скачать книгу бесплатно
– Мамуль… – выходя в коридор, зевнула я.
– Что? – мама сидела за столом и перебирала гречку. Качеством та не отличалась, и среди крупы в обильном количестве встречались мелкие камушки и перемолотые сушеные бустылы растений.
– Дождь закончился? – придирчиво оглядывая свою потрепанную обувь, которая серой массой сейчас сушилась на батареи, с надеждой спросила я.
– Моросит. – отозвалась мама.
Вот ведь… Я поморщилась и очень-очень сильно пожелала, чтобы подошва не отвалилась сегодня. Только не сегодня.
– Приму душ. – сообщила я задумчиво копошащейся в крупе матери. Та кивнула, не поднимая на меня глаз.
Помыла волосы. И скатилась сама. Вода, текущая из крана, особой теплотой не отличалась – это все моя экономия. Детей я, конечно, мыла в тёплой воде. И маму заставляла прибавлять градусы на котле, когда она собиралась мыться.
А сама… Мне и так сойдёт. Бодрит. Хорошо так бодрит.
Обтерлась полотенцем, пытаясь заставить зубы не стучать так громко. Все-таки не настолько холодно…
Нижнее белье, сверху белая футболка, темно-синие облегающие плотные брюки и толстовка. Носки. Запрыгнула в тапки и, вынырнув из ванной комнаты, увидела бокал с горячим чаем, уже ожидающий меня на столе, заботливо приготовленный мамой.
– А сама? – осторожно сделав глоток, пытаясь не обжечься, спросила я.
– Пила уже. – отмахнулась Камэла.
– Пойду, сложу вещи карапузам. – поднимаясь и прихватывая с собой бокал, сообщила я. Нужны были дождевики и тёплые кофты. Погода за окном в конец испортилась, так что малыши промерзнут насквозь на обратном пути из садика, если их не приодеть.
– Собрала. Пей спокойно. – мама и сама уже была готова к выходу. Натянула свою любимую длинную плотную вязаную темно-зеленую кофту и темные подранные на коленях джинсы – отголоски бурной молодости.
Задумавшись в очередной раз над извечным вопросом «кем же был мой отец», сделала очередной глоток и все же обожглась. Зашипела.
– Опять ворон ловишь. – констатировала очевидное женщина. – Санти мне снова жаловалась на стрессы, связанные с твоими эпическими попытками уничтожить ее раритетный сервиз. Думаю, она только обрадуется появившейся возможности избавиться от тебя.
Я поморщилась, вспомнив о предстоящем разговоре.
– Думаешь? – с надеждой в голосе спросила я.
– Уверенна. – ответила мама, собирая седые длинные волосы в высокий пучок.
И действительно, все прошло на удивление гладко.
Забрав детей из сада, мы дружной компанией заглянули в ресторанчик. Зал был абсолютно пуст. За стойкой высилась скучающая темно фиолетовая кольма.
Едва мы зашли, Санти посветлела и, выплыв из-за стойки, направилась навстречу к радостно запрыгавшим детям.
Кети и Поль, счастливые обладатели светлых кудряшек и такого же характера, без раздумий бросились в объятья довольной кольмы. Ифа, смуглый и с темными прямыми волосами, остался стоять возле меня, насупившись и крепко сжимая мои пальцы своей маленькой пухлой ладошкой.
…Тройняшки, а такие разные.
Меня всегда удивляли мои же собственные дети. Все чересчур сообразительные, слишком взрослые в своём восприятии и отношении к окружающему их миру. Но Кети и Поль были все же больше детьми, чем Ифа. Им было легче сходиться с людьми, проще смеяться и находить повод для веселья во всем. Ифа расслаблялся только дома, на людях же был не по годам ответственным и серьёзным. Следил за взбалмошными братом и сестрой и никогда не давал их в обиду. Вот такие тройняшки.
Я пожала маленькую ладошку и подтолкнула сына к порозовевшей от удовольствия зацелованной Санти.
– Ифа, поздоровайся. Тетя Санти очень по тебе соскучилась.
Мальчик отпустил мою руку и, шагнув навстречу замершей кольме, кивнул, выдав:
– Добрый вечер. – и со знанием дела и очень серьёзно. – Вам к лицу розовый.
– Спасибо милый. – расплылась в улыбке кольма. – Проходите, садитесь за самый большой столик. Сейчас буду угощать вкусняшками.
Дети, радостно смеясь, побежали к центральному круглому столу. Мы дружно проводили малышей довольными взглядами.
– Привет, Санти. – наконец поприветствовала я подругу.
– Привет, Иль. Как дела? Добрый вечер, мама Камэла. Вы просто на глазах молодеете. – кольма по своему обыкновению говорила со всеми и сразу.
– Да будет тебе. – улыбнулась мама.
– Санти, у меня к тебе серьёзный разговор. – не стала затягивать и перешла к самому важному я.
Санти уже колдовала на кухне, делая несколько дел одновременно. Я привычно уселась на высокий стул возле барной стойки. Мама, ободряюще похлопав меня по плечу, отправилась к расшалившимся детям.
– Слушаю тебя. А твои какао пьют? Вчера закупила прямо с грума. По оптовой цене. – радостно сообщила кольма.
– Не знаю. Не пробовали.
– Сделаю. – решила Санти. – Так что там у тебя?
– Нашла работу. – честно призналась я.
– Да ты что?! Где?!
– Напарницей для инвалида.
– А платят сколько? – задала самый главный вопрос знающая толк в работе кольма.
– Триста в день.
– Не плохо. – присвистнула Санти, высыпая порошок какао в закипевшее молоко и одновременно очищая несколько яблок от кожуры.
– Да. Только график работы – каждый день утром и вечером с шести до девяти.
– Бери отпуск. – сразу уловив суть начатого разговора, ответила подруга. – У меня пока и посетителей особо нет. Так что одна справлюсь. А ты поработай на этого… нездоровенького. А как понадобиться – вернёшься. – Доставая пирог из печи и разливая какао по бокалам, отчеканила Санти.
– Ты чудо. – улыбнувшись сообщила я, наблюдая за мельтешащими розовыми щупальцами и их большеокой хозяйкой, ловко управляющейся на кухни. – У тебя огромное сердце.
– У меня их два. – отозвалась на комплимент кольма. И поставила передо мной бокал. Я втянула носом дивный запах и зажмурилась. Ничего вкуснее я за всю свою жизнь не пробовала.
– Ну как? Нравится? – уже расставляя на столе перед притихшими малышами бокалы и тарелки с пирогом и яблоками, спросила довольная подруга.
– Безумно. – созналась я.
– То-то. Я его ещё там, на своей родной планете пробовала. Тогда какао был деликатесом, впрочем, как и сейчас, с тем лишь отличием, что доставляли его с Земли. А теперь вот оно как все повернулось… Ешьте, плюшевые. Набивайте пузики-карапузики.
Покидая тёплое нутро ресторана «Метр до неба», я обняла кольму и чмокнула в пухлую щеку. Все-таки такого человека с большой буквы Ч ещё поискать надо.
– Спасибо.
– Возвращайся. А хотя… – кольма на мгновение замолчала. – Может что-то лучшее отыщешь. – загадочно подмигнув, Санти улыбнулась. – Плюшевые, – обратившись к замолчавшим малышам, грустно произнесла кольма, – вы уж тётю Санти не забывайте, затягивайте сюда свою бабулю на обратном пути из садика.
Карапузы отозвались дружным согласием. Даже Ифа улыбнулся и помахал пухлой ручкой. Все-таки какао и пирог сделали своё дело.
– Заглядывайте почаще. – ещё раз попросила подруга, махая щупальцем.
Перекинув сумку через плечо и шурша накинутым полиэтиленовым дождевиком, я мчалась по уже знакомому маршруту вдоль загорающихся фонарей к угловому дому с мрачными горгульями на выступах и с острыми пиками на конусовидных башнях, украшающих самую крышу здания.
Десять минут до назначенного времени и ещё больше половины пути…
Стоит ли говорить, что я успела вовремя. Легкие горели огнем. Горло нещадно саднило, и слезы текли с уголков глаз, смешиваясь с каплями дождя, нашедшими приют на моей коже. Я нажала на кнопку семьдесят семь и с безразличием человека, которому терять уже нечего, смотрела на расползающееся на полу вокруг моих ног тёмное пятно дождевой влаги, которая каплями срывалась с моих волос и одежды.
…Хорошо, что взяла сменную одежду, только вот переодеваться где?
Кабина лифта дернулась и остановилась. Двери разъехались в стороны, и мои глаза встретились с желтыми глазами сидящего напротив в кресле кентанца.
– Завидная точность. – оглядев меня с ног до головы, произнес он.
Я посмотрела на экран зажатого в руках коннектора – в это же мгновение цифры перескочили с пяти – пятидесяти девяти на шесть – ноль-ноль.
Между тем кентанец плавно переместился в кабину, потеснив меня к стене и, когда я уже хотела нажать на кнопку, раздраженно напомнил:
– Сумка.
Я выскочила в гостиную и, подхватив лежащую у границы ковра сумку, метнулась обратно, мысленно выписав себе нехилую такую затрещину.
Остальной наш путь прошёл в штатном режиме. Если не считать того, что к его концу кентанец мало чем отличался от меня, насквозь промок, и теперь за нами на мраморных плитах пола просторного коридора спортивного комплекса оставались мои мокрые следы и дорожка из капель за восседающим на кресле мужчиной.
– Крис, – поздоровался начальник охраны. – Матильда Свон.
Я кивнула в ответ. Мой же работодатель даже не остановился. Я засеменила следом, но, оглянувшись, сообщила мнущемуся на пороге своего кабинета желтокожему:
– Я выбрала время прохождения теста.
– Я в курсе, леди Свон. Пиксли Кроун – это я. – улыбнувшись, он оттянул свою рубашку, показывая мне металлический бейдж, на котором, по всей видимости, было выгравировано имя.
– О, ясно. – неловко улыбнувшись в ответ, я хотела отвернуться. Да и слишком отстала от кентанца. Нужно догонять.
– Как освободитесь, найдите меня. Я вам все объясню. – почти прокричал гебронец.
– Хорошо. – я кивнула и все-таки побежала вперед по коридору, огибая встречающихся на пути иноземных «спортсменов».
Кентанец говорил мало. Снова был бледен. Хотя по большей части его бледность была вещью естественной для его расы, просто мне стоило привыкнуть и не реагировать так остро, ожидая обморока и конвульсий.
Что от меня требуется – я уже знала, да и знать то особо было нечего. Достала майку и кроссовки. Помогла раздеться. Подождала у душевой кабинки с полотенцем. Вытерла. Помогла одеться. Я даже не задумывалась о том, что делаю. Старалась, конечно, не отвлекаться и присутствовать, но все же не могла не возвращаться мыслями к предстоящим испытаниям. Поэтому смысл сказанного готовым к тренировкам кентанцем не сразу дошёл до меня.
Но вот пристальный взгляд желтых глаз подействовал на меня взбадривающе, заставив моментально собраться.
– Что? – вздрогнув, испуганно прошелестела я.
– Раздевайся. – повторили бледные губы на бледном лице.
– Зачем? – холодея и пытаясь найти адекватное объяснение сказанному, отступая на шаг, прошептала я.
Мужчина сложил руки на широкой груди и с видом – «за что ему попалась именно я, ведь мог быть кто угодно» – тяжко выдохнул.
– Ты планируешь завтра выйти на работу или твоя цель – как можно скорее заработать воспаление лёгких? Если второе, то я мешать не буду.
Я переступила с ноги на ногу и сжала ремень своей сумки. Конечно. Нужно переодеться.
– А здесь есть… какие-то другие раздевалки, одной из которых я могу воспользоваться?
– А чем тебе эта не угодила? – иноземец вопросительно изогнул белую бровь и продолжал буравить меня своими желтыми кошачьими глазами.
Вот, действительно, кошак и есть. Чем не угодила? Наличием мужика не угодила…
– Переодевайся и приходи. У тебя на все минута.
И дверь за кентанцем закрылась, а я, уверовав в неизмеримое благородство своего работодателя, поскидывала мокрые вещи и с непередаваемым удовольствием натянула сухую майку и чёрные облегающие спортивки. Кстати, последние. Ещё одного такого дождя я не переживу. Поэтому, развесив мокрые вещи на двери душа и шкафчика, очень понадеялась на то, что они успеют высохнуть. Иначе, на испытание пойду в мокрых.
Только вот кроссовки…
На поле я вышла за десять секунд до конца отпущенного срока. Ну, как вышла. Выбежала, причём как-то очень неудачно, потому что налетела на что-то твёрдое и тёмное… и тёплое. Пробормотав «извините», подняла голову, чтобы разглядеть причину моей задержки, и застыла. В буквальном смысле. Моё тело словно окаменело от накатившего ужаса. На меня с нескрываемой насмешкой сверху вниз смотрели ярко синие глаза лорди… Монстр оскалился, выставляя на показ острые чёрные клыки, и я как от пощечины пришла в себя.
– Мне очень жаль. – пятясь, прошептала я. – Сейчас я очень занята. Если у вас будут какие-то претензии ко мне, пожалуйста, свяжитесь с моим адвокатом.
И юркнув за ближайший тренажёр, чувствуя биение своего сердца где-то в районе горла, побежала в сторону ожидающего меня кентанца.
Опоздала.
Уже защелкивая обручи на щиколотках своими дрожащими пальцами, я снова встретилась с пристальным взглядом изучающих меня желтых глаз. Но иноземец ничего не сказал. И это не могло не радовать. Я думаю, если надумает уволить, он сразу скажет.
А потом полчаса свободы…
Я нервно поправила майку и, осмотревшись, побрела в сторону покрытого зеленой травой поля. Не время унывать. Или поддаваться страху. Было и прошло. Возможно, эти слова были основополагающими в моей жизни на протяжении этих последних трёх лет. Не заморачиваться. Не думать. Не принимать близко к сердцу.
Иногда, я склоняюсь к тому, что я так и не смогла пережить его предательство. Иногда…
Будто все, что я тогда должна была почувствовать и выплеснуть наружу хоть в какой-то форме, будто оно просто сгорело, там глубоко внутри меня. И это было неправильно. Я это чувствовала. Но… только иногда…
Четыре месяца комы сделали своё дело. Мне стала безразлична моя собственная прошлая жизнь. Теперь были мои дети, моя мама и жестокая реальность, в которой мы должны были жить.
