Я – Виджая

скачать книгу бесплатно


А Вика, скучая по бабушке, льнула к ней маленьким котенком.

Но стоило сестре вечером уйти из дома, как настроение мамы портилось.

– Ирина совсем перестала бывать дома. Как вечер, так она уходит на свою подработку и ночует у подружек. Почему нельзя заниматься днем? Что за ночные похождения? – нервно перекладывая вещи, ворчала она. – А это еще что? – вытащила из шкафа старшей дочери блестящий лоскуток.

– Может, для выступления? – пожала плечами младшая. – Ирка вроде говорила, что скоро какой-то отчетный концерт, – беззастенчиво врала Вика.

– Как за вами уследить? – вздохнула мама и вернула одежду на место.

– Все будет хорошо, – Вика обняла ее за шею и поцеловала в щеку. – Бабушка скоро вернется из больницы. Я вырасту и тоже начну работать. Все наладится.

– Иди спать. Работать она будет. Выучись сначала, – подгоняя в постель, звонко шлепнула нас мама.

Временное взаимопонимание исчезло внезапно.

– Ты что творишь! – не успела мама раздеться, вернувшись с собрания, как попу обжег совсем не шутливый шлепок.

– За что?! – возмущенно развернулась Вика. В гневе она не замечала, но я видела, как осунулось и заострилось красивое лицо мамы. Какая она была бледная и как плотно сжимала губы.

– Еще спрашиваешь? – снова звонкий шлепок отразился от стен. – Зачем полезла на перила?! Тебе мало того, что отца не стало, бабушка в больнице? Хочешь, чтобы еще и я слегла?

– И во всем этом виновата я? – сверкнула глазами Вика. Она успела забыть о словах Индры, да и о нем самом, но я чувствовала ее боль всякий раз, когда напоминали об отце. И стараясь казаться сильной, Вика злилась.

А дело было так:

Учитель объяснял новую тему, когда нам в голову прилетел ластик. Вика только поморщилась, но решила на перемене стукнуть обидчика рюкзаком. Вот только защитники не стали дожидаться перемены и устроили настоящий бой. Ручки, карандаши, пеналы летали над головами испуганных учеников, и чтобы восстановить дисциплину, учитель попросил нас выйти.

От нечего делать Вика решила тренировать равновесие, прогуливаясь по перилам лестницы. Я все контролировала и не позволила бы ей упасть, но нас увидел завуч.

– Ты хочешь, чтобы тебя выгнали из школы? Хочешь, остаться недоучкой?

– А кто им тогда успеваемость будет обеспечивать? – ухмыльнулась Вика.

Я чувствовала, как под нападками мамы, она закрывается, ускользает от моего успокаивающего влияния и становится агрессивной.

– Школа не хочет отвечать за такую безголовую ученицу, и меня предупредили, что на педсовете будет ставиться вопрос о твоем пребывании. Ты это понимаешь?! – мама снова замахнулась, а Вика отскочила.

– Еще раз меня ударишь, и я уйду из дома, – прищурившись, пригрозила она.

Мама опустилась на банкетку и бессильно заплакала. Ее слезы Вика видеть не могла. Подойдя, она обняла маму и погладила по голове, как старшие утешают младших.

***

– Посмотрите, кого я нашла на пороге, – женщина показала меня мужчине с белыми волосами и морщинистым лицом. Она принялась убирать с моего лица лепестки, но мужчина ее остановил.

– Пошел дождь, – он поднял глаза к небу. – Эта девочка принесла нам благосклонность Богов. Оставим ее здесь и назовем Малати.

Я росла под защитой Кали, а когда немного повзрослела, стала выполнять несложные поручения.

– Малати, укрась изваяние Матери, завтра большой праздник, – просил меня мужчина с белыми волосами. Как я узнала, он был верховных жрецом.

И я украшала статую алыми цветами, убирала осыпавшиеся лепестки, и доливала в лампады мало.

А когда наступало время служения, прячась за колоннами, смотрела на красивые наряды девочек и девушек, что воспитывались здесь и молились, отгороженные от остальных людей кружевной деревянной ширмой.

Все девушки были очень красивы, сверкали украшениями и богатыми нарядами. По грациозности они почти могли сравниться с моими сестрами.

Вот кем мне надо стать, чтобы обратить на себя внимание Торила, кем бы он сейчас ни был. И с тех пор, каждый раз перед большим празднованием, завершающимся шествием девочек и опусканием статуи в воду, я просила у верховного жреца разрешения примкнуть к девушкам и учиться тому же, чему учатся и они.

Но раз за разом получала отказ, что нисколько не умаляло моего стремления.

Эти девушки, жрицы Кали, были здесь на особом положении – им все прислуживали, хоть прав в храме они почти не имели. Зато во время празднеств горожане поклонялись им почти так же, как и самой Матери.

Однажды, незамеченная я ускользнула из храма и вместе с остальными горожанами смотрела на процессию.

Это было прекрасно – кружась, девушки расходились, словно раскрывался пунцовый цветок, и выпускали вперед самую красивую девушку в самом ярком сари, и тогда началось настоящее волшебство – она покачивалась, как трава под легким ветерком, движения были плавны и завораживающи. Зеваки следили за ней не отрываясь и открыв рты, словно сама Богиня спустилась с небес. Видимо, земные женщины тоже обладают любовной магией.

Почти неуловимо для глаз смертных девушка двигалась к берегу, а за ней, как змеи за дудочкой заклинателя, шли зрители и кидали ей под ноги цветы и фрукты. Все красного цвета.

Я нисколько не удивилась, что когда она зашла в воду, то горожане, в основном мужчины, последовали за ней. А вздумай она утопиться, утонули бы тоже.

Это именно то, что мне нужно. Кем бы ни был теперь Торил, но он скорее обратит внимание на блистательную жрицу, чем девушку, которая никому не показывается на глаза. Эта мысль стала определяющей и перевесила даже то, что жрецы обращались с девушками, как с живым товаром. За них брали деньги и отправляли устранить неугодных плательщику лиц.

Я стала настойчивей и теперь не только перед большим шествием, но когда появлялись новенькие девочки, просила меня тоже учить, но верховный жрец продолжал отклонять мои просьбы.

Я была упрямей, и учительницы всегда видели меня уроках – сидя в отдалении от всех, в углу, я или внимательно слушала, или повторяла движения танца. Иногда Мохини даже ставила меня в пример.

Но кроме того, что усердно училась, я дотошно исследовала всю территорию храма, находя и запоминая скрытые от глаз переходы и лазы, по которым можно было выбраться на улицу. И тогда, одевшись мальчиком и спрятав волосы, я искала Торила. Я притворялась водоносом, помогала донести тяжелые вещи, и не переставала смотреть по сторонам.

Нет, я не заблуждалась на свой счет и понимала, что сейчас еще слишком мала, чтобы привлечь чье-то внимание. Но просто знать, где он живет, смотреть на его дом, иногда видеть – уже было бы счастье.

Нередко после таких прогулок я возвращалась с исцарапанными руками или ногами. Хоть я и была мала и неинтересна, порой натыкалась на бандитов или нищих, которые с удовольствием забрали бы меня, чтобы продать.

– Что это у тебя? – спрашивала тогда Мохини. – Где ты так исцарапалась?

– Прибирала у статуи и покусали мыши, госпожа – глядя прямо ей в глаза, отвечала я.

– Смотри, если останутся шрамы, то тебя никогда не станут учить и не быть тебе жрицей.

– Госпожа, что вы говорите? – я бросилась к ее ногам.

– Да, я говорила о тебе с верховным жрецом. Сказала, что ты делаешь успехи в искусстве танца и достаточно непосредственна, чтобы очаровывать. Он обещал допустить тебя к обучению после того, как закончатся дожди. Но только если ты пройдешь испытание. Так что тебе надо проявить всю свою находчивость и не подвести меня.

– Спасибо, госпожа! – я снова припала к ее ступням. – Я вас не подведу. Я все сделаю, что бы это ни было.

– Надеюсь, так и будет, – она положила мне на голову тяжелую ладонь. – А сейчас, иди, смажь свои раны. Твои руки и ноги должны быть безупречными.

Эпизод 14. Пари

Вика уже несколько раз замечала, как Ирина тайком собирает в сумку блестящие тряпки и уходит с ними, отговариваясь, что пошла на репетиторство, а поскольку это далеко, то заночует у подруги.

И в очередной раз, когда сестра начала собираться, Вика тоже стала одеваться.

На улице стемнело, и, зная, что она замыслила, я совсем не хотела, чтобы девочка подвергала себя опасности на ночных улицах.

Поскольку не могла пробиться в ее сознание, то старательно путала мысли и отвлекала, из-за чего Вика сначала надела колготки наизнанку, потом долго не могла застегнуть пуговицу на джинсах, сапоги не хотели надеваться, а шарф упорно лез в молнию куртки. Вика злилась, а я надеялась только на то, что она отстанет от сестры и забросит свою идею, но упрямица решила по-своему

– Я гулять! – из прихожей крикнула она маме.

– Куда ты? Уже поздно! – донесся из кухни голос мамы, но вредина уже закрывала дверь.

Вика потыкала кнопку вызова лифта, но он лязгал где-то далеко. Так и не застегнув куртку, она побежала по лестнице.

Еще не хватало, чтобы простыла!

Если раньше я уберегала Вику от столкновения с углами и косяками, то сейчас, наоборот, сделала так, чтобы она налетела на перила и зацепилась шарфом.

Не помогло. Все, что она сделала – дернула шарф, запихнула его под куртку и рывком застегнула молнию. Хоть что-то.

Вика выскочила на улицу и увидела, как Ирина заворачивает за угол дома. Быстроногая, она опрометью побежала следом и успела увидеть, как сестра садится в такси.

Как удачно сложилось! У нас не было денег на такси, автобуса в пределах видимости не наблюдалось, да и неизвестно, поехал ли бы он тем же маршрутом.

Вика вернулась на площадку и, сев на скрипящие качели, задумалась. Шаркая ногой по бетону, она тихонько раскачивалась. Попа замерзала, но ее это, кажется, совсем не волновало, только засовывала замерзшие руки поглубже в рукава.

– Ты чего здесь одна? – креслице качели резко подлетело, когда на спинку оперся парень на пару лет старше.

Вика оглянулась и, узнав мальчишку, игриво вскрикнула, будто от страха.

Он жил в этом же доме и у старшего брата был скутер, который парень иногда угонял без спроса.

– С ума сошел! А если бы я упала? – заливаясь звонким смехом, воскликнула она и кокетливо стрельнул глазами.

Искусительница, даже без моей помощи, начала осознанно и совершенно хладнокровно пользоваться своими чарами.

Боль после разлуки с Вадимом все еще гнездилась в дальнем уголке ее сердечка, и теперь девочка старалась ни к кому не привязываться.

– Да я же тихонько. Ты что испугалась? – мальчишка горделиво расправил плечи.

– Просто неожиданно, – Вика сверкнула на него глазами и задиристо вздернула голову. – А вообще, я люблю скорость.

– Любишь?! – мальчишка не замедлил заглотить наживку и ухватился за возможность покрасоваться. – Хочешь, прокачу на скутере?

– Да ну, он медленный – коварная, она капризно скривила губы. Я только неодобрительно качала головой, но Вика не чувствовала моего порицания.

– Ничего не медленный! – горячился парень. – Он знаешь как разгоняется! Брательника даже гайцы тормозили! Визжать будешь от страха. Все девчонки визжат.

– А вот и не буду! – Вика вскочила с качелей и с вызовом смотрела на парня.

– Спорим, будешь?

– Спорим! А на что?

– Если завизжишь, то поцелуешь меня.

– А если нет, то ты будешь меня катать, когда я захочу.

Хотелось на нее закричать. Что творит? Собирается целовать какого-то парня, когда моя, а значит наша судьба – это другой человек?

Но ребята пожали друг другу руки и договорились, что когда Вика будет готова, она позвонит.

Добившись, чего хотела, проныра довольная поскакала домой.

А я задумалась – не пользуется ли она незаметно для меня моими же чарами? Слишком уж она для своего возраста искусно очаровывает. А мне придется поддержать ее, чтобы выиграть пари.

***

Не знаю. Моя ли настойчивость возымела действие, или уговоры Мохини, но, когда начались дожди, верховный жрец пригласил меня к себе.

– Малати, – густо подведенные сурьмой глаза внимательно смотрели, как я распрямляюсь, после того, как коснулась ног жреца, – ты появилась здесь, как посланное Богами благословение. И я хотел, чтобы ты им и оставалась. Но, возможно, учителя правы, и, став жрицей, ты принесешь храму намного больше пользы. Они говорят, что ты делаешь значительные успехи почти на всех уроках. Если на предстоящем шествии сможешь отвлечь зрителей от настоящих жриц, то разрешу учиться.