скачать книгу бесплатно
Прошёл час, потом другой, и вот в дверях появился долгожданный папа.
– Бабушка, можно тебя на минутку? – попросил он.
Дети сгорали от любопытства и бросились было за бабушкой, но папа велел всем оставаться на своих местах.
– Я позвал бабушку, а не вас, – сказал он, и они вдвоём ушли.
Прошло некоторое время, прежде чем папа снова появился.
– Мортен и Мина, прошу следовать за мной! – пригласил он.
Всем остальным не терпелось побежать за Мортеном и Миной, но папа так же решительно остановил их:
– Сидите и следите за часами с кукушкой, а ровно через пять минут можете идти.
Мортен и Мина важно удалились вслед за папой.
– Интересно, что папа придумал на этот раз? А, Марта? – обратилась Мона к сестре.
– Мне кажется, я догадалась, что он затеял, – сказала Марта. – Но я пока не уверена.
Мама следила за стрелками часов, и, как только пять минут истекли, она скомандовала:
– Пора!
Дети радостно выбежали во двор. Хюльда взяла на руки Анну-Офелию и пошла вслед за остальными.
Во дворе происходило что-то вроде показательного катания на велосипедах. Папа и Хенрик гарцевали бок о бок каждый на своём велосипеде. Ехать иначе они бы и не смогли, ведь к каждому багажнику была прикреплена оглобля от ипподромной коляски, на саму же коляску папа прикрепил старый плетёный диванчик, на котором восседали бабушка, Мортен и Мина. Бабушка с безмятежным видом достала своё вязанье и, покачиваясь, принялась вязать, словно сидела в гостиной у очага, а папа и Хенрик нарезали по двору круг за кругом. Мортен подпрыгивал, покрякивал, оглядывался назад, и казалось, вот-вот он вывалится из коляски.
– Стоп! – крикнул папа. – Мы забыли, что пассажиры должны быть пристёгнуты ремнями.
– Да-да, как в самолёте, – сказала бабушка. – Бабушка Уле-Александра говорила мне, что при взлёте и посадке они пристёгивались ремнями.
– Правильно! – улыбнулся папа. – Ну а вообще как тебе твоя карета?
– Карета всем каретам карета! – ответила бабушка. – Теперь-то я уж точно побываю за границей.
– Коляску повезём мы с мамой. Но каждый день мы будем проезжать совсем немного, чтобы не выбиться из сил, как-никак, это каникулы, и мы должны отдохнуть. Выезжаем в следующую среду.
– Прекрасно! – сказала мама, её радовала мысль о предстоящей поездке.
Но больше всех обрадовалась Хюльда, державшая на руках Анну-Офелию.
– Просто великолепно, нашей девочке так нравится ваш домик в лесу, а теперь мы проведём здесь почти целое лето.
– Да-да-да-да! – сказала Анна-Офелия. – Ма-ма! Па-па!
– Но на этот раз Самоварной Трубе придётся остаться дома, – напомнила всем мама.
– Мы не против того, чтобы нас охранял сторожевой пёс, – согласилась Хюльда.
От этих слов Самоварная Труба просияла от гордости, хотя она плохо понимала, как это все уедут, а она останется дома.
– К тому же ты не понимаешь по-датски, – сказала бабушка, обращаясь к Самоварной Трубе.
Зачем ей датский язык, Самоварная Труба тоже не понимала.
– Дома тебе будет лучше, чем в Дании, – сказал ей папа. – И помни, ты должна охранять кур, Хенрика, Хюльду и Анну-Офелию.
– Ты забыл, что она должна охранять ещё и корову Розу, – напомнила ему бабушка.
– Нет, пока мы будем в Дании, Розе придётся пожить у Ларса и Анны, – сказал папа.
Вид у Самоварной Трубы был совсем невесёлый, и тогда мама обратилась к папе:
– Я правильно поняла, что на одном из велосипедов, которые повезут коляску, поеду я?
– Совершенно верно.
– Тогда мне придётся немного поупражняться перед отъездом. Только, пока я упражняюсь, в коляску сядет не бабушка с Мортеном и Миной, а…
– А кто же? – с любопытством спросила Милли.
– Самоварная Труба, – ответила мама. – Она тоже заслужила небольшую экспедицию.
Папа снова оседлал свой велосипед. Мама села на другой, а на плетёном диванчике расположилась Самоварная Труба. И они совершили несколько кругов по двору, как будто экспедиция уже началась.
Заколдованный комар
Папа обложился картами Норвегии и Дании и составлял маршрут экспедиции.
– Вы, конечно, понимаете, что мы могли бы сесть на теплоход прямо в Осло и уже на другой день быть в Копенгагене? – сказал он. – Но, на мой взгляд, это было бы слишком просто. Мы должны покинуть страну на велосипедах и изрядно потрудиться, прежде чем окажемся в Дании. Поэтому мы поедем сначала в этот город. – Он ткнул пальцем в карту. – Потом сядем там на паром, переплывём через залив, сойдём на берег в другом городе и проедем ещё несколько миль. Это не близко, но и не слишком далеко. А уже оттуда мы на теплоходе доберёмся до Дании.
– Экспедиция – она и есть экспедиция, – сказала мама. – Боюсь только, как бы мы не устали от велосипедной езды ещё в Норвегии.
– А мы будем часто отдыхать. Торопиться нам некуда, – успокоил её папа.
– Я уже собрала все вещи, но кое-что мы всё же забыли, а это очень важно, – продолжала мама. – Я имею в виду палатку. У нас нет такой большой палатки, в которой бы мы все поместились.
– И не надо, – сказал папа. – На что нам палатка? Другое дело, спальные мешки. В хорошую погоду будем спать под открытым небом, а если пойдут дожди, остановимся на молодёжной туристической базе. Это не так уж и дорого.
– Я буду жить на молодёжной туристической базе?! – воскликнула бабушка. – А ты не думаешь, что я для этого старовата?
– Нисколько. Ты член нашей группы, так что никаких трудностей не возникнет.
– А я тоже член нашей группы? – спросил Мортен.
– Конечно, – ответил папа. – Мы все члены одной группы. А сейчас, дети, ступайте спать. Нам надо выехать завтра в четыре утра, как можно раньше, пока в городе пусто и нет никакого движения.
* * *
Странно просыпаться так рано. Все были будто не в своей тарелке, есть никому не хотелось, но, когда наконец вышли из дома, усталости как не бывало. Лес был так прекрасен! Летнее утро – такое благоуханное. Птицы распевали на все голоса, воздух был такой чистый, что его можно было употреблять без кипячения, как выразилась мама. Велосипеды, нагруженные сумками с инструментами, спальными мешками, чайниками и сковородками, стояли у сарая. Коляска была надёжно прицеплена к папиному и маминому велосипедам – всё было готово к отъезду. Мартин должен был ехать первым. Папа велел ему каждый раз при встрече с автомобилем сигналить дважды в велосипедный звонок. А если он захочет остановиться, он должен поднять вверх руку, чтобы остальные это увидели и тоже остановились. За Мартином ехала Милли. Потом Мона, Мадс, Марта, Марен и, наконец, мама и папа с коляской, в которой сидели бабушка, Мина и Мортен. Они все помахали на прощание Хенрику, Хюльде, курам и Самоварной Трубе.
А вот маленькой Анне-Офелии они помахать не могли, потому что она спала. Самоварная Труба сидела на руках у Хенрика и вертелась как юла – ей очень хотелось поехать вместе со всеми, хотя она и не понимала по-датски. Но папа слез с велосипеда, подошёл к ней и серьёзно сказал:
– Самоварная Труба, ты должна охранять дом, пока нас не будет. Пожалуйста, никаких глупостей! Хочешь не хочешь, а на этот раз тебе придётся остаться дома.
Самоварная Труба подняла на него глаза. Она поняла всё, что он сказал, – вид у папы был огорчённый и серьёзный, – и она спрятала нос Хенрику под мышку. Бабушка помахала курам, но они, по-видимому, нисколько не огорчились, что она от них уезжает, и бабушке это не понравилось – ведь она о них так заботилась.
– Внимание, на старт, поехали! – крикнул папа.
И велосипеды один за другим выехали со двора. По лесной дороге им пришлось ехать тихо и осторожно, потому что на ней было много рытвин и ухабов, но, как только они выехали на шоссе, велосипедные колёса закрутились веселее, тем более что шоссе шло под уклон. Нужно было только время от времени тормозить и следить за тем, чтобы велосипед не слишком разгонялся. Им предстояло доехать до города, пересечь его и выехать с другой стороны. К счастью, так рано трамваи ещё не ходили, зато велосипедистов подстерегала другая опасность, не менее серьёзная, – это трамвайные рельсы. Мартин привык ездить в городе на велосипеде, так что он держался подальше от трамвайных путей, а если ему надо было их пересечь, он всегда направлял колёса велосипеда поперёк рельсов, чтобы они за что-нибудь не зацепились. Но Милли об этом не подумала. Она катила на своём велосипеде прямо по рельсам и воображала, будто она трамвай. Всё шло хорошо, пока переднее колесо её велосипеда за что-то не зацепилось. Милли перелетела через велосипед и угодила головой в багажник Мартина. Велосипед Милли попал под колёса Мониного велосипеда, и Мона тоже упала. Мадс не был к этому готов и потому тоже оказался на земле. Марта въехала в его велосипед и едва удержалась в седле. Она видела, какая куча-мала образовалась впереди неё, ей удалось свернуть в сторону, и передним колесом она уткнулась в бортик тротуара. Папа с мамой осторожно затормозили, и потому ни с ними, ни с пассажирами в коляске ничего не случилось. Папа сошёл с велосипеда, чтобы осмотреть пострадавших детей. Он поднял Милли, потянул её за руки, за ноги и спросил:
– Тебя не тошнит?
Милли покачала головой и улыбнулась, хотя и проделала в воздухе «мёртвую» петлю.
– Прекрасно. – Папа был доволен. – Остальные выглядят вполне целыми и невредимыми. Едем дальше.
– Папа молодец, что заставил нас выехать так рано. Если б большое движение, нам бы несдобровать, – заметила мама.
И они поехали дальше и ехали долго-долго. К счастью, трамвайных рельсов больше не попадалось. Дорога шла вдоль озера. Пахло чистой водой и утренней свежестью, к ним снова вернулось спокойствие.
Через час Милли почувствовала усталость. Из всех велосипедистов она была самая младшая, именно поэтому ей не хотелось признаваться, что она устала. Она молчала и ехала дальше. И даже обрадовалась, когда дорога пошла вверх по крутому склону: все сошли с велосипедов, и она с удовольствием использовала ноги по их прямому назначению – всё-таки крутить педали без передышки было довольно утомительно.
Неожиданно крутой склон выровнялся, и они снова сели на велосипеды. Крутя педали, Милли думала обо всех вкусностях, от которых отказалась за завтраком – ведь она не привыкла завтракать так рано. А вот теперь ей захотелось есть, она очень проголодалась и устала. По щекам у неё покатились слёзы, но она всё крутила и крутила педали. Мартин случайно оглянулся и увидел её заплаканное лицо. Он поднял вверх руку и сказал:
– Стоп! Устраиваем привал!
Больше он ничего не успел сказать, но все сразу поняли, что Милли совсем выбилась из сил, потому что она, сойдя с велосипеда, тут же легла на обочине. Она сжалась в комочек и отдыхала, уткнувшись лицом в землю.
– Доченька, ты так сильно устала? – спросила у неё мама.
Милли отрицательно покачала головой.
– Ну не так сильно, но чуть-чуть?
– Да, – прошептала Милли.
– Всё, на сегодня езда окончена! – объявил папа.
– А разве мы не должны были сделать остановку в каком-то городе? – спросил Мадс.
– Приедем в тот город завтра, – объяснил папа. – Кто сказал, что мы должны приехать туда непременно сегодня? Это-то и есть самое прекрасное в нашей поездке – хотим – едем, хотим – отдыхаем. Погода как раз для ночёвки в лесу. Дети отдыхают, а мы с мамой готовим обед. Только обещайте не выбегать на дорогу, машины здесь несутся с бешеной скоростью.
– Мы пойдём в лес, – сказал Мадс.
И хотя они круглый год жили в лесу, этот лес был для них совершенно чужой и они не знали в нём ни одного дерева.
Милли была довольна и даже повеселела.
– Теперь у меня до утра будут летние каникулы, – сказала она самой себе.
– Подумать только, мы будем здесь ночевать! – воскликнула Мона.
– Да, под открытым небом, – подхватила бабушка.
И больше они об этом не думали, потому что в лесу всё было внове и казалось интересным. Воду для готовки они набрали из бегущего рядом ручья, и в нём же мыли посуду, и ещё они должны были всё прибрать за собой, чтобы никто не заметил, что здесь останавливались на привал, – папа особенно строго следил за этим, он всегда возмущался, если люди мусорили в лесу. После обеда дети играли в прятки. Развеселившись, они даже позабыли, что у них каникулы и что они отправились в путешествие.
Но вот мама позвала Мортена и Мину – они укладывались спать раньше других. Но на этот раз, вместо того чтобы раздеться, им пришлось одеться, и мама уложила их в спальные мешки, под которые папа подложил еловые лапы. Все стояли вокруг и смотрели, как они лежат в своих спальных мешках.
– По-моему, они похожи на двух маленьких детей из сказки, которые заблудились в лесу, – прошептала Мона.
– Ночью их найдёт ведьма или тролль, – подхватила Милли. – И когда они утром проснутся, то обнаружат, что попали в замок тролля.
– Или в избушку ведьмы. И она заставит их стряпать еду и мести пол!
– Но, когда мы увидим, что они исчезли, мы пойдём их искать, – сказала Милли. – Обыщем весь лес…
– И всё равно не найдём их, – перебила её бабушка, которая слышала, о чём шептались Мона и Милли. – И тогда спросим у птиц, куда ведьма утащила Мортена и Мину.
– И наконец придём к избушке ведьмы, – подхватила Мона.
– Спрячемся за угол и подождём, пока ведьма не уйдёт в лес собирать свои колдовские растения.
– А тогда зайдём в избушку, чтобы забрать оттуда Мину и Мортена, но окажется, что ведьма превратила их в две кухонных доски, чтобы они не сбежали в её отсутствие, – сказала Милли и спросила: – Что мы тогда будем делать, Мона?
– Спрячемся и будем ждать возвращения ведьмы, потому что она превратит Мину и Мортена обратно в людей.
– Пожалуй, мне придётся притвориться, что я заблудилась, зайти в дом и спросить дорогу к городу, – сказала бабушка. – Я её заговорю, а вы тем временем заберёте Мину и Мортена и убежите в лес. А мне останется только притаиться где-нибудь, так как ведьма скоренько обнаружит, что дети сбежали.
– А что, если она тебя тоже заколдует? – спросила Мона.
– Не заколдует, – успокоила её бабушка. – На что ей такая старуха, как я? И вообще, пусть только попробует! Я сотворю крестное знамение у неё перед носом, поглядим, как она запляшет! Вы тоже не забывайте перекреститься, если вам будет страшно.
– Бабушка, о чём это вы там толкуете? – спросил удивлённый папа.
– Мы?.. Да просто беседуем, – ответила бабушка.
Она так смутилась, что чуть не перекрестилась, как собиралась сделать, если ведьма заговорит с ней.
– Мы?.. – Мона тоже смутилась. – Да так, болтали о всякой всячине. Ни о чём серьёзном.
– Болтали о ведьмах, троллях и всяком таком, – объяснила Милли.
– Понятно, – сказал папа. – У вас у троих такой испуганный вид, что советую вам перед сном сменить тему.
– А теперь ваша очередь ложиться спать, Мона и Милли! – прервала их мама.
