии рая. Но наши тела не смогут разъединиться от усталости. Наши губы высушит страсть. И мы будем пить влагу с губ друг у друга. Усталые и счастливые мы отправимся в душ и насладимся в объятиях воды. Когда мы смоем пот с наших усталых тел, я возьму тебя на руки и посажу к себе на колени. И мы будем целоваться. И все продолжится вновь. Иногда мы будем останавливаться, чтобы попить воды, так как наши тела, объятые пламенем, будут пылать от жажды. Когда мы совсем выбьемся из сил, то уставшие, но насладившиеся друг другом, мы погрузимся в мир снов. Вдруг проснувшись, я почувствую плечом твое легкое дыхание. Я обниму тебя и снова тихонько засну. И сладкий сон окутает нежным покрывалом наши усталые тела. Утром мы проснемся и поцелуем друг друга. Но мир уже будет другим – еще более прекрасным. И мы будем другие – еще больше влюбленные. И жизнь будет другая – неизвестная и удивительная…».
Когда иная волна чувств не находила выхода в виде слов, она становилась дыханием, наполняя душу и опустошая ум. Вся нерастраченная мужская нежность выливалась на бумагу, превращаясь в поэзию жизни, какой не было до этого в судьбе самого Ильи, но которая все это время таилась внутри, а теперь пролилась на волю водопадом чувств. Он проживал эти чувства вместе с вымышленным героем, что был так похож на автора, который сейчас творил ненастоящую, но такую красивую реальность. И вполне возможно, что это и была самая настоящая жизнь в прекрасной и такой незнакомой Вселенной.
«…Это письмо было написано мной для возлюбленной, когда мы были очень далеко друг от друга. И никто из нас не знал тогда, встретимся ли мы однажды, или расстояние безжалостно убьет наши нежные и пылкие чувства, не оставив никакой надежды на счастливое продолжение столь удивительной истории любви. Но в утомленном ожиданием сознании возникали только радужные фантазии, в числе которых в самых разноцветных тонах представлялась яркая и страстная сцена встречи после столь долгой вынужденной разлуки. А тем временем между нами были: города, желанные мечты, нежные сны, бескрайнее небо и пушистые облака. И только могучая вера, искренняя преданность и бесконечная любовь все еще соединяли наши оторванные друг от друга сердца. Нежные чувства выплескивались в электронных письмах, которые были похожи на очень эмоциональные откровенные повести о настоящих и прошедших мгновениях дня. И надо признать, что прекрасных мгновений общения, благодаря этим искренним письмам, было необыкновенно много. И уже не было дней, недель и месяцев, а были только эти нежно подмеченные, прочувствованные и эмоционально прожитые моменты жизни, что превращали нашу разлуку в живое, непрекращающееся и вечно новое одно целое мгновение. И любовь в теле не остывала, а еще больше пламенела, разгораясь внутри все сильнее. Пространство и время перестали для нас существовать, и мы сами все яснее осознавали нашу любовь, терпеливо сотканную из духа, плоти и крови, и наполненную нежными и преданными чувствами.
Нежность, выросшая в искренней любви мужчины и женщины друг к другу, вновь возвращала наше сознание к детским наивным ощущениям жизни, когда деревья всем нам казались волшебными великанами. Тогда мы умели общаться с Землей, деревьями, зверями и птицами, и даже с Солнцем, радуясь ему, словно родному существу. Вернувшись к детскому непосредственному восприятию жизни, мы снова искренне смотрели в глаза друг другу, так как не искали выгоды, а чувствовали влечение легко узнаваемой любви в каждом, кто смотрел на нас. И любовь отзывалась тогда во взгляде, в сердце, неудержимо раздвигая уголки губ в нежнейшую улыбку. А как же можно было сдержать эту глыбу восторженно нежных чувств, когда видишь и ощущаешь душевную любовь не только внутри, а еще и вокруг: в людях и деревьях, в воздухе и в воде, в бескрайнем небе и далеких, но таких родных звездах. И весь этот удивительный огромный мир вмиг становится волшебным и родным, как в детстве. Вот что такое нежность и сочувствие. Это просто любовь…».
Так ярко любовь еще не пылала внутри Ильи. Он ощущал ее тепло всей кожей, каждой клеточкой тела. В каждом уголочке его души любовь нежно вспыхивала и вырастала в могучую неудержимую волну нежных чувств. Ощущая прочную духовную связь со своей возлюбленной, он чувствовал, как стремительно нарастает поток силы, незримо связывающий его с огромным и могущественным духовным миром. Вместе с осознанием духовной мощи ясно ощущались самодостаточность и величие момента. В этом непередаваемо торжественном состоянии духа отчетливо чувствовалась пространственно-временная энергетическая связь с «мотором» ДНК, чья подвижная структура совершенно явно возникала перед глазами при мысли о ней. Чаще всего она представала в виде двойной вращающейся спирали, непрерывно собирающей в себя бесконечно малые разноцветные частицы энергии, до этого стройно разместившиеся на своих местах в магнитной решетке квантовой ДНК. Но иногда во сне вполне отчетливо представлялась вся мощь этого могучего квантового двигателя, где слаженно работали множество двойных спиралей, и каждая в своей ячейке, как будто поршни в цилиндрах.
Итак, никто и ничто не могло помешать Илье взять в руку кисть и подойти к живому полотну своих будней, расположенному на невидимом волшебном мольберте. Ведь никто не откажется оставить такой след во Вселенной, который никогда не забудут только потому, что он был оставлен созданным шедевром, пробудившим сознание многих воплощенных ангелов, то есть людей. На что должен быть похож сюжет такого удивительного произведения, чтобы покорить не только сознание людей, но и творческое сообщество духовного мира? Здесь все очень просто. Сюжет должен притягивать любовь. Это не удивительно. Ведь все вокруг наполнено сознанием любви. Когда мы не просто решились взять в руку кисть, но и действительно взяли, то с этого момента уже начинается подлинное самостоятельное творчество.
Илья был уверен в своих природных талантах, хотя некоторые сомнения и смятение чувств иногда появлялись и мешали хорошему самочувствию. Тревога исчезала после каждого осмысленно прожитого им утра. Он начинал раскрашивать день с того мгновения, когда утром открывались глаза и приходило ощущение этого нового дня, что был похож на чистый лист белого холста.
Вначале он делал несколько ярких мазков в виде веселого приветствия нового мгновения творчества. Илья понимал, что с миром лучше привыкать общаться ежедневно, а не только тогда, когда судьба придавит к земле так, что головы нельзя поднять. Тогда не возникнет необходимость расшибать лоб об пол в бесконечных жалобах на жизнь и мольбах о единовременной материальной помощи. Каждое утро – это была новая возможность страстно прожить грядущий день. Хорошее настроение задавало тональность рисунка целого творческого мгновения, который завершался поздно вечером, когда он тихонько и сладко засыпал с ощущением трепетной благодарности. Именно хорошее самочувствие позволяло ему улыбнуться своему утреннему отражению в зеркале, радостно обнаруженному в ванной комнате. «Чудесно выглядишь», – сообщало его отражение, заметив приятную улыбку на его лице. Живительная сила воды обнимала его своей любовью и окончательно пробуждала просветленное сознание от сна. Завтракая, он удивлялся рисунку на чашке, хотя рассматривал его каждое утро. Дальше, его удивляла чистота одежды и обуви, в которые он собирался облачиться, чтобы выглядеть привлекательно, прежде всего, для себя любимого.
Его сияющее расположение духа не оставалось без внимания Натальи или Фархада, которые встречались ему по многу раз в день и всегда с удовольствием общались. Улыбка на его лице радовала их, независимо от того, в каком настроении они проснулись сами. Для самого Ильи в этот момент любой прохожий был самым любимым. Этот приятный глазу фрагмент начала дня незамедлительно влиял на целый холст событий. Когда сознание свободно, то чувствительность его немыслимо тончайшая. В хорошем настроении его тело было легким как пушинка. Все потому, что он чувствовал мир каждой клеточкой. Мимо него не могло промелькнуть незаметно задумчивое лицо прохожего. Если по пути ему встречался ребенок, то любовь внутри просто неудержимо начинала ликовать. И глаза ребенка непременно встречались с улыбающимся взглядом Ильи. Еще один яркий мазок на будничном холсте. Скорее всего, милые детские глаза так и оставались самым ярким впечатлением прожитого дня. Что может быть прекраснее и светлее детской непосредственности, еще не тронутой взрослыми всезнайками.
Даже если в течение дня происходили не совсем приятные события, милое детское настроение помогало справиться с разочарованием. А воздух? Как же не обратить внимания на воздух, который он вдыхал полной грудью. А ветер? Разве можно было пропустить мгновение, когда ветерок нежно обдувал лицо, словно поглаживая. Вот вдруг пахнуло в лицо чарующим ароматом цветов. Оглянувшись, он замечал молодого человека с букетом в руке и улыбкой в глазах, которого без сомнения ждало волнительное свидание. Вокруг все время что-то происходило. И сколько всего неуловимого еще оставалось нераспознанным и неощутимым. Но даже того, что свободное и потому внимательное сознание успевало заметить, вполне было достаточно, чтобы картина привычных будней могла оставаться незнакомой и удивительной до последних мгновений земной жизни.
«И где же здесь проявление сумасшествия? – писал Илья в своей книге. – Скорее сумасшествием можно считать невежество, что позволяет пренебрегать красотой каждого прожитого мгновения. Насыщая каждый день яркими красками, чудесными звуками и только приятными словами, мы украшаем прежде самих себя. Мы и есть – самое восхитительное творение. И когда мы восхищаемся красотой, то это поражает сознание всего духовного мира. Могущественные творцы – это всегда удивленные дети. Любовь, любовь, любовь – в каждом уголке нашего сознания и в каждом фрагменте волшебного холста, на котором проявляется наша гениальность».
Подлинное мастерство, выраженное в великолепных красках, наполненное любимыми словами и звучащее в неподражаемой тональности, буквально рождало игру воображения. Тогда сознание Ильи устремлялось в могучий творческий поток любви, подхватывалось им и неслось к желанным благам, что пока существовали лишь в виде его осмелевших фантазий. В эти волшебные мгновения он рисовал свою настоящую жизнь, раскрашивая ее в разноцветные тона, наполняя приятной мелодией и подбирая к ней звонкие слова. Именно это веселое настроение открывало в нем творца. Чувствуя работу сознания, он весело творил собственную желанную жизнь, где есть только красивые слова, звучащие, словно весенняя капель.
В одно из таких творческих мгновений, которое выглядело как самый обычный будний день, ему захотелось пройтись пешком по долине, чтобы подольше побыть наедине с природной красотой, пахнущей спелыми травами и душистой землей. Ему нравилось бродить в одиночестве среди зеленых равнин и рыжих холмов, где звучали только голоса птиц и ветра, а еще электричества в проводах на высоких опорах, которые были похожи на великанов.
Глубоко вдыхая ароматы, доносимые ветром, Илья представлял это дуновение невидимой рукой Архитектора, которой тот брал нужный запах и добавлял его в уже витавший в воздухе ароматный букет, каждый раз изменяя композицию. В этот момент он думал о том, что абсолютно все известные и доступные массовому зрителю произведения искусства созданы для того, чтобы будоражить сознание, пробуждая внутри творческую любовь. Повседневная жизнь – это самое грандиозное и доступное полотно любви, сюжет которой постоянно меняется. Но почему так трудно разглядеть эту открытую для всех картину? Он обращал внимание на то, что глубокое чувственное восприятие развивалось в нем постепенно и в соответствии с вечно обновленным мировоззрением. Чем больше необъяснимых потрясений ему приходилось переживать в своей судьбе, тем тоньше он чувствовал любовь, которой наполнено все вокруг, в том числе и шедевры могучих гениальных мастеров.
Он все шел и шел, будто ветер, свободно шествуя, куда вздумается, черпая вдохновение в каждом шаге, что погружал его каждый раз в обыденный и все же новый сюжет.
Оказавшись в широкой лощине, сплошь покрытой ковылем, Илья остановился, пораженный волшебным пейзажем. Волнующиеся от ветра седые перья ковыля перекатывались, как будто волны в нескончаемом бело-зеленом море. Восторженным эмоциям надо было куда-то деться, и в уме стали всплывать строки из давно написанного стихотворения, которые теперь казались пророческими. «Картина должна быть завершенной», – подумал он и стал читать вслух стихи, которые вдруг прямо сейчас стали реальностью, и шагал по ковыльному морю, гладя ладонями пушистые волны.
– Босиком по русскому полю
По земле я хочу пройтись,
Чтоб душе подарить раздолье
И бездонного неба высь.
Провожу облаков караваны
По бескрайнему синему небу,
На траву босиком я встану,
Окунусь с головою в небыль.
По росе пойду – и в поле,
Ароматы трав вдыхая,
Надышусь свободой вдоволь,
И навстречу ветрам пошагаю.
Дам я чувствам усталым волю —
И душа полетит как птица,
Вдохновленная вольной волей,
На закат к вечерней зарнице.
Под мотив мечты знакомой,
Для которой жизни не жаль,
Окрыленная свободой,
Душа моя умчится вдаль.
А когда я идти устану,
Опьянев от запаха трав,
Упаду на траву я – пьяный,
От свободы шальной устав.
Посмотрю на закат багряный
И в вечерней заре утону,
От дороги своей усталый
Тихо песню я напою…
Босиком по русскому полю
На закат я хочу пойти,
Чтоб душе подарить раздолье,
Чтобы крылья на миг обрести.
Словно взмахивая кистью, он вскинул руки вверх и упал в густую траву, нанося на воображаемый холст завершающий штрих. Еще один фрагмент бесконечно ткущегося полотна жизни был прожит «на полную катушку».
И этот волнующий момент Илья на следующий же день запечатлел в своей книге, размышляя о природе искусства и таланте мастеров:
«Богатый жизненный опыт позволяет чувствовать красивые линии, замечая их среди лишних безликих деталей, которые удается разглядеть. Именно боль пережитого учит нас любить красоту и ценить ее мгновения в повседневной не всегда простой жизни. А еще – мы замечаем, что красивые творения творческих лидеров живут очень долго и восхищают сознание многих поколений. Красота, воплощенная мастерами, оставляет долгий след на Земле и вдохновляет нас, наполняя любовью наши сердца. Вдохновленные художниками, поэтами, композиторами и скульпторами, мы чаще задумываемся о великой творческой силе, живущей в каждом из нас. Если красота заставляет жить лучше и быть внимательнее к самим себе, тогда даже размышления о красивых словах, звуках и красках уже ведут к созданию желанного качества жизни. Ведь нас всегда слышат высшие духовные партнеры. Но только после того, как наше собственное сознание начинает трудиться в творческом потоке любви, возникает плодотворное взаимодействие с духовной средой, но вернее – с духовными наставниками или с еще более высшими творцами. Масштаб наших собственных творений зависит от уровня осознанных творческих возможностей и потребностей, а уже потом и от личных способностей.
И в то же время можно сколько угодно любоваться выдающимися произведениями искусства, но так и не насладиться собственными впечатлениями от прожитой в непрестанных заботах жизни. Больше того, бессознательное брожение по музеям и выставочным залам, а также бесчувственное блуждание по страницам популярных книг, не принесут никакой преобразующей пользы, если самому не вгрызаться в глубину и самую суть будничных событий. Как только начинаешь замечать красоту, просыпаясь утром или шагая по тротуару в будний день, полезно сразу проявить мужество и подумать о собственной гениальности. Всегда вдруг в момент озарения перед нами вырастает волшебный невидимый мольберт с уже приготовленным для нас холстом и огромная палитра природных сочных красок. И вот уже где-то над головой завораживающе звучат гаммы переливающихся стереозвуков невероятной божественной тональности. Таким образом, духовные партнеры предлагают нарисовать желанную нами картину жизни и выбрать мелодии, которые смогут порадовать наш слух. Буквально вся окружающая красота придумана для того, чтобы помочь каждому из нас в нелегком осознанном творчестве, но больше всего – для осознания духовной мощи в тесной связи с источником любви.
Однажды каждый без исключения воплощенный ангел восторженно воскликнет: «Я – гений!». И вначале сам себе он будет казаться сумасшедшим, который придумал свою неповторимую гениальность. Но на самом деле никакого сумасшествия во вдруг нахлынувших восторженных чувствах нет и быть не может. Это только со стороны вечно улыбающееся лицо счастливого человека кажется выражением его нездорового состояния. В действительности именно детское, то есть любопытное и всегда радужное восприятие бесконечной череды событий является в высшем смысле творческим, а значит – верным в самых мельчайших деталях. Как можно сдержать улыбку, когда понимаешь, что живешь вечно, а теперь представилась возможность еще раз прожить на Земле потрясающую человеческую жизнь, где можно фантазировать, чувствовать, рисковать, вожделенно ожидать, а потом вдруг с удивлением наблюдать, как ожидания с грохотом разваливаются прямо на глазах. И если действительно это чувствовать и относиться к происходящим событиям с легкой улыбкой, как бы трагично не выглядела реальность, то ежечасная вечно новая возможность жить и делать что-то ради выражения любви всегда ощущается тепло и восторженно, а сама жизнь просто восхищает и потому не надоедает никогда.
Да, порой очень трудно почувствовать и усвоить, что в худшем случае мы лишь теряем тело и снова оказываемся в волшебном царстве любви в окружении могущественных творцов, и жизнь вновь продолжится, но только в прежнем и привычном для нас сказочном виде.
Если в картинной галерее выставить камеры наблюдения, то при просмотре можно иногда заметить летающие светлые диски размером от теннисного мяча и несколько крупнее. Невидимый нам духовный мир всегда находится в движении и незримо присутствует в нашей жизни. Но взаимодействуют с нами только духовные партнеры, намеренно назначенные помогать нам – проживать земные уроки и осознавать свои природные таланты. Да, мы никогда не бываем одни. Нас все любят, да еще как нежно…».
Когда Илья закончил писать, почувствовав утомление, он обратил внимание на отсутствие аппетита. Это было странно, учитывая, что с утра он ничего не ел. К тому же начинали побаливать лоб и виски, иногда случалось легкое покашливание от слабо ощутимого раздражения в горле. Улыбнувшись, он вспомнил собственную фразу: «Что такое счастье? Это и есть умение наслаждаться жизнью в любое мгновение». Оставалось понять – в чем это победное чувство выражается во время головной боли? И в этом случае, на опытный взгляд, поведение было очевидно. Скорее всего, придется потерпеть. Интуиция подсказывала, что начиналась очередная вирусная мутация клеток, которую Илья уже научился различать по характерным симптомам.
К ночи давление внутри лба усилилось, а ноги и руки как будто выкручивало от мощных завихрений энергии внутри них. Появился жар во всем теле, особенно в голове, что мешало уснуть. Было такое ощущение, что внутри запущен какой-то умный роторный механизм, напоминающий пылесос, выгребающий из тела все лишнее по своему усмотрению. Сердце билось с высокой частотой, отсюда можно было предположить, что организм усваивает колоссальное количество энергии.
После полуночи самочувствие не оставляло сомнений, что в этот раз частота энергетического воздействия небывало высокая. Поэтому так сильно билось сердце, и мозг по ощущению находился не в состоянии транслировать какие-либо мысли вообще. Внутри лба от виска до виска чувствовался мощный вихрь. В уме крутилась одна и та же непередаваемо глупая музыкальная фраза из телевизионной рекламы про какую-то таблетку, и ее не удавалось прекратить усилием воли, так что это походило на бред в сознательном виде. Любые действия до этого момента имеющие смысл лишились такового полностью и казались теперь необъяснимой глупостью. Порой просто не хватало терпения и возникало желание крутиться как юла, потому что все тело, как казалось, скручивалось в спираль вслед за бушующим внутри потоком света огромной силы. Невидимый поток, словно волна цунами, выдавливал сознание вместе с телом из существующей реальности в неизвестное пространство.
«Утром давление должно ослабнуть, – успокаивал себя Илья, стискивая зубы от монотонной боли в мозгу и стараясь мысленно шутить, – только бы скорее наступило утро, скорее бы утро, придется потерпеть. Знаю, что это преображение полезно. Чувствую себя отлично, как космонавт в полете без скафандра… Все – надоело, ухожу в открытый космос…».
По-прежнему в голове бестолково маячила песенка из рекламы, он то и дело ворочался с боку на бок, а затем пробовал уснуть на спине. И все без толку. Ощущение времени постепенно растворилось в монотонном преодолении неослабевающего состояния турбулентности. В течение ночи в какие-то незаметные моменты ненадолго удавалось уснуть. Или так только казалось, когда вдруг происходило пробуждение от неистового возбуждения в теле и ощущения сухости во рту, отчего приходилось вставать, чтобы попить воды, а затем хотелось быстрее лечь и снова попытаться уснуть. Чувствовалось, что ноги еле передвигались от общей усталости тела, ослабленного процессом мутации.
Полусонными глазами Илья глядел в окно на долгожданный зарождающийся рассвет, чему радовался, насколько хватало сил. Слабо веселило еще и то, что никуда не надо было спешить, и можно было валяться в кровати хоть целый день. «Похоже, отпустило», – с иронией подумал он, слегка улыбнувшись, совершенно опустошенный, после чего стал плавно проваливаться в сон.
Разбудил сигнал домофона. Это Наталья пришла и ждала у ворот, так как дверь была заперта изнутри. Илья, прикладывая усилие, встал с кровати и позвонил ей на сотовый телефон, сообщив, что сейчас спустится.
Он объяснил, что ему нездоровится и после того, как они вместе зашли в дом, попросил чаю с медом и лимоном. Хотелось чего-то кислого и освежающего, так как во рту пересохло и аппетита не наблюдалось. Понимая, что поесть все же нужно, он попросил Наталью еще и о том, чтобы она приготовила овсяную кашу, заправила ее медом и положила туда свежезамороженные ягоды черной смородины и вишни. А сам тем временем пошел в душ, где под струей освежающей воды сознание его немного прояснилось и самочувствие несколько улучшилось. Жар заметно спал, но давление внутри головы еще оставалось болезненным, поэтому Илья старался меньше ходить, пока не ослабнет боль.
Заставлять уставшее тело что-либо делать было бессмысленно, да и желания такого не возникало. Лежа на диване, Илья вдруг вспомнил персонаж Обломова из одноименного романа Ивана Гончарова и улыбнулся тому, что сейчас сам был похож на Илью Ильича, для которого бездеятельная мечтательность являлась любимым занятием. Ему теперь показался любопытным тот факт, что Обломов в некоторые моменты размышлений был счастлив, когда ощущал себя частью чего-то большего. Было удивительно, что персонаж середины XIX века задается вопросом: «Зачем мы живем?». Пассивный образ жизни он считает нормальным и как образованный человек задумывается и ищет причину существования внутри себя, а не в словах людей. «…Жизнь есть поэзия. Вольно людям искажать ее!..», – вот мысль автора, выраженная словами Обломова. «Он не желает следовать действующей системе, а ищет выход сознанию за ее пределы, ищет утраченную целостность, – так рассуждал Илья и удивлялся такому открытию. – Вот так Гончаров – современник Пушкина, Лермонтова и Тургенева».
«Можно ли представить, – думал он, – что когда-нибудь уровень цивилизации на Земле достигнет такой высоты, где каждый человек ежедневно будет размышлять о том, что он может сделать для того, чтобы улучшить судьбу человечества?».
Мысли о благополучии всех людей казались Илье странными и ненужными в то время, когда внутри появлялась тревога о завтрашнем дне собственной жизни и о благосостоянии своих близких. К тому же никогда не может быть точно известно – чего можно ждать от дня сегодняшнего, повысится или понизится качество жизни в завершение дня. Он старался не забывать, что не знает о добровольно выбранных уроках воплощения, и потому завтра могло просто не быть. Поэтому было совершенно ясно, что лучше думать о величии и красоте настоящего мгновения. Все же мысли о судьбе цивилизации могли быть вполне уместными в любых обстоятельствах, тем более они все равно возникают у каждого, учитывая растущее взаимодействие между людьми.
Вдохновленный размышлениями, Илья взял со стола ноутбук и стал записывать:
«На самом деле ход развития цивилизации зависит от качества мыслей в голове каждого и от масштаба событий, происходящих ежедневно в придуманной нами реальности. Достигая высокого мастерства в создании могучего творческого потенциала внутри, мы способны направить свою энергию для развития творческих способностей других людей. Предназначение человечества в том и состоит, чтобы каждый мог стать творческим лидером, способным преображать окружающий мир, то есть трудиться для блага людей. Независимое восприятие и развитые навыки производства положительных чувств делают нас заметными участниками приятных событий земной жизни. Развитые энергетические способности позволяют не просто взаимодействовать с духовной сферой, а еще – влиять на качество размышлений тех, кто нуждается в подобном взаимодействии, чтобы вырастить и выразить творческий потенциал души.
Чем больше на Земле вырастает творческих лидеров, тем плодороднее становится земная почва для роста и развития душевных способностей. Тогда появляется много людей, готовых делиться своим опытом и энергией, и вместо потребительской нужды все больше, чаще и заметнее растет проявление любви, вызывающей массу положительных чувств. Возникает удивительно плодотворная среда обитания, где это море положительной энергии просто неизбежно проливается из нас в окружающий мир в виде потрясающих вещей, знаний и событий. Достигая мастерства в производстве приятных чувств и во взаимодействии с энергией Земли, мы снова можем вернуть себе удивительные способности, которыми когда-то давно люди уже обладали…».
Илья отвлекся, прислушиваясь к боли в голове и в ногах. Хотя размышления и приглушили болезненные ощущения, но утомление от бессонной ночи все же чувствовалось. По-детски радуясь своему прогнозу самочувствия, который теперь сбывался, он вдруг задумался о том, откуда появляются мысли, что он записывает. Не раз, перечитывая свои записи, он приходил к выводу, что лишь транслирует информацию, которая неизвестным образом приходит в его ум из необъяснимого источника.
Глаза закрывались от усталости, и Илья чувствовал, как засыпает, убаюканный мыслями, что журчали в его уме, будто ручеек. «Кто-то говорит со мной», – мысленно произнес он, безмятежно засыпая.
Ему снилась зеркальная гладь озера, на берегу которого он сидел и смотрел то на воду, то на высокие холмы, что окружали долину, освещенную Солнцем и покрытую зеленым ковром из трав. Берег сплошь был усыпан мелкими камнями. Потом появилась большая белая бабочка, которая кружилась по гальке возле ног, взлетала и падала в воду, а затем выползала на берег и снова пыталась взлететь, и снова падала. Картина повторялась многократно, и каждый раз безуспешно бабочка старалась взлететь, неистово ударяя крыльями о камни. Было заметно, что ее крыло порвано и очень сильно.
В ушах загудел протяжный звон высокой тональности похожий на звук «си». Илья повернул взгляд и увидел перед собой огромную прозрачную сферу с гигантской треугольной пирамидой черного цвета внутри, которая висела в воздухе и медленно вращалась против часовой стрелки. Неожиданно сфера вокруг объекта стала расти и вдруг вспыхнула ярким светом, после чего пейзаж растворился и в глазах потемнело. Ощущение гравитации вмиг исчезло, и сознание погрузилось в черную бархатную пустоту. Наступило чувство блаженства. В темноте можно было различить искорки света, которые возникали повсюду и хаотично двигались, вспыхивая то тут, то там в виде очень маленьких и еле заметных светящихся колец, что молниеносно загорались и гасли в бездонном черном пространстве. Как будто это были микроскопические кометы, которые то появлялись, то исчезали, появлялись и исчезали, пульсируя в видимом и невидимом спектре. Из глубины пространства черного бархата навстречу то и дело вырастали яркие белые всполохи, похожие по форме на неровные кольца табачного дыма.
Когда зрение прояснилось, и пейзаж снова ожил, чувство блаженства никуда не исчезло, только теперь Илья стоял на траве посреди большой поляны, над которой порхали крупные белые бабочки, и недалеко впереди в нескольких метрах от земли висела и медленно вращалась вправо пирамида высотой с десятиэтажный дом. Сферы вокруг не наблюдалось, и объект можно было хорошо рассмотреть. Это был огромный тетраэдр с поверхностью из монолитного материала похожего на непрозрачное стекло с перламутровым блеском черного или очень темного зеленого цвета, в зависимости от преломления света. Под пирамидой показалась человеческая фигура. Илья не понял, откуда она появилась, и вглядывался в ее сторону. Через мгновение фигура стояла прямо перед ним.
Это была женщина высокого роста, с немного вытянутой формой головы, покрытой густыми, темно-каштановыми, совершенно прямыми волосами с заметным блеском, их ровные края касались плеч, а на высоком лбу почти доходили до красивых широких бровей. Судя по лицу и рукам, ее тело было слегка смуглое с золотистым оттенком. Ее комбинезон по виду напоминал светлую человеческую кожу, облегая роскошную фигуру так, что издалека могло показаться, будто она голая. Ее выразительные большие глаза, небесного голубого цвета, пристально смотрели на него из-под длинных черных ресниц. Белые точки в зрачках очень напоминали многогранные прозрачные кристаллы, хотя это могло быть игрой воображения из-за их необычной светимости. Нос, губы, подбородок – все гармонично сочеталось в ее лице.
Илья обратил внимание, что звон в ушах прекратился, и ощущалось странное влечение к этому прекрасному существу, похожее на необъяснимое желание соединиться, как будто это была встреча после долгой разлуки. Грациозность и неземная красота нежданной гостьи пленили его ум, отчего он чувствовал, что никак не мог сообразить, как поступить и что говорить…
«Кто вы?» – спросил он мысленно, хотя хотел произнести это вслух, но растерялся.
«Приветствуем тебя в любви и свете Единого Бесконечного Творца. Мы совокупность сознания пятой, шестой и седьмой октавы – идентифицируем себя в человеческом понимании с именем Ра из звездной системы нашего солнца Алционы, известной на Земле как Плеяды, – отчетливо слышал Илья мысли в своем уме, понимая, что гостья общается телепатически. – Вибрационный код моей сущности в переводе на частоту человеческого языка звучит как Ира. Мой дом находится в высших обертонах пятой октавы планеты, которую ваши астрономы назвали Майя».
«Что означает октава?» – машинально подумал Илья. Следом в уме послышался ответ:
«Октава – уровень вибрации сознания, способного осознавать себя в свете Единого – измерение или плотность в вашем понимании.
«Почему я тебя вижу, если ты из высшего измерения?».
«Мы способны уплотнять тела до уровня 4.0 вибрации, видимого в вашем спектре восприятия. Твое физическое тело находится сейчас в состоянии глубокого сна, пока мы общаемся в астральном плане».
«Значит, я сплю, а ты мне снишься?».
«Это не игра воображения. Твоя совокупность сознания ум-тело-дух общается сейчас в четырехмерном континууме пространства-времени, пока физическое тело готовится к трансформации в начальное световое тело. Это живой контакт, а не сновидение. Хотя иллюзорность всего имеет место».
«Ты внешне очень похожа на земную женщину».
«Физическая форма преобразована мной в соответствии с твоими внутренними предпочтениями, чтобы упростить общение и сделать его более приятным для тебя. В высших измерениях в телах в земном понимании нет необходимости. Хотя внешне мы можем быть похожими на людей, наши тела состоят из жидкого света, принимающего любую форму на наше усмотрение».
«Мне понятно. Наверное. Можно называть тебя Ира?».
«Да, конечно называй».
«Ира, откуда ты знаешь наш язык?».
«В высших обертонах сознания нет разделения и любой язык разных существ доступен для понимания и воспроизведения, так как все является частью Единого. Мы также различаем язык животных, деревьев, растений и камня. Все дело в вибрациях. Когда вы не отрицаете и просто отражаете – слышна понятная мелодия. Это несложно в нашем спектре восприятия».
«Благодарю. На тебе необычная одежда, как будто ее нет».
«Мой костюм – живая ткань, способная принимать форму тела, обеспечивая комфорт и защиту. Это удобно. Мы достигли прогресса во взаимодействии с природой вещей и продвинулись в материализации посредством мысли».
«Очень интересно. Скажи, пожалуйста, это твой космический корабль?».
«Хочешь посмотреть?».
«А это возможно?».
«Нет проблем, как у вас говорят. Я активирую сферу вокруг нас, и мы вместе переместимся внутрь корабля. Идет?».
«А где же вход? Может человек подняться на борт привычным способом, например, по выдвижному трапу?».
