Миллионы вероятных шагов

скачать книгу бесплатно


– Что с тобой? – взволнованно спросила Крентама, заметив, как Элин покачнулась, едва не упав – Ты не заболела?

Элин перевела на неё затуманенный взгляд, покачав головой. Нет, она не заболела. И не оглохла. Она хотела ответить незнакомцу, рассказать ему всё, что знала о лечении, но видение страшного будущего пронзило сознание слишком остро. И те картины предвещали опасность и беду этому загадочному человеку, который своим появлением только подтвердил их реальность.

Глава 9

– Как происходит лечение? – Михвелс решил задать этот вопрос одному из врачей.

Низкий, коренастый мужчина с маленькой лысой головой безнадёжно осматривал нового пациента. Весь его вид говорил, что тратить время на лечение не стоит, но брумнт был слишком напорист.

– У нас есть настойки, которые мы втираем в тело – нехотя ответил он, растягивая слова – И ещё обтираем больных водой. Их кожа теряет влагу, так что это необходимо. Кстати, Вам не жарко? Вы ведь чувствительны к теплу. Не хватало ещё, чтобы я стал заниматься вашим здоровьем.

Михвелс побледнел. Это была пощёчина, совершенно не заслуженная и нелепая. Но сейчас не время обижаться. Он прилетел сюда для помощи, и не позволит язвительному доктору спутать планы.

– Благодарю за заботу. Я в полном порядке.

Осторожно повернув Нонта на бок, врач обречённо покачал головой, увидев на спине синие пятна. Максимум два дня – и судьба несчастного закончится. Тот же сильно закашлялся, сотрясаясь всем телом в безумном приступе.

– А как вы боретесь с кашлем? Такие мощные спазмы надо убирать – они причиняют сильную боль.

Мужчина наморщил низкий лоб. Его раздражали вопросы незнакомца. Он лез не в своё дело и был слишком любопытен. К тому же он брумнт – высокий рост, худое телосложение и бледная кожа выдавали его сполна. А к этой расе врач давно испытывал неприязнь.

– Если Вы разбираетесь в строении организмов – ехидно вымолвил он, направившись к окну – То должны знать, что главной силой, дающей жизнь, является энергия звёзд. И насколько я знаю, на Ивилоне происходит так же. Но сейчас, во время болезни, энергия покидает тело. Люди умирают. Да, им больно, но мы ничего не можем изменить.

– Я осведомлён о внутреннем строении тела – огрызнулся брумнт, направившись следом и чувствуя нарастающую злость – Почти у всех рас нашей галактики одинаковая структура организма. Под кожным покровом находится вязкая субстанция жёлтого цвета. Она заменяет нам всё, даёт силы, возможность мыслить, чувствовать и жить. Мы получаем её в момент рождения и до конца своих дней она заряжается от звёзд. Но почему во время болезни вы не можете стабилизировать энергию человека? Воздух, который попадает в сердце – можно улучшить. И если он отравлен, надо искать противоядие.

Врач резко остановился. До этого момента на его лице блуждала высокомерная улыбка, а слова чужака забавляли. Но сейчас последняя фраза заставила отнестись серьёзней к молодому человеку. Он устремил на Михвелса пытливый взгляд, словно пытаясь прочитать мысли.

– Почему Вы думаете, что воздух отравлен? Кто Вы такой, что бросаетесь громкими заявлениями?

Михвелс молчал. В нём боролись противоречия – сказать правду или промолчать. Но, с другой стороны, он специально оказался здесь, чтобы помочь. Хотя доктор и не вызывал доверия, были опасения, что весь персонал такой. Оглянувшись, и удостоверившись, что их никто не слышит, Михвелс тихо произнёс:

– Я знаю причину эпидемии. Элемент под названием R-13 вызвал такие симптомы. Он опасен. Очень. И у меня есть все основания полагать, что именно его воздействие убивает людей.

Наступила тишина. Казалось, даже хрипы и стоны смолкли в этот момент. Врач, не мигая, уставился на брумнта. Решительный вид молодого человека и несокрушимая уверенность в карих глазах, не давали повода усомниться. Какая-то внутренняя энергия, излучающаяся в пространство, давала понять, что это правда. Доктор в растерянности не сводил с него глаз.

– Кто вы такой? – наконец, спросил он.

Михвелс понизил голос, перейдя на шёпот.

– Я учёный. Прилетел с Ивилона. Мне хорошо известен R-13. Его выкрали, и уверен, специально распылили в воздухе, чтобы вызвать эпидемию.

Врач изумлённо захлопал глазами. Тяжёлые веки, лишённые ресниц комично смотрелись на вытянувшемся, тёмном лице. Исчезла гордыня и былое высокомерие. Он поверил. На интуитивном уровне осознал, что это правда. И открытие смутило и обеспокоило его, заставив сердце забиться быстрее.

– Но зачем? Кому это надо?

Михвелс пожал плечами. Он задавался этим вопросом неоднократно, но не знал ответа. Были только предположения – смутные, неуверенные и горькие.

– Не знаю. Однако уверяю Вас – надо срочно действовать. У меня есть разработки противоядия, но нужна лаборатория, место, где я смогу всё доделать и проанализировать. Поверьте, есть шанс вылечить несчастных и остановить эпидемию! Мы справимся! Никто не имеет право отнимать жизнь таким беспощадным способом! Мы должны остановить это безумие! Мы обязаны, потому что людям больше не на кого надеяться. Только на нас. И мы не можем их подвести!

В горячих, порывистых словах брумнта слышалась гранитная твёрдость. Глядя в блестящие, карие глаза, никто бы не засомневался в честности и открытости этого человека. Его благородный порыв помочь тем, кто был даже не его расы, жителем не его планеты и не его последователем, до глубины души тронул врача. Он ещё не встречал таких – готовых бескорыстно, с риском для своего здоровья, спасать чужие жизни. И это не могло оставить его равнодушным. Торопливо протянув руку в знак уважения, доктор коснулся ею плеча брумнта.

– Я готов помогать Вам. Меня зовут И?вэнз. Я предоставлю всё, что надо для исследования. И прошу – помогите жителям Авмира.

*******

Комната, которую выделил Ивэнз, была маленькой и тесной. В ней было трудно работать, но Михвелс старался приспособиться. Все другие помещения оказались заняты больными, поэтому выбирать не приходилось. На неровных, волнообразных стенах синего цвета ярко горели лампочки. Они давали достаточно света, хотя Михвелс желал бы большего. Комната казалась очень похожей на кладовку, в которой было маленькое, узкое окно, и постоянно висел душный, тяжёлый воздух. На невысоких стеллажах и маленьких столах располагались колбы и коробки с веществами – всё, что нужно для работы. Здесь же стояла кровать. На ней можно было отдохнуть, когда сил совсем не оставалось.

Четыре раза в день и три за ночь Михвелс осматривал больных. Ему надо было составить полную картину заболевания, чтобы понять изменения организмов несчастных. Он старался выявить признаки ухудшения или улучшения, и с мрачным унынием наблюдал, что всё лечение, проводимое врачами, не даёт никаких результатов. Если кто-то из больных выживал, то благодаря внутреннему подвигу организма. И таких, к сожалению, было очень мало.

Тем не менее, Михвелс с первых дней своего врачевания, стал давать больным лекарство. Его рецепт он вывел ещё на Ивилоне, предполагая большую эффективность. И он не ошибся. Вдыхаемый больными пар почти сразу стал избавлять их от приступов кашля. Конечно, на само выздоровление это не влияло, но мучения несчастных уменьшились. Их не выворачивало наизнанку от спазмов, облегчая существование. И первым, кто получил лекарство, был Нонт. Врачи удивлялись, что он ещё жив. Замерев на грани двух миров, он пока не отправлялся в потусторонний.

– Ну как дела, дружище? – заботливо спросил Михвелс, подойдя к его кровати.

Невысокая девушка, с печальными серыми глазами, которую он запомнил с первого дня в больнице, поспешно встала. Она ухаживала за больными, не успевая менять пелёнки, которые моментально пропитывались зловонной жижей, сочившейся из синих пятен на коже. Пытаясь подбодрить больных, она сама еле стояла на ногах. Девушка почти не отдыхала, сколько Михвелс наблюдал за ней. Это сказалось на её и без того бледной коже. Под глазами появились тёмные круги, а чёрные волосы потускнели, перестав сиять здоровым блеском.

Каждый раз, при виде Михвелса, она тушевалась и сникала, словно боялась его или не доверяла. И это не укрылось от пытливого взгляда брумнта. Ему было интересно узнать причину странного поведения, но он не решался спросить напрямую. Как-то он задал вопрос Ивэнзу, но тот лишь сказал, что Элин всегда выглядит странной, а ещё часто впадает в отрешённое состояние. Похоже, она сама больна, только психически. Но ему некогда присматривать за ней, потому что есть много других, кому нужно уделить внимание. Ивэнз сказал, что Элин пришла добровольно около пятидесяти дней назад, и ни разу не роптала и не жаловалась. В ней чувствовалась сила духа и внутренняя твёрдость. Она всегда, не смотря на усталость, хорошо и самоотверженно ухаживала за больными, с трудом сдерживая слёзы, когда кто-то из них умирал. Она не боялась заразиться, отдавая все силы, чтобы помочь несчастным, посторонним людям.

Михвелс бросил беглый взгляд на девушку, когда она поспешно отошла в сторону, оставив его с Нонтом. Да, она действительно странная, но тем интересней наблюдать за ней.

– Как себя чувствуешь? – чуть встряхнув головой и отгоняя мысли об Элин, спросил Михвелс.

Нонт измученно лежал на спине. Разгорячённое сознание почти лишило его зрения. Пошевелиться было нереально. Каждый вздох давался с огромным трудом, принося боль и огонь. В глубине души он понимал, что скоро умрёт, но не сдавался, цепляясь зубами за жизнь. Она ему слишком дорога, чтобы позволить ей исчезнуть.

– Ужасно – еле выдавил Нонт пересохшими губами.

– Я принёс тебе лекарство. Должно помочь.

– Хорошо. Может, протяну пару дней.

– Ты вылечишься. Всё обойдётся.

Нонт тихо застонал.

– Если так – с меня вечная благодарность. Буду верным рабом.

– Рабство отменили три тысячи лет назад. Так что хватит устной благодарности.

Краешки губ Нонта тронула еле заметная улыбка. Ему нравился этот брумнт. Такой отчаянный и настойчивый, со слепой верой в победу над болезнью.

– Договорились. Осталось встать с проклятой кровати.

Михвелс открыл коробок, в котором вязкая субстанция жёлтого цвета сразу стала превращаться в мелкие кристаллы. Осторожно вытянув две штуки тонким пинцетом, он положил их Нонту на лоб. Они стали медленно вертеться по часовой стрелке, буравя кожу и проникая внутрь. А когда через несколько секунд их контуры обозначились под кожным покровом, Нонт с облегчением закрыл глаза. Боль стала отступать, возвращая долгожданную лёгкость и покой. И в этот момент вера в победу маленькой искрой вспыхнула в затуманенном сознании. Может, смерть не наступит, и жизнь ещё покажет свои чудеса.

*******

Михвелс устало лежал с закрытыми глазами, пытаясь хоть немного восстановить силы. Он был жутко уставшим. Около пяти часов подряд приходилось смешивать компоненты, пытаясь приблизительно получить то, что поможет с болезнью. Казалось, он правильном пути, но что-то упрямо ускользало – нечто важное и существенное, без чего не получалось завершить исследование. Было ощущение, что он ходит кругами, не в силах выявить недостающий элемент.

Михвелс тихо вздохнул, пытаясь переключить сознание. Перед взором стали проноситься картины прошлого – жизнь на Ивилоне, скитание по пустыне, незаконченный эксперимент. Интересно, сможет ли он вернуться к нему? Довести до конца дело всей жизни, проверить вероятность событий? Или же ему никогда не достигнуть заветной цели? И ответа не существовало. Всё было слишком изменчиво…

Чувствуя, что начинает перегреваться от хоровода мыслей и высокой температуры в комнате, Михвелс сел на край кровати. Флакон с ледяной жидкостью, которая помогала избежать реакции организма на тепло, стоял рядом. Хорошо, что для её приготовления всё имелось в достатке. Иначе… Михвелс поморщился, прекрасно понимая опасность, если не сможет каждые два часа пользоваться настойкой. Его смерть наступит не сразу. Но перед тем, как умереть, он сполна испытает жуткие мучения и боль.

Вылив на ладонь большую бесцветную каплю, брумнт стал быстро втирать её в щеки и лоб. В воздухе появился кисловатый запах, смешанный с тонким цветочным ароматом.

Почти сразу Михвелсу стало легче. Он раньше и не представлял, что будет так уязвим от тепла. Как люди живут на Авмире – раскалённой, обжигающей планете? Другое дело Ивилон – любимый мир холода и стужи.

Осторожный стук в дверь раздался совершенно неожиданно. Михвелс чуть не выронил флакон, теряясь в догадках, кто бы это мог быть. Стук повторился.

– Можно войти? – тихий женский голос смутил окончательно.

Быстро подойдя к двери, Михвелс резко открыл её. На пороге стояла та самая девушка, за которой он втайне наблюдал вот уже несколько дней. Её чёрные волосы были перевязаны синей лентой, а длинное, строгое платье доходило почти до пят. Но что приковывало внимание больше всего – неподдельный испуг в больших, серых глазах.

– Что с Вами? – изумлённо спросил Михвелс, вглядываясь в её взволнованное лицо.

Девушка торопливо зашла внутрь, нервно заламывая пальцы. Несколько секунд она молча смотрела себе под ноги, не решаясь заговорить. И только когда Михвелс закрыл дверь, чтобы никто их не услышал, она решилась нарушить молчание. Подняв на брумнта ясный, горящий взгляд, она судорожно вдохнула.

– Простите, что отвлекаю Вас. Меня зовут Элин. Пожалуйста, не сочтите меня сумасшедшей, но мне очень нужна Ваша помощь.

Михвелс напрягся. Тон и манера девушки выдавали её крайнее возбуждение, но в чём причина?

– Вы не заболели? – осторожно предположил он.

Элин отчаянно замотала головой.

– Нет, со мной всё в порядке. То есть… не в полном… но это не имеет отношение к эпидемии. Этой болезни у меня нет…

Она снова замолчала, подбирая слова. Что-то печальное и тревожное в облике заставило Михвелса пожалеть её. Казалось, она совсем одна и не может справиться с чем-то неведомым и неприятным, терзающим душу.

– Проходите – мягко вымолвил он – Обещаю, что помогу, если это в моих силах.

Элин робко подошла к стулу, чувствуя, что ей просто необходимо сесть. Голова кружилась от недавних видений, а внутри нарастало ощущение полной безнадёжности.

Заметив, что она немного успокоилась, Михвелс сел напротив.

– Так что же случилось?

Девушка нерешительно посмотрела на брумнта. Конечно, он считает её чокнутой, как и все здесь. И если она скажет ему правду, он рассмеётся, как когда-то Гартольд и будет настаивать на лечебнице. Всё это уже было. Но она не может промолчать, потому что не видит другого способа спасти подругу. Она должна попытаться. Даже ценой своей свободы.

– У меня есть знакомая… Крентама… она здесь ухаживает за больными… И я знаю, что она скоро заболеет. Не спрашивайте, откуда мне это известно… но если Вы не поможете… она умрёт…

Михвелс в недоумении приподнял бровь. Девчонка была очень странной.

– Почему вы решили, что я смогу ей помочь?

Элин впилась в него взглядом, словно пытаясь пронзить пространство. Она, не мигая, рассматривала молодого человека. Казалось, она читала его, как раскрытую книгу, определяя все изъяны, недостатки и достоинства. И под этим пристальным взглядом Михвелса передёрнуло. Было некомфортно ощущать, что кто-то рассматривает твою душу.

Девушка отвела взгляд, смутившись, что поддалась желанию рассмотреть его так внимательно.

– Вы ведь брумнт – вымолвила она, пытаясь разгладить мелкие складки на юбке – Принадлежите к расе учёных и исследователей. Если Вы не поможете, тогда никто не сможет. Я слишком хорошо знаю брумнтов, и верю в их способность находить выход из любой ситуации. Ваш народ испытал много страданий и неприятностей. Но огромная сила воли и острый ум помогли вам вернуться к нормальной жизни. И Вы сможете остановить эпидемию. Вы ещё не нашли противоядие, но уже близко подошли к ответу. Вы спасёте Авмир… Вот только Крентама может не дождаться…

Михвелс не верил своим ушам. Эта девушка обладала странными способностями – в этом не было сомнения. Но откуда она знала брумнтов? Откуда ей известны подробности? И тут он догадался. Ну конечно! Как он не понял этого прежде? Да, её кожа не такая бледная, как у него, а низкий рост и серый цвет глаз не дали возможности понять всё раньше. Но сейчас всё стало на свои места. В роду Элин тоже были брумнты. Она частично принадлежит к его расе – он это почувствовал.

Словно прочитав его мысли, Элин тихо вздохнула:

– Мой отец был брумнтом, мать – венуитка. Они познакомились на Ивилоне, но когда начались гонения, сбежали на Авмир. Я появилась уже здесь. Отец много рассказывал о своей расе, говорил, что я должна гордиться своими предками. От него я узнала, что брумнты могут многое. Великие учёные, которые однажды спасут мир. Так говорил он задолго до начала эпидемии… задолго до своей смерти…

На глазах Элин выступили слёзы. Воспоминания болью отозвались в сердце, всколыхнув любимые образы и лица.

– Мой отец никогда не ошибался, всегда верил людям и считал своим долгом помогать им. Он был учёный, как и Вы. И ещё доктор. Когда умирала моя мать, он изо всех сил пытался её спасти. Но у него не получилось. Её смерть он так себе и не простил.

Элин прерывисто вздохнула. Снова эта боль – помнить так много…

– Отец пережил её ненадолго. Когда ему стало плохо, врачи сказали, что запас энергии просто закончился. Они лгали. Или просто не знали причину. Он умер от тоски по матери, которую любил больше жизни.

Девушка замолчала. Её тело била мелкая дрожь, а перед невидящим взором всплыли последние минуты жизни отца. Как давно это было…

Михвелс внимательно рассматривал Элин, понимая, как ей сложно совладать с собой. Ему было жаль её – она выглядела подавленной, отчаявшейся и совершенно одинокой. Он осторожно взял её за руку, пытаясь утешить.

– Успокойтесь. Жизнь продолжается. Вы должны помнить об этом и никогда не сдаваться, даже если будет совсем плохо. Всё наладится. Поверьте. Иногда боль заглушить очень трудно, но Вы принадлежите к брумнтам, а они могут вынести всё.

Элин взглянула на молодого человека сквозь проступившие слёзы. В его больших, карих глазах светилась надежда. За ними прятался покой, понимание и поддержка. А это так важно, когда кто-то может поделиться ими – бескорыстно, просто так. Это бесценные, необходимые чувства.

Губы девушки дрожали – от волнения, горя и одиночества. Ей захотелось открыть этому незнакомцу всю правду – о своих видениях, подозрениях и страхах. На миг показалось, что она идёт на призрачный свет далёкого маяка, и найдёт скоро долгожданный покой. Но темнота вокруг вытеснила все искры света, снова заполнив душу, и резко обозначив тупик.

Элин осторожно освободила руку из ладони Михвелса. Она медленно покачала головой и отвела взгляд, уткнувшись себе под ноги.

– У каждого есть свой предел излома. И мне кажется, мой уже близко. Я лишь частично принадлежу к брумнтам, и знаю, что долго не смогу нести своё бремя. Но это не важно, хотя и печально. Жизнь замечательна, жаль, что не для всех.

Михвелс понял, что она больше ничего не скажет. Её откровенность спряталась за толстый панцирь, созданный долгим одиночеством и непониманием.

– Вы уверены, что Крентама заболеет? – осторожно спросил он.

– Да. К сожалению, это правда.

– Наверное, мне не стоит спрашивать, почему Вы это знаете?

Элин покачала головой.

– Нет. Я не могу сказать Вам. Простите.

– Конечно. Я понимаю. Обещаю, что буду внимательно следить за здоровьем Вашей подруги. У меня есть некоторые разработки лекарства, начну давать ей сегодня же.